Игра в лево-право, часть вторая⁠⁠

Всем привет.

На сегодня я взял отгул и решил выложить следующую порцию записей. Хочу сказать огромное спасибо всем, кто откликнулся.

Несколько человек отправили мне в личку ссылки на сайты, на которых Роб Дж. Гатхард, предположительно, вёл активность. Кто-то из Финикса даже занялся поисками того самого магазинчика с зеркалами, чтобы выстроить примерный маршрут до дома Роба. Сейчас мне нужно сделать несколько звонков заграницу и написать пару имейлов. Если у вас есть ещё идеи, я буду рад их услышать.

Бесценна любая помощь. Чем больше работы я проделываю, тем сильнее убеждаюсь, что Алисы Шарма мне ещё ой как далеко.

Кстати об Алисе — передаю ей эстафету.

Ещё раз спасибо.

---

Игра в лево-право [ЧЕРНОВИК 1] 08/02/2017

Следующий поворот был сразу за туннелем.

В слабо освещённом подземном коридоре мы провели не больше двух минут, но из-за того, что Роб вёл довольно медленно, трудно было судить, сколько мы проехали. Въезжая в туннель, мы находились на выезде из Финикса, и, судя по отражению в зеркале, в итоге мы не сильно далеко переместились. Температура, время суток, погода — всё осталось прежним. Не знаю, чего я ожидала, но было как-то не похоже, что мы оказались в кардинально новом месте.

Да и сам туннель ничем особым не выделялся, особенно если вспомнить, какое значение ему придавал Роб. На самом деле, единственным, что привлекло моё внимание, когда мы ехали по туннелю, было одно-единственное слово, брошенное Робом посреди фразы, которую он озвучил команде по рации. Само сообщение было предельно простым и понятным, но определённое словечко вызвало у меня некоторое… любопытство.

Я решила спросить его об этом.

АШ: Роб, пару секунд назад, когда ты сказал, что мы приближаемся к повороту, ты упомянул какую-то “ловушку”. Что это значит?

Роб: Хм-м?

АШ: Я даже записала: “Ребята, туннель скоро закончится. Скоро будет первая ловушка. Сразу как выедем — круто поворачиваем налево. Осторожно”. Что за “ловушка”?

Роб: А, да одна из этих выходок. Автор оригинальных записей считал, что дорога постоянно пытается обманными путями выбить его из игры. Мелкие отвороты; съезды, скрытые из виду; или крутые повороты — вот как этот.

АШ: То есть, он не доверял самой дороге?

Роб: Ага. Честно сказать, я с ним согласен.

Тот поворот был уже далеко позади, и мы успели сделать ещё один — направо. Трудно было избавиться от ощущения, что Роб слишком большое значение придаёт совершенно обычному повороту на совершенно обычной дороге, и даже подозревает асфальтовое полотно в злонамеренном заговоре… это непросто было воспринимать всерьёз.

Беспокоило даже не то, сможет ли Роб доказать мне, что игра настоящая, а то, смогу ли я убедить его в обратном. Может, это будет репортаж не о волшебной дороге, ведущей в мир тайн и загадок, а о том, насколько далеко способен зайти человеческий разум, одержимый идеей. Ранее Роб отмечал мой скептицизм и даже поощрял его. Что же: если то, что я вижу на момент написания этих строк, должно меня в чём-то уверить, Роб ещё не знает, насколько я скептик.

Он не отпускает руль и смотрит только на дорогу, а на любую мою попытку провести интервью отвечает пусть и доброжелательным, но односложным отказом. Роб не пытается уйти от ответа — просто его ум был занят другим. Я даже не заметила, как пролетели полчаса, и за это время Роб не произнёс ни единого слова. Похоже, молчание — неотъемлемая часть игры в лево-право. Опять же — не знаю, чего я ожидала, но наш старт трудно было назвать сенсационным.

С другой стороны, ничто не отвлекало меня от набора заметок.

Роб: Паромщик — всем машинам. Остановка.

Прошло полтора часа с момента выезда из туннеля. Роб свернул на обочину, оставив позади пространство для остальных автомобилей. По пути встречалось всё меньше и меньше признаков цивилизации, а значит, впереди ждала пустыня. Это навело меня на мысль, что мы просто останавливаемся немного передохнуть.

Но в отношении Роба Гатхарда глупо что-то предполагать.

Хотя одной из целей остановки в самом деле был перекур, Роб припас для нас кое-то важное. Он собрал группу в полукруг и начал говорить.

