Я и раньше служил с Легионес Астартес, но Имперские Кулаки отличаются от остальных. Они не ищут похвалы, все эти почести и символы славы ничего не значат для них. Но когда тьма окружает всё сильнее, а когти неизвестности сжимаются вокруг горла твоей армии, мне не нужны никакие другие воины рядом – потому что Имперские Кулаки сражаются, как титаны из легенд!
Агастан Канто, Первый Меч Антикаанских полков.

Предыдущий стрим по Имперским Кулакам мы завершили Кризисом Кодекса Астартес, когда Дорн при поддержке Русса отказался реорганизовать свой легион в соответствие с видением Жиллимана. Тогда едва не разразилась новая война между легионами, но в итоге опустошенный Преторианец Терры уступил. Однако он сказал, что ему самому и его сыновьям нужно пройти очищение, чтобы преобразиться для службы в новом Империуме. Эту возможность им предоставил Пертурабо.

Железные Воины, которые во время Осады первыми из легионов-предателей отступили с Терры, тем не менее дольше других союзников Луперкаля оставались в имперском пространстве. Кулаки сражались с ними на десятках планет, где Четвертый строил форты, пока Сыны Хоруса, Дети Императора, Пожиратели Миров, Гвардия Смерти и небольшие контингенты других предательских легионов истекали кровью под стенами Императорского Дворца.

Сыновья Пертурабо больше не сражались за новый миропорядок. Они понимали, что обречены и это делало их вдвое опаснее. Имперские Кулаки большой кровью отвоевали у Железных Воинов захваченные миры. Все, кроме одного. Себастус IV многие годы оставался под властью Пертурабо, примарх лично руководил строительством неприступного бастиона, который прозвали Вечной Крепостью. Предполагалось, что ее невозможно захватить никакими средствами, кроме как уничтожить с орбиты орудиями класса Экстерминатус.

После того, как Дорн уничтожил остальные базы Пертурабо, тот бросил брату публичный вызов, пригласив его на Себатус IV. Эта битва должна была стать темным отражением Осады, но теперь оборонялся Молот Олимпии, а штурмовал стены Преторианец Императора. Пертурабо пребывал в ярости из-за того, что так и не смог разрушить Императорский Дворец. Да, он сам принял решение уйти с Тронного мира, посчитав, что это больше не война легионов, а отвратительный хаос, в котором его воины не будут участвовать. Тем не менее, олимпиец жаждал поставить последнюю точку в противостоянии с Рогалом.

Что касается Дорна, он сильно изменился после Осады, стал импульсивен и яростен. Конечно, он принял вызов брата, отлично понимая, что многие его воины падут. Однако он не сомневался в победе и хотел таким образом перековать остатки легиона. Примарх полагал, что так воины смоют с себя клеймо позора за то, что позволили Императору пасть во время Осады Терры, не защитили его. Дорн искал прощение для Имперских Кулаков, но не для себя самого. Для себя он искал только боль. Максимум физической боли, которая позволила бы хоть немного заглушить боль душевную.

Пертурабо выстроил Вечную Крепость на Себастусе IV в форме восьмиконечной звезды. Она представляла собой 20 квадратных миль траншей, бункеров, минных полей, колючей проволоки, скрытых ловушек и Бог-Император знает чего еще. В центре звезды находилась ставка примарха, хотя в действительности его там не было. Центральный бункер был пуст. По задумке Пертурабо в этом заключалась особая ирония – показать Рогалу Дорну, что тот все это время сражался за пустые идеалы и в действительности у него никогда не было реальной цели, ибо все мечты их отца так и не осуществились.

С другой стороны, наличие центрального бункера с вполне конкретным символическим посылом говорило том, что Пертурабо трезво оценивал брата. Он понимал, что Имперские Кулаки пробьются через любую защиту. Но также он понимал, что это станет их погибелью, потому что на самом деле у Вечной Крепости попросту нет координационного центра. Чтобы захватить ее, нужно захватить каждый метр ее площади, уничтожить каждое орудие и каждого воина. Конечно, Рогал Дорн тоже все это видел.

Выдвигаясь к Себастусу IV, Преторианец заявил, что не только разрушит Вечную Крепость, но также захватит Пертурабо и привезет его на Терру в железной клетке. Жиллиман, понимая, что ему не остановить Дорна, предложил помощь. Но для этого нужно было подождать, пока силы Ультрамаринов перегруппируются и присоединятся к флоту Имперских Кулаков. Рогал проигнорировал Робаута и повел Седьмой в битву. Он не анализировал Вечную Крепость, не разрабатывал стратегию штурма. Примарх не сделал ничего из того, что обычно делали Имперские Кулаки перед захватом вражеской твердыни.

Битва началась с орбитального удара. Однако Железные Воины предвидели этот очевидный ход и подготовили глубокие бункеры. Затем они дистанционно активировали кластеры наземных орудий, расположенные в стороне от Вечной Крепости. Имперские Кулаки пробились через системы ПВО к этим кластерам и тогда Железные Воины взорвали их, нанеся Кулакам катастрофический ущерб. Но куда более важным следствием стало то, что рассчитанные взрывы заполнили небо над Себастусом IV непроницаемой пеленой мелких обломков. Авангард Седьмого потерял связь с орбитой и не мог эффективно координировать свои действия.

