©Гектор Шульц

Внемлите люди сим нехилым буквам. Буквам о том, что Рай есть, Ад есть, да и Чистилище, чего греха таить, тоже есть. Буквы сии полны описаний ужасных, речи бранной, Преисподних страшных и приключений опасных. А если в дело вмешиваются древние боги, то даже АнтиБожественная комедия может превратиться в трагедию, а закончившаяся история пойти по новой дороге. И при чем тут бедный неформал, любящий находить приключения на пятую точку? От него много зависит. Как и всегда…
Для особо плюющихся ядом - добавьте тег hektorhouse или АБК в игнор и будет вам счастье.

Prologus.

Машина резво неслась вперед по ночной трассе к горизонту, на котором виднелись яркие огни города.

Сидящий за рулем худощавый мужчина с длинными волосами, собранными в хвост, внимательно смотрел на дорогу и кивал головой в такт тяжелой мелодии, тихо доносящейся из колонок. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, сидела миловидная рыжеволосая женщина, которая с ехидной улыбкой наблюдала за водителем и накручивала на палец кудряшки. Только недалекий бы не понял, что мужчина немного злится, а женщину это явно смешит.

- Ну что ты взъелся? Пара дней всего, - улыбнулась женщина, закуривая тонкую сигарету и, чуть повозившись, закурила еще одну, которую протянула мужчине.

- Твои родители – просто блядовы аспиды, - хмыкнул он, принимая сигарету. – Прошлый раз твоя мама два часа сношала мне мозги на тему новой татуировки.

- Потому, что нечего было набивать сатанинскую хрень и читать при виде моей матери экзорцизм! – ответила женщина. – Сам знаешь, что мои родители очень набожные люди.

- Знаю, - хохотнул мужчина. – Мама твоя как-то меня водой святой облила. Наверное, думала, что у меня лицо обуглится или рога вылезут.

- Скажи спасибо, что она попа не позвала и жопу тебе скалкой не помяла.

- Спасибо. Не удивляйся, если я нажрусь и два дня, проведенные у твоих родителей, не буду выходить из запоя. Батя твой нормальный мужик. С ним хоть про рыбалку поболтать можно. Сама знаешь, что я очень чувствительный, когда речь заходит о всяком сверхъестественном.

- Ладно, - смилостивилась женщина, устало покачав головой. – Просто дай мне слово, что не будешь лезть на рожон, обзывать мою мать «старой ведьмой» и не станешь играть с отцом на деньги в покер.

- Да, блин! Он жулик у тебя тот еще, - возмутился мужчина, вдавливая педаль в пол. – Прошлый раз я ему нашу путевку в Турцию проиграл и сегодня потребую реванша.

- Ах ты засранец! – прошипела женщина, отвешивая благоверному затрещину. – А кто мне втирал другое? «Потерял, потерял». Тут она была, а потом потерялась? Я тебе припомню.

- Ну прости. Я азартный, - виновато всхлипнул он и, неловко рассмеявшись, взглянул на нее. Этого мгновения хватило, чтобы перед машиной возник удивленный заяц, которого водитель заметил в последний момент и, резко крутанув руль в другую сторону, дал по тормозам. Женщина вскрикнула от испуга, не обращая внимания на то, как ее спутник кроет матом всех животных России, которые любят шляться по ночам. – Блядь! Ебаный косой!

Машину закрутило и она, пролетев еще несколько метров, врезалась в одиноко стоящее дерево, после чего остановилась окончательно. Водительская дверь открылась и наружу свесилась окровавленная мужская рука.

Через несколько минут луна скрылась за тучами, а огни города попросту исчезли. Воздух загустел и стал почти черным. Лишь одинокое дерево по-прежнему стояло, как и покореженная груда металла, бывшая когда-то машиной.

Мужчина пришел в себя первым и, неловко потянувшись, сумел выбраться наружу, тяжело хлопнувшись об землю. Затем, надсадно раскашлявшись, он прополз к другой стороне машины на четвереньках и ценой немалых усилий открыл пассажирскую дверь, откуда раздался слабый стон. Пробормотав крепкое ругательство, мужчина помог своей спутнице выбраться из разбитого автомобиля и, не сдержав изумления, выругался вновь. Вместо миловидной женщины в возрасте перед ним лежала юная девушка, встреченная им когда-то в одном злачном месте.

Она, приоткрыв глаза и застонав, чуть позже тоже вскрикнула, когда посмотрела в лицо своего спутника.

- Степка, ты помолодел! – ошарашенно произнесла она, стараясь отползти подальше.

- Вижу, - хмыкнул он, разглядывая свое отражение в боковом зеркале. – Ты, кстати, тоже. Даже сисечки вновь упругими стали.

- Не пугайтесь, друзья, - от раздавшегося позади них голоса, оба высоко подпрыгнули, забыв даже о том, что буквально пару минут назад со скрипом выбирались из машины. Чуть поодаль того места, где произошла авария, стоял крепкий мужчина в дорогом черном костюме. Глаза незнакомца мерно сияли темно-красным цветом.

- Элигос? – с сомнением протянул длинноволосый парень, которого звали Степаном. Мужчина кивнул и улыбнулся. Его улыбка больше всего напоминала оскал зверя, нежели простую человеческую эмоцию. – Какого хрена тут происходит?

- Мы снова встретились, - произнес он, подходя ближе. – И на сей раз, не случайно.

Глава первая. Veteres amicis.

Вот так живешь себе, никого не трогаешь, предвкушаешь славные выходные в компании жены и её родителей, но отдельно взятый заяц, хрен его пойми как появившийся на ночной дороге, отправляет все планы в тартарары и превращает уютный седан в груду металлолома. Ладно бы только это, но вот верховный иерарх Ада, который умудрился пропустить мою свадьбу и после той знаменательной встречи вообще себя никак не показывающий, стал настоящим откровением, что я не преминул озвучить.

- Герцог Элигос! Ну и что это за хуйня? Обязательно надо было косого подставлять на дорогу, чтобы так эффектно появиться? – фыркнул я, подавая Астре руку. Рыжая ошарашенно смотрела по сторонам и почему-то шумно втягивала носом воздух, словно надеялась найти ответы в этом странном действии. – Заиньку вон напугал. А ну как начнет теперь шизу ловить и пиздить меня сковородками по голове.

- Мне понятно твое удивление, - мрачно ответил демон, скрестив по привычке руки на широкой груди. – Только я здесь не причем. Если тебе будет легче, то я скажу, что опоздал.

- Опоздал? – помотала головой Астра. – Собственноручно хотел нас захуярить? А что с воздухом вообще? Он какой-то странный. Тягучий, что ли. Как нефть.

- Стадия перехода. Вы видимо забыли, каково это, - усмехнулся он.

- Не. Теперь я вспомнил, - побледнел я, подходя к машине и заглядывая внутрь, где лежало мое тело. – И что это получается? Все по новой, блядь? Дружище, это нихуя не смешно. Мы же победили в злоебучих Играх, так чего вам от нас надо-то?

- Я отвечу на ваши вопросы, друзья, - степенно ответил Элигос и, щелкнув пальцами, создал хрустальный графин, до краев наполненный холодной водой. – Вы, наверняка, пить хотите.

- Еще как. В горло будто Олеськина маман плюнула, - съязвил я, за что удостоился крепкого подзатыльника жены. – Характер мягкий. Да и стресс виноват, заинька. Ты уж прости, но маман твоя та еще ядовитость.

- Попизди мне тут, лысый, - буркнула рыжая, беря в руки стакан, заботливо поданный ей Элигосом. – Герцог, что вообще происходит?

- Что-то идущее не по догматам. Прощеные, как вы, получают право прожить жизнь до конца, и авария тут случилась неспроста, друзья, - хмыкнул демон и, еще раз щелкнув пальцами, материализовал на земле три плетеных стула. – Присаживайтесь.

- Я уж и забыл каково это, - растеряно произнес я, оглядывая свои руки. – Даже татухи исчезли. Блядь. Я за них хуеву тучу денег отдал!

- Я бы на твоем месте не о татуировках беспокоился.

- А о чем? – перевел я вопросительный взгляд на верховного иерарха Ада. – О том, что теперь мне недоступна уникальная функция утренней дефекации с сигареткой и свежей газетой, бля? Нихуя не смешно, дружище. А где Леария?

- Отправилась за другими.

- Получается, что не только мы в стадии перехода? – нахмурилась Астра, выдувая залпом третий стакан.

- Об этом я и пытаюсь вам сказать, но Збышек не дает мне рта открыть, - улыбнулся демон, но потом вновь стал серьезным. – Прощенные, которым был дан второй шанс, погибают. Нелепо, жестоко или внезапно, но погибают.

- Эка невидаль, - фыркнул я и, похлопав себя по карманам, обратился к Элигосу. – Сигареток не наколдуешь, огнеупорный ты наш? А то вон как бывает. Замочат одного неформала, а он начинает мозги всем ебать в извращенной форме. Все на говно исходят, а у неформала стресс.

- Ты и без этого сношаешь всем мозг, - заметил Элигос, но требуемое сотворил. С грустной улыбкой я взял в руки пачку «Hell Camel» и прочел знакомое предупреждение, отдающее адским цинизмом. «Курение убивает. Но вам уже все равно».

- Похуй, - я швырнул пачку Астре, которая коротко кивнула, поблагодарив меня. – Рассказывай, давай. Что тут за дичь происходит?

- Это началось примерно три месяца назад. По адскому календарю, естественно, - начал демон, когда мы заняли свои стулья и обратили все свое внимание на Элигоса. – Как вы знаете, я обладаю способностью видеть будущее.

- Ага. Только это нихуя тебе не помогает, - съязвил я.

- Три месяца назад, - не смутился Герцог. – Возникло странное временное возмущение Хаоса, которое заметили все, обладающие хоть частицей моего дара. В том числе и Владыка Зла. Я никогда не видел, чтобы он был так взволнован. В итоге, после продолжительного совещания, мне было дано задание разобраться с этой ситуацией. Во время краткой командировки на Землю и просмотре Летописи Петра, мне удалось узнать, что начали гибнуть те, кто ранее получал прощение и шанс на новую жизнь. Добродетельные праведники, победители Игр, принесшие евхаристию и так далее.

- И ты понял, что это непорядок? – спросила Астра. Элигос кивнул, продолжая массировать виски тонкими пальцами.

- Более чем непорядок. Это нарушение догм. По Его воле, каждый прощенный обязан прожить долгую и счастливую жизнь, которой у него ранее не было. Естественно, тут речь не идет о том, чтобы как-то ускорить процесс. Все это давно записано на скрижалях завета и запечатано Божественной искрой. Но самым странным стало то, что погибшие прощенные так и не явились на Порог. Они попросту пропали.

- Ебушки-воробушки, - присвистнул я. – Хуевая весть. И где они сейчас?

- Понятия не имею, - огорченно ответил демон.

- Ты же все знаешь и все ведаешь, не так разве? – не унимался я.

- Получается, что не всё.

- И что теперь делать?

- Нам надо наведаться к Петру. Он в курсе этой странной ситуации и обещал помочь разобраться.

- Ну пиздец, дружище, - хмыкнул я, выпуская дым в загустевший воздух. – Знаешь, что я тебе скажу? Это нихуя не честно.

- Збышек, - встряла Астра, заметив, как демон заиграл желваками от гнева.

- Хуишек. Не, серьезно, заинька. Я, блядь, может уже привык к нормальной жизни, где нет вечного ожидания пиздеца, ванн с кровью, древних богов, Клеопатр с гниющими пездами и вероломных чернокнижников. Если так подумать, то благодаря мне столько всего спасти удалось. Я уж скромно умолчу о том, что мы антихристу помешали Небесный престол занять. И на тебе. Злоебучий заяц, выскочивший на дорогу, портит мне все блядские планы. Заебало! – последнее слово я буквально выкрикнул, надеясь нарушить целостность странного воздуха, но даже ругань мягко оседала в виде звуков, словно мы разговаривали под водой. На удивление, Герцог Элигос не стал меня лупить, ломать кости или всячески изгаляться. В его взгляде промелькнуло что-то вроде сочувствия, хотя я мог ошибаться. Кто ж их, демонов, разберет-то.

- Понимаю, друг мой. Сейчас ты расстроен…

- Нет, блядь. Я в ярости от тебя и всей хуйни, что тут происходит, - перебил я его. Элигос поднял бровь и переглянулся с Астрой, которая пожала плечами и неразборчиво что-то пробурчала, мол, я не меняюсь даже в таких обстоятельствах. – Ты за меня придурка не держи.

- Вместе с осознанием этого факта придет и смирение, - задумчиво промолвил Элигос, смотря по сторонам.

- Угу, - хмыкнула рыжая. – А где луч света и Петр, несущий нас на небеса?

- Хороший вопрос. Поэтому я здесь, - ответил демон, стряхивая с пиджака пылинки. – Праведники теперь не попадают на Небеса, и Петр занят выяснением, почему так происходит.

- Ясно. Поэтому ты тут, - съязвил я. – Передаем билетики, поезд отправится в Хогвартс через две минутки.

- Да.

- И все? «Да»? Только это ты можешь сказать? – возмутился я, но Элигос, которому надоела моя пустая болтовня, провел пальцами по моему лбу, а затем рассмеялся, когда я мешком свалился на землю. В голове кружились мириады искр, воспоминаний и эмоций. Лишь на секунду в них ворвался взволнованный голос Астры и спокойный бас Элигоса.

- Полетели, друзья мои. Петр ждет нас у Порога.

- А Збышек?

- Я устал от его ворчания, - хмыкнул демон. – Не волнуйся. Придет в себя сразу же, как мы окажемся на Небесах.

- Ладно, - вздохнула рыжая и, дождавшись, когда Герцог примет привычное обличье верховного иерарха Ада, взобралась ему на спину. Мне же досталась участь чемодана, который не слишком бережно зажали в когтистой лапе. Озвучить это я не мог, но как же, блядь, хотелось.

Полет занял лишь несколько мгновений, хотя мне могло это и показаться. Когда подвергаешься диавольскому гипнозу, хрен разберешь, как именно течет время, а оно могло быть весьма коварным. Наконец, когда тьма рассеялась и перед моими затуманенными очами возникла белая перина облаков, Элигос пошел на посадку. Правда, рогатый демон не отказал себе в удовольствии зашвырнуть меня как можно дальше. Соскучился наверняка по моим мукам. Демон же.

Поморщившись, я поднялся и, чуть прихрамывая, направился в сторону друзей, которые стояли рядом со знакомым мне привратником в белых одеждах и с непременным нимбом над головой. Апостол Петр собственной персоной. Ключник и сопровождающий добродетельные души в Рай.

Он грустно мне улыбнулся и пожал протянутую руку, а затем, не мешкая, достал из небольшого облачка большую книгу, в которой хранились записи обо всех душах, которые уже завершили свой земной путь и кому это только предстояло. Герцог Элигос, не обращая внимания на мое гневное сопение, наблюдал за Петром, от волнения закусив губу. Лишь Астра ехидно мне подмигивала и кивала в сторону золотых врат, на которых еще виднелись следы от диавольского клинка Элигоса, которым я однажды пытался отрезать кусочек золота. Как же давно это было.