Роб: В рассылке я писал, что на определённых участках дороги вы должны будете беспрекословно следовать моим указаниям. Сейчас один из таких участков. Всем всё ясно?

Ева: Ну да… наверное… но мы же увидим, что там, да?

Аполлон: Сейчас он попросит денег, да, Роб? Ах-ха-ха!

Эйс: Мне тоже интересно, что там.

Роб: Я ничего не собираюсь от вас утаивать. Просто прошу следующие несколько километров слушать меня и не перечить.

Эйс: Да поняли мы, скажи уже, что там.

Роб выдержал паузу для того, чтобы подчеркнуть важность ранее сказанного, или, быть может, в попытке сдержать колкость в адрес Эйса — тот явно начинал действовать ему на нервы. Немного помолчав, Роб продолжил максимально размеренным и серьёзным тоном.

Роб: Примерно полчаса дороги — 13 поворотов — нужно будет ехать с отрывом друг от друга. Поедем в порядке строя. Мы с Бристоль едем первыми, затем я дам по рации сигнал следующей машине, и так далее. Когда нас догоните, паркуйтесь рядом. После этого поедем так же, как ехали до этого. Теперь о том, что там впереди...

Роб сделал глубокий вдох и продолжил ещё более строгим голосом.

Роб: …На дороге будет автостопщик — мужчина в дорогом костюме с портфелем. Вы должны впустить его к себе и подвезти дотуда, докуда ему нужно. И ни при каких — слышите? — ни при каких обстоятельствах не вздумайте с ним говорить. В идеале — даже не смотрите в его сторону. Не берите ничего из его рук, если он что-то предложит. Не открывайте перед ним дверь и не машите ему вслед, когда он выйдет. Вообще никак не реагируйте на его присутствие. Для подстраховки лучше ни слова не произносить, пока не доберётесь до точки сбора.

Лилит: Почему нужно ехать с отрывом?

Роб: Автор записей сказал, что автостопщик не любит, когда ему приходится “выбирать машину” — что бы это не значило. И мне не особо-то охота узнать, что он имел в виду.

Эйс: Почему нельзя просто не подбирать его?

Роб: Потому что.

Эйс: Да нет же, я не понимаю, почему не...

Роб: Да твою ж мать! Хочешь или нет — ты должен его подобрать!

Группа затихла. Это был первый раз, когда Роб поднял голос. Эйс выглядел так, будто готов был в ту же секунду развернуться обратно в Финикс, на прощание высказав Робу всё, что о нём думает. Его можно было понять, ведь Роб относился к Эйсу, как к обузе — как к подростку, который отказался выполнять домашнее задание. Хотя, с другой стороны, Роб тоже был в чём-то прав, ведь Эйс действительно не сделал своё домашнее задание.

Бонни: Ну что ж… начнём? Если все готовы.

Решив, что добавить ему нечего, Роб молча направился в сторону Вранглера. Бонни, Клайд, Аполлон и Ева расположились на земле, чтобы перекусить. Эйс зарылся в телефон, а Блюджей, отбившись от группы, отошла к своему Форду со свежим номером еженедельника в руке.

Лилит: Бристоль, можешь уделить мне минутку?

Я развернулась к Лилит. Она держала передо мной свой телефон экраном вперёд.

АШ: Конечно, что такое?

Лилит: Ты пробовала кому-нибудь звонить после того, как мы выехали из туннеля?

АШ: Пока нет, а что?

Лилит: Можешь попробовать?

Я достала телефон и набрала офис редакции. Занято. Впрочем, в этом не было ничего необычного. Лилит внимательно на меня смотрела, видимо, ожидая от какой-то реакции.

АШ: Не могу дозвониться.

Лилит: Занято, да?

АШ: ...Ну да.

Лилит: Везде занято. Сигнал есть, гудки идут, но все всё время заняты.

АШ: Тебе не кажется, что это просто совпадение?

Лилит: Бристоль, заняты все. Пока Ева вела машину, я пыталась дозвониться до службы технической поддержки нашей камеры, до 911...

АШ: Ты звонила в 911?

Лилит: Ради науки. Там было занято. Я, блин, не смогла дозвониться даже до парня из общежития, который от меня без ума — и уж поверь, он никогда не бывает занят. Странно, не находишь? Мы как будто пересекли какую-то границу, и мир… изменился. Понимаешь?

