Когда Семью выбирают. Часть 27 (1)⁠⁠

В основе смысла человеческого существования лежит принцип необратимости.

Франкл В.

К ноябрю 2008 года большая часть Семьи уехала из Москвы. С каждым днем звонков от «братьев» становилось все меньше. Влад чувствовал, что что-то происходит вокруг, но его об этом в известность не ставят. Ситуация откровенно напрягала, потому что он привык быть в курсе всего.

В один из дней вдвоем с Игорем Борсиевым они поехали в аэропорт. Нужно было встретить Брата, который прилетел из Австрии. Все прошло по плану, без проблем. Джава без досмотра быстро прошел через специальный дипломатический коридор. Встреча была сдержанной. Сухие рукопожатия и пара вопросов об обстановке в Москве и Владикавказе. Брат был уставший. Синяки под глазами и глубокие морщины на его лбу не предвещали ничего хорошего. Через час они доставили Джаву на новую квартиру, и он отпустил их до завтра. Владислав уже собирался отвезти Борса домой, после чего считать себя на сегодняшний вечер абсолютно свободным, как вдруг он предложил заехать в ресторан поужинать.

- А вдруг Брат позвонит? – спросил Влад, решив проверить реакцию Борса. Он знал, что его с Джавой связывают какие-то родственные отношения, но еще не знал, можно ли ему доверять. Они практически не имели с ним общих дел.

- Не сегодня, братан. Ты сам видел. Он приехал очень уставший. Сплошной ком нервов и проблем. Будет отсыпаться. Вот увидишь, завтра не раньше обеда наберет. Если вообще захочет из дома выйти. Я уже научился определять, когда у него «батарейка» почти села. Ну что, едем, нет?

- Мне два раза предлагать не надо. Только чур ресторан я выбираю. Есть тут одно козырное место.

- Договорились. Ты тот еще знаток. Только давай место потише, а то что-то голова болит. Без всяких этих дыц-дыц-дыц, и телок чтоб поменьше. Не то настроение, понимаешь.

Мирхоев выбрал ресторан «Маленькая Прага», который недавно открыл его знакомый. Хорошая кухня и отдельные комнаты, чтобы скрыться от посторонних глаз. Кроме того, у Влад была в этом заведении скидочная карта на 40%. Все-таки бескорыстная помощь людям всегда приносит свои маленькие, но всегда такие нужные плоды.

Они не стали долго разбираться с меню и объяснили официанту, что хотят разных закусок, баранины, овощей, зелени и красного вина. Также, не вдаваясь в детали, Мирхоев пояснил официанту: если все будет в лучшем виде, он будет очень рад чаевым. Через 5 минут стол уже был заставлен закусками. В ожидании горячего они распили одну бутылку вина за разговорами о политике и бизнесе. На второй бутылке оба расслабились и пребывали в благодушном настроении. Говорить стало заметно легче.

- Борс, я знаю, что у нас это не принято. Мы с тобой никогда так не сидели. Все время по делам да заботам, но я хотел…

- Давай не крути. Что спросить хочешь? Спрашивай. По-простому.

- Как ты познакомился с Братом?

- Как познакомился? Ну, это… Это длинная история.

- Так мы вроде никуда и не спешим.

- Тут ты прав. Только ты вопрос неправильно поставил. Не как познакомился, а как я в это во все влез, – сказал Борс, обведя взглядом кабинет, в котором мы сидели.

Немного помолчав, он начал.

- Я родился и вырос в Осетии. Золотое было время. На рубль можно было накормить мороженым всех детей во дворе. Не то что сейчас. Но детство пролетело быстро, и уже в 1988-м я проходил службу в Кенигсберге. Между прочим, по специальности «парашютист-диверсант».

Я не смог скрыть своего удивления.

- Да, представь себе. Имею в личном зачете 72 прыжка с парашютом. Где-то книжка валяется с записями. Сохранил с тех пор. Так, на память.

- Ого. Я вообще не знал, что ты в армии служил.

- Служил, служил. Тогда, если не служил в армии, считалось: ты или больной, или трус. Поэтому служили все. Это сейчас все мечтают откосить.

- И не говори.

- Я успел прослужить 1,5 года. Потом в результате опрокидывания БТРа получил угар легких. Лечился в Пушкинском военном госпитале для туберкулезных больных. Там мне был поставлен диагноз «Хронический туберкулез легких 5-го сегмента». То ли врачи запустили, то ли судьба. Короче, это крест на службе, жестко и бесповоротно. Хотя до этого мне предлагали остаться в армии, пойти в академию. Я даже подумывал об этом, но сука-жизнь распорядилась по-своему. Мечтал даже полковником стать, – Борс вздохнул, потом улыбнулся и разлил вино.