Одновременно в бой вступил флот Железных Воинов, который до этого момента скрывался под покровом внутрисистемных аномалий и астероидных полей. Две армады были равны по огневой мощи, но на стороне Четвертого оказался численный перевес в живой силе, ведь Кулаки большую часть воинов отправили на поверхность. В результате серии жестоких столкновений, корабли Седьмого были вынуждены отступить и рассеялись по системе. Железные Воины не имели достаточно сил, чтобы преследовать лоялистов. Но этого и не требовалось, достаточно было контролировать орбиту Себастуса.

На поверхности Имперские Кулаки подошли к стенам Вечной Крепости. Руководивший обороной Пертурабо сразу ввел в бой все защитные средства. Минные поля и танковые ловушки остановили продвижение Седьмого, сковав его. Кулаки сумели пережить кровавую мясорубку и пробиться через самую мощную оборону, которую они когда-либо встречали. Однако сопротивление внутри Вечной Крепости оказалось на порядок слабее. Сыны Дорна продвигались все глубже и глубже, не зная, что Пертурабо отвел основной контингент Железных Воинов, заманивая противника на выгодные для себя позиции.

Имперские Кулаки продолжали наступать, несмотря ни на что. Сначала Четвертый умело отрезал все роты Седьмого друг от друга. Затем были изолированы отделения. К концу шестого дня осады практически каждый Имперский Кулак сражался в одиночестве в окружении врагов. В таких условиях Сыны Дорна бились еще три недели. Когда у них закончились боеприпасы, они продолжали сражаться оружием ближнего боя. В итоге силовые мечи, молоты и когти израсходовали заряд и воины остались только с тактическими ножами.

Ротные капитаны сумели создать организованные очаги сопротивления и связались с примархом, который продвинулся дальше всех. Дорн отказался объединить воинов для прорыва, приказав продолжать битву, просто истребляя всех врагов на пути. Имперские Кулаки молча приняли свою судьбу, готовые умереть на этом проклятом мире. Они сражались в кромешном аду еще шесть дней, пока к Себастусу IV не подошел флот Ультрамаринов. Жиллиман отогнал корабли Железных Воинов от планеты и Пертурабо пришлось выбирать. Он решил пожертвовать частью своего флота, сосредоточив внимание на наземной битве.

Последние часы сражения оказались самыми жестокими. Имперские Кулаки бились по пояс в крови Железных Воинов и собственных братьев. Они обезумили и все дороже продавали свои жизни. Но у Четвертого было больше воинов, больше оружия и боеприпасов. Поэтому Седьмой медленно умирал. Однако развязка битвы, которую позже назовут Железной Клеткой, не вполне ясна до сих пор.

Согласно некоторым сведения, Пертурабо мог множество раз убить Дорна и его последних сыновей, но не делал этого, потому что наслаждался их болью. Другие архивы утверждают, что Преторианцев невозможно было истребить, не подорвав Вечную Крепость, а это означало бы поражение и для Железных Воинов. Третьи источники полагают, что причина крылась в эзотерических изысканиях Пертурабо. Дело в том, что Железные Воины во время этого сражения намеренно сжигали или разрывали на части тела Кулаков, чтобы от них ничего не оставалось. Но четыреста тел не были обнаружены.

Считается, что геносемя тех четырехсот мертвых и умирающих Имперских Кулаков было принесено в жертву Богам Хаоса в рамках отвратительного и противоестественного ритуала. Это позволило Пертурабо стать Демон-принцеп. Однако этой версии мы тоже не можем доверять с абсолютной уверенностью. Можно не сомневаться лишь в том, что Имперские Кулаки выжили благодаря вмешательству Ультрамаринов.

Предполагается, что на заключительном этапе битвы за Себастус IV перед Жиллиманом также встал непростой выбор – он мог убить Пертурабо, но и Дорн не пережил бы орбитальный удар. Либо же Робаут мог высадиться, чтобы спасти Рогала, но в этом случае Молоту Олимпии удалось бы отступить. Разумеется, примарх Тринадцатого выбрал спасение брата.

Так или иначе, относительно многих аспектов Железной Клетки до сих пор ведутся споры. Вполне вероятно, что далеко не все там шло по плану Железных Воинов. В конце концов Четвертый тоже понес колоссальные потери, хотя, конечно, Имперские Кулаки потеряли больше воинов. По одной из версий Рогал Дорн действительно мог победить в той схватке, вот только ценой этой победы стал бы каждый из его сыновей. Но и без того Кулаки не принимали активного участия в крупномасштабных столкновения следующие 19 лет, потому что ни один из Орденов-наследников не имел для этого достаточной численности.

Как и обещал, Дорн принял Кодекс Астартес. Выжившие Имперские Кулаки были лучшим из лучших, ветеранами тысяч сражений, истинными героями Империума. Но все они несли в своей крови тень ярости Дорна и в будущем этот изъян еще проявит себя. Согласно решению Жиллимана, легион Имперских Кулаков был разделен на четыре Ордена – Черные Храмовники, Багровые Кулаки, Испивающие Души и Сдиратели (в некоторых источниках говорится, что Орденов Второго Основания было два, тогда как Испивающие Души и Сдиратели появились позже). Плюс Орден, сохранивший исходное название легиона – Имперские Кулаки.

В дальнейшем из наиболее древних Орденов-наследников Седьмого легиона перестал существовать только один. Испивающие Души пережили Войну Зверя в М32, сохранив лишь 73 воина. Орден расформировали по приказу Максимуса Тейна, Лорда-командующего Империума.