Если честно, то нет, не понимаю. Как бы мне ни хотелось ей поверить, всё это казалось очень притянутым за уши. К счастью, отвечать не пришлось — Роб подозвал меня к машине. Ему явно было невтерпёж снова оказаться на дороге. Я сказала Лилит, что мы обязательно обсудим её открытие на следующей остановке, и она кивнула мне в знак согласия, после чего пошла к своей подруге и принялась уплетать с ней напару яблоки.

Я забралась в джип и помахала конвою. Мы неторопливо выехали на дорогу и двинулись в путь. Несмотря на то, что со мной был Роб (или, может, именно поэтому?), я вдруг почувствовала себя совсем одинокой, наблюдая, как остальные исчезают за уклоном.

Где-то через десять поворотов мы увидели автостопщика.

Как Роб и говорил, стоящий на обочине мужчина был одет в удачно сидящий коричневый костюм, а вокруг шеи у него был повязан тёмно-зелёный галстук. Даже издалека было видно, что туфли автостопщика тщательно отполированы, как и лакированный деревянный портфель, стоящий у его ног. С надеждой в глазах он робко поднял руку.

АШ: Кто он?

Роб: Автостопщик.

АШ: И всё? Больше ничего не расскажешь?

Роб: И всё. Ты помнишь правила?

АШ: Не говорить с ним.

Роб: Лучше не говорить вообще. Ни звука, пока не доедем до точки сбора. Как только там остановимся, будем в безопасности.

Роб свернул на обочину. Автостопщик признательно улыбнулся, сложил руки в замок и тряхнул ими в знак благодарности, а затем поднял портфель и пошёл к Вранглеру, по пути расстёгивая пиджак.

АШ: До встречи на той стороне.

Мужчина открыл заднюю пассажирскую дверь и залез в наш импровизированный багажник. Не найдя там кресел, он с радостным видом уселся на одну из сумок.

Автостопщик: Ха, да у вас тут яблоку негде упасть!

Должна признаться, уже тогда захотелось что-нибудь ему ответить. Даже после всех предостережений Роба игнорировать пассажира казалось мне бестактным на уровне инстинкта — всё-таки я британка.

Автостопщик: Вы откуда? Я вот из Оуквелла еду.

Я взглянула на него через зеркало заднего вида. Мы встретились взглядом, и он улыбнулся. Я тут же отвела глаза обратно на дорогу, принявшись считать на ней белые полосы.

Прошло десять минут. Тишина начала сильно давить на нервы, пока автостопщик снова не попытался завести разговор. Это повторялось несколько раз. Он говорил на разные темы: про то, какая у нас прекрасная погода, про нашу работу, про хобби. Чтобы отвлечься, я решила себя чем-нибудь занять, и стала крутить в голове фразы и превращать их в запутанные анаграммы. Это подействовало, и через какое-то время мне удалось полностью отстраниться. Я даже почти перестала замечать присутствие автостопщика.

Наверное, именно благодаря этому ему почти удалось меня подловить.

Автостопщик: Какие же вы, блядь, жалкие.

Совершенно неожиданная фраза — острая, как бритва, и ядовитая, как змея — была совершенно непохожа на предыдущие. До того, как я успела осознать, что делаю, я уже развернулась к нему и приоткрыла рот, чтобы произнести совершенно естественный ответ.

"Что?"

Я чуть не сказала это вслух. Мой рот был открыт, и слово готово было вот-вот слететь с языка, но Роб упреждающе схватил меня за запястье. Я посмотрела на автостопщика. Он изменился. Вся первоначальная доброжелательность и учтивость как будто испарились. Улыбка на его лице сменилась с притворно-приторной на холодную и враждебную.

Автостопщик: Что хотите узнать? Я могу рассказать о чём угодно.

Не сводя глаз глаз с дороги, Роб ещё крепче сжал моё запястье.

Автостопщик: Могу рассказать обо всём на свете. Даже о том, чего вы сами про себя не знаете. Могу озвучить мысли, которые обитают в ваших головах, и о которых вы так усердно стараетесь не думать… да, те мыслишки, что прячутся где-то там, глубоко внутри.

Какое-то время мы с ним молча смотрели друг на друга, пока я не развернулась на дорогу. Больше я не собиралась считать полосы, полностью сосредоточившись на том, чтобы во что бы то ни стало игнорировать автостопщика.