Они выпили без тоста.

- А после? Домой вернулся? В Осетию? – спросил Владислав, заметив, что Борс стал погружаться в свои мысли.

- Нет, нет. Это уже предвестники 90-х. Дома работы не было. После увольнения из армии я работал на стройках Москвы. Там ребята знакомые были. У них свои бригады. Тогда как раз евроремонт стал в столице модным делом. Когда уходил в армию, в Москву приехал учиться мой двоюродный брат по матери Алихан Муратович Галуев, которого теперь все чаще называют Брат, как ты знаешь. По возвращении из армии я продолжил общение с Алиханом. Тем более он учился в Московском инженерно-строительном институте. Знаешь, как бывает, посылку родственники передадут из Осетии или им что-то отправить надо из Москвы… Просили присматривать за младшим Алиханом. Он тогда жил в общежитии, как все иногородние студенты в то время. Тогда общаги не то что сейчас были. Чисто, порядок, вода горячая. Наследие СССР. Не пентхаус, конечно, но вполне жить можно было. Как-никак крыша над головой. У Алихана в общаге много ребят перебивалось, и не только из Осетии. Я, кстати, тоже у него там жил какое-то время. Он уже тогда с близкими парнями мог поделиться всем, что у него было. Нас даже как-то в милицию загребли за то, что без регистрации в общаге проживали. Настучал кто-то. У Алихана на этаже действительно было целое кавказское общежитие. В комнате, где четыре кровати стояли, умудрялись ввосьмером жить. Знаешь, как весело было. Через него я тогда и познакомился с Мурадянцом. Он тоже в общаге часто ошивался. Постепенно они стали заниматься рэкетом, крышевали несколько точек. Обычное дело в то время. Все начиналось с Рижского рынка, потом пошло по всей Москве и за ее пределами. Алихан тогда предлагал пойти к ним в бригаду. Я отказывался, не хотелось поймать пулю на рынке. Я и водкой не хотел заниматься в Осетии, потому в Москву и уехал. Не тянуло меня в этот криминал, хотел честно деньги для своей семьи зарабатывать. Чтобы людям смело в глаза смотреть.

- Получилось?

- Что?

- С работой тогда получилось?

- Ну, в общем, да. Несмотря на то, что в 90-е вляпаться можно было на каждом шагу, мне тогда повезло. Сначала на ремонтах деньги заработал, был прорабом бригады. А потом с 1996 по 2004 год я работал у одного выходца из Грузии по имени Гизо экспедитором. Продавали продукты по рынкам Москвы, возили деньги в качестве инкассаторов. Тоже были разные ситуации. По грани ходили, но ничего, обошлось. Жизнь закалила. Брат с пацанами по-своему двигался, стал расти. Мы периодически встречались. В 2003-м, кажется, Алихана повязали менты. Там долго что-то крутили, в результате сделали «скачуху» и впаяли ему грабеж. Хотя там реально можно было его «в орбиту» так запустить – мама не горюй, до сих пор бы сидел. А дали года полтора, что-то около того. Он даже на зону не уехал. Весь срок в СИЗО провел. Засчитали по отсиженному.

Принесли мясо и жареную фасоль. Борс предложил выпить под мясо коньяку. Когда мы выпили по одной и закусили горячим мясом, Борс закурил. Я обратил внимание, что он курил дешевые русские сигареты «Дон Табак».

- Зачем такую дрянь куришь? Тем более если с легкими проблемы.

- Это, – Борс посмотрел на сигарету в своей руке, – это мелочи, по сравнению с тем количеством яда, которое мы получаем из продуктов, жесткого облучения от мобильников и так далее. Тем более легким все равно хана. Так что одна-две сигареты меня не спасут. Да и курю, только когда выпиваю. А чем травиться – «Мальборо» или «Дон-Табаком», мне без разницы. В армии привык к крепким, вот и курю.

- Я прошу прощения, я тебя перебил.

