Добрые⁠⁠

Один человек, добрый, например, от сердца или что-нибудь еще, все время делает добро. Добро его, многократно повторенное, с временем обращается обыденностью, традицией ему, выгодой и мещанством. Властью над доброожидателями и добропользователями. А потом этот ПетрАлексеич в подворотне или, может быть, в ванной получает пизды. Расстраивается, депрессирует, становится от ПТСР и боязни скуп на добропроизведение.

Те, которые попроще, скажут: - Так вот, Алексеич, пожлобел ты, обидел меня, буду я тоже расстроен и депрессив.

Другие, не такие простые, говорят: - Поумнел, получается, Петя, повзрослел и поумнел. А я говорил.

Третьи, вообще темные те еще личности, скажут -Да я как увидела, так поубивала бы вообще с этой блядиной. Ой, повезло Петрушеньке, что не в ванной-то вообще я их встретила.

От таких разговоров и ПетрАлексеич расстраивается - еще меньше добра в мир делает - и другие все расстраиваются - и тоже меньше еще добра делают. Бездобрие идет.

Но получал бы Петенька пизды до добродельства, в армии, там, в тюрячке, в школе, в браке, на производстве, в межличностных и безличностных отношениях, в водном, наземном, воздушном транспортах, в быту, среди митинга или дома, в пенсионном фонде, в трудоустройственном фонде, в магазине, во внебюджетном фонде, в проходной, в приемной, в горе, в радости, на подступке и на подмостке, в высылке, да хоть по делу - главное: чтобы быстро, жестко и ежедневно - так привычный бы был к любому ПТС. Зря бы не сюсился бы и добро бы свое регулярно дарил в государство без всяких жеманств и переживаний.

Потому вот добро должно быть с тумаками. А так только зло с тумаками. одно.

Пиздить надо людей.