- Элигос, просто пропадлина, - шепотом заметил я. Астра рассеяно повернулась ко мне и уставилась вопросительным взглядом. – Пропадлина он, говорю. Кости болят, желудок крутит, голова раскалывается, а он фокусы свои на мне практикует.

- Поделом тебе. Вечно лезешь в залупу, - огрызнулась рыжая. – Дай лучше сигаретку.

- Держи, - хмыкнул я, протягивая ей помятую пачку. – Пока есть возможность лучше подымить.

- Ага. И не доебывать верховных иерархов.

- Ой все. Чего они там лясы точат?

- Пока ты не пришел, говорили о добродетельных душах. Типа, никто из них больше не показывается на пороге.

- Как так? – удивился я. – Охуина перебрали?

- Нет, Збышек, - мягко ответил мне Элигос, скосив свои рубиновые очи. – Все куда более странно.

- Верно. Перед тем, как погибнуть, они грешили, - хмыкнул Петр, перелистывая хрупкие страницы. – И очень сильно.

- Посылали маму нахуй? – елейно спросил я.

- Если бы, - Петр моей шутке не внял, и дальнейшее желание шутить попросту пропало. – Странно это все. Как тебе такой случай. Праведник, который за всю жизнь даже мухи не обидел, вдруг пускается во все тяжкие, злоупотребляет алкоголем, мужеложствует и предается всем порокам, какие только могут возникнуть в воспаленном мозгу рядового беса.

- Хуево.

- Вот и меня это заинтересовало. Только у вас не было никаких изменений. Грешки есть, конечно. Но не такие ужасные, как у других.

- Не, не. Я подушек больше не ебал и заиньке не изменял, - вставил я, положив руку на сердце. – Слово неформала. Я даже фанатов Бибера не пиздил, как раньше. Ну если только тайком им на спину плевал. Соплями.

- Фу, Степка, - поморщилась Астра.

- Хули фу, заинька. Кто неделю назад в душе с дилдо баловался и Джастина Тимберлейка слушал? М?

- Не при посторонних, - прошипела рыжая двигаясь ко мне с грацией дикой кошки. – Пизды давно не получал?

- Хватит, друзья, - мрачно рявкнул Элигос. Глаза демона ярко вспыхнули и даже я моментально замолк. Мне был знаком этот взгляд и то, что за ним следовало. Герцог был в натуральной ярости.

- Простите. Характер мягкий, - извинился я. – Просто столько всего навалилось, что и не знаешь, чему злиться.

- Для этого мы и собрались, чтобы разобраться в этой ситуации, - проворчал демон. Вздохнув, я с ним согласился и подошел ближе, чтобы заглянуть Петру за плечо.

- Хуя се, - присвистнул я. – Семидесятилетняя праведница баловалась бутылкой вместо страпона. Чердак на старости лет поехал или бес попутал? Маразма как-то тоже бананом баловалась, а он возьми и отломись. Хе-хе. Значит, бес попутал.

- Нет. Бесам запрещено искушать тех, кто получил прощение, - ответил Элигос.

- Получается, что ее кто-то надоумил?

- Получается, что так.

- Раз вам это известно, то почему бы не взять всех праведников и не вернуть их в Рай или обратно на Землю, м?

- Это очень сложно, Збышек, - ответил Петр. – Как ты знаешь, все в нашем мире и всех других мирах подчиняется воле Создателя. Законы эти непоколебимы и нерушимы.

- Ага. И какая-то зловредная хуета пописала на них с высокой колокольни и даже портянок не замочила? – фыркнул я. – Охуенчик, что.

- Можно сказать и так, - туманно протянул Элигос. – Мы бы вернули их обратно и даже поговорили бы с ними, но казус в том, что их нет в Аду.

- Чего? – переспросила Астра. – Их там нет?

- Нет, - подтвердил демон. – И мы понятия не имеем, где они сейчас находятся.

- Ебатеньки, давайте спатеньки, - буркнул я. – Дикая дичь. Как обычно. И куда они пропали тогда, раз грешили так, что охуели бы даже демоны вроде тебя?

- Не знаю, - ответил Герцог Элигос. – Не сходя с этого места, я могу видеть каждый уголок в Аду, но их в нем нет. Возможно, в других преисподних мне повезет больше.

- В других чего? – растеряно спросили мы с Астрой. Элигос же переглянулся с Петром и нехотя добавил.

- После вашей победы в Играх многое изменилось. Договор между Раем и Адом немного улучшили.

- Ближе к телу, дружище. Не щади моих ушей. После того, как заинька учила испанский, они всякого говна наслушались. Путо мадре!

- Отрадно слышать, - усмехнулся демон. – Так вот. Договор был изменен и причиной всему небывалое количество грешников, выросшее и качественно, и количественно.

- Так-то да. Ад не резиновый, - согласился я, вспоминая бескрайние и безрадостные размеры диавольских Кругов.

- Поэтому было решено вновь подключить другие миры, способные вместить в себя других грешников. Произошло деление на касты, иными словами, - вставил Петр. – Ад, в котором вы были, теперь принимает только христианских грешников, как и Рай.

- Погоди, погоди, - охнул я. – А если человек, к примеру, верил в Пердуна Красно солнышко, Ярилу и всякую прочую ересь, то он теперь в соответствующем Аду?

- Именно, - кивнул Элигос. – Почитающие греческих богов – в Аиде и Элизие, соответственно. Даосизм, буддизм и иные восточные практики – Диюй и так далее.

- М-да, - промычала Астра. – Хуево им теперь. Мне Збыня как-то рассказывал о Диюе. Даже фантазия Клеопатры, понос ее душе, пасует перед тем, что выдумали азиаты.

- Збыня? – переспросил Элигос, уголки губ которого медленно поползли наверх.

- Ну блядь. Это ты услышал, - кисло буркнул я. – И что? Есть у меня такое прозвище.

- Почему Збыня?

- Его как-то пчела укусила прямо в залупу, - хохотнула рыжая, явно радуясь возможности ужалить меня похлеще этой самой пчелы. – Первыми словами моего благоверного были: «Олесь. У меня хуй теперь, как дыня». Так и стал Збыней. Но ты не смотри, что он бесится. Ему даже нравилось.

- Угу. Только из твоих похотливых губок. Если Элигос так меня величать будет, то я, блядь, обижусь на вас нахуй и буду шептунов мерзопакостных пускать постоянно.

- Не стоит, - примирительно произнес Петр. – Нам следует вернуться к обсуждению возникшей проблемы.

- И что тут решать? – спросил я. – Они могут быть где угодно и даже ваше деление тут не помогло. Да и смысл? Ну найдем их и дальше? Они ничего путного не расскажут. Хотя. У меня как-то были приступы сделать что-то пакостное. Например, пойти и отпиздить пару-тройку человек или поизрыгать богохульства.

- Ага. Аналогично, - задумчиво кивнула Астра. – У меня тоже было. Словно какая-то неведомая сила подталкивала меня к чему-то плохому.

- Какашку хотела съесть? На концерте Кадышевой послэмить?

- Иди нахуй, Степа.

- И пойду, Олеся. Хули ты мне не рассказывала об этом?

- Думала, что это нормальная реакция.

- Это ненормальная реакция, - ответил ей Элигос. - Кто-то или что-то заставлял вас мыслить только о грехе. Видимо, ваша сила воли очень сильна, раз вы не подались искушению, как другие.

- Радостного мало, - хмыкнул я. – Один фиг мы тут очутились. А Жорж и Мэри? Ахиллес? С ними что?

- За ними отправилась Леария. Она несколько недель следила за вашими друзьями.

- А помешать нельзя, - кисло констатировала Астра.

- Верно. Мы не вмешиваемся. Поверьте, сердце мое преисполнилось тягостью, когда я наблюдал за тем, как вы летите на машине к дереву, - ответил Элигос, но я его перебил.

- Ага. Сердце, блядь. Оно у тебя черное и диавольское, как почечный камень толстых святош, мнимо пиздящих о вере и нихуя в это не верящих.

- Увы, но сейчас я не лгу, Збышек, - улыбнулся демон. – Я не мог ничего сделать. Нам запретили вмешиваться в ваши жизни после того далекого визита.

- Вона как, - присвистнул я. – Значит, по жопке получили за то, что вернули нам память.

- Можно сказать и так, - хмыкнул Элигос, а затем обрадованно воскликнул, увидев материализовавшуюся Леарию, которая держала за руку хмурого и очень знакомого здоровяка в добротном итальянском костюме. – Здравствуй, милая.

- Привет, луна восторга моего, - откликнулась Леария и, дружелюбно улыбнувшись своему спутнику, втолкнула того в наш круг. – К нему еще не до конца вернулась память. Не пугайте его.

- Ахиллес! – радостно воскликнули мы и, подскочив к мускулистому греку, сжали его в своих объятиях так, что даже у великого воина глаза полезли на лоб.

- Чё, бля?! – растеряно спросил он, переводя недоуменный взгляд с меня на Астру. – Пидоры, нах?

- Вот и он. Простой, как залупа Телемаха и суровый, как Аидова срака, - улыбнулся я, ткнув грека в плечо кулаком. – Как делишечки, дружище?

- Странное что-то в башке, - промолвил Ахиллес, не разделяя нашей радости.

- К тебе постепенно возвращается память, - услужливо подсказала демонесса, прильнув к груди своего диавольского мужчины. – Пройдет какое-то время, как мысли придут в норму. Но это обязательно случится.

- Жорж и Мэри? – спросил Элигос, нахмурив аккуратные брови. Леария грустно покачала головой в ответ. – Ясно.

- Я не успела. Мне не хватило какой-то секунды, - ответила она. – Зато я видела то, что забрало их.

- И что это было? – встрял я, заметив, как побледнела демонесса. – Судя по твоему лицу, это было ужаснее, чем пение Герцога в караоке.

- Это была странная тварь.

- Тварь? – переспросил демон.

- Да. Ужаснее я ничего не видела, хоть и провела вечность в Аду, Элигос. Она была похожа на огромный ком из людских душ, которые застыли в вечной муке. Их боль была такой сильной, что даже скорбь на их лицах не могла этого передать. Но самым страшным был взгляд этой твари. Два черных и бездонных колодца тьмы, в которых нет и проблеска света. Даже одинокой искры, блика или отсвета.

- Лишь абсолютный Хаос, - закончил Петр, тяжело вздохнув. Привратник поднес к нам свою летопись и протянул ее Леарии. Демонесса быстро взглянула на одну из страниц и, задрожав, кивнула. Естественно, мы с друзьями тоже не остались в стороне, и подошли ближе. То, что я увидел, лишь подтверждало слова Леарии.

На иллюстрации из Летописи Петра было изображено странное существо, больше напоминающее вылепленного из глины голема. Только у безымянной твари из тела всюду торчали части тел неизвестных мне грешников. Их лица, как и говорила демонесса, застыли в вечной боли, которая передавалась даже через небесные чернила. И взгляд, жуткий и черный, как беспросветная мгла, не мигая смотрел на нас со страниц этой книги. Что уж там, даже Ахиллес, который ничего и никого не боялся, вздрогнул, заглянув в Летопись.

- Охуеть, - только и мог молвить я. – Вот это страховидло. Как заинькина мама утром.

- Допиздишься, Збышек! – прошипела рыжая, показывая мне кулак.

- А имя у этого говна есть? – спросил я, не обращая внимания на угрозы. Петр кивнул и протянул мне книгу. – А, вижу. Внизу, оказывается, есть подпись. Erebus interitum.

- Что это значит? – уточнила Астра, забыв про свои обиды и наблюдая за тем, как вытягиваются лица демонов и привратника. – Чего эт вас так перекосило?

- Эреб Уничтожитель, - хрипло буркнул я. – Древний хтонический бог и сын самого Хаоса.

- Разве Хаос телесен? – растеряно спросила рыжая.

- Частично, - ответил ей Элигос. – Под Хаосом мы, бессмертные, воспринимаем некую субстанцию, из которой появилось всё. Миры, люди, ангелы и демоны. Порождения Хаоса должны быть известны и тебе. Земля, в космологическом смысле, приходиться ему дочерью. Как и Солнце, Луна, Ветер, Вода, Огонь и прочие создания. Всё было создано из Хаоса и всё, когда-нибудь, туда вернется.

- Ну пиздец, - буркнул я. – Предвестие злоебучего Апокалипсиса, просто. Дайте-ка мне гитару и приличный усилитель. Заебеню для потомков новый гимн. И чего этому Эребу от нас понадобилось?

- Его помыслами ведает лишь одна цель, - ответил Петр. – Уничтожение всего и вся. Мрак и тьма. Но хтонические существа не могут проходить в миры.

- А этот смог. И так, что умудрился напугать до усрачки даже Леарию, которая никого не боится. Погодите. Получается, что эта ебань пожирает души?

- Да, Збышек, - кивнул привратник, проводя пальцем по странице с описанием. – «Эреб являет собой первородную силу уничтожения. Свою силу он черпает из праведных и грешных душ, в которых горит Божественная искра».

- Петр, - задумчиво промолвил Элигос.

- Да?

- А не к этому ли порождению Хаоса относится легендарное пророчество из Черного гримуара Кера?

- Какого, какого гримуара? – переспросил я, обожающий всяческие черномагические труды.

- Успокойся, Збышек. Этим гримуаром никто владеть не может, ибо знания его не для глаз смертных, - мрачно охладил мою радость демон. – В этой книге хранятся пророчества Кера, которые относятся лишь к высшим силам.

- И что это за пророчество? – хмыкнула Астра.

- «Когда Эреб поглотит последнюю душу, его сила утроится. Он поглотит Солнце и Луну, Счастье и Любовь. Поглотит всех братьев и сестер своих, освободив престол для Отца».

- Как и все пророчества, это обладает одной уникальной особенностью, - важно сказал я и, дождавшись внимательного взгляда моих друзей, закончил. – Нихуя не понятно, что пророк хотел этим сказать.

- Нет, Збышек. Здесь все кристально ясно, - покачал головой Петр. – Когда Эреб поглотит последнюю чистую душу, то он поглотит все. Все миры и все создания вернутся в Хаос. Это высший апокалипсис.

- Свинина, бля! У, сука! - охнул Ахиллес, подавая голос. И с ним были согласны все.

Продолжение следует.

ЗЫ: Для тех, кто прочитал и кому это интересно. История еще в процессе написания и продолжение будет выходить постепенно. Посему возможны кратковременные задержки, но я постараюсь не изменять старым привычкам. Бобра вам, человеки.

«Желание».  ©Гектор Шульц

Ночь. Тихая и безлунная. Не слышно привычных звуков проезжающих машин и загулявших прохожих. Даже собаки куда-то попрятались и не нарушают ночную тишину своим резким лаем. Лишь занавески слабо колышутся под дуновением робкого ветерка, прохладного и легкого, как сама летняя ночь.