- Да ничего. После того как его посадили, мы как-то потеряли связь. До этого нет-нет да встречались. Москва только с виду большая. Деловых людей она все время лбами сталкивает. Примерно через полгода после освобождения Алихана на ВДНХ я встретился с Крепышом. Он был в порядке. Это было видно сразу. Дорогое кожаное пальто, мобильник за штуку баксов, золотые часы «Ролекс». Мурадянц рассказал, что они купили автобазу, и предложил заезжать к ним чиниться, мыть автомобиль и кушать в столовой бесплатно. Меня два раза приглашать не надо. И я стал приезжать к ним. Общался с Крепышом, Алиханом и другими парнями. Там много было ребят из Осетии и не только. Тогда это место начали все называть просто «База». Мол, где встретимся – на Базе, так и пошло. Это был старый автопарк, еще советский. Потом они стали на Базе все перестраивать, сделали большое кафе с названием РГД-5, построили автосервис, баню, автосалон по продаже б/у машин, офисное помещение. Строили Базу около двух лет. С момента освобождения Алихан просил называть себя просто Брат. В свою очередь, в общении с другими парнями, которые к тому времени стали появляться на Базе, он тоже называл всех братьями. Никто никому не давал никаких клятв о вступлении в Семью и вечной преданности. Там же я познакомился с Хадзиметом. Мы сдружились, так как у нас оказались общие интересы. Он тоже служил в ГДР. Затем познакомился с Вадимом, Солдатом, Старым, Геной. К тому времени у Брата был уже серьезный авторитет. Вокруг крутилось много парней, кто-то появлялся, кто-то пропадал. Тогда мочилово лютое было, боролись за жизнь как могли. Это сейчас все больше юристы в судах знаниями меряются. Тогда часто все решал во время вскинутый калашников. Трах-тарарах и ты прав. Давай выпьем, что ли, за парней, которые положили свои головы в этом городе в поисках счастья. Дай им Бог.

Друзья молча выпили, не чокаясь. Влад слушал Борса с интересом, не забывая разливать коньяк. Борс хмелел, но оставался таким же спокойным, как и раньше. При этом Мирхоев удивлялся, что ему практически не приходилось задавать вопросы.

- Про Брата много разных историй рассказывали. Он стал легендой своего времени. Вот помню такую байку. Один раз пацаны стояли на Олимпийском. В то время мода была такая, тусоваться там. Тут подъехал Брат на крутом спортивном мотоцикле. Он, по-моему, до сих пор у Крепыша стоит, ограниченная серия. Жалко продавать. Короче, дикий аппарат, штучный. Подъехал он, туда-сюда, привет, братва, какие дела. Стоят, базарят за жизнь, за проблемы. Один из пацанов стоит такой, весь загруженный, на умниках. Брат у него и спроси, что случилось, какие проблемы. Тот, мол, да вот есть проблемы, решить не могу, поэтому и парюсь. Брат и говорит: ты обрисуй, может, помочь сможем. Тот ему: да такие заморочки, Алихан, что там вообще даже на самом высоком уровне решить не могут. Там, короче, в Министерстве иностранных дел надо решать, не бери, мол, в голову чужие проблемы. Алихан настоял, и тот обрисовал ему все. Джава достал сумку, а в ней 15 телефонов. Типа как у тебя сейчас. Отошел в сторонку, позвонил, поговорил минут десять. Потом подходит к братве и говорит: «Ну все, решил я твою проблему. Завтра подъезжай в МИД, кабинет такой-то. Скажешь: я такой-то, тебя будут ждать. Только паспорт не забудь. На тебя пропуск будет заказан».

Пацаны обалдели с такого подгона и спрашивают у Брата: «Откуда у тебя друзья в МИДе? Неужто в сизо с кем-то сидел от туда?» Тот им ответил: «Потому что я дружу лишь с настоящими друзьями» – и уехал. Парень на следующий день поехал в МИД, а там все прошло как Алихан сказал. И это только одна из таких историй. Сейчас все и не помню уже, старый стал. Да и мозги от курева сохнут.

- Ты с Братом и пацанами на «разборки» не попадал?

- Нет, время «разборок» прошло без моего участия. Это в 90-е все у Брата в основном прошло. Я же говорю, ребята у него в бригаде менялись тогда очень часто. Я-то так, с 2000-х с ним близко стал общаться. Если говорить уже непосредственно про Семью, я думаю, это было в конце 2004 года. Мне на телефон позвонил Крепыш и попросил приехать на Базу, типа разговор есть. Так заведено было: они мне помогали, я им чем мог, помогал. Когда приехал, на Базе находились Советник, Солдат, Хадза и Крепыш, который сказал мне, что необходимо «захватить» одного человека, чтобы поговорить с ним. Какого конкретно человека, он не сказал, а я лишних вопросов не задавал. Решил, что он денег должен. Все такие дела обычно из-за денег были. Часов в 10 вечера Крепышу позвонили и сообщили, что нужный человек находится там-то. Нам была команда ехать к клубу «16 тонн». Это был тусовочный ночной клуб. Один из центровых тогда.

