АТАМАН⁠⁠

Там, в картавой лощёной столице

Загнивающих западных стран,

В неудобной могиле томится,

Пожираясь былым атаман:

Как же было и лихо, и туго,

Когда барин с простым мужиком

Жадно в глотки вгрызались друг другу,

Не считаяся с внешним врагом.

Внешний враг, неуёмным тараном,

Расправлялся с безвольной страной.

И лишь чёрный штандарт атамана

Встал пред ним неприступной стеной.

Заприметив немецкие роты,

Во степи, чуть восточней Днепра,

Застрочили с телег пулемёты -

Полетела к земле немчура!

Отстоявшего земли России,

Призаткнувши свинцом злую пасть,

Невзлюбили ни те, ни другие,

Что друг с другом сражались за власть.

Атаман совершил преступленье,

Что для них было высшим из зол:

Он на всё мог иметь своё мненье!

Он своею дорогою шёл!

И за это в пространстве культурном,

Приговор был циничный свершён:

Образ сделали карикатурным -

Атаман, мол, был глуп и смешон!

И в холодной могиле беснуясь,

Всё ни как не отпустит он мысль:

"Почему ж от меня отвернулись

Те, кому я отдал свою жизнь?"

Сколько ж разных сторон у медали?

Снова Родину хаос пожрал:

Его край разлюбимый отдали,

Тем, кого он всю жизнь презирал.

Тем, чьим идолом стал одним махом

Ненормальный жестокий злодей,

Чей предтеча был послан им на хуй,

С багажом незалежных идей.

Атаман не пожаловал гада

С гниловатым вонючим нутром,

И изгнал его нечисть из града,

Что зовут они нынче Днепром.

А потомки всё сдали беспечно -

Запах нив и хлебов благодать.

И казалось, что это навечно,

Что иного уже не видать.

Но свершилось! Побиты иуды!

Ты их встреть там, как вшивых собак!

Ты же видишь всё, батька, оттуда!?

Ну подай же мне грешному знак!

Может смерть, это просто истома,

Что блаженней всех прочих истом?

Спи спокойно - твой край снова дома,

Хоть и ты, горемыка, не в нём.