Внутри комнаты тоже тихо. Остановились часы и не скрипят под ногами старые половицы. Будто все растворилось в жирно-чернильной темноте. Лишь одинокая девочка в белой старенькой ночнушке стоит у окна и задумчиво смотрит на ночные улицы. На вид ей лет восемь или девять. Худенькая, напуганная и очень хрупкая. Она ждет. И знает, что обязательно дождется.

Тихо скрипнула входная дверь, заставив девочку повернуться на источник шума, и в комнату, смешно переваливаясь на ходу, вошел щенок. Маленький и напуганный щенок дворняжки. Он обвел помещение блестящими темными глазами и, увидев улыбающегося ребенка, бросился к нему, постукивая коготками по полу.

Девочка, опустившись на одно колено, протянула к собаке руки и та не заставила себя ждать. Запрыгнув, щенок облизал смеющегося ребенка горячим языком и тихонько заворчал, когда пальцы девочки принялись почесывать его шерстку.

- Привет, Масик, - улыбнулась девочка, подняв щенка на уровень глаз. – Ты совсем не изменился.

- Ауф… - согласился тот и попытался еще раз облизать хозяйку. Девочка в ответ опустила щенка на пол и присела рядом, продолжая почесывать его за ушком и изредка смеясь, когда собака подставляла ласковым пальцам свой живот.

- Совсем не изменился. Все такой же смешной, - тихо сказала девочка, бросив на темную дверь косой взгляд. – Как ты, маленький?

- Вуф! – буркнул щенок, заметив перемены в настроении хозяйки. Он протяжно заскулил и легонько помахал куцым хвостом, надеясь привлечь ее внимание.

- Да, Масик. Не нравится тебе здесь? Скоро уже пойдем. А пока, просто побудем рядом. Хорошо?

- Уф… - зевнул Масик и, забравшись девочке на колени, свернулся клубочком и принялся сладко посапывать.

- Знаешь, Мась. Я рада, что ты пришел, - продолжила она, отстранено гладя собаку. – Я боялась, что ты не придешь. А мне так много нужно тебе сказать.

- Аф? – будто спросил щенок, заставив девочку еще раз рассмеяться.

- Ты все понимаешь, да? Все ты понимаешь. Прости, что я так поступила с тобой. Мне казалось, что я поступаю правильно. Я ошибалась, Масик. Я все бы отдала, чтобы вернуть тот момент, но его уже не вернешь.

- Буф…

- Да, малыш. Я знаю. Тебе было больно и я до сих пор виню себя за это. Врачи говорили мне о другом, но я-то знаю, что тебе было больно. Ты был один и даже засыпая, продолжал страдать.

- Мм?

- Ты спрашиваешь, почему я так поступила? Я тоже боялась, Масик. Мне было куда страшнее, чем тебе. Хотя, это просто отговорка, а я не за этим здесь. Мне так стыдно! – всхлипнула девочка, прижав к себе щенка. Тот извернулся и вновь лизнул ее в щеку, заставив-таки улыбнуться. – Даже сейчас ты не злишься на меня? Нет? Ты хороший, Масик. Очень хороший. Прости меня.

- Аф… - тихо гавкнул щенок, когда дверь снова скрипнула. Девочка, подняв глаза, охнула и невольно попятилась назад, увидев в светлом проеме, две стоящие фигуры. Очень знакомые фигуры.

- Мам, пап? – спросила она и, не дождавшись ответа, вскочила на ноги и бросилась к улыбающимся мужчине и женщине. – Вы пришли?

- Конечно, родная, - тепло улыбнулся мужчина, погладив дочь по голове.

- Я так рада, что вы пришли. Сначала пришел Масик, а потом вы. Мне столько нужно вам сказать, - пробубнила она, обнимая родителей.

- Успеешь, доченька, - ответила ей женщина. – Вся ночь еще впереди.

- Ночь заканчивается.

- Да. И наступает утро. Помнишь, как ты в детстве боялась кошмаров? Но они всегда уходили, когда солнце появлялось на горизонте.

- Вы тоже уйдете, да?

- Когда-нибудь. Но мы обязательно еще увидимся.

- Пап?

- Да? – кивнул мужчина, опускаясь на одно колено. Девочка смущенно потеребила его за руку и виновато хмыкнула.

- Помнишь, как ты ругался, что кто-то испортил твои деловые бумаги?

- Конечно, - улыбнулся он. – Я знаю, что это была ты.

- Да. Я просто пила чай и читала книжку, сидя в твоем кресле, а…

- Чашка выскользнула у тебя из рук и вылилась на бумаги, - закончил отец. – Я знаю, родная.

- И ты не злишься?

- Нет, конечно. Если бы ты не вылила чай на бумаги, я бы стал банкротом. А так у меня появилось время на раздумывание.

- Тогда ты этого не знал и очень громко ругался, - тихо добавила девочка. – Я боялась, что этим сделала тебе больно.

- Нет, доченька. Боль возникла из-за другой вещи, - ответила мама. – Люди стареют. Начинают чаще болеть…

- Я так себя винила за тот разлитый чай. Вы бы только знали, - вздохнула девочка. – Даже сейчас я себя виню за это. И за Масика.

- Это в прошлом, родная, - произнес отец, обнимая дочь. – Сейчас это совсем не важно.

- Знаю. А еще, когда мне было шесть, я испортила твое платье, мам.

- А в двенадцать ты разбила окно на кухне, - рассмеялась женщина.

- Вы не обижаетесь на меня?

- Нет, доченька.

- А… тот день, когда вы поехали на пляж и оставили меня дома в наказание? Если бы я поехала с вами, то сейчас мы были бы вместе. А я нагрубила вам и обиделась. Я такая дура, - шмыгнула носом девочка, ласково целуя руку матери.

- Не думай об этом, родная, - через пару минут ответил ей отец. – Это в прошлом. Мы же тебя очень любим. И всегда будем любить. Я, мама и даже Масик.

- Правда?

- Правда, - улыбнулись родители. Даже щенок тявкнул, словно соглашаясь с их словами.

В наступившей тишине вдруг раздался тихий звон. Это ожили настенные часы. Щенок, воинственно буркнул, услышав странный звук. А родители смущенно переглянулись. Лишь девочка грустно смотрела на них, не желая выпускать руку матери.

- Вам пора, да? – тихо спросила она, нарушив молчание.

- Да, доченька. Пора, - кивнул отец, смотря на дверь, за которой плавно разливалось золотое свечение.

- И вы снова бросаете меня?

- Нет, - улыбнулась мама. – Мы пойдем все вместе?

- Правда?

- Конечно, правда. Пошли?

- Да, - засмеялась девочка и, взяв на руки щенка, пошла следом за родителями. Темнота медленно отступала прочь под натиском мягкого золотого света, бившего прямо в проем. Этот свет будто целовал щеки девочки и ласкал ее душу. Страх исчез. Осталось лишь тепло. Мягкое и золотое, словно нежное солнце, появляющееся утром из-за горизонта.

*****

- Все? – спросила миловидная женщина, встав с кожаного кресла и зашуршав накрахмаленным халатом.

- Да, - кивнул ей пожилой мужчина, с куцей бородкой и в круглых серебряных очках. Он отсоединил от небольшого серого ящика два провода и грустно посмотрел на кровать, где лежала улыбающаяся старушка. – Знаешь, Женя. Этот момент - единственная радостная вещь в моей работе.

- Почему? – удивилась женщина, забирая у коллеги провода и бережно складывая их в потрепанный чемоданчик.

- Они всегда улыбаются.

- Это их желание, - пожала плечами Женя, на что мужчина лишь скупо улыбнулся и добавил.

- Да. Последнее желание.

«Продавец гитар».  ©Гектор Шульц

Я пришел в музыкальный магазин почти перед самым закрытием. Во всем была виновата моя стеснительность. Когда у любого человека дело доходит до покупки первого инструмента, стеснительность сразу же напоминает о себе. Ладони становятся влажными, пульс учащается настолько, что даже метроном порой не способен за ним угнаться, а в голове целый ворох мыслей и яркое, искрящееся желание не показаться дилетантом.

В этот вечер магазин был пуст, если не считать дремавшего за стойкой кассира и продавца, который ласково протирал выставочные образцы тряпочкой, убирая остатки волнений других покупателей. Продавец сразу же меня заметил, но не подал виду. Лишь понимающе улыбнулся и вернулся к своим обязанностям. А я с подчеркнуто невозмутимым видом принялся прогуливаться между стоек, на которых располагались гитары различных типов, форм и расцветок.

Дешевые китайские гитары соседствовали с винтажными Gibson и Fender. Рядом с забавными укулеле находилась стойка с хищными гитарами фирмы Jackson, а чуть поодаль лежали семи и восьмиструнные монстры. Я много читал о таких моделях, знал наизусть их достоинства и недостатки, мог без запинки перечислить почти все характеристики той или иной гитары. Но не сегодня. Все мои знания благополучно канули в лету, оставив в голове лишь легкий сумбур из обрывков концертов и фотографий из глянцевых журналов. Из мира грез меня выдернул хриплый голос продавца, подошедшего ближе. Сколько он так стоял, я не ведал, но что-то подсказывало, что довольно долго.

- Выбираете первую гитару? – улыбаясь, спросил он. Повернувшись в его сторону, я кивнул и внимательно осмотрел собеседника. Передо мной стоял довольно пожилой мужчина в стандартной для этого музыкального магазина одежде. Простых синих джинсах и черном поло с эмблемой торговой сети. Правда у него были длинные волосы с серебристой проседью, стянутые в хвост, небольшая щетина, в которой также проскальзывали белые искорки, и внимательные черные глаза. Нос мужчины был когда-то основательно переломан и так не вернулся в первоначальный вид, но продавцу это даже шло. Смутившись, я вновь вернулся к изучению гитар, которые стояли на модных металлических стойках. И этот жест не укрылся от внимания мужчины, что он и подтвердил. – Простите. Не хотел вас смущать.

- Нет, нет. Все хорошо, - хмыкнул я, пробегая пальцами по струнам Gibson SG багрового цвета.

- А вы знаете, что не мы выбираем себе гитары, а они выбирают нас? – улыбнулся продавец, беря в руки заинтересовавшую меня модель. – На этой гитаре играли и играют многие славные музыканты.

- Да, я знаю. Ангус Янг является почитателем именно этой модели.

- Не только он. Эту гитару любил Робби Кригер из The Doors, чьи песни частенько играют в моей машине, - продолжил мужчина, легонько пробегая по грифу длинными пальцами. – Эта гитара помогла Карлосу Сантане начать успешную карьеру. Даже её облик указывает на то, что она скрывает.

- Вы хорошо осведомлены, - улыбнулся я.

- Я не только продавец, но и поклонник. Многих и многих групп.

- Вы сказали, что гитара выбирает музыканта.

- Да, сказал.

- И вы правда в это верите?

- Конечно, - кивнул мужчина, подходя к другой модели. – Возьмите, к примеру, эту.

- Jackson King V, - прочел я на ценнике, где виднелась довольно солидная цифра.

- Да, она самая. Одна из наиболее знаменитых гитар мира. На ней играл Дэйв Мастейн из Megadeth, ее любит брать в руки Джеймс Хетфилд. Это гитара для сильных людей, которые порой прячутся под масками, - ответил продавец и, сняв гитару со стойки, протянул ее мне. – Возьмите.

- Тяжелая.

- Да. Зато быстрая, скоростная и даже злая. Именно она выбирает обладателей, а не они её. Людям кажется, что они обращают внимание на плотность звука, кристальное стекло или иные особенности, но на самом деле, только гитара выбирает того, в чьих руках она будет петь.

- Как эта? – хмыкнул я, подходя к другой стойке, где стояла еще одна модель.

- Да, - с уважением произнес продавец, бережно беря в руки Gibson. – Такая была у Гэри Мура. Знаете, все гитары звучат по-разному. И дело не в кучах примочек или дорогих усилителях. Дело в человеке, который берет эту гитару в руки и начинает на ней играть. И только старый ирландец добился кое-чего другого. Его гитары плакали. Плакали так чисто и искренне, что у многих щемило в груди, а глаза предательски блестели. Каково же было их удивление, когда гитара, плачущая минуту назад, вдруг начинала петь. Ярко, живо и красиво. А затем грусть вновь сменяла радость. И так раз за разом, пока он не уходил со сцены.

- Думаете, это талант?

- Нет, - мужчина лукаво улыбнулся и покачал головой. – Это душа музыканта. Она заставляет гитару петь или плакать. И музыка рождается, когда они соединяются вместе.

- Удивительно, - вздохнул я, ставя гитару на стойку. – А какой была ваша первая гитара?

- Почему была? Она и сейчас со мной, - ответил продавец и, поманив меня пальцем за собой, двинулся в сторону прилавка.

Он подошел к одиноко стоящему у кирпичной стены черному кейсу, сплошь покрытому блеклыми, наполовину оторванными наклейками с логотипами различных клубов и музыкальных групп. Я видел знакомые названия, вроде Bon Jovi и The Doors, так и другие, о которых даже не слышал. The Pretty Things, Bad Company и множество других.

Мужчина, взяв чехол, положил его на колени и, чуть повозившись с замками, вытащил из кейса старенький Fender Telecaster черного цвета. Лак кое-где облупился, и было сразу видно, что гитарой пользуются очень давно. Что она видела и какие песни играла, я мог лишь только предполагать. Продавец ласково пробежался пальцами по струнам, сколам и хромированным колкам, а затем протянул гитару мне.

- Это моя первая гитара, купленная в каком-то американском городишке давным-давно, - тихо сказал мужчина, с улыбкой рассматривая свою гитару. – Порой мне кажется, что она ждала меня с рождения, и я даже не мыслю другой жизни без нее. Вы не смотрите на её внешний вид. Эта гитара особенная, ведь она тесно связана с моей душой.

- Она прекрасна, - только и мог вымолвить я, заставив продавца покраснеть.

- Вы правы. Я тоже влюбился в нее с первого взгляда и не глядя вывалил на прилавок все деньги, чтобы взять именно её. Тот старик, который продал мне эту гитару, пытался меня переубедить, но я стоял на своем. Мне не нужны были другие, мне нужна была она. Вы и представить не можете, как я был счастлив, когда вернулся домой и подключил ее к усилителю. От первых аккордов, взятых на ней, мое сердце так бешено заколотилось, что казалось, будто я и гитара – одно целое.

- Представляю, - улыбнулся я, протягивая Fender хозяину. В тот же миг мне показалось, будто частица меня ушла вместе с этим инструментом. Продавец, заметив это, лукаво мне подмигнул.

- Хотите послушать?

- Конечно!

- Хорошо. Желание клиента, закон, - рассмеялся он и, взяв гитару, быстро подсоединил ее к одному из усилителей, в изобилии стоящих возле прилавка, чтобы любой желающий мог найти гитару своей мечты.