Он предпринял ещё пару попыток, вновь перейдя к более безобидным вопросам. Не сработало. Через пять минут автостопщик указал пальцем на обочину, и Роб свернул. Поблагодарив нас и аккуратно выйдя из машины, мужчина поставил портфель на землю и стал махать нам вслед — он так и продолжал махать, пока окончательно не скрылся из виду.

Как ни удивительно, в отсутствие автостопщика тишина стала более давящей, чем когда он был в машине. Я решилась её развеять — может, не слишком изящно.

АШ: Не, ну если по правде, то погода сегодня и правда отличная!

Роб: Молчи.

АШ: …Ты что, злишься? Ну прости. Да, он меня задел. Я же не ожидала, что он начнёт...

Роб: Всё в порядке. Не говорим, пока не остановимся.

Я вернулась к заметкам, считая важным описать, как я себя чувствую. “Смущена, но с облегчением”. Однако, только написав эти слова, я сразу ощутила что-то другое. Смятение, а с ним — сомнения. Отчего я испытываю облегчение? Оттого, что не стала разговаривать со странным человеком, который пытался подбить меня на беседу? Разве что-то стояло на кону?

Эпизод с автостопщиком сводил палитру опций к двум вариантов: либо игра в лево-право реальна, либо это хитроумная фальсификация, организованная Робом Дж. Гатхардом. Сумасшедшая женщина, туннель, резкий поворот-”ловушка” — всё это можно было рационализировать, но автостопщик? Он слишком непредсказуем, слишком сложен. Если это был актёр, то Роба можно похвалить за весьма убедительный обман, но если всё это было взаправду… то я даже не знаю, что думать дальше.

Краем глаза я уловила нечто, что оторвало меня от потока мыслей — объект промелькнул в окне и всего через несколько секунд пропал из поля зрения. Я успела лишь проводить его взглядом, а затем снова села ровно.

Через некоторое время мы наконец остановились.

Роб: Ты хорошо справилась. Прости, что схватил за руку. Я просто не хотел, чтобы ты сделала что-то, о чём потом пожалеешь.

АШ: Я не обижаюсь. Ты вовремя меня остановил. И всё-таки: что будет, если с ним заговорить?

Роб: Не уверен. Пару лет назад я сам чуть не поддался — и, знаешь, тот хищный взгляд, с которым он на меня посмотрел, когда подумал, что я попался, как-то отбил у меня желание это проверять.

АШ: Роб, минуту назад я кое-что увидела. Не уверена, заметил ли ты.

Роб: Боюсь, мой взгляд устремлён только вперёд.

АШ: Там была разбитая машина, слетевшая с дороги. Ты видел её до этого?

Роб: Не-а, никогда. Здесь часто появляются вещи, которых не было.

АШ: Кто-то кроме тебя играл в лево-право?

Роб: Если и играл, то я их не знаю. Кто бы это ни был, готов поспорить, что он, должно быть, предпочёл разбиться, лишь бы не увидеть этого чёртова автостопщика ещё и на обратном пути.

АШ: Он что, и на обратном пути тоже там будет?!

Роб: Да, если не повезёт.

АШ: Хм-м. Ура?...

Роб взял рацию и сказал Аполлону выдвигаться, а также повторно продиктовал правила. Я подумала, что схожее сообщение перед выездом услышат все — а Эйс, наверное, услышит его дважды.

Спустя полчаса приехал Аполлон. Хоть он и пытался отшучиваться, ему трудно было скрыть напряжение.

Аполлон: Этому парню надо дать прозвище. Как насчёт “Убер”? Их водил ничем не заткнёшь, ах-ха-ха! А у вас в Англии есть Убер?

АШ: Да.

Аполлон: То есть, ты понимаешь, о чём я?

Бонни и Клайд управились быстрее Аполлона. Припарковавшись немного позади, они вышли размять ноги.

После недолгого обсуждения стало понятно, что наши версии произошедшего различаются. Автостопщик протягивал Клайду конфеты, вежливо, но настойчиво предлагая взять хотя бы одну. А Аполлон чуть не заговорил с ним о музыкальных предпочтениях, когда тот попросил включить радио. Кстати, о радио. Интересно, оно ещё ловит?

Роб поприветствовал Бонни и Клайда и отошёл к машине, чтобы дать сигнал Еве и Лилит. Когда я подошла к джипу, он всё ещё был там.

АШ: Чем занят?

Роб: Жду. Девочки только тронулись. Что-то нужно?

АШ: Эм… наверное. Мне кажется, Аполлона вся эта история с автостопщиком задела сильнее, чем он делает вид.