Протокол «Последняя Стена»Несмотря на то, что Железная Клетка фактически положила конец Седьмому легиону, не все так однозначно. Рогал Дорн пропал без вести в неизвестный момент времени. Считается, что это произошло, когда он возглавил атаку на флот Хаоса, который сам готовился атаковать Империум. Нет данных о том, кто именно сражался тогда подле Дорна. По одной из версий, во время заключительной фазы противостояния примарх пробился на мостик «Меча кощунства», линкора класса «Разоритель», который являлся флагманом вражеского флота. Самоубийственная атака Дорна позволила его собственным кораблям перегруппироваться и разбить предателей. Но сам примарх не вернулся из этого похода.

К таймлайну 40к осталась лишь левая рука Рогала Дорна, которая находится в стазисе на «Фаланге». Магистры Имперских Кулаков наносят свои имена на пальцы сохранившейся руки Дорна, что считается великой честью. Предполагается, что Конрад Кёрз провидел гибель Рогала от рук предателей и это весьма вероятно (эпизод описан в «Принце Воронья» Дэмбски-Боудена). Некоторую сумятицу в этот вопрос внес Вулкан, который во время Войны Зверя (много позже исчезновения Дорна) говорил Магистру Курланду, что будет положительно отзываться о нем в разговоре с Преторианецм. Тем не менее, Вулкан на тот момент определенно был не в себе и мы не можем всерьез оценивать его заявление.

Но даже если Рогал Дорн пал в противостоянии с Хаосом, его воля до сих пор направляет воинов, которые несут его генетическое семя (кстати, оно считается одним из самых стабильных, исключая Тьму Сдирателей). Долгое время ходили слухи, что когда Седьмой легион принял Кодекс Астартес и был разделен, примарх разработал секретный протокол, который был известен только Магистрам Орденов-приемников. Этот протокол назывался «Последняя Стена».

Согласно протоколу, если Терра находится под непосредственной угрозой, все Ордены-наследники Седьмого должны собраться в системе Фолл и объединиться, воссоздав легион на время кампании. Фактически этот протокол прямо противоречил не только Кодексу Астартес, но и тем клятвам, которые Дорн принес Жиллиману, согласившись принять его условия после Железной Клетки. Нам известна лишь одна активация протокола «Последняя Стена». Это произошло в 544.М32 во время Войны Зверя, когда Waaagh! невиданных масштабов прошелся по Империуму.

Согласно тайному приказу, в систему Фолл прибыли Имперские Кулаки, Черные Храмовники, Багровые Кулаки, Кулаки Образцовые, Железные Рыцари и Сдиратели. Некоторые воины были против объединения Орденов в легион. Например, Боэмонд, магистр Черных Храмовников, и капитан Зерберин из Кулаков Образцовых. Тем не менее, Курланду, Магистру Имперских Кулаков, прозванному Последним сыном Дорна, удалось убедить остальных, что им действительно нужно объединиться, чтобы покончить со Зверем. После устранения орочьей угрозы, Ордены вновь стали действовать независимо.

Пир Клинков«Последняя Стена» – не единственный осколок воли Дорна, переживший тысячи лет. После того, как Седьмой легион был разделен на Ордены, примарх ввел традицию, известную как Пир Клинков. Это мероприятие надлежало проводить не реже одного раза в столетье, приглашая на него все Ордены-наследники легиона Имперских Кулаков. Каждый легион посылал на Пир своего чемпиона, который сражался в дуэлях на выбывание с другими чемпионами. Эта традиция жива до сих пор.

Арена для проведения Пира Клинков представляет собой уменьшенную копию Железной Клетки с Себастуса IV. Конфигурация арены хаотично меняется во время поединков. В бою всегда участвую двое (исключая единичный случай на 816-м Пире). Чемпионы стартуют в противоположных концах арены, они закованы в типовую панцирную броню и начинают без оружия. Где-то на арене находятся два гладиуса, клинки которых покрыты паралитическим токсином. Токсин был разработан специально для Пира Клинков Адептус Механикус.

Дуэль продолжается до тех пор, пока один из бойцов не теряет способность защищаться из-за действия токсина. То есть технически достаточно оцарапать кожу оппонента, чтобы победить. Однако к таймлайну 40к Пир Клинков обычно довольно жесток и многие чемпионы лишаются конечностей во время дуэлей, а некоторые даже гибнут. Орден, чемпион которого победил на Пире Клинков, получает в награду Меч Себастуса, который также называют Мечом Дорна. По легенде, после того, как Император оказался на Золотом Троне, Рогал сломал о колено свой цепной меч «Зубы Шторма» и взял обычный силовой клинок. С ним он прошел Железную Клетку. Меч не имеет визуальных изысков, лишь на крестовине выгравирована цифра VII.

Орден-победитель получает Меч Дорна до следующего Пира Клинков, который проводится по инициативе этого Ордена не более чем через сто лет после предыдущего состязания. То есть Орден может инициировать следующий Пир хоть сразу же. Первый Пир Клинков проходил при Дорне. Следующий из известных нам – сразу после Войны Зверя в 546.М32. Этот Пир инициировал Максимус Тейн, Магистр Кулаков Образцовых. Состязание было проведено одновременно с похоронами Курланда, последнего «оригинального» воина из Седьмого легиона. Тейн стал победителем того турнира.

Из хроник мы знаем еще о трех Пирах Клинков, все они прошли в М41. На первом из них победил Хервальд Стром из Железных Рыцарей. Он же становится чемпионом следующего турнира (больше никогда в истории Пира Клинков дважды один Орден и один воин не оказывались победителями). На 816-м Пире в финале происходит тройная дуэль между чемпионами Имперских Кулаков, Черных Тамплиеров и Сдирателей. Побеждает Захария Керш из Сдирателей, который в будущем станет Магистром своего Ордена.