Стоило мужчине коснуться струн, как мои мысли тут же унеслись в голубые дали. Туда, где пыльные дороги, жаркое солнце над головой и мощные спорткары, уезжающие вдаль к горизонту. Картинка была такой яркой, что я даже вздрогнул, но видение продолжалось.

Гитара не просто звучала. Она пела и рассказывала историю. Свою историю и историю жизни того человека, который касался струн. Веселые моменты сменялись спокойными, быстрые – грустными, резкость – плавностью. Но это была самая настоящая песня, где в качестве голоса был только звук гитары. Продавец, мечтательно закрыв глаза, раз за разом касался струн, заставляя гитару шептать и кричать, плакать и натурально рыдать. Лишь его отстраненная улыбка на его лице говорила о том, что он ведет эту партию.

Когда он закончил и отложил гитару в сторону, я еще не пришел в себя. В груди, с той стороны где сердце, что-то тепло грело мою душу, наполняя ее спокойствием и светлым счастьем. Теперь я понял, что хотел сказать продавец. Понял и он, увидев то, что ожидал, в моих глазах.

- Мы через многое прошли вместе, - спустя пару минут молчания, произнес продавец. – Мы видели рок-фестивали, где люди плясали в дурмане дни и ночи напролет, а потом обессиленные падали на траву и долго смотрели на звезды над их головами. Видели загаженные клубы в глубинке страны и огромные стадионы, где толпа бесновалась подобно буйному морю. На ней я сыграл свою первую песню для жены и продолжаю играть до сих пор, когда магазин закрывается, и я могу побыть в одиночестве. Порой мне кажется, что моя жизнь зависит лишь от этих струн, и когда порвется последняя, затихну и я.

- Это невероятная история, - ответил я, с уважением глядя на мужчину, который уже убирал гитару в кейс.

- Да. Я нечасто ее рассказываю, - улыбнулся он, а затем, подмигнул мне. – Знаете, а у этой гитары есть сестра. Почти близняшка, хоть и явно моложе её. Хотите взглянуть?

- Конечно, - продавец исчез в подсобке, а когда вернулся, принес мне еще одну гитару, почти копию той, на которой только что играл сам. Только эта была новой, без сколов и царапин на корпусе. Но стоило мне взять ее в руки, как привычная искорка тепла, пропавшая, когда я отдал старую гитару хозяину, вновь вернулась. Продавец заметил и это.

- Она выбрала вас. Не зря я говорил, что они сестры. Я видел ваши глаза, видел, как вы смотрели на нее, когда держали в руках, и видел, как нехотя ее отдавали.

- Сколько она стоит? – смущенно протянул я, вспомнив наконец-то о цене.

- Пусть это вас не беспокоит. Как я уже говорил, гитара выбирает музыканта, а не он её, - улыбнулся мужчина, но я покачал головой.

- Я не могу…

- Можете. Или она так и будет здесь лежать, пока не придет ее время, - ответил он, упаковывая гитару в плотный чехол, снятый им со стены. – Я положу вам запасные струны и несколько медиаторов. Сами знаете, эти проказники любят прятаться в самые необычные места.

- Спасибо, я не знаю, что и сказать, - мысли в моей голове вновь завертелись разноцветным ураганом, но мужчина дружески положил мне руку на плечо, призывая замолчать. Порой жесты говорят куда больше, чем слова.

- Берегите ее, - произнес он, когда я собрался уходить. – И помните…

- Гитара выбирает музыканта на всю жизнь, - закончил я и, протянул мужчине руку. – Спасибо. Просто спасибо.

- На здоровье, - смущенно хмыкнул он и добродушно добавил. – Но за струны заплатите, а то меня начальство поругает.

Когда я подошел к кассе и достал из кошелька деньги, то вновь услышал ту самую мелодию, что играл мне продавец. Обернувшись, я увидел, как он касается струн своей старенькой гитары, улыбается и что-то мурлыкает себе под нос.

- И так всегда, - произнесла молоденькая девушка, сидящая за кассой и с улыбкой наблюдающая за музыкантом. – Порой мне кажется, что даже стены пропитались этими звуками. Но, черт возьми, как же это прекрасно. Вам повезло. Хозяин редко общается с покупателями. Вы ему явно понравились.

- Хозяин? – растеряно переспросил я и, поняв, рассмеялся.

- Да. Он подменял заболевшего продавца, - улыбнулась девушка и протянула мне чек.

- Спасибо, - кивнул я и, заинтересовано добавил. – А почему хозяин редко общается с покупателями?

- Вы будете смеяться, но он говорит, что у них нет души. Даже я удивилась, когда он подошел к вам.

Уходя, я оглянулся на мужчину, который закончил играть и, улыбаясь, смотрел прямо на меня. Я улыбнулся в ответ и помахал ему рукой, после чего вышел на пустые улицы города. В голове вновь возникли слова продавца. «Гитара выбирает музыканта, а заставляет ее играть только его душа. Так рождается музыка».

Глава девятнадцатая. Хранитель Порядка.  ©Гектор Шульц

Вернувшись в столицу, я медленно шел по главным улицам в сторону башни Великого Колдуна, держа на руках Изабеллу. Благодаря порошкам из ее мешочка, мне удалось сделать так, что она казалась живой и просто спящей. Прохожие, попадающиеся мне на пути, быстро уступали дорогу, стоило им только посмотреть на мое лицо, не выражающее никаких эмоций. Даже стражи у входа в город молча пропустили меня без очереди и традиционной проверки магическим кубом. Впрочем, мне было на это плевать.

Усталость давила на плечи, ноги стерлись до кровавых мозолей, а спина, куда упирался моргульский клинок, болела. Но я шел вперед молча. Я обещал Изабелле, что мы пройдем этот путь до конца и вернемся домой к Мортимеру. Уличные торговцы, обычно шумные и крикливые, обходили меня стороной, лишь изредка хлопая по плечу в знак сочувствия. Лишь тишина и удивление не привыкших к подобному людей, сопровождали меня. Но мне было плевать. Куда больше меня волновал Мортимер.

Дверь, ведущая в башню колдуна, тоже без проблем открылась, а лица, скорбно что-то пробурчали. Поднимаясь вверх по ступеням, я не думал об усталости, хоть я чертовски устал. Перед глазами мелькали двери с бронзовыми табличками на них. «Библиотека», «Лаборатория», «Комната слуг», «Спальня Изабеллы», «Спальня для гостей», «Ванна». Хмыкнув, я горько улыбнулся, увидев дверь, ведущую в мою комнату, где я когда-то спал и не думал, что отправлюсь в смертельно опасное путешествие, в котором потеряю немногочисленных друзей. Пропал даже Колобок, исчезнув в замке назгулов. Я не знал, жив ли он или нашел приют в одном из холодных склепов, будучи разрубленным на куски острым мечом. Остался я один. «Портал всегда просит жертвы» - как сказал Мортимер, и сейчас я понял его слова.

Когда я вошел в кабинет, старик читал книгу. Он радостно поднял глаза, а затем в них вспыхнула такая боль, что у меня подкосились колени. Дальнейшее было, как в тумане. Я положил Изабеллу на кушетку и, оставив отца с дочерью, вышел прочь. Сейчас мне хотелось курить и забыться с помощью чего-нибудь крепкого.

Найдя на кухне пару бутылок старого вина, я отправился не к себе в комнату, а в комнату Изабеллы, где ни разу не бывал. Башня позволила мне войти. Я услышал лишь как щелкнул замок, и тихонько скрипнула дверь. Из комнаты лился яркий солнечный свет. Живительный и теплый. Сглотнув тяжелый комочек, я вошел внутрь и, грустно хмыкнув, осмотрелся.

Повсюду лежали книги и исписанные блокноты девушки, обрывки свитков, содержащие рецепты для заклинаний, а на стене висела маленькая карта сказочной страны, где булавками были отмечены различные места, а чуть ниже висела записка, гласящая о том, что следует посетить в первую очередь. Среди этих мест были и Опаловые Горы, и даже Проклятая топь. Изабелла была ученым, исследователем и безумно хотела изучить родную страну.

Я присел на краешек кровати и случайно поймал тонкий запах. Так пахла Изабелла. Легкий аромат корицы и мяты. Сердце вновь защемило и я, вздохнув, открыл бутылку вина, а затем опустошил ее наполовину прямо из горла. Сколько я так просидел, одному Богу известно, но просидел я долго.

На следующее утро, я робко постучался в кабинет Мортимера и, услышав приглашение колдуна, вошел в кабинет. Сейчас Мортимер сидел в своем обычном виде, стандартного мужчины пятидесяти лет, только вот лицо его выглядело на все семьдесят. Оно было опухшим, а красные глаза смотрели на меня с немым укором. Затем я, не стесняясь чувств, подошел к нему и просто обнял уставшего человека, как и он обнял меня. Просто и по-доброму.

- Прости, Тимофей, - тяжело произнес он, разливая дрожащей рукой чай по чашкам. – Я был потерян. До сих пор все, как в тумане.

- Я не виню тебя, Мортимер. Я виню себя, - ответил я, закуривая сигарету.

- Не стоит этого делать, - воскликнул мужчина. – Что этим изменишь? Ничего.

- Ничего, - хмыкнул я и, вспомнив, снял с шеи частицу треснувшего зеркала. Все, что осталось от Ника. – Оно разбилось, когда Ника пронзил мечом назгул.

- Изабелла? – сломавшимся голосом спросил Мортимер и, когда я кивнул, молча всхлипнул.

- Тоже назгул. Я убил Короля-чародея, но какой в этом толк. Твоя дочь рассказала мне об истинном назначении Кольца, которое ты хочешь создать. Надеюсь, оно стоит того и поможет изменить сказочный мир в лучшую сторону.

- Прости, Тимофей…

- Не нужно, Мортимер. Я давно смирился, - колдун вздохнул и, встав со стула, положил зеркало на край стола, а затем взмахнул руками и сосредоточился. Я охнул, когда стекляшка ярко вспыхнула, и посреди комнаты возник большой сверкающий круг, внутри которого появилось изображение. Университетская библиотека. Все те же пыльные ряды книг и лежащая рядом с клавиатурой книга сказок. Мой родной мир и та самая минута, как я переместился в сказку. Жестокую и суровую сказку.

- Портал открыт, Тимофей. Ты можешь вернуться, - тихо сказал Мортимер, возвращаясь на стул. – Даже жертва не понадобилась.

- Она уже принесена, - понял я, подходя к порталу ближе. – А знаешь, нахуй портал! Ни одна жертва не стоит этого. Если я им воспользуюсь, значит, грош мне цена. Я такой же уебок, как и все сказочные злодеи, которые легко ступают по костям близких.

- Это твой шанс вернуться, - добавил колдун, грустно смотря в центр круга. – Темная энергия еще питает зеркало. Портал продержится пару минут. Этого достаточно для перемещения.

- Нет, Мортимер, - устало выдохнул я. – Нахуй портал. Лучше найди способ изменить прошлое.

- Увы, мой мальчик. Даже Великий Колдун не может этого сделать, - покачал головой мужчина.

- Тогда он мне не нужен, - я вернулся на стул и с безразличием смотрел за тем, как ломается контур сверкающего круга, а изображение становится мутным, а потом и вовсе исчезает, оставив после себя лишь петрикор – слабый аромат, появляющийся после дождя. Я затушил сигарету в чайном бокале и повторил более громко. – Нахуй портал и такие жертвы.

Воздух внезапно загустел и даже солнечный свет, бьющий из окон, стал серым и безжизненным, а воздухе появился другой запах. Я с удивлением понял, что пахнет серой и чем-то знакомым и неприятным. Затем в комнате раздался хлопок, вызвав звон в ушах и временную потерю ориентации и зрения. А когда чувства вернулись, я увидел стоящего в центре кабинета мужчину в диковинном багровом доспехе и рогатом шлеме. Глаза незнакомца мягко сверкали и были темно-красного, почти черного цвета.

Он хозяйски осмотрелся и, подняв руку, обратился к Мортимеру, который от удивления встал со стула и схватился за пустую бутылку из-под вина. Голос у мужчины был мягким, вкрадчивым, но в тоже время, в нем были грозные и даже опасные нотки.

- Не вставай, Мортимер, - попросил он и, оглядевшись, поманил к себе пальцами стул, который стоял в углу возле входа. Предмет послушно подплыл по воздуху и аккуратно опустился рядом с мужчиной. Я негромко кашлянул, привлекая его внимание, но незнакомец повторил свою просьбу и ко мне. – Прошу, Тимофей, не утруждайся. Давно я тут не был.

- Простите, кто вы? – удивленно спросил Мортимер, залпом выпивая остывший чай и пытаясь справиться с волнением.

- Меня зовут Герцог Элигос, - представился мужчина, галантно улыбнувшись. – Я хранитель Порядка в этом мире. Меня также называют и самим Порядком, что в корне неверно. Да, Тимофей. Я – верховный иерарх Ада.

- Но как вы узнали? – удивился я. Демон улыбнулся, явно наслаждаясь полученным эффектом.

- Я читаю твои мысли, - ответил он. – Итак. У вас в головах куча вопросов и я постараюсь ответить на самые важные из них. Попрошу меня не перебивать, иначе я могу разозлиться.

- И в мыслях не было, - буркнул я, а затем, заметив, как глаза Герцога Элигоса покраснели, сконфуженно извинился. – Простите.

- Как же это знакомо. Яблоки, растущие на одной ветке, и то менее похожи, - прошептал он, а затем снял с головы шлем и взъерошил короткие волосы. – Начнем, пожалуй. Мортимер?

- Вы действительно хранитель Порядка и сам Порядок?

- Да. Меня так называют. Негласная должность и один из титулов, - кивнул демон, скрестив руки на груди.

- Что вы здесь делаете? – спросил я, закуривая от волнения сигарету.

- Решаю вопросы, связанные с бездумными жертвами. В мои обязанности входит пресекать подобное.

- Бездумные жертвы?

- Да. Жертвы, не несущие полезного смысла. Жертва приносится ради чего-то важного и нужного. В вашем случае – портал, которым ни один из вас не воспользовался. Как это понимать? – хмыкнул Герцог Элигос, переводя взгляд с меня на Мортимера, а затем, издав переливчатый смешок, поправился. – Не смог устоять. Конечно, мне известны мотивы, которые двигали вами.

- Так чего вы нам мозги ебете? – окончательно растерялся я и поперхнулся собственными словами, когда демон, щелкнув пальцами, поднял меня в воздух и приблизил к своему лицу.

- Еще одно оскорбительное слово в мой адрес и я не буду таким покладистым, - предупредил он и в его голосе я услышал нечто такое, отчего холодный пот моментально пропитал всю мою одежду.

- Простите его, господин, - вклинился Мортимер, заламывая руки. – У юноши сильный стресс.

- Знаю, - кивнул демон, вернув себе серьезный тон. – Меня не устраивает неповиновение. В Аду за такое я сдираю с грешников кожу. Почти со всех. Не буду лукавить. Ваш случай особенный потому, что вы оба из реального мира, а не выдуманного.

- Получается, что в каждом из миров есть хранитель Порядка? – осторожно спросил я. Элигос скосил на меня взгляд и степенно кивнул.

- Да. Я отвечаю за этот. Давний договор между Раем и Адом. Но не в этом суть. Ваши души принадлежат реальному миру и все ваши действия находят отголосок в других мирах. Бездумные жертвы, в том числе. Конечно, вам интересно, почему сам верховный иерарх почтил вас своим присутствием. Отвечу. Мортимеру удалось понять суть магии этого мира, которую все считают наукой. Попади любое выдуманное существо в ваш мир, и оно тоже удивится, увидев самолет или поезд. Для него это будет магия. Так и здесь, но не все так просто. Как я уже говорил, Мортимеру удалось ухватить суть магии, которая основана на банальных постулатах высшей математики и логики. В частности, это создание портала в иные миры. До него никто не смел задумываться об этом. Но ангелы и демоны всегда следили, и будут следить за подобными изменениями. Наша цель состоит в том, чтобы Порядок оставался ненарушенным. Я ясно изъясняюсь?

- Да, - кивнул Мортимер, набивая трубку табаком. – Я не собирался использовать портал для каких-то низменных целей. Просто хотел отправить Тимофея домой.

- Но вмешался случай, который заставил его изменить решение, - улыбнулся демон. – На выходе имеем бездумную жертву, которая активировала портал. Стоит ли говорить о том, что порталом не воспользовались?

- Нет.

- Славно. Есть одно «Но», Мортимер, - Элигос моментально стал серьезным и даже подошел к краю стола, за которым сидел колдун. – Эти знания не должны попасть в руки недостойных. Ты, как Великий Колдун, обязан следить за Порядком не меньше меня.

- Да, Герцог. Я вас понял, - испуганно промямлил Мортимер. – О портале знает лишь Тимофей и Изабелла. Простите. Знала.

- Ничего. Мы позже об этом поговорим, - поднял бровь демон. – Вторая уникальность вашего случая в том, что Тимофей тоже ухватил суть магии. Это доказывает активация заклинания Невидимости в поместье северного лорда и уничтожение им могущественного чародея. А все, что он использовал, это полученные когда-то знания. Вы, двое, способны наворотить кучу дел, которые могут привести к нарушению Порядка. Но мое дело предупредить.

- Вы не будете нас убивать, Герцог Элигос? – спросил я, заставив мужчину рассмеяться. Даже его смех был очень красив. Бархатистый и тягучий.

- Зачем? Я всего лишь хранитель, Тимофей. Вы сами себя поубиваете, если возникнет такой случай. Твое гиблое путешествие тому подтверждение. А если бы ты не прочел то произведение о другом варианте пророчества Глорфиндела, то ангмарец давно бы пронзил тебя своим мечом. Так что, не все просто, а даже сложно. Твое счастье, что ты весьма начитан, как еще кое-кто. Впрочем, неважно. За сим разрешите откланяться, - Элигос поднялся со стула и быстро надел на голову шлем. – Меня ждут и другие дела.

- Подождите, - воскликнул я, рискуя навлечь на себя гнев иерарха Ада, но демон кивнул.

- Да. Забыл о бездумных жертвах. Давний догмат гласит, что жертва приносится ради чего-то великого. В вашем случае, темная вещь сама решила, кто будет жертвой. Увы, это решение усилило и темная энергия Земли Мертвых, что является нарушением догмата. Плюс, Тимофей срубил перчатку назгула после того, как жертва была принесена. Еще одно нарушение. Однако, вам это не интересно, - хмыкнул он и, подняв голову к потолку, громко крикнул. – Збышек!

Спустя пару секунд раздался еще один хлопок и в комнате появился улыбающийся длиноволосый паренек в белой майке с логотипом Cannibal Corpse и синих джинсах. Впрочем, я знал это ехидную улыбку и ее обладателя.

Он широко открыл рот и бросился ко мне, вереща так, что стекла в кабинете Мортимера зазвенели. Мортимер удивленно наблюдал за странной сценой, а Герцог Элигос лениво рассматривал окружающую обстановку.

- Степка!

- Тимыч. Бля, а ты хули тут делаешь, писедрон? – рассмеялся мой двоюродный брат, хлопая меня по спине.

- Могу и тебе задать тот же вопрос. Я догадывался, конечно, что ты, рано или поздно, познакомишься с демонами Гоетии, но не думал, что так скоро, - ухмыльнулся я, отвешивая Степке подзатыльник. Тот моментально взъелся.

- Э. Не порть, блядь, мой хвост. Вечно найдутся те, кому не дает покоя моя голова. Так ты в этот мир попал? А я-то думал, чего ты на тусовку не пришел.

- Ага. Долгая история. Как и у тебя, скорее всего.

- Не поверишь, братан. Такая дичь, что просто мозг закипает, когда вспоминаю. Короче, сначала я ебнулся с крыши, потом меня Элигос, вон тот красноокий, в Ад утащил. Мотало меня так, как ебаную заблеванную Юрком игрушку в стиральной машине. А еще эти сраные перемещения по мирам, чернокнижники ебаные, муки, гнилые пезды…

- Збышек, - тихо сказал демон, негромко кашлянув, для привлечения внимания.

- А? А, бля. Забыл. Кого вытащить надо? – буркнул Степка, подходя к демону и, повернувшись ко мне, доверительно шепнул. – Потом попиздим, бро. Сейчас дел выше крыши.

- Изабелла и… - Элигос задумался, а затем, достав бумажку, прочел имя, изрядно его повеселившее. – Ник Райхер.

- Да, бля. С такой фамилией чуваку в Аду весело будет.

- Он не в Аду, Збышек, а в закольцованном мире. Смотайся за ним.

- Лады. А девица? В Раю?

- Да, - брат помахал мне рукой, а затем исчез в яркой вспышке также внезапно, как и появился.

Вернулся он ровно через пять секунд, держа за руку удивленную Изабеллу, которая была в том же наряде, что и в Минас-Моргул, и красного от злости Ника, который украдкой показывал Степке язык. Мортимер обессиленно выдохнул, а затем, бросившись к дочери, заключил ее в крепкие объятия. Спустя секунду, он открыл глаза и ласково коснулся щеки девушки дрожащей рукой.

- Морти. Ты помолодел? – всхлипнула Изабелла. Тому оставалось только кивнуть.

- Я тебе все расскажу, обязательно расскажу.

- Тимка! – Изабелла, увидев меня, тут же бросилась мне на шею. Степка скорчил знаменитую рожу и изобразил рвотный позыв, но получив от демона подзатыльник, угомонился.

- Я думал, что потерял тебя, - тихо пробубнил я, вдыхая ее запах.

- И я. Представляешь, мне снились странные сны. Люди в белом, красивое место, где так хорошо, что аж петь хочется, а потом явился этот грубиян и забрал меня с собой, заявив, что меня заждались, - улыбнулась девушка.

- Он может грубить. Это мой брат, Степан.

- Я знаю. Они с Ником поругались в пути, - хмыкнула Изабелла. – Но что произошло?

- Да, блядь. Что произошло? – ехидно спросил толстяк, когда представилась возможность. – Летаю я тут среди звезд, думаю о вечном, мечтаю о чашке кофе и тут на тебе. Сваливается этот долбоеб, кроет меня матом, а потом тащит с собой, говоря, что мне Ад светит с такой фамилией.

- Збышек, - покачал головой демон, улыбнувшись уголками губ. – Нет в тебе благолепия.

- Да похуй. Зато весело. Эй, жир. Не злись. Знатная же подъебка получилась.

- Я тебе припомню, волосатый хуйлан, - погрозил ему толстым кулачком Ник. – Ебало треснет от смеха.

- Ладушки, - улыбнулся Степка, а затем охнул и вновь пропал на пару секунд, вернувшись с мешком, в котором что-то верещало и материлось. – Забыл вам говняный шар притащить. С жиробасом плавал в космосе. Дивная хуйня. Элигос, давай заберем и Астру напугаем? Я еще ни разу живого Колобка не видел. Прикинь какой он шухер в Аду поднимет?

- Оставь его. Только мешок пока не открывай, - предупредил демон и, щелкнув пальцами, привлек внимание всех присутствующих. – В следующий раз думайте лучше, прежде чем активировать портал. Бездумные жертвы не всегда возвращаются. Ах, да. Еще кое-что. Портал можно открыть и без жертв. Это так. К сведению.

- Спасибо, Герцог Элигос, - ответил я, протягивая демону руку. Тот пожал ее, переглянувшись со Степкой.

- Как вы похожи, - промурлыкал он, исчезая.

- Да брось. Он просто инфантильный долбоеб и коротых… - ругнулся брат и, ткнув меня кулаком в плечо, исчез следом за иерархом Ада.

Чуть позже, когда мы все немного отошли от произошедших событий и объяснили Изабелле с Ником, что случилось, девушка тихо обратилась ко мне, пользуясь моментом, пока толстяк занят высказыванием Мортимеру всего, что думает о корявой синхронизации и обращении с темными артефактами.

- Тима. Почему ты не отправился домой, когда была такая возможность? – спросила она, заглядывая мне в глаза.

- Зачем мне мой мир, если в нем не будет тебя, - смущенно ответил я, покраснев, как турецкий помидор. – Да и в этом не так и плохо. Я могу помочь Мортимеру с поисками портала, для которого не требуются жертвы. Много чего надо изучить. Но главное, что с тобой все в порядке. Это заботит меня больше всего. Кстати. Когда ты лежала там, на полу, в Минас-Моргул, то жаловалась, что не сказала мне что-то.

- Я обязательно тебе все расскажу, Тимка, - улыбнулась Изабелла, краснея, как и я, минутой ранее. – Обязательно расскажу.

Эпилог.

Лешка, известный сетевой автор под ником «FaTroll», смолил сигареты, одну за другой, и запивал горький дым дешевым пивом. Он писал новый рассказ, в котором фигурировала жестокая девушка в красной шапке, устроившая охоту на лесных жителей, чтобы забить домик своей бабки новыми чучелами.

Работа кипела скоро и Лешка, через полчаса, внимательно пробегал глазами набранный на клавиатуре текст. Хмыкая и вполголоса ругаясь матом, он вносил правки, добавлял описания постельных сцен или убирал слишком наивные детали, пока получившееся не стало тем, что он изначально хотел.

Такие сказки расходились на ура среди пользователей сайта, куда Лешка скидывал свои творения. Он, без зазрения совести, писал на заказ, стараясь максимально очернить ту или иную сказку, добавив в нее сексуального контента или просто чего-то отвратного и жестокого, как это вышло с главным шедевром, с которого и началась слава сетевого автора.

Наконец, откинувшись на стуле, он открыл новую бутылку и, сделав глоток, мечтательно затянулся сигаретой. Все шло просто здорово и новый рассказ, наверняка найдет почитателей, а там и до известности недалеко. Парень уже представлял себя богатой знаменитостью, к которой выстраиваются толпы поклонников, готовые сражаться за взгляд писателя, а уж за его автограф тем более. От праздных мыслей Лешку отвлекло вкрадчивое покашливание позади. Обернувшись, он с ужасом уставился на круглого уродца, от которого ощутимо воняло дерьмом, а глаза были затянуты пленкой.

Рядом с уродцем стоял невысокий мужчина в темной мантии и светлых брюках. Он внимательно изучал что-то в блокноте, который держал в руках, и обращался к двум другим пришельцам. Симпатичной девушке с голубыми глазами и толстяку с ехидным лицом. Незнакомцы будто и не замечали Лешку, который не сводил с них испуганного взгляда.

- Вы кто, бля, такие? – хрипло спросил он, ерзая на стуле. – Как вы в мою комнату пробрались? Или у меня глюки?

- Сейчас скормим тебя Колобку, и узнаешь, пидрила, - воинственно буркнул толстяк, уперев руки в бока.

- Какому Колобку? – растерялся Лешка. Мужчина в брюках убрал блокнот в торбочку и, усмехнувшись, кивнул в сторону круглого уродца, смотревшего на Лешку убийственным взглядом.

- Этому. Не узнаешь дело рук своих, придурок?

- Тимка, блядь. Ругайся ты уже, как мужик, а? – устало вздохнул толстяк, влепив себе ладонью по лбу. – Как дите, ей-богу. Он не придурок, а кончина пьяного медведя, как минимум.

- Дело рук моих? – переспросил Лешка и ойкнул, когда Колобок, сидящий возле его ног, подпрыгнул и смачно врезался в нос парня. Раздался неприятный хруст и на колени Лешки упали три багровых капли. Парень тут же завопил и ошарашенно уставился на уродца, разносящего его комнату.

- Ну вот. Разозлил Колобка, - жалостливо протянула девушка, а мужчина подошел к Лешке ближе и, приблизив свое лицо, с расстановкой произнес.

- Где рассказ про Колобка? Ты знаешь, о чем я.

- В папке «Криативы», - пробубнил Лешка, зажимая левой рукой нос.

- Удаляй, - велел незнакомец, наблюдая за манипуляциями. – Быстро. Нет. Всю папку.

- Да ты ёбу дал, блядь? – взвился Лешка. – Там же десять рассказов.

- Отвратных, хуинных, графоманских потуг одного долбоеба, порождающих таких вот чудищ! – рявкнул толстяк и, взяв со стола пива, сделал изрядный глоток. – Фу. Это пиво, по-твоему? Моча дракона и то приятней пьется. Еблан хуев.

- Ник, завязывай, - произнес главный и вновь повернулся к Лешке. – Удаляй. Иначе превращу тебя в такого же Колобка. Я серьезно!

- Ладно, ладно, - буркнул Леша и, щелкнув пару раз мышкой, продемонстрировал незнакомцу чистую корзину. – Готово.

- Вижу, - ухмыльнулся он, смотря за тем, как Колобок меняется. Теперь в центре комнаты катался румяный шар, а в воздухе разлился аромат свежего хлеба.

- Заебцом! – пробасил уродец, подкатываясь к сверкающему кругу, в котором виднелся чей-то рабочий кабинет. – Домой, домой, пора домой.

- Рано, - важно ответил ему толстяк. – Нам еще пару фанфиков удалить надо.

- Кто вы? – всхлипнув, спросил Лешка, когда незнакомцы стали исчезать в сверкающем круге. Мужчина с девушкой задержались и, улыбнувшись, обернулись. – Что вы делаете?

- Восстанавливаем сказку, балбес, - фыркнула девушка и радостно показала спутнику большой палец. Тот чмокнул девушку в щеку и обратился к Лешке, совершенно не понимающему, что происходит.

- Напишешь еще раз что-то подобное, и я на тебе «Залупную дубину» испытаю. Понял? – спросил он. Лешка коротко кивнул. – Молодец. Сказки должны оставаться добрыми, а не извращаться такими уродами, как ты.

- Я больше не буду, - закивал Лешка. Незнакомцы, меж тем, подошли к сверкающему кругу и, спустя пару секунд, в комнате вновь стало темно. Лишь компьютер мерцал мягким светом, слабо освещая погром в комнате, оставленный странной компанией. Леша выждал еще минуту, а затем чуть громче произнес в темноту. – Я не буду больше коверкать сказки.

Далекий смех, ставший ему ответом, заставил парня взвизгнуть и пулей вылететь из комнаты. Лишь черный курсор в текстовом редакторе по-прежнему ритмично мигал, ожидая, когда пальцы автора прикоснутся к клавиатуре.

От автора.
Буду краток. Спасибо за то, что читали и комментировали. Надеюсь вам понравилось. Ваш Гектор Шульц.

Глава восемнадцатая. Темные Земли.  ©Гектор Шульц

Застыло море, застыли эльфы, сжимая в темных руках кривые мечи, застыл Ник, открыв рот с целью выплюнуть очередную ругань. Застыла Изабелла, трогательно прижимая к себе мешочек с вещами. Только мой мозг лихорадочно работал, стараясь отыскать ключи к спасению, хоть я и понимал, что даже быстроходная лодка дроу не сможет уйти от легендарного корабля-призрака. Впрочем, идея нашлась.

Споткнувшись об канаты, я подскочил к капитану и, грубо его встряхнув, привел в чувство, после чего поведал свой план. Эльф внимательно меня выслушал, затем скривил тонкие губы и отдал на родном языке приказ разворачиваться. Остальные моряки, было, загудели, но наткнувшись на недовольный взгляд капитана, умолкли и бросились выполнять указания. Нашей лодке хватило десяти ударов сердца, чтобы развернуться и на всех парах помчаться назад, к еле виднеющимся вдали скалам, возле которых мы встретили русалку. Дальнейшие мои действия были ожидаемыми. Я велел Нику и Изабелле спрятаться в каюте и не высовывать нос, пока опасность не исчезнет. Но друзья меня не послушались. Ник, в котором заиграла темная сторона, схватил весло и, судя по суровому лицу толстяка, был готов дорого продать свою жизнь и жизни друзей. А Изабелла, покопавшись в мешочке, принялась высыпать в воду порошки, которые создавали удивительные вещи, в виде дымовой полосы, скрывающей нашу лодку, или же огненного пятна, пляшущего на поверхности воды. Лишь Колобок яростно скакал по палубе, и его пришлось отправить в мешок Ника, ибо пользы от уродца было мало.

С замершим сердцем я смотрел на то, как быстро приближаются скалы. Вот мелькнула знакомая рыжая голова и послышалась песня, только на сей раз, мы были готовы. Капитан залепил своим матросам и мне уши воском, после чего, не снижая скорости, помчался прямо на звук. Я крикнул Изабелле, что время пришло и девушка, смешав две пригоршни серой и оранжевой пыли, высыпала их за борт, создав тягучий черный туман, полностью скрывший нас от преследователей. Когда до скалы оставалось совсем немного, капитан резко крутанул руль и спустил паруса, спрятавшись за соседним куском камня. А дальше случилось то, что запросто бы принесло оскаровскую статуэтку любому режиссеру, решившему экранизировать это сражение.

«Летучий Голландец», вылетев из полосы тумана, слишком поздно заметил скалы. Напрасно кричали прозрачные люди на палубе и пытались предотвратить неизбежное. Корабль на полном ходу врезался в скалу, заставив поющую русалку умолкнуть. Раздался жуткий треск и призрачный фрегат накренился, спешно набирая воду. Темный эльф, увидев это, злобно скрежетнул зубами и ухмыльнулся, после чего отдал команду поднять паруса и вернуться на прежний курс. Через несколько минут «Летучий Голландец» отправился на дно, а мы последовали дальше.

Конечно, я понимал, что он, как и все выдумки сказочной страны, в скором времени вернется, но нас здесь уже не будет. Общее настроение подпортил Ник, спросив меня о такой очевидной вещи, как «а если бы корабль тоже был бы призрачным?». Мне оставалось лишь развести руки и устало улыбнуться. Результат-то всегда будет на первом месте.

- Спасибо, человек, - улыбнувшись, произнес Дриззт Де’Вир, когда наша лодка причалила к южному порту, носящему знакомое название «Изумрудный город». – Дроу не привыкли отступать перед враг, но ты сделать куда хорошо. Слава об этот деяние еще долго будет греметь в Мензоберранзан. Наша родина. Как четыре эльф и три человек потопить «Летучий Голландец». Ты всегда желанный гость в мой дом, Тимофей

- Спасибо тебе, Дриззт, - поклонился я, выразив капитану почтение. – Попутного ветра вам и семь футов под килем.

- Пусть успех прийти к тебе, - кивнул капитан и, запрыгнув в лодку, велел своим помощникам начать разгрузку товаров, а мы направились в другой конец причала, где темнели несколько утлых черных лодчонок. Единственное средство передвижения, способное доставить путешественника в Земли Мертвых.

- И на этом нам плыть? – фыркнул я, рассматривая натуральное корыто, только вымазанное в смоле и украшенное черепом на носу.

- Ага. Ты скажи еще спасибо, что нам бесплатно, - буркнул Ник. – Бумажка Мортимера хоть на что-то сгодилась, а то я уж думал ей только жопу вытирать можно.

- Они и так бесплатны, - сказал я, ткнув пальцем на небольшое объявление, приколоченное к столбу рядом с причалом.

- Только в ту сторону. А вот обратно уже за монету. И цена будет весьма высокой, Тимка. Иначе бы темные заполонили всю страну. А так живут там и не мешают никому. Почти. Прикинь, у них там даже продуктовые магазины свои есть. «Манит» или как-то так называется. Колбаса с личинками, мясо тухлое, яйца несвежие, картошка гнилая. Все блага, блядь.

- Как и в моем мире, - усмехнулся я. – А плыть нам тоже самим?

- Я отвезу, – раздался рядом скрипучий голос. Изабелла от неожиданности взвизгнула и рассмеялась, когда увидела причину испуга. Ей оказался сморщенный домовой эльф из вселенной Гарри Поттера. Такой же длинный бородавчатый нос, налитые кровью глаза и паскудная ухмылка. Существо было одето в засаленную простыню, с очень неприятными пятнами, предмет появления которых мне был неинтересен.

- Кикимер? – поинтересовался я, заметив сходство с киношным домовиком. Тот покачал головой и уставился на меня с выражением глубочайшего презрения.

- Грязнокровка спрашивает, Кикимер ли Эллиот, а Эллиот не Кикимер, а правнук славного Кикимера.

- Эллиот, значит, - констатировал я. Домовик поморщился и кивнул.

- Он называет Эллиота по имени, но не выказывает уважения. Мерзкий грязнокровный мальчишка. Эллиот отвезет вас к нему домой.

- Ты заебал скулить, - рявкнул Ник, уставший от показушной оперы домовика. – Вези нас, блядь, олень в страну свою оленью.

- Ишь ты, толстяк ругается на Эллиота, а сам прыщи давит, пока никто не видит. И мечтает член свой трогать, пока тот плеваться не начнет.

- Фу, Ник! – поморщилась Изабелла. – Серьезно?

- А чего? – ухмыльнулся тот. – Я уже кофе пью, спать умею, даже по-маленькому ходить научился, а вот дрочить пока не получается. Синхронизация шалит, мать её ёб. Так, отвлеклись. Ты, страховидло ебаное. Заканчивай меня обсуждать так, будто я тут не присутствую. И вообще. Твоя работа отвозить почтенных путешественников в Земли Мертвых, а не корчить из себя дитя Нострадамуса, выебанного гоблином и упырем.

- Толстый негодник. Сиськи лизать хочет. У распутных девок. Эллиот знает. Эллиот все знает. А есть ли у толстяка разрешение Императора на посещение дома Эллиота? М?

- У нас есть больше, чем разрешение, - ответил я за Ника, который покраснел и собрался выдать очередную колкость, и протянул домовику бумагу Мортимера.

- Вижу. Ненавистный Колдун подписал. Да отложат ему мухи детей своих в задницу.

- Заканчивай, - оскорбилась Изабелла. – Мортимер не такой плохой.

- Девчонка кричит на Эллиота, а сама к мальчишке неровно дышит. Хочет губы его кусать и гадости добрые говорить, - съязвил домовик, за что не заработал себе плюсов в карму, зато получил персональных врагов в лице Изабеллы и Ника. – Прошу в лодку, путешественники. Эллиот домчит вас куда надо. Куда едем?

- Минас-Моргул, - тихо ответил я. Домовик внезапно задрожал, как осиновый лист, и крепко вцепился в весла своей лодчонки. – Что тебя так напугало? Дом же, Эллиот.

- Никто не смеет приближаться к обители Кольценосцев, - забормотал эльф, опустив глаза. – Земля там безжизненна, нет воды, травы и животных. Лишь мертвенный зеленоватый свет, которым пропитаны стены Чародейской твердыни.

- Это я знаю и без тебя, - улыбнулся я, садясь в лодку и накидывая тряпки на сиденья. – Залезайте. Время не ждет.

- Сикотно мне как-то после слов гандоныша, - буркнул Ник, неуютно поежившись. – Даже Лорд избегал этих земель, считая их проклятыми и безжизненными.

- В любом случае, наш путь лежит туда, - вздохнул я. – Вперед, Эллиот.

- Да, господин, - проквакал домовик, опуская черные весла в воду и держа курс на темную пелену впереди. Границу центрального континента с Темными землями.

Пока лодка неслышно скользила по темной воде, я пытал Изабеллу многочисленными вопросами на тему Земли Мертвых. Девушка отдувалась за семерых, но честно рассказывала мне все, что знала.

К примеру, никто так до конца и не изучил темный материк, поэтому о его размерах доводилось лишь гадать, ибо желающих проверить, что кроется в диких землях, попросту не было. Сам материк был давно поделен на зоны еще при правлении Мрачного Лорда. Такой порядок и прижился в итоге. Но, как сказала Изабелла, маги считают темный материк более огромным, чем все светлые земли вместе взятые. Виной всему фантазии из моего мира, где Зло имеет много поклонников, в том числе и среди писателей, киношников и музыкантов.

Нам же предстояло отправиться на запад, где начинались земли Мордора, безжизненной черной страны Средиземья и колыбели Зла, под предводительством Саурона. Благо, что для изготовления кольца была нужна длань Короля-чародея, а не, к примеру, другое кольцо. Всевластья или еще чего похуже. Я не знал, что хранит в себе Дол-Гулдур или Барад-дур и мог об этом только догадываться.

За разговором время летело быстрее и мы постепенно приближались к берегу. Эллиот постоянно вздрагивал, когда в небе раздавался хриплый клекот неведомых птиц, или испуганно смотрел на темную воду, на поверхности которой появлялись большие пузырьки. А вскоре стали видны и безрадостные пейзажи с разрушенными крепостями, выжженной землей и чахлыми сухими деревцами, но мой взгляд был прикован к другому замку. Могучему, грозному и молчаливому. Обители назгулов.

Мы молча восхищались исполинскими размерами крепости чародейства. Даже Ник предпочитал не язвить, а лишь обеспокоенно ерзал на месте и частенько сжимал правой рукой левую сторону груди. На мои вопросы он отмахивался или невразумительно шипел, сосредоточившись на стенах Минас-Моргула, куда нам только предстояло пробраться. Прошлые задания сразу же показались глупыми и несущественными. Мы были на враждебной земле, предоставленные лишь самим себе. Поэтично, но факт.

Наконец, домовик добрался до разрушенного причала, и с пятой попытки ему удалось подогнать свою лодку, как можно ближе. Я первым ступил на злые земли и моментально ощутил, как сердце сдавило от тоски. Что же. Теперь мне понятно состояние Фродо, который был вынужден тащить Кольцо к Ородруину. Правда, от грустных мыслей меня отвлек Ник, вновь придравшийся к Эллиоту.

- Ну не умею я пиркыр… пркрп… пирпыркаковываться, - оправдывался домовик. Правда делал он это весьма ехидно, что еще больше заводило толстяка.

- Так я тебя научу пирпыркарковываться, долбоеб ты эдакий, - ругнулся он. – Понаберут по объявлениям всяких уебков, а нормальным путникам потом страдать.

- Заканчивай, Ник, - вклинился я, останавливая друга, но тот, к моему удивлению, раздраженно меня отпихнул и направился вверх по склону, в сторону крепости назгулов.

- Толстяк борется с тьмой, - ухмыльнулся Эллиот и добавил на мой вопросительный взгляд. – Тьма в нем, как и в тебе. А это темные земли.

- Куда деваться, - пожал я плечами и кинул домовику монетку. – За старания.

- Вы щедры, господин, - алчно ответил эльф, сжимая в руке мой подарок. – Когда вы собираетесь обратно? Эллиот подождет вас.

- Было бы здорово, - улыбнулась Изабелла. – Тима. Дай ему еще пару монет. Возможно, нам придется спешно покидать эту страну.

- Без проблем, - кивнул я и протянул Эллиоту еще две монеты. От восторга домовик чуть не рухнул в обморок. – Эй. Ты нам нужен.

- Да, господин, - прокаркал он, когда отошел от потрясения и проявления благодарности с нашей стороны. – Я буду ждать вас. Еще никто не был так добр к Эллиоту. Один совет, господин.

- Да? – спросил я, наклоняясь ниже, ибо домовик перешел на шепот.

- Следите за толстяком. Он может остаться здесь навсегда. Проклятые земли всегда манят темных. Особенно тех, в ком есть доброта.

- Спасибо, Эллиот. Жди нас, - вздохнул я и, подав Изабелле руку, помог девушке выбраться из лодки. Напоследок мы услышали ворчание старого домовика, который бережно любовался монетами.

- Следите за ним. Проклятые земли манят темных. Темные часто остаются здесь навсегда.

- Ник! – крикнул я, тщетно надеясь услышать голос друга. Да, я уже давно стал считать его своим другом. Пусть это всего лишь волшебное зеркало, получившее физическую оболочку.

- Ник! – кричала Изабелла, не отходя от меня. Девушке тоже было некомфортно от пребывания на землях темных, но иного выбора у нас не было. Есть цель и мы должны достичь ее. Хмыкнув, Изабелле обратилась ко мне. – Куда он пропал?

- Думаю, что пошел в крепость, - я кивнул в сторону высившейся на холме твердыне. – И, пока мы расплачивались с домовиком, мог куда-нибудь вляпаться.

- Это плохо. Фактор внезапности нам бы не помешал.

- Ты забываешь о том, что мы на землях темных существ. Здесь их сила больше и возможности почти безграничны. Ты знаешь, кто такой Король-чародей Ангмара?

- Только то, что он был в войске Саурона Великого и командовал назгулами. Эти монстры всегда выступают на темной стороне, стоит лишь появиться на горизонте новому Темному властелину.

- На самом деле, он был человеком. Человеком, очень искусным в черном колдовстве и некромантии. Поговаривали, что он обладает уникальным даром видеть часть будущего, но это не уберегло его от проклятия Глорфиндела.

- Я слышала об этом. Ему предначертана смерть не от руки смертного мужа.

- Ага, - хмыкнул я, продолжая подниматься по склону. – В любом случае, он очень опасный противник, играющий на эмоциях людей и тонко знающий то, что в моем мире зовут психологией. Иначе я не могу объяснить его влияние на взвешенных и могучих людей, которые признали его волю и сложили оружие. Он сократил жизнь Боромира одним ударом своего зачарованного клинка.

- Моргульский холод.

- Он самый. Если мы и доберемся до него, то забрать Иссохшую длань будет тем еще испытанием. Смотри, - я указал пальцем на влажную почву, где отпечатались чьи-то следы. – Ник был здесь.

- И ты был прав, - побледнела Изабелла. – Он в Минас-Моргуле.

- Твою мать, нахрен, - только и мог молвить я, поднимая голову.

Мы стояли рядом с гигантскими вратами, светившимися холодным зеленоватым светом, плавно переходящим в темно-синий. Цвет этот был безжизненным, как и вся злая цитадель. Но была еще одна деталь, заслуживающая нашего внимания. Они были приоткрыты, и щели как раз хватало, чтобы туда протиснулся человек комплекции Ника. Оттуда несло могильным холодом и чем-то неуловимо печальным, так похожим на момент, когда исчезает призрачная надежда.

Войдя внутрь, мы не натолкнулись на стражу или каких-нибудь странных зверей, призванных охранять чародейскую твердыню. Было очень тихо, и лишь шлепанье далеких капель создавало удручающую атмосферу безысходности.

Изабелла, вцепившись мне в руку, отказывалась идти вперед, и мне стоило больших усилий успокоить девушку и уговорить ее продолжить путь. Пол, мерцающий все тем же зеленым светом, словно подсказывал, куда нам идти и я, вздохнув, принял единственное верное решение в этой ситуации. Вперед. Странно, но сама цитадель выглядела безжизненной. Чистой – да. Но безжизненной. Не было и намека на то, что здесь хоть кто-нибудь живет. Ни мебели, ни запахов, ни пыли. Насколько я помнил из любимой книги, Минас-Моргул имел свою немаленькую армию, которая чуть не разбила хилые войска объединённых светлых, и лишь чудом дошедший Фродо сумел предотвратить катастрофу.

Мы медленно шли вперед, готовые к любой неожиданности и любому врагу, который мог бы выскочить из темных проходов, не подсвеченных зеленым. Я крепко держал в руках клинок Нуаду Среброрукого, а Изабелла, запустив руку в свой мешочек, была готова поразить врагов хитрым заклинанием. Но тишина по-прежнему главенствовала в мрачной цитадели. Только далекий звук падающих капель, словно метроном, отсчитывающий секунды до старта, изредка ее нарушал.

Когда рядом раздался чей-то призрачный смех, я не успел даже испугаться, зато испугалась Изабелла, метнув порошок в сторону звука. Где-то вдали взорвался огненный шар и все стихло. Я сжал руку девушки и подмигнул, благодаря за верное решение. Хотя, теперь-то на внезапность рассчитывать не приходилось. Взрыв наверняка был слышен даже в подземельях Минас-Моргула, что уж говорить о хозяевах.

Наконец, длинный коридор привел нас ко входу в нечто, отдаленно напоминающее тронный зал. Войдя туда, я внимательно осмотрелся и лишь потом дал знак Изабелле следовать за мной. Девушка удивленно рассматривала диковинные статуи, стоящие в углах зала и мрачный витраж, на котором был изображен Король-чародей и его свита. Кольценосцы. Молчаливые, могучие и безжалостные.

Я же потрясенно уставился на большой трон, на котором восседала статуя предводителя назгулов. Темный провал вместо лица уставился в противоположную стену, на которой располагалась карта сказочного королевства. Подойдя ближе, я ощутил слабую волну ледяного зла и ненависти, коснувшуюся моего сердца, а затем, поняв свою ошибку, бросился к Изабелле. Статуи, стоящие в углах, пришли в движение и, словно по команде выхватив клинки, медленно направились к нам. Оттеснив девушку к карте, я встал поудобнее и ради пробы взмахнул мечом, чем вызвал лишь тихий смех назгулов. Жидкий и безжизненный смешок. К которому добавился еще один. Призрачный и больше похожий на шелест сухих листьев, которые ветер гоняет по асфальту холодной осенью. Назгулы замерли и почтительно поклонились статуе на троне, которая оказалась тем, чем я и думал. Передо мной сидел он – Верховный Король-чародей Ангмара, Черный предводитель и Повелитель ужаса. Пустота капюшона повернулась в мою сторону, и в зале раздался голос. Злобный голос, полный тихой желчной ненависти. Никогда бы не подумал, что мне доведется услышать его.

- Опусти свой меч, мальчик, - степенно произнес ангмарец, поднимаясь с трона. Росту в нем было по меньшим меркам, метра три, если не больше. – Тебе не покинуть мою твердыню.

- Это мы еще посмотрим, - воинственно буркнул я. – Клинок Света и не в таких переделках бывал.

- Клив-Солаш? Интересно, очень интересно. Светлая вещь в обители темных. Какая ирония, - засмеялся он. – Здесь его силы призрачны и почти невидимы. Зачем ты нарушил мой покой?

- Не лукавь, Безымянный, - парировал я оскорбительным титулом, которым ангмарца величал весь честной люд. – Ты знал, что я приду сюда. Ты похитил нашего друга?

- Его воля слаба. Ожидаемо от волшебной вещи, сделанной руками темного мага. Сейчас он бродит по цитадели, потерянный, одинокий и лишенный друзей, которые про него забыли. Значит, мальчик, ты хочешь мою руку?

- Да. Мне нужна Иссохшая длань.

- Это легко. Подойди и возьми, - ответил ангмарец, протягивая мне правую руку. Черная металлическая перчатка изредка отсвечивала серебристо-зеленым, если на нее падал свет от витража.

- Тима, не делай этого! – воскликнула Изабелла, когда я сделал шаг. – Иссохшая длань высасывает жизнь, пока он владеет ей.

- Дева умна, - усмехнулся назгул, спускаясь с подиума и останавливаясь в двух шагах от нас. – Но повредить мне вы не сможете. Мои верные слуги пронзят вас моргульскими клинками, стоит вам лишь шевельнуться. Я знаю о пророчестве и второй раз не куплюсь.

- Ты ошибаешься! – раздался в зале высокий голос, заставив нас с Изабеллой подпрыгнуть.

- Как они так подкрадываются, а? Чертовы рояли в кустах, – устало спросил я, тщетно пытаясь успокоить скачущее сердце и рассматривая девушку, стоящую у входа в зал. На ней был легкий доспех, голову закрывал остроконечный шлем, не позволяя увидеть лицо, а руки сжимали острый меч, лезвие которого почернело.

- Не может быть! – выдохнул чародей, пятясь к другому выходу. – Остановите её!

Восемь назгулов тут же образовали неприступную стену между незнакомкой и своим повелителем, в голосе которого послышался ужас. Молчаливые и смертоносные, они были готовы ринуться в бой по щелчку пальцев чародея, но тот медлил, отступая назад.

Девушка, перехватив меч, бодро направилась в сторону врагов и те, на удивление дрогнули, узрев перед собой дочь Теодена, Эовин в полном боевом облачении последней войны за Кольцо. С визгом, бестелесные призраки отступали назад, пока не растворились в стенах, оставив после себя лишь слабый запах тлена. Девушка хрипло рассмеялась и выругалась. Очень знакомо.

Я удивленно протер глаза и уставился на Ника, который снял с головы шлем и отбросил в сторону чьи-то пепельные кудри, после чего, метнув в меня такой же удивленный взгляд. Изабелла и вовсе потеряла дар речи, крепко впившись мне в руку пальцами.

- Купился, - хохотнул толстяк, пиная шлем в сторону. – От ведь ебанат.

- Ты какого хрена поперся один в крепость? – прошипел я, подлетая к нему и хватая Ника за грудки.

- Тактическая хитрость. Подумал, что безликий хуесос наверняка знает о нас и подготовит ловушку. Так оно и вышло. Только я заблудился немного, пока не наткнулся на какой-то склеп. Там паутина в углах, гондоны штопанные валяются и доспех лежит на камне. Ну я и оделся. Прикинь, бро. У меня ее размерчик. Я – Эовин, сисястая и ебабльная! Говношар, кстати, куда-то пропал. Я его звал, но тишина.

- Какой же ты балбес, Ник, - покачал я головой. – Мы тут чуть с ума не сошли.

- Не сошли же, - жизнерадостно фыркнул толстяк и ойкнул, схватившись за живот, откуда медленно появлялся кончик черного ржавого лезвия. Назгул, стоящий позади Ника, протяжно взвыл и мы с Изабеллой, ощутили лишь легкое дуновение ветра позади нас, а затем нам в спины уткнулись мечи других кольценосцев.

- Ник! – хрипло крикнул я, но холодная рука назгула, держащая меня за шиворот, не дала мне броситься к другу, который корчился на полу, держась бледными руками за кровоточащую рану. К нему медленно приближался сам чародей, и от голоса его веяло яростью.

- Глупец! – пролаял он. – Никто не смеет издеваться над верховным чародеем Ангмара. Ты примерил на себя роль белобрысой дрянной дочери Теодена и получил смерть. Мерзкий фигляр, недостойный быть темным.

- Ник, - прошептал я, смотря с обливающимся кровью сердцем за тем, как толстяк буквально истончается и исчезает.

- Бля, мужик. Эт же приколюшка была. Хули ты такой унылый? – удивился он, перед тем как окончательно исчезнуть. Частица зеркала, висящая на моей шее, тихо треснула, обдав меня напоследок жаркой волной.

- Теперь ваш черед, - спокойно продолжил ангмарец, даже не посмотрев на то место, где только что лежал наш друг. – Я дам вам выбор, который был и у вашего шута. Отбросьте свет и примкните к тьме. Я чувствую вашу силу. Она бурлит внутри, но только я и мой владыка можем заставить ее служить вам. С моей помощью вы достигните величия. Такого, какого никогда не будет у Великого Колдуна, Светлой триады и самого Императора. По взмаху вашей руки будут падать на колени целые города, а земля покроется пеплом, стоит лишь захотеть. Впустите тьму в ваши души и получите свободу.

- Твои речи сладки, но это сладость яда, - возмущенно крикнула Изабелла. – Ни один здравомыслящий светлый не встанет на сторону тьмы, Владыка Лжи.

- Я ожидал этого, - ответил назгул безжизненным голосом и, коротко кивнув капюшоном, подал знак своему слуге, который держал девушку. Меня прошиб холодный пот, когда Изабелла вскрикнула. Тонко и жалобно. В районе груди медленно расплывалось кровавое пятно, оставленное зловещим клинком кольценосца.

Небывалый гнев наполнил мою душу такой силой, что я одним ударом отбросил троих назгулов и, выхватив меч, разрубил еще двоих. Меч Нуаду потемнел, но не подался темной силе, а тяжкий вой исчезающих духов, стал музыкой для моих ушей. Но приступ гнева закончился также быстро, как и начался, буквально выпив из меня все силы и заставив упасть на колени рядом с Изабеллой.

- Держись, - криво улыбнулся я, зажимая рану своими руками. – Мы выберемся.

- Тима, - закашлялась девушка. – Я так много хотела тебе сказать и не успела.

- Тише. Побереги силы. Еще скажешь, - заверил ее я. – Какие порошки в твоем мешке останавливают кровотечение?

- Никакие, - грустно ответила она. – Рану, нанесенную моргульским клинком, нельзя исцелить.

- Блядь! – рявкнул я, в отчаянии ударив кулаком по ледяному полу. – Это же сказки. Тут должен быть хэппи-энд. Зачем я ввязался в эту авантюру? Ёбаный рот!

- Сказки стали такими, какими их сделали вы, - тихо произнесла Изабелла, заставив мою душу кровоточить еще сильнее. – Вернись домой и живи дальше, Тима. Ты хороший человек и обязательно найдешь свою даму сердца, которая… которая…

- Нет, Белла, - прошипел я, глотая горькие слезы.

- Белла. Мне понравилось, когда ты меня так назвал, - робко улыбнулась девушка. – Я так много тебе не сказала, Тима…

Я бережно уложил Изабеллу на расстеленную мантию и, взяв в руки клинок, обратил взгляд на ангмарца, который стоял рядом. Назгул желчно рассмеялся, а затем протянул мне правую руку. Иссохшая длань, ставшая абсолютно ненужной.

- Прими мою руку, мальчик, - произнес чародей. – Впусти тьму. Она уже рядом. Достаточно лишь открыть дверь.

- Тьма всегда будет внутри меня, как и добро. Таков Порядок, - ответил я, скрежетнув зубами, а затем, коротко размахнувшись, обрушил меч на протянутую конечность. Одна секунда, казавшаяся мне вечностью. Крик ангмарца, раздирающий перепонки, бледная Изабелла с улыбкой на прекрасном лице, падающая на пол перчатка. Все смешалось, а в меня ударила волна зла такой силы, что даже Клив-Солаш почернел и ощутимо нагрелся. Назгул яростно выл, держась свободной рукой за покалеченную руку, на месте которой была пустота. Темная и безжизненная.

- Меня не убить смертному мужу! – прошипел чародей, возвышаясь надо мной, как скала. Я лишь недобро усмехнулся.

- Ты правда так думаешь? Давно уже найдено полное пророчество Глорфиндела, от которого ты позорно сбежал. «И падет он не от руки смертного мужа. Лишь рожденный извне нанесет решающий удар». Фанфик четырнадцатилетней девочки, мудила. Кто же знал, что рожденным извне будет попаданец из другого мира, - вскочив на ноги, я резко вонзил меч в то место, где у любого человека находится сердце. Если у предводителя назгулов оно было, то я его проткнул. – Жри пингвинье говно, как любит говорить мой брат.

Ангмарец потрясенно уставился на меч, торчащий из его груди и в который раз протяжно взвыл. Но сейчас выл не только он, но и его слуги и, казалось, даже Минас-Моргул ревет от ярости и боли. Я выдернул меч Нуаду из бесплотного тела назгула и, увидев, что на черной от копоти стали появились трещины, осторожно вложил его в ножны. Среброрукий мог бы гордиться своим оружием, отправившим Короля-чародея в Хаос. Я знал, что он больше не вернется. Пророчество сбылось и пусть оно не было написано по канонам, но этот мир зависит от нашего.

С тяжелым сердцем возвращался я обратно к лодке, в которой меня ждал Эллиот. Домовик, увидев кого я несу, раболепно выскочил и помог мне устроить Изабеллу поудобнее. Она не должна была остаться здесь. Такой чистой душе не место в цитадели Зла.

Эльф метнул в мою сторону осторожный взгляд и, все поняв, отчалил от берега. А я смотрел вдаль. Туда, где начиналась граница между континентами. Остался позади Минас-Моргул, утративший с гибелью ангмарца мертвенно-зеленый цвет. Остались позади друзья. Только я один плыл вперед, сидя в лодчонке домовика и сжимая руку Изабеллы. Теперь я понимал Мортимера. Мое сердце тоже треснуло и разбилось на тысячи безликих осколков.

Глава семнадцатая. В синем море, в белой пене.  ©Гектор Шульц

Спуск был куда веселее подъема. Холодный ветер больше не дул в лицо, да и солнце радовало нас теплом куда чаще, чем раньше. Колобок, из которого были вытащены все гвозди и лезвия, укатился на поиски нежно любимых им мухоморов, а Ник, внезапно, вызвался его сопровождать, мотивировав это тем, что уродец, длительное время обходившийся без чудо-грибов, запросто может потеряться.

А я смущенно топал по дороге, оставшись с Изабеллой наедине. Однако девушка ничего не замечала, предпочитая собирать дикие травы, постепенно появлявшиеся на обочине, или же уходила далеко вперед, чтобы потом вернуться в кучкой странных камней в ладонях. Стоит ли говорить о том, что все найденное ей, тут же отправлялось в мешочек. Изабелла была ученым и не могла оставить без внимания новые образцы и виды, бережно складывая все про запас и лелея мечту хоть когда-нибудь каталогизировать найденные сокровища.

Мы благоразумно решили не светиться в деревеньке, хоть во мне еще горел огонь мщения к одному бармену, продавшему девушку хозяину этих земель, и поэтому было решено остановиться на привал в той самой пещере, где мы прятались от погони лорда Грея.

Ник с Колобком отправились на поиски дров для поддержания будущего костра, а я этим самым костром и занялся. Через пять минут пламя весело плясало в круге из камней и я, довольный результатом, разрешил себе сигаретку, пока не увидел Изабеллу, сидящую возле входа и что-то записывающую в свой блокнотик.

- Что делаешь? – поинтересовался я, подходя ближе. Девушка покраснела и тут же захлопнула блокнот. Впрочем, мне хватило мгновения, чтобы увидеть в нем свое имя. – Прости. Не хотел тревожить.

- Ничего. Просто напугалась, - улыбнулась она. – Когда я поглощена записями или чтением, то ничего не вижу и не слышу.

- У меня также. Только я читать люблю. В моем мире сейчас мало кто читает. Большинство предпочитают смотреть фильмы по книгам или слушать аудиоверсии. Им не понять, что самая прелесть в том, чтобы самостоятельно складывать слова или перечитывать понравившиеся моменты.

- Ты хочешь вернуться домой, да?

- Честно говоря, я уже не так уверен, - кисло буркнул я, присаживаясь на камень рядом с ней. – Ваш мир, он, как бы это правильно сказать, затягивает что ли. Привыкаешь к существам, которые тебе встречаются, к климату, еде и прочему. Но ты права. Там мой дом. Друзья, семья, близкие.

- А у тебя есть дама сердца? – краснея, спросила Изабелла, теребя пальцами край своей мантии.

- Дама сердца? – переспросил я. – А, ты видимо про отношения говоришь. Нет, у меня никого нет.

- Почему? Ты любишь мужчин?

- Упаси Господь, Изабелла! Неужели я похож на парафина?

- На кого?

- Эм. Гомосексуалиста. Любителя мужчин, - объяснил я.

- Нет. Странно просто, что у тебя нет дамы сердца. В нашем мире, если у тебя нет дамы сердца, значит, ты дал какой-то обет и пока не выполнишь его, не смеешь думать о чем-то другом. Или же маги. У них тоже чаще всего нет дам. Их волнуют куда более сложные вещи. Как Мортимер, к примеру. Магия – его жизнь.

- Да. У Мортимера тоже нет дамы сердца, - хмыкнул я, думая о том, что рассказал мне когда-то колдун. – В моем мире все по-другому. Девушки свободны в своих желаниях и выбирают себе достойных. А я обычный студент, у которого нет даже собственной крыши над головой.

- Бродяга.

- Что?

- Мы зовем таких бродягами. Как Арагорн, король Гондора и Арнора. Ты же в курсе, что выдуманные вами личности, обречены на постоянное перерождение?

- Да, Мортимер рассказывал об этом.

- Вот с Арагорном так постоянно. Со времен Последней Войны за Кольцо Всевластья прошло уже двести лет. Арагорн стар и скоро цикл начнется по-новому.

- Я не бродяга, Изабелла. Я снимаю квартиру. Эм, крышу над головой. Но она мне не принадлежит, и когда-нибудь я отправляюсь на поиски другого жилья. Понимаешь?

- Да.

- А девушкам из моего мира нужны успешные парни. Аналог ваших рыцарей и принцев.

- Ой, тут тоже каждая дева мечтает о принце на белом Пегасе, - рассмеялась Изабелла. – В этом наши миры похожи. Только в нашем любовь на первом месте. Моя подруга вышла замуж за бродягу и уехала на западный континент. И ничего. Счастлива. Рожает ему деток, пока он наемником служит, и любит его.

- Сказки. Они такие, да, - кивнул я, рассматривая закатное небо. – Но, если смотреть правде в глаза, я не так интересен для девушек. Они ценят внешность, а ум в последнюю очередь.

- А что не так с твоей внешностью? – удивилась Изабелла. – Ты не уродлив, у тебя чистая кожа. Даже слишком чистая. Наверное, поэтому я подумала, что ты мужчин любишь.

- Сейчас она не очень чистая, - хмыкнул я, потерев куцую бородку.

- В пути так всегда. Потом находишь баню, смываешь с себя грязь и живешь до следующего похода, - ответила девушка.

- Почти, как у нас. Работа. Утром идешь работать, а вечером купаешься, смывая грязь и негатив.

- Хорошая аналогия, Тима.

- Спасибо.

- Не за что. Но ты так и не ответил, что не так с твоей внешностью.

- Я маленького роста, - покраснев, буркнул я.

- Ничего подобного!

- Не знаю почему, но здесь я явно выше, чем в реальном мире. Может, сказывается воздух или пребывание, но это факт. Мой рост метр семьдесят. И фамилия идеально мне подходит.

- А какая у тебя фамилия?

- Кляйн.

- И правда, - рассмеялась Изабелла. – Подходит.

- Не представляешь насколько. Да и стеснительность виновата. После нескольких безуспешных попыток понимаешь, что ловить тебе на этом поле нечего, - улыбнулся я, а затем расхохотался, чем вызвал удивление Изабеллы. – Прости. Хороший я такой парень. Сижу и плачусь о своей жизни. Ладно. Глупости все это. Я привык жить со своим ростом, и он мне не мешает. А знаешь, что самое забавное?

- Что?

- Мой двоюродный брат является моей полной противоположностью, хотя многие говорят, что мы похожи.

- Это так?

- Насчет схожести не могу судить, но отличия кардинальны. Он задиристый, любит ругаться и во владении матерной бранью запросто уделает даже Ника с его языком без костей, - улыбнулся я. – Когда я учился, он вовсю флиртовал с девушками, дрался, скандалил и вообще вел весьма скользкий образ жизни. Наши матери, которые друг другу приходятся сестрами, тоже непохожи, как и мы с братом. Но, тем не менее, родня. Еще с детства стало понятно, кто и кем будет. Я постоянно за книжками пропадал, а Степка, так брата зовут, вечно носился с друзьями во дворе. То петарду в подъезд бросит. То нос кому-нибудь разобьет. Я ему даже втайне завидовал и удивлялся, как ему удается так весело жить. А потом понял, что он просто без тормозов. В этом есть своя прелесть. Он подсадил меня на тяжелую музыку. Вроде той, что играла на площади в столице.

- Ага. Children of Batman.

- Они самые. А потом мы разделились. Степка часто с друзьями пропадал, алкоголем баловался, его частенько, эм, рыцари-стражи забирали. Посадят в клетку, а потом, через пятнадцать суток, выпустят. И по новой. Я же учиться пошел, да и жизнь у меня была скучная. Вот Степка в нее и врывался порой, наполняя воздух руганью, алкогольными парами и смехом. В тот день, когда я в ваш мир попал, мы с ним договорились вечером погулять. Они с ребятами на крыше собирались и там орали песни под гитару, шутили и баловались спиртным. А тут вон что. Очутился я в сказочной стране и не факт, что вернусь обратно, - хмыкнул я, закуривая сигарету. Изабелла сочувствующе шмыгнула носом и даже соизволила меня похлопать по спине. – Так, что я не могу тебе дать ответ. Мортимер, кстати, обмолвился, что Кольцо, которое мы хотим создать, обладает еще какой-то силой, способной менять сказочный мир. Ты в курсе этого?

- Да. Он рассказывал об этом. Кольцо является его целью. Мечтой, способной изменить наш мир в лучшую сторону.

- Каким образом?

- Увы, этого я не знаю, а Мортимер не счел нужным об этом говорить. Я только знаю, что он хотел создать его, но ничего не вышло.

- Он открывал портал, - вспомнил я давнюю беседу. – Но, если я правильно понял, для него не были нужны эти вещи. Ах он хитрожопый…

- Тимофей, - грустно ответила Изабелла. – Ему нужно это Кольцо. В пророчествах моих теток говорилось о том, что его сможет собрать воедино лишь человек, рожденный не в этом мире. А Мортимер уже стар, и покидать башню для него опасно.

- Да, как же, - злобно буркнул я, хватаясь за виски. – Получается, что Кольцо – это цена за то, чтобы Мортимер открыл портал и вернул меня домой. Он не хотел испытывать судьбу, а тут появился я, тот, кто сможет достать ему все три ингредиента.

- Да. Он не хотел тебе этого говорить и взял с меня слово, что я тоже буду молчать. Прости, - девушка положила мне руку на плечо, но я ее скинул и, поднявшись, уставился вдаль.

- Это нечестно. Использовать меня, залезать ко мне в душу и так бесцеремонно в нее насрать, - тихо ответил я. Изабелла кивнула.

- Согласна. Но прошу тебя. Не суди Мортимера. Он Великий Колдун нашего мира. Благодаря ему держится защита границ, отделяющая Обитель Мертвых от всех прочих земель. Представь, что было бы…

- Не будем об этом, - отмахнулся я. – Я дал слово Мортимеру и я его сдержу. Он получит Кольцо, а я вернусь домой. Какая разница где жить, если даже в сказках есть ложь.

- Тимофей…

- Не надо ничего говорить. Ник с Колобком возвращаются, а на расспросы я отвечать не намерен.

- Чё как, ребятки? – жизнерадостно спросил толстяк, неся в руках корзину, полную грибов. – А я тут ништячков надыбал. Говношар уже сожрал все мухоморы и здесь чисто кошерная жратва.

- Я не голоден, - буркнул я, укладываясь на покрывале и заворачиваясь в мантию. – Костер горит и, если хотите, приготовьте себе ужин.

- Что случилось? – посерьезнел Ник. – Кто задохлика обидел? Выебать и высушить немедля.

- Отстаньте. Отстаньте все, - хмыкнул я, закрывая глаза. Долгий путь, насыщенный приключениями, и обычный стресс моментально дали о себе знать. Не прошло минуты, как я уже спал. И сны мои были темными и безрадостными.

Утром я проснулся раньше всех и смог в тишине и спокойствии выкурить сигаретку, сидя возле входа и наблюдая за тем, как солнце величаво появляется из-за горизонта, окрашивая лес внизу и горы в оранжевые и желтые цвета.

Вторым проснулся Колобок, который оглушительно зевнув, поздоровался со мной, потерся об ногу и укатился на поиски ежедневной дозы мухоморов. Изабелла, проснувшись, сделала было попытку заговорить со мной о вчерашней теме, но я дал ей понять, что обсуждать больше нечего и вернулся к наблюдению за горизонтом.

Ник, будучи волшебным артефактом в человеческом теле, бессовестно спал до тех пор, пока я не разбудил его с помощью жесткой оплеухи. Толстяк приоткрыл глаза и смерил меня ехидным взглядом, а затем, колко ухмыльнувшись, отправился варить кофе, к которому пристрастился и сам. Видимо синхронизация происходила успешно, раз появилась потребность в простых биологических функциях. Так глядишь, скоро Ник будет видеть развратные сны и удивляться тому, что его постель липкая по утрам. Улыбнувшись, я подозвал его к себе и указал рукой на узкую полоску, видневшуюся вдалеке.

- Подскажи мне, что там?

- Море, - ответил толстяк, хрустя сухариком и запивая его горячим кофе. – Папа, а тё такое моле?

- Не смешно, Ник. Дауны тоже люди и анекдоты про них оскорбительны.

- Ой да ладно. Серьезные все какие, аж ни пиздануть, ни бзднуть, - фыркнул тот. – А к чему вопрос?

- По суше нам идти еще очень долго, а Обитель Мертвых, насколько я знаю, отделена от других континентов водой. Так?

- Ага.

- Нам бы попроситься на корабль, следующий в ту сторону. Глядишь, и доберемся быстрей. Сколько плыть по времени до темной территории?

- Трое суток, - ответила за Ника Изабелла, подходя к нам.

- Серьезно? – удивился я, забыв о том, что дуюсь на девушку. – Мы пешком шли гораздо дольше, а тут за трое суток доберемся до другого конца земли?

- А хули ты хотел, Тимка? Сказочный мир, блядь. Темное и суровое время. Дороги меняются, континенты ползают, мулы ебутся и колдунов рожают. Если бы ты решил просто прогуляться от столицы до Опаловых гор, то идти пришлось бы примерно год. Негласное правило Порядка. Если у тебя есть цель, то дорога будет коротка, а если шляешься бесцельно, то наслаждайся пейзажами и окрестными деревенскими ебанатами. Все просто.

- Погоди. Я совсем запутался. Порядок реален?

- Ага. Космологическая сущность, повелевающая нашим миром. Ну, или просто помогающая всем не загнуться. Он вроде и есть, а вроде и нет. Порядок Шредингера, если тебе так понятнее. Его никто не видел, но он, сука, есть.

- Ужас.

- Ага. Так что. Пиздуем до воды и садимся на кораблик?

- Так будет проще и не придется потом искать лодку, - хмыкнув, ответил я. Изабелла, кивнув, согласилась с моими словами и отправилась убирать покрывала и утварь в мешочек. – Ладно. Тогда идем к морю.

- Так точно, товарищ женераль, - козырнул Ник, настроение которого улучшилось после озвучивания моего решения. Толстяк не переносил долгие переходы. А на корабле, знай себе, валяйся и в ус не дуй. По крайней мере, ему так казалось.

Мы достигли порта ближе к вечеру, когда солнце скрылось за горами и на северные земли опустились сумерки, принеся с собой обязательный вой волков и слабый туман, курящийся под ногами.

Порт представлял собой небольшую деревеньку, как