Роб: Да всё в порядке у него, вроде.

АШ: Ну не знаю. Он улыбается только тогда, когда кто-то рядом. Ты не мог бы с ним поговорить?

Роб: Ой, из меня хреновый утешитель. У меня есть четыре бывших жены, чтобы это подтвердить. Может, лучше ты с ним перетрёшь?

АШ: Мне кажется, это разговор для… двух мужиков. По душам. Это я только с виду такая отважная.

Роб молча согласился, и с неохотой вылез из машины.

Роб: В последний раз, когда я поговорил “по душам”, мой сын три месяца со мной не разговаривал.

Аполлон стоял и смотрел в телефон. Роб подошёл и положил руку ему на плечо. Со стороны это выглядело трогательно. Мне даже стало стыдно за то, что я обманула Роба.

Я открыла водительскую дверь и запрыгнула в Вранглер, дав себе примерно двадцать секунд до возвращения Роба. Взяв в руки рацию, я стала изучать кнопки на передатчике, пронумерованные от одного до девяти. Нужно было выяснить, какая из них свяжет меня с Евой и Лилит — но у меня не было времени обзванивать всех.

Итак, Роб дал каждому участнику игры по рации. Для удобства связи он привязал к каждой кнопке конкретное устройство. Первая подключает его к радиоприёмникам самих автомобилей — я много раз видела её в действии — значит, остальные обращаются напрямую к рациям. Логично было предположить, что Роб раздал рации в порядке построения. В таком случае, вторая кнопка — это либо сам Роб, либо я, дальше — Аполлон, за ним — Бонни и Клайд. Учитывая, что мне не было известно, на какую из кнопок Роб назначил свою рацию, единственным рабочим вариантом была кнопка под номером семь.

Не имея на руках лишнего времени, я нажала на кнопку и припала к рации.

АШ: Бристоль — Еве и Лилит. Как слышно?

Динамик тихо зашипел. Через боковое зеркало было видно, как Боб неловко о чём-то болтает с Аполлоном. Может, его бывшие были в чём-то правы.

Лилит: Лилит — Бристоль. Как вы там? Мы ещё не встретили автостопщика. О, кстати, я только что позвонила Еве, и всё получилось. Ты не могла бы сказать мне свой номер, хочу проверить...

АШ: Лилит, прости, я к вам по другому поводу.

Лилит: Что такое? Что-то стряслось?

Аполлон кивает Робу — видимо, убеждает его, что всё в порядке. У меня кончается время.

АШ: У меня для вас задание. Только давайте это будет наш с вами небольшой секрет?

Лилит: Круто! Что за задание?

АШ: Когда разберётесь с автостопщиком, по правую руку будет разбитая машина. Когда будете проезжать мимо, сможете её заснять?

Лилит: Заснять?

АШ: Просто приблизьте кадр и постарайтесь как можно лучше её запечатлеть. Можете не даже не останавливаться, просто… в общем, любые снимки пригодятся.

Роб пошёл обратно к машине. Я перепрыгнула в пассажирское кресло вместе с рацией.

Лилит: Может, тебе нужны какие-то конкретные...

АШ: Позже поболтаем. Спасибо. Пока.

До того, как Роб открыл дверь, я успела сунуть радио обратно в держатель.

Роб пожал плечами.

Роб: Всё у него нормально, если он, конечно, ничего не скрывает.

Остальной день прошёл без происшествий. Приехали сияющие от радости Лилит и Ева: их видеорегистратор снимал салон — так что у них был свежий материал для ютуб-канала. Пересказывая нам свою историю, Лилит заверила нас, что больше ничего не произошло, и выжидательно на меня посмотрела. Я поспешила отвернуться, напомнив себе, что по возможности нужно будет переговорить с ней наедине.

Пожалуй, меньше всего встреча с автостопщиком отразилась на Блюджей. Нам удалось выпытать из неё несколько слов, хотя тут и “несколько” будет преувеличением.

Блюджей: Я устала.

После чего она пошла отдыхать в гордом одиночестве.

Когда Эйс припарковался на обочине, он чуть ли не вывалился из машины со страдальческим лицом и заковылял к нам на дрожащих ногах. Я попыталась взять у него интервью, но он отмахнулся и предложил говорить не о том, что уже позади, а о том, что будет дальше.