Также в неизвестный момент времени Пир Клинков подвергся атаке Пожирателей Миров. На том пире присутствовали двенадцать Орденов-наследников, которые мгновенно объединились против сил Хаоса. Пожиратели Миров превосходили имперцев в десятки раз, но Кхорн все равно был доволен этой битвой, потому что она прошла на арене, на пол которой пролилась кровь чемпионов, лучших из лучших.

Перчатка БолиИмперские Кулаки времен Великого крестового похода и периода Ереси часто использовали данное устройство, но неизвестно, происходило ли это по инициативе Рогала Дорна или самобичевание было давней традицией в легионе еще до открытия Инвита. Перчатка Боли представляет собой уникальное устройство, которое облегает обнаженного воина подобно второй коже, покрывая все его тело кроме головы. При этом воин находится в вертикальном положении, будучи подвешен на металлическом стержне.

Перчатка Боли стимулирует все болевые рецепторы в организме космодесантника, причиняя ему невыносимые страдания. При этом реальный физический вред не наносится. Перчатка Боли подавляет защитные рефлексы, поэтому воин не может перейти в бессознательное состояние. То есть он вынужден терпеть муки, несмотря ни на что, и у него никакой возможности от них избавиться. Идея этого устройства (по крайней мере, в видении Дорна) заключалась в том, чтобы очистить разум от посторонних мыслей за счет абсолютной боли.

Дополнительный эффект предполагал развитие способности действовать трезво в любой боевой ситуации. Понятно, что Астартес могут переносить невероятные страдания, но Перчатка Кулаков выводит болевые ощущения на принципиально иной уровень. Считается, что воин, регулярно использующий Перчатку Боли, не может столкнуться на поле битвы с такими обстоятельствами, при которых его сознание будет затуманено из-за полученных повреждений. Сам Дорн постоянно использовал Перчатку, называя это медитацией. Например, он согласился принять Кодекс Астартес, пробыв в Перчатке Боли семь дней без перерывов.

Выше я упомянул, что геносемя Имперских Кулаков считается одним из самых чистых. Тем не менее, у легиона имелись две проблемы – у них не работала Железа Бетчера, позволяющая воину плеваться кислотой, и анабиозная мембрана, которая дает возможность впасть в летаргический сон при критическом ущербе. Однако в генах Имперских Кулаков и их наследников также присутствует аномальная одержимость дисциплиной, совершенствованием силы воли и покаянием через боль.

Культ боли существовал и в легионе, но у некоторых Орденов-наследников он, по всей видимости, переходит рациональные границы. Например, в Ордене Имперских Кулаков Перчатка Боли обязательна и регулярна для всех офицеров, а ее самостоятельное использование любым воином приветствуется. Некоторые считают, что так Кулаки пытаются сформировать ментальную связь со своим примархом-прародителем, что крайне спорно со всех точек зрения. Известно, что максимальное время, которое Астартес выдержал в Перчатке на уровне Терциус (боль наивысшей интенсивности), составило 52 минуты. После этого нервные окончания неизвестного воина навсегда изменились таким образом, что он стал чувствовать эту боль постоянно, каждое мгновение своей жизни.

Однако самая темная часть наследия Рогала Дорна, без сомнения, досталась Сдирателям. Вместо Перчатки Боли они используют крайние формы самобичевания, включая срезание кожи тонкими слоями (из-за этого они и получили свое название). Считается, что Сдиратели происходят от последних Имперских Кулаков, которые в финале Осады Терры бились на стенах Императорского Дворца. Их боевая доктрина проста – выжить любой ценой. А девиз Ордена звучит как «Не отступать!». Предполагается, что это был последний приказ Дорна во время Осады перед тем, как он телепортировался вместе с Императором на «Мстительный Дух».

Но у Сдирателей есть еще одна проблема – нарушение функции Каталепсического Узла, из-за которого любой воин Ордена в произвольный момент времени может впасть в состояние, называемое Тьма. В этом состоянии человек неподвижен, хотя у него могут быть открыты глаза, но взгляд пустой. Возможен мелкий тремор конечностей и хаотичное движение челюстью. Однако те Сдиратели, которые пережили Тьму, говорят о том, что все это время они раз за разом переживали истинный ад – момент из эпохи Ереси, когда Рогал Дорн нашел умирающего Императора на флагмане Хоруса.

Для Имперских Кулаков и их Орденов-наследников абсолютная дисциплина и культ боли зачастую выливать в иррациональное упрямство на поле боя. Нередко они продолжали сражаться, когда разумнее было отступить для перегруппировки. Хотя здесь нужно отметить, что в легионе проблема была куда менее явной, чем у Орденов, несущих геносемя Дорна. Особенно у таких ортодоксальных и фанатичных как Сдиратели.

Специфика военной доктриныНа предыдущих стримах я упоминал, что изначально Имперские Кулаки действовали строго в рамках стратагем, описанных в «Принципиа Белликоза». В первые годы после интеграции легиона с примархом мало что изменилось. Но со временем Седьмой начал все активнее реагировать на вызовы, которые ему бросала галактика. Во-первых, роты Имперских Кулаков стали комплектоваться бо́льшим количеством штурмовых подразделений и отрядов со специализированным вооружением, предназначенным для вскрытия вражеских укреплений.

Во-вторых, начал меняться легионный арсенал – новое штурмовое оружие отличалось не только исключительной мощью, но также беспрецедентной точностью и адаптивностью. Например, Седьмой почти не использовал автоматические пушки, заменив их многоцелевыми ракетными установками, а вместо мощной мельты с малым радиусом действия Сыновья Дорна предпочитали брать дальнобойные лазеры.