- Он до сих пор такой. Я тоже нет-нет там бываю. Старое, но достаточно «рыбное» место.

- Эх, Владик, Владик, все ты по бабам да по телочкам. Есть же и другие интересы в жизни. Взрослеть тебе пора.

- А я что, я ничего. Надо же найти свою единственную, вот и увеличиваю шансы.

- Короче, Крепыш расставил парней по разным точкам и приказал следить за проездом «Мерседеса» c определенным номером. Мимо меня указанный автомобиль так и не проехал. Почти под утро мне на телефон позвонил Крепыш и сказал ехать на Базу. Я даже обрадовался, что он не проехал мимо. Мне все это сразу не понравилось, но отказаться я не мог. Слишком часто пользовался помощью Семьи и Брата. Это было бы неуважением с моей стороны, так я думал тогда. Мне на понятия положить всегда было, просто жизнь научила на добро добром отвечать.

- То есть в тот раз мужика этого вы не взяли?

- Говорю же, вхолостую вся суета прошла. Примерно через месяц мне позвонил Крепыш и попросил приехать на Базу. По приезду он рассказал, что надо «захватить» того человека, за которым ранее следили. Задачу поставил Солдат. Объяснил, что надо перекрыть два подъезда к многоэтажному дому, который расположен недалеко от торгового центра «Снежная королева». Он тогда в Москве был один. Фирма только начинала набирать обороты. Мы стали на точки и стали ждать. Я с Хадзой был в машине. Примерно между 23 и 24 часами Солдату по рации передали: «Бежит в вашу сторону».

- А вас много было?

- Ну, человек десять, наверно. Мы вышли из машины и побежали ему наперерез. Снег был глубокий. Пробежав примерно 10 метров, я выдохся и упал. Хадза обошел меня и примерно через 5 метров тоже упал. Когда я встал, то увидел в 30 метрах, как Солдат втаптывает в снег лежащего человека. Над ним стоял Брат и что-то негромко говорил. Когда к ним подошли я и Хадза, на мужчине уже были надеты наручники за спиной. Он не сопротивлялся и молчал. Не кричал, и не угрожал. По нему было видно, что он узнал Брата и от этого испугался. Белый весь стал как мел.

- А как выглядел?

- Мужик? Ну, лет сорок, славянской внешности, среднего роста. Худощавый такой. Одет в деловой костюм. Да как сейчас помню, у него «тройка» черного цвета была и белая рубашка без галстука. Полупальто было, все мокрое от снега. Солдат его здорово в снегу искупал, пока вязал. Крепыш тем временем подогнал машину. На голову мужику надели вязаную шапку, чтобы ничего не видел. Потом Хадза поднял его и сказал ни о чем не беспокоиться и что с ним просто хотят поговорить. Мужик слабо попытался возражать. Но Хадза пробил ему пару раз в грудь и сбил дыхание. Крепыш посадил клиента на заднее сидение. Я и Хадза сели вместе с ним. Солдат – за руль, и мы поехали на Базу. В пути мужик, уже наученный, молчал, только тяжело дышал, периодически всхлипывая. Он все отдышаться не мог после кросса по снегу.

Рассказывая эту историю, Борс упустил один эпизод, который, впрочем, он и не знал. В тот момент, когда мужчина бежал через двор, от одного из подъездов развернулась машина и стала выезжать. Увидев бегущих людей, водитель, 50-летний хирург по фамилии Ефремов, притормозил и стал вглядываться в происходящее. Люди в черной одежде гонялись по двору за человеком в пальто. Ему показалось все происходящее более чем странным. В тот момент, когда Ефремов стал набирать номер «002», ему постучал в окно автомобиля мужчина с автоматом в руках. Одетый в камуфляжную форму с надписью «СОБР» и маской на лице, мужчина настойчиво поинтересовался, куда он звонит. Ефремов растерялся и спросил, что происходит. Мужчина заявил: «Жулика поймали. Скрывался, у вас тут в квартире жил». После чего Старый, а это был именно он, взял телефон Ефремова, вынул из него сим-карту, а телефон вернул, пожелав тому счастливого пути. Ефремов сразу же уехал, а вечером взахлеб рассказывал удивляющейся жене о произошедшем, немного сетуя на сотрудников, которые оставили его на вечер без телефона.