У меня в школьном аттестате, не смейтесь, впрочем, как и у все, окончивших школы в те годы есть строчка, про то, что «Кроме того, успешно выполнил… программы по …», в общем там и про пение есть. А могло бы, наверное, и не быть. Про «по пению». Вот это «наличие присутствия», можно сказать, выплакала мама.

А дело было так.

Не помню, в каком классе заканчивается пение – в четвёртом или пятом? Но то, что учителя звали Михаил Иванович и то, что на кончике носа у него была бородавка – помню хорошо.

В связи с наличием старших брата и сестры в музыке я был в те годы продвинутым. Но однажды … однажды, я услышал эту запись. Хриплый голос и гитара. Это был Владимир Семёнович. Конечно, тогда прозвучало просто – Высоцкий. Как-то так случилось, что я сразу доподлинно узнал, что этот человек актёр, молодой и живёт в Москве. Не сидел, не воевал….

Наверное, потому что мой папа пересекался с его отцом по службе. Наверное, ещё и поэтому в доме появились несколько бобин с довольно приличного качества записями песен В.С.

Но! Первая песня, которую я услышал и которая сразу же врезалась мне в память … «Песня про конькобежца» и вторая - «Антисказка».

На следующей день, в школе, я, конечно, поделился с пацанами. Конечно, это был шок. Особенно «Антисказка». Там слова то, какие были – «…все, о чём писал поэт — это бред … и русалка как моглаааа родила… тридцать три же мужика…» тем более, что с учётом, встававшего в этом возрасте интереса к противоположному полу и к прочим таинствам бытия…, в общем, актуальные были песни.

И вот гордясь свой информированностью и, не побоюсь этого слова, эрудированностью даже, высокой, между прочим, задал я Михал Ванычу вопрос на уроке:

- А как вы относитесь к Высоцкому…?

Ведь ничего странного в вопросе не было, правда? Можно сказать, даже была попытка завязать разговор двух интеллигентных людей об искусстве.

Ответ меня не просто огорошил, а практически убил.

— Это вообще не поэт, не певец. Хрипатый уголовник, которому надо вырвать язык и отправить его туда, откуда он появился. В тюрьму. Потому что его песни - идеологическая диверсия и безобразное проявление этой самой уголовной разнузданности и…- всё такое минут примерно на десять возмущённым, сопровождаемых брызганием слюной, тоном.

Ну, мне бы промолчать. Но я ведь всё знал от отца, а папа был для меня непререкаемым авторитетом. Поэтому я и рассказал, что знал. Что никакой он не уголовник, что он актёр. Что живёт… и всё остальное. Наверное, ничего бы не случилось, не добавь я в конце, как мне кажется сейчас, слегка презрительно:

- А ещё культурный человек.…

Конечно, я был вышиблен за дверь. Конечно, папу вызвали. Подробностей этого разговора папа мне не передавал, но оргвыводов дома не последовало, даже разговора не состоялось.

И стал я грубо манкировать уроками пения. Поэтому Михал Ваныч и закатал мне пару за год. А оценка влияла, я так думаю, на ту самую запись в аттестат. Спасибо маме. А то бы.…

И еще … я надеюсь, что термин «ДВОРянские дети»? все поняли правильно?