В-третьих, Имперские Кулаки проводили собственные исследования тактической брони дредноутов. По некоторым сведениям, у них было больше всего терминаторов, а сама терминаторская броня имела множество нестандартных модификаций. Кулаки были первыми, кто массово ввел модель «Индомитус», а к моменту Ереси только у них терминаторы были вооружены прототипами штурмовых пушек «Абсиния» и «Илиаст», разработанными на основании «Хересов», устанавливаемых на «Контемпторы».

Иерархическое деление также изменилось. Отделения формировали роты, тут ничего необычного, однако рота в зависимости от ее специализации и актуальных реалий текущей кампании могла насчитывать от нескольких сотен до нескольких тысяч воинов. Роты объединялись в батальоны, два батальона назывались Братством. Более крупные подразделения носили временный характер и создавались лишь по необходимости. Абсолютной верховной властью в легионе являлся примарх, не было приказов более приоритетных, чем приказы Дорна. Они исполнялись всегда и незамедлительно, вне зависимости от обстоятельств.

После Дорна в командной иерархии шли ротные капитаны, при этом Рогал никогда не имел внутреннего круга. Однажды в разговоре с Хорусом он заметил, что его внутренний круг – это те, кто сражается рядом с ним в каждой битве. То есть – весь его легион. Тем не менее, между Дорном и ротными капитанами существовала прослойка – Магистры. В Седьмом были Магистры флота, Магистры осады и Маршалы.

Однако Магистры являлись скорее назначениями, чем должностями или званиями. Магистрами обычно становились на время крупных кампаний. Магистр флота (вроде Хашина Йоннада) мог командовать всеми или почти всеми кораблями легиона и его приказы на этот момент уступали в приоритетности только приказам примарха. То же касалось Магистров осады. Это были воины, наиболее искушенные в соответствующем виде войны, лучшие стратеги Седьмого легиона.

Одним из уникальных воинских ритуалов Имперских Кулаков являлась так называемая Каменная Перчатка. По сути, это модифицированный под реалии лора скъялборг средневековых скандинавов. Попросту говоря – стена щитов. Кулаки славились тем, что в любой момент времени весь фронт мог по команде ротного капитана молниеносно собраться в такую Перчатку, чтобы пробить брешь во вражеской обороне. Конечно, первостепенную роль здесь играла абсолютная дисциплина и регулярные тренировки. Но был и другой фактор, о котором я уже несколько раз упомянул.

Имперские Кулаки всегда сражались подле Императора и постоянно получали прямые поставки с Терры. Это касается не только новейших разработок вооружения, но также материалов и концептов. Кулаки создали и реализовали немало собственных решений. Пример – штурмовой щит «Бдение». Его особенность заключалась в изменениях конструкции, направленных на усиление генератора. В результате, такой щит мог выдержать вдвое больший урон, чем любой аналог. Первые щиты «Бдение» поступили в Седьмой легион после Улланорской компании, но к Ереси их было все еще слишком мало из-за высокой сложности производства.

Другой один пример уникальной разработки Имперских Кулаков – соларитовые перчатки. Эти уникальные аугметические устройства создавались только в одном месте – в кузницах «Фаланги». Перчатки были в полном смысле слова неразрушимыми, по крайней мере не зафиксировано ни одного факта, чтобы соларитовая перчатка хотя бы треснула. Такими перчатками сражались старшие офицеры легиона, это было грозное оружие и одновременно – признание заслуг ветерана.

В заключение этой части не могу не упомянуть любопытную традицию, которая есть у Ордена Имперских Кулаков, но по всей видимости она не является орденским нововведением, а была сохранена со времен легиона. Эта традиция называется Дуэль Чести. Ее проводят, если два брата поспорили и никаких не могут примириться. Правила просты: спорщики обнажаются до пояса, а их ноги фиксируют специальными устройствами, чтобы они не могли перемещаться. Третий воин в черном плаще и шлеме (чтобы скрыть личность) дает знак и спорщики начинают поединок на вольфрамовых шпагах. Схватка ведется до первой крови на лице. Проигравший извиняется перед победителем и вынужден признать его доводы.

Особые подразделенияВыше я сделал упор на то, что у Дорна не было любимчиков. Все роты и все офицеры в рамках одного командного эшелона были равны. Это действительно так, но из каждого правила случаются исключения. Применительно к Имперским Кулаками исключением стали Храмовники, отряд, который Рогал Дорн лично учредил спустя несколько лет после того, как принял командование легионом. Изначально Храмовники были почетной стражей, охранявшей Храм Клятв на «Фаланге», но с течением времени естественным образом превратились в ветеранскую элиту Седьмого.

Хорам Клятв лишь номинально назывался храмом, в действительности здесь не подразумевалось никакой религиозности и эзотерики. Это был Храм Имперской Истины, где вместо икон и священных писаний выставлялись обгоревшие знамена поверженных врагов и статуи героев Империума. Стены, пол и потолок храма были облицованы черным гранитом. Любой, кто когда-либо приносил клятву в этом храме, самолично вырезал слова на выбранной им поверхности, которую считал приемлемой для этого. Как нетрудно догадаться, к моменту Ереси на стенах и даже на потолке уже едва хватало места для новых клятв. Слова, произнесенные в Храме, считались нерушимыми.

Только Храмовники могли входить в Храм Клятв без разрешения. Их никогда не было больше тысячи. Чтобы стать Храмовником, недостаточно было безупречного воинского мастерства и статуса ветерана. Дорн лично выбирал воинов для этой роты, Храмовники были истинными крестоносцами, воплощая в себе все лучшее, что есть и должно быть в воине блистательного Империума. Конечно, лучшим примером крестоносца является Первый капитан Имперских Кулаков – Сигизмунд, прозванный Чемпионом Смерти и во время Осады получивший Черный Меч по прямому приказу Императора. Сигизмунд стал первым Чемпионом Империума и вместе с титулом к нему пришла великая сила, позволившая ему убить множество одержимых чемпионов, включая Кхарна.

Как я уже сказал, со временем Храмовники перестали быть просто почетной стражей Храма Клятв. Но их уникальное место в легионе не выделялось атрибутами или почестями. Вместо этого они первыми получали экспериментальные образчики вооружения, передовые разработки Марса и древние археотеки. Эти воины всегда сражались на переднем крае битвы во всех уголках галактики, пока долг не призвал каждого Храмовника на Терру для последнего противостояния с Архиврагом. Во время Второго Основания Храмовники стали Орденом-наследником, который назвали Черными Храмовниками. Их первым Верховным Маршалом был Сигизмунд, объявивший Вечный крестовый поход.

Ограничение по знакам. Продолжение здесь.

Группа ВК

Телеграм с анонсами и чатом

Сегодня поздравления с днём рождения принимает выдающийся итальянский тренер Франческо Гвидолин. Умение делать конфетку из скромных команд, способность добиваться результата с незвёздными и неденежными коллективами, искусство плодотворно работать в неблагоприятных условиях – вот что отличает великого тренера от остальных.

Гвидолин всем этим владеет в совершенстве. Франческо смело можно назвать лучшим тренером в истории сразу трёх cкромных команд: Виченцы, Палермо и Удинезе, с каждой из которых он отработал по высшему разряду и добился значимых, исторических результатов.

Именно Виченца, которую Гвидолин возглавил летом 1994-го, стала первым по-настоящему успешным проектом Маэстро. Для начала Франческо в первом же сезоне вернул бьянкоросси в Серию А, где Виченца отсутствовала целых 16 лет.

Затем, в сезоне 1996-97, Гвидолин выиграл с командой Кубок Италии: в 1/4 Виченца выбила Милан, а в финале разгромила Наполи. Это был первый трофей в истории бьянкоросси.

Далее был полуфинал Кубка Кубков в сезоне 1997-98 – лучший результат в еврокубковой истории команды. В первом матче 1/2 Виченца обыграла Челси (1-0), в ответной игре итальянцы открыли счёт, затем дважды пропустили, но вплоть до 75-й минуты удерживали удобные для себя 1-2. Увы, но более высокий класс и опыт синих сыграли в их пользу: 3-1.

Ну а в Серии А Виченца при Гвидолине занимала 8-е и 9-е места, что и по сей день является лучшим результатом команды начиная с сезона 1978-79. При этом скромная по составу команда Гвидолина стала в Италии настоящей грозой авторитетов⬇

Сезон 1995-96: победы над Ювентусом, Пармой и Лацио, по 4 набранных очка в матчах с Ромой и мощной Фиорентиной Клаудио Раньери.

Сезон 1996-97: домашние победы над Ювентусом и Миланом, выездные – над Интером и Лацио, 2 победы над Фиорентиной, 4 очка с Удинезе – 5-й командой Серии А в том сезоне.

Сезон 1997-98: выездная победа над Миланом, домашняя – над Лацио, две ничьи с Ромой, ничья с Ювентусом в разгар чемпионской гонки.

Затем у Франческо была хорошая работа со скромной Болоньей, которую он возглавил по ходу сезона 1999-00. Начало, кстати, выдалось прекрасное: 3 победы в трёх стартовых матчах с общим счётом 7-0, в т.ч. разгромы Интера в Серии А и Андерлехта в Кубке УЕФА.

Пиком же стал сезон 2001-02, когда болонези на полном серьёзе боролись за место в Лиге чемпионов. Это был увлекательнейший сезон в Серии А: за Скудетто сражались оторвавшиеся Рома, Ювентус и Интер, за 4-е лигочемпионское место – Болонья, Кьево, Лацио и Милан.

При этом болонези выиграли этот мини-чемпионат, набрав в матчах с Летучими ослами, лациали и миланистами 11 очков. В обеих группах команды шли практически вровень и почти каждый тур перемещались с места на место.

Перед последним туром именно Болонья занимала заветную 4-ю позицию, однако поражение от Брешии отбросило команду Гвидолина на 7-е место, отставив болонези не только без Лиги чемпионов, но даже и без Кубка УЕФА.

Это был очень неприятный момент не только для Гвидолина и Болоньи, но и для футбола в целом. Дело в том, что путёвка в Лигу чемпионов досталась Милану, который и выиграл этот турнир в следующем сезоне.

Уверен: все, кто смотрел тогда футбол, согласятся, что Милан 2002-03 – это один из самых безликих и незаслуженных победителей в истории Кубка/Лиги чемпионов. Из всех, кто выигрывал ЛЧ в XXI веке, хуже того Милана был разве что реал в сезоне 2015-16; ну или тот же реал в сезоне 2021-22. А тогдашний финал Милана с Юве – это просто один из худших матчей в истории футбола.

В сезоне 2002-03 Болонья поначалу также была на высоте: первый круг россоблу закончили на 6-м месте, выиграв 7 подряд домашних матчей (в т.ч. у Ромы и в дерби у Пармы), на выезде отобрав очки у Юве и лишь дважды опустившись ниже 6-й позиции.

Однако провал во второй части сезона, начавшийся ещё в конце первого круга, ознаменовал не слишком красивое завершение в целом успешной работы Гвидолина с болонези.

Франческо вошёл в историю Болоньи как тренер, с которым команда занимала 7-е место в Серии А, играла в финале Кубка Интертото и в 1/16 Кубка УЕФА. Не густо, но при других и такого не было.

Болонья Гвидолина была ярким и очень удачным сплавом опыта (Кастеллини, Лима, Пальюка, Параматти, Нерво, Синьори) и молодости (Бриги, Дзаккардо, Х. Круз, Далла Бонна, Гамберини).

На данный момент Гвидолин – без вариантов лучший тренер Болоньи в XXI веке.

Новым клубом и новым успехом Мистера стал Палермо, который Франческо возглавил в январе 2004-го и который годом ранее отметил 30-летие пребывания в низших лигах.

Январское увольнение Сильвио Бальдини не выглядело логичным: с ним Палермо уверенно боролся за 1-е место, а в Кубке Италии прошёл Брешию из Серии А. Но главное, что Гвидолину удалось успешно завершить дело Бальдини.

В середине марта, после 32-го тура Палермо захватил лидерство и больше его никому не отдавал. Именно тогда же громко завил о себе Лука Тони, забивший в 21 матче при Гвидолине 19 мячей.

В Серии А Гвидолин в первом же сезоне занял с сицилийцами рекордное для клуба 6-е место. А ведь состав команды отнюдь не был напичкан игроками, имевшими большой и успешный опыт выступлений в Серии А.

Но здесь свою роль сыграл раскрывательский гений Гвидолина. Когда через год после громкого дебюта Палермо в Серии А Италия выиграла Чемпионат мира, в той победной сборной было сразу 4 футболиста розанери: Гроссо, Барцальи, Бароне и Дзаккардо.

На мой взгляд, Гроссо был лучшим игроком того турнира: на последних секундах матча 1/8 против Австралии, при ничейном счёте, он заработал пенальти (правда, спорный); в 1/2 с немцами, тоже на последних секундах, Гроссо забил победный и красивый гол.

Если бы не он, не видать было Италии ни финала, ни чемпионства: в серии пенальти Леманн, бывший гением отражения 11-метровых и показывавший в 2006-м лучший футбол в своей карьере, разорвал бы Буффона – вечного неудачника послематчевых серий.

Ну а лучшим бомбардиром Италии на победном Мундиале стал тот самый Лука Тони, который тогда уже выступал за Фиорентину, но результативным бомбардиром и игроком сборной Лука стал, именно играя у Гвидолина в Палермо. Причём этот выход на новый уровень Тони осуществил уже в достаточно зрелом возрасте.

Можно ещё вспомнить такого игрока, как Франко Бриенца; этот атакующий полузащитник блестяще провёл сезон 2004-05, забил в нём 11 голов, стал вызываться в сборную Италии. Увы, но после ухода Гвидолина удержать планку он не сумел.

Для провинциальной команды, которая несколько десятилетий провела в Серии Б и Сериях С, вдруг стать одной из базовых команд чемпионской сборной Италии – это было колоссальное достижение.

Что же касается сезона 2004-05, то дерзкий сицилийский дебютант действительно провёл его на феноменальном уровне: розанери набрали по 4 очка с Ромой, Юве и Лацио, дважды сыграли вничью с Миланом, на выезде поделили очки с Интером.

На протяжении 30 туров Палермо реально претендовал на место в Лиге чемпионов, но безвыигрывшая серия в концовке сезона оставила команду на 6-м месте, которое всё равно стало для Палермо громадным успехом.

И футбол Палермо демонстрировал весьма сочный и интересный. Достаточно сказать, что в 10 последних турах Серии А розанери 4 раза закончили свой матч со счётом 3-3.

Следующим ярким тренерским перформансом Гвидолина стала работа с Пармой, которую Маэстро возглавил осенью 2008-го – спустя несколько месяцев после того как Молочники впервые за много лет оказались в Серии Б.

Как и в случае с Виченцой и Палермо, Гвидолин в первом же сезоне вернул Парму в Серию А. В 36 матчах того сезона Молочники под руководством Франческо потерпели лишь 2 поражения.

Далее была задача закрепить Парму в Серии А, что Гвидолин и сделал, несмотря на весьма средний состав заняв в сезоне 2009-10 высокое 8-е место.

Франческо вновь удалось создать сильный сплав опыта и молодости. С одной стороны, хороши были ветераны: Пануччи, Н. Аморузо и всё тот же Дзаккардо, с другой – раскрылись и в той или иной степени продемонстрировали свои лучшие показатели Миранте, Бибиани, Божинов, Ланафаме.

Что же касается ярких побед, то Молочники тогда победили на выезде Фиорентину, Наполи, Ювентус, Лацио, дома осилили Милан.

Ho главным звёздным часом Гвидолина стал Удинезе, где умения Франческо раскрывать игроков, преодолевать трудности и выжимать максимум из имеющихся ресурсов проявились на все 100%.

Зебр Гвидолин возглавил летом 2010-го, после того как Удинезе занял в чемпионате низкое 15-е место и потерял по важному игроку в каждой из линий: лидер обороны Лукович уехал в Зенит, стержневой полузащитник Д`Агостино перешёл в Фиорентину, а Пепе – на тот момент нападающий сборной Италии – перебрался в Юве.

Равноценных приобретений сделано не было и казалось, что при таких раскладах Гвидолин вряд ли добьётся чего-то существенного.

Но случилось чудо: Удинезе занял 4-е место и пробился в Лигу чемпионов. А сам Франческо был признан лучшим тренером Серии А, оформив своеобразный хет-трик: ранее он назывался лучшим в Серии Б и Серии С.

Зебры набрали 6 очков в матчах с Наполи – 3-й командой Серии А того сезона, дома обыграли Интер, на выезде – Ювентус, на Сан Сиро отгрузили "покер" чемпионскому Милану, на Ренцо Барбера закатили 7 безответных голов в ворота Палермо.

По игре Удинезе образца того сезона стал и до сих пор остаётся одной из самых ярких и зрелищных команд Италии в ХХI веке. Во-многом та зрелищность была результатом действий Ди Натале и Алексиса Санчеса, демонстрировавших потрясающую игру в плане взаимопонимания, импровизации, умения придумать и исполнить тот или иной нестандартный ход.

Увы, но вместо того, чтобы укрепляться или хотя бы сохранить имеющийся состав, летом 2011-го клуб вновь потерял по ключевому игроку в каждой из линий: Сапата уехал в Вильярреал, Инлер – в Наполи, а Санчес оказался нужен её величество Гвардиоловской Барселоне.

Казалось бы, теперь падения точно не избежать. Но случилось ещё одно чудо: Удинезе поднялся на ступеньку выше, закончив сезон 2011-12 на 3-м месте, что и по сей день является лучшим результатом Зебр в XXI веке.

Затем была потеря Ислы, Асамоа, Армеро, Хандановича летом 2013-го и героическое 5-е место по итогам сезона 2012-13. Тот чемпионат Удинезе закончил 8-матчевой победной серией.

Причём 8-й победой стали 5-2 с Интером на Джузеппе Меацца; в том сезоне удинцы разгромили интеристов в обоих матчах сезона, в сумме отгрузив тому самому Хандановичу 8 мячей.

Продолжайся сезон ещё чуть-чуть – и Зебры снова пробились бы в Лигу чемпионов: к концу сезона Гвидолину удалось нивелировать очередную потерю лидеров и научить команду играть так, словно никто из неё не уходил.

В сезоне 2013-14 Удинезе всё-таки рухнул на 13-е место, однако компенсировал это мощным выступлением в Кубке Италии, откуда Зебры выбили Интер с Миланом; в первом матче 1/2 Удинезе обыграл звёздную Фиорентину (2-1), но в ответной игре класс Фиалок сказал своё веское слово (2-0).

Безусловно, Удинезе Гвидолина – это яркий феномен и образец высокого уровня тренерской работы. Взять хотя бы работу Франческо с игроками. Про Ислу, Санчеса, Асамоа и др. было сказано выше.

Но был и игрок, хранивший верность своей команде и своему тренеру: Ди Натале в 160 матчах при Гвидолине забил 103 мяча и отдал 25 результативных передач. Эти бомбардирские подвиги Антонио совершил уже в зрелом возрасте и без поддержки топ-плэймейкеров – наоборот, Ди Натале сам много и успешно участвовал в подыгрыше и конструировании атак.

Тогда же Антонио стал вице-чемпионом Европы в составе сборной Италии. На Евро-2012 он был единственным футболистом, кому удалось забить в ворота сборной Испании, выигравшей тот турнир.

Ну а Гвидолин в 2014-м поставил карьеру тренера на паузу; однако уже в январе 2016-го Маэстро возобновил её, решившись на рискованный шаг. Впервые в карьере Франческо возглавил иностранную команду, придя на помощь боровшемуся за место в АПЛ Суонси.

Обратите внимание: в очередной раз Франческо принял команду по ходу сезона. От хорошей жизни тренера посреди сезона, как правило, не меняют; а тот, кто приходит по ходу сезона, обычно получает от предшественника не самое лучшее наследство.

Это к слову о том, что на протяжении почти всей своей карьеры Гвидолин добивался результата вопреки обстоятельствам, а не благодаря им. Британский риск Франческо получился оправданным: в очередной раз тренер подтвердил свой высочайший класс.

Придя по ходу сезона на выжженное пространство, в совершенно чужую страну и чужой чемпионат, в преклонном возрасте, не зная языка, испытывая проблемы со здоровьем, Гвидолин за несколько месяцев поднял Лебедей из зоны борьбы за выживание на 12-е место, обыграл Арсенал, Челси (впервые в истории АПЛ), Ливерпуль, Эвертон, разгромил на выезде боровшийся за место в Лиге чемпионов Вест Хэм, отнял очки у Ман Сити.

В "благодарность" за это Гвидолина уволили уже в начале следующего сезона. Суонси тогда действительно неудачно стартовал, но это было обусловлено сложным календарём: матчи с Лестером – действующим чемпионом Англии, с Ливерпулем и дважды с Ман Сити (в чемпионате и Кубке Лиги).

Особенно мерзко это было потому что Франческо уволили прямо в день его рождения, как будто дело было срочным и как будто он не выручил Суонси несколькими месяцами ранее.

Есть такая мудрость: необходимость присутствия определяется отсутствием. Гвидолин – наглядное тому подтверждение. Сегодня даже представить себе трудно, что Виченца выигрывает трофей и играет в полуфинале еврокубка, что Болонья и Палермо всерьёз борются за место в Лиге чемпионов, а Удинезе не просто борется, а выигрывает эту борьбу – выигрывает два раза; что тот же Палермо играет в еврокубках и массово делегирует игроков в сборную Италии.

А при Гвидолине всё это было реальностью. Да и Суонси без Франческо превратился в завсегдатая Чемпионшипа...

С днём рождения, мистер Гвидолин!