Мы ехали ещё какое-то время. Приближалась наша первая ночь на дороге. Преодолев 486-й поворот, Роб сообщил по рации о точке перевала, которая была на вершине небольшого холма. Когда мы расположились на месте, он расчистил два спальных места в багажнике, не поленившись соорудить своеобразную стенку из сумок, чтобы нас разделить. Меня это очень порадовало, но я не знала, как его за это отблагодарить, и в итоге просто сказала...

АШ: Спасибо.

Аполлон попытался нас расшевелить, предлагая “развести костёр”, но безуспешно — в итоге все быстро разбрелись по своим машинам. Я проследила взглядом за Лилит и Евой, которые тоже шли к себе. Наверное, поговорю с ними завтра, когда Роб не будет рядом.

Мне всё ещё немного стыдно перед Робом за то, что я схалтурила, и перед Евой и Лилит за то, что я втянула их в это параноидальное расследование. Роб кажется мне добрым, разумным, хоть и не без минусов — как и все мы — но по итогу всё-таки хорошим человеком. Но факт остаётся фактом — когда я спросила его про разбитую машину, он ответил слово в слово:

Роб (повтор): Если и играл, то я их не знаю. Кто бы это ни был, готов поспорить, что он, должно быть, предпочёл разбиться, лишь бы не увидеть этого чёртова автостопщика ещё и на обратном пути.

Я хотела верить Робу. Хотела верить, что он никогда не видел той разбитой машины. Но что-то в его ответе было не так — уж очень он не соответствовал немногословной натуре этого человека.

Если Роберт правда не видел машину, то откуда он знал, на какой она стороне дороги?

Кусок выше я писала на бумаге, используя стенографию — будем надеяться, за свою долгую и насыщенную жизнь Роб не научился их расшифровывать. Он давно уже лёг спать, а я сидела в пассажирском кресле, продолжая вносить в ноутбук записи.

Чак: Для вас играла “Сестра-луна” Лэсли Эстрады — отличная вечерняя песня, чтобы немного развеяться. С вами Чак Гринвальд, и мы не расстанемся до самой ночи.

Да, я всё-таки включила радио. Не только из любопытства — мне нужна была компания. Звук я снизила до минимума, чтобы не потревожить Роба, и стала переключать радиостанции в поисках чего-нибудь подходящего для фона. Из тех немногих станций, что были доступны, лучший сигнал был у Джубилейшен (прим.: “ликование”) — локального радио небольшого городка, что был неподалёку. На протяжении часа ведущий, Чак Гринвальд, транслировал душевный фолк.

Чак: В Джубилейшен выдалась плодотворная неделя: у нашей школы новый директор — прекрасный человек со свежими идеями. Люди стали обсуждать потенциальное финансирование искусств — нам будет очень интересно услышать ваше мнение.

Управившись со своими секретными записями, я вдруг поняла, как сильно устала. Мечтая поскорее заснуть, но пока ещё ленясь преодолеть один ярд между мной и надувным матрацем, я откинулась в кресле и стала слушать, как мистер Гринвальд нахваливает свой любимый городок.

Чак: Скоро мы вернёмся к вашим музыкальным предложениям — впереди ещё много отличных песен. А пока отвлечёмся на кое-что свежее.

Чак: Сейчас им будет больно.

Почти сразу радио Джубилейшен принялось на малой громкости вещать какофонию из сотен душераздирающих криков — как будто по ту сторону целая толпа подвергалась чудовищным пыткам.

Я невольно отпрянула от колонки — и сна ни в одном глазу. Непрерывные стенания сопровождались сдавленными, едва различимыми мольбами, чтобы то, что там происходит, прекратилось.

Вскоре оно действительно прекратилось — или, по крайней мере, крики затихли, и им на смену вернулся добродушный голос Чака Гринвальда.

Я перевела взгляд от радио к мерно посапывающему Робу Дж. Гатхарду. В голове пронеслась единственная мысль.

Боже, надеюсь, этот человек лжёт, и всё это — сплошная фикция. Если это не так, с этой дорогой точно что-то не в порядке.

Чак: Дорогие слушатели, надеюсь, вам понравилось! Впереди ещё много хорошего. С вами Чак Гринвальд, и мы в Джубилейшен рады, что вы остаётесь с нами.

Чак: Не переключайтесь.

---

Оригинал

Следующая часть — на неделе! Переведено мной совместно с командой редакторов. Вот моя группа ВК. Если этот перевод вам понравился, то можете подписаться, чтобы первыми читать новые.

More to come :)