Исповедь уголовника
Эта история берет свое начало в 6 часов утра 30 июня 2009 года. Я - старший оперуполномоченный УБОП ГУВД по Московской области Морозов Константин Константинович.
Оглашение приговора в Московском областном суде назначено на 10 часов утра. Обвиняюсь я и еще пятеро моих коллег и не очень коллег по ч. 4 ст. 290 УК РФ. (Взятка).
Поскольку двадцать дней назад присяжные заседатели большинством голосов признали меня виновным в совершении преступления, к которому я не имею никакого отношения, сомнений в том, что сегодня будет обвинительный приговор никаких нет, кроме того планируется изменение меры пресечения мне с подписки о невыезде на заключение под стражу.
В связи с этим собираю сумку с минимумом необходимых вещей и выхожу на улицу, где меня ждет мой друг Владимир, и моя хорошая знакомая Настя.
Покупаю в магазине бутылку коньяка, которую к моменту оглашения приговора выпиваю практически до дна.
Итак: Московский областной суд, оглашение приговора. Судья Романова Т.А. спокойна, государственный обвинитель Савинов С.С. довольно улыбается, для него сегодня не произойдет ничего неожиданного, да и для нас, если подумать.
Сквозь вату в ушах слышу - 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии строгого режима. Поскольку нахожусь в состоянии алкогольного опьянения, эти слова не вызывают во мне никаких эмоций. Спокойно прошу друга принести сумку, беру телефон, звоню сестре и родителям, сообщаю печальные новости. Все что было дальше было вновь для меня как для человека, так и для сотрудника милиции.
Сотрудники конвоя одевают наручники и сопровождают в малюсенький бокс, расположенный в "секретной" части суда, куда обычным гражданам доступ закрыт. Бокс на сленге называется "сборка", и предназначен для ожидания автомобиля конвоя, а попросту - автозака, который отвезет меня в один из следственных изоляторов Москвы.
Как и "положено" в нашей стране ожидать в боксе приходится несколько часов без еды, воды и туалета, поскольку у конвоя много работы, и они вяло реагируют на все просьбы, отвечая, что в СИЗО все будет.
Автозак, который приехал за мной очень меня удивил, я такой видел в первый и последний раз. Представьте себе обычный УАЗик-буханку, внутри которого приварили металлические перегородки, которые образуют примерно 6 малюсеньких клеток и проход между ними. Видимо достался в наследство от какого-нибудь бродячего цирка.
Медленно, но верно, сквозь московские пробки приблизительно к шести вечера мы въезжаем во двор замечательного учреждения, именовавшегося в то время СИЗО-№4 г. Москвы.
Должен признаться, что опыта сидения в СИЗО у меня не было, поэтому испытывал легкий мандраж от ожидающих меня приключений. После унизительных процедур обыска и личного досмотра, меня вновь проводят в "сборку". На этот раз это достаточно большое помещение для одного человека, с имитацией умывальника и унитаза, а также достаточно комфортной, для замученного жизнью и алкоголем человека, лавкой.
Любимое занятие сотрудников СИЗО - держать в сборке осужденных до посинения. За это время алкогольное опьянение успело передать эстафету начинающему похмелью, а я успел выспаться на лавочке, и прочитать от начала и до конца единственную книгу, которую взял с собой. Уже даже как-то захотелось баланды и в камеру.
Наконец, около 2 часов ночи меня и еще двоих бедолаг отводят в камеру на 4 места, расположенную где-то на верхних этажах СИЗО.
Мои соседи - два абсолютно нормальных парня - Серега и Коля, приблизительно моего возраста, ранее не судимые, служили во внутренних войсках МВД, поэтому, как и я, проходят под аббревиатурой БС (безопасное содержание). Осуждены за какие-то легкие статьи, вроде мошенничества. Сроки тоже небольшие.
Из вещей у них ничего нет, поэтому я со своими кроссовками, полотенцем, спортивным костюмом, носками, трусами и футболками в небольшой спортивной сумке являюсь фактически везунчиком, если такое слово подходит к ситуации.
Ни у кого опыта сидения в СИЗО не имеется, поэтому все правила начинаем осознавать, понимать и принимать фактически на ощупь, поскольку учителей нет. В специально оборудованном помещении нам выдают матрас, подушку, постельное белье, ложку, кружку, тарелку.
Утром подъем в 6 часов, после чего шконки (кровати) заправляются, и сидеть на них, а тем более лежать, согласно правилам внутреннего распорядка запрещено. Но вертухаи (сотрудники СИЗО) сильно не придираются, поэтому можно иногда и поспать, если осторожно.
В 6.30 начинается процедура, именуемая завтрак. Выглядит все это примерно так: открывается окошко в центре металлической двери. Окошко именуется "кормушка", дверь именуется "тормоза". Таким образом открывается кормушка в центре тормозов, и громогласный крик уведомляет нас о том, что завтрак прибыл. Завтрак развозят осужденные, которые каким-то образом договорились с администрацией, и после вступления приговора в законную силу их не отправили в колонию, а оставили для хозяйственных нужд. Подобная практика имеет для осужденных как положительные моменты (например человек остается в Москве, нет проблем с передачками и телефонными звонками и т.д.), так и отрицательные, из которых самый главный - отбывание наказания в камере, а не в бараке, как это делается в колониях.
Во всех камерах традиция завтрака одинаковая. Сначала спрашивают что на завтрак. Потом кривят рожу от ответа "гречка", "ячка", "манка" и т.д. и обычно отказываются, взяв лишь чай, да и то далеко не всегда.
Но мы необычные заключенные. Камера у нас по всем понятиям нищая, и выбирать не приходится. Убедив себя, что кашу кушать по утрам полезно, накидываемся голодные на еду.
Кушать очень тяжело, так как ни сахара ни соли в кашу не добавляют, в результате получается обычное, невкусное варево, которое стараешься побыстрей проглотить, лишь бы подкрепиться.
После завтрака все ждут процедуру, под суровым названием "просчет". Кучка сотрудников СИЗО выгоняет всех в коридор, осматривает камеру на предмет наличия запрещенных предметов "запретов". При этом у одного из сотрудников всегда имеется большой деревянный молоток, название которому, как я помню из уроков труда в школе - киянка. Этой киянкой простукиваются решетки, кровати, стол, лавки, чтобы проверить, не задумали ли мы какой-нибудь пакости, навроде побега.
В коридоре всех заставляют оголить части тела, и проверяют не появились ли у нас новые татуировки. Как правило ничего нового не происходит, и вертухаи быстренько загоняют нас обратно в норку, и переходят к следующей камере. При этом назначается дежурный по камере, который должен делать доклад всем проверяющим по форме: "Гражданин начальник, камера номер девятьсот десять, три человека, жалоб замечаний нет". Самые смелые могут сообщить проверяющему свои жалобы. Что от этого бывает, вы узнаете дальше. Одновременно с этим, специально обученный сотрудник собирает ходатайства и жалобы от осужденных, написанные ими в письменном виде. Если жалоба написана на свой приговор да и вообще касается твоего уголовного дела, то проблем нет, завтра тебе скажут ее исходящий номер. Но если жалоба касается условий содержания, или же написана на сотрудников ФСИН, то она просто пропадает бесследно. Эту тему я раскрою немного позже, когда окажусь в СИЗО-1 г. Саранска.
Самое трудное в камере - скука. С 8 утра до 13 часов дня приходится сидеть на шконках и развлекать друг друга историями. Поскольку мы с Серегой постарше, а Колян помоложе, мы заняли две нижних шконки. Колян, как молодой, без возмущений устроился наверху. Кроме разговоров делать больше нечего, поэтому все рассказывают байки из вольной жизни, кто на что горазд, тут важен развлекательный фактор.
Около 13 часов приносят обед. Первое блюдо - обычно какой-нибудь супчик типа макаронного, щей, борща и т.д. Поначалу я не мог понять, почему суп такой дерьмовый, а мяса совсем нет. Секрет оказался прост. Осужденный, который отвечает за раздачу блюд (шнырь) всегда просит угостить сигаретами. В "богатых" камерах этот секрет знают, и всегда дают пачку каких-нибудь дешевых сигарет, за что получают по тарелке супа с наличием нескольких кусков мяса, да и второе блюдо побогаче. Мы же, незнакомые с тайнами тюремной жизни, вынуждены были оставаться вегетарианцами, а с учетом отсутствия соли, можно сказать супервегетарианцами. Несмотря ни на что, обед сметался подчистую голодными уголовниками, а заодно и убивал 30 минут жизни.
После обеда всегда хотелось поспать, и даже можно это было сделать, если аккуратно, но с опытом мы поняли, что если поспать после обеда, то всю ночь будешь ворочаться и не сможешь заснуть. А учитывая, что шконка представляет собой металлический прямоугольник, на который крест накрест наварены металлические пластины, а матрас мало чем отличается от простыни, то ворочаться всю ночь - себе дороже.
Затем всех ждет радостное событие - 1 час прогулки. Прогулочный дворик находится на последнем этаже, и представляет собой обычные камеры без потолков. Сверху ходят вертухаи, и наблюдают за всеми. Прогулка на самом деле представляет собой целый ритуал. Во-первых осужденные побогаче прячат во все щели сигареты для тех, кто победней. Во-вторых все начинают кричать друг другу, обращаясь по именам или цифрам камер. Нужно это для того, чтобы найти друг друга рассаженным по разным камерам подельникам, и договориться о чем-нибудь, поскольку тут сидят не только осужденные, но и обвиняемые в совершении преступления, которым нужно договориться обо всех ньюансах своей защиты. Но обычно на прогулке ведется ни к чему не обязывающая болтовня, цель которой найти своих. Все серьезные действия происходят под покровом ночи.
Лично я на прогулке всегда ходил кругами по камере, используя это занятие в виде некоего подобия фитнеса, да и делать больше было нечего.
После прогулки оставалось благополучно дожидаться ужина, а затем и отбоя.
После отбоя в СИЗО начинается совсем другая жизнь. В первую ночь нас удивило, что нам постоянно стучат в стену соседи, кричат что-то. Да и вообще, по всему СИЗО начинается чемпионат по названию "кто кого перекричит".
Подельники ищут друг друга, и договариваются о том, кто какие будет давать показания, кто-то пытается наладить общение с соседями и просит передать через вертухаев сигарет, кто-то перекрикивается с дамами, которые также сидят в СИЗО. В общем жизнь кипит.
Отдельного упоминания стоят "дороги". Каждая "правильная" камера должна иметь человека, который отвечает за эти самые дороги. Делается это так: берется носок, распускается на тоненькую ниточку, которая наматывается на спичечный коробок. Из этой ниточки по специальной технологии плетется тоненький, но прочный канатик. Листы бумаги А4 или же газета скручивается в длинную трубку, длиной полтора метра, которая обладает уникальным свойством протиснуться сквозь решетку камеры через открытую форточку на улицу. На конце трубки закрепляется зубная щетка. На зубную щетку надевается целлофановый пакетик, который очень легок, и спокойно летает по ветру. К пакетику прикреплена уже упомянутая нить от носков, которая также очень легкая. Как только пакетик долетает до окна соседней камеры, его цепляют описанным выше приспособлением и втягивают в камеру вместе с ниткой. После нехитрых манипуляций между двумя камерами имеется канатик, который гоняют туда-сюда, с привязанным к нему носком, в котором можно передавать сигареты, спички, еду, телефон, в общем все, что проходит сквозь прутья решетки. Ну и конечно малявы. В идеальном варианте, ближе к полуночи все здание СИЗО покрывается сетью канатиков, именуемой дорогами, благодаря чему имеется сообщение с любой камерой. При этом сотрудники СИЗО заставляют осужденных, оставшихся для хозработ выходить на улицу, и в специальной маске (чтоб не светить лицо), при помощи длинной палки с крюком, обрывать дороги. Но и народ не спит, на добро пытается ответить добром, а именно облить недруга кипятком из окна. В общем весело.
Конечно же мы об этом не знали. Поэтому тихонько офигевали от происходящего, и не предпринимали никаких действий. На сленге называется "морозились". Представляю, что о нас думали соседи.
Продолжение следует, если нужно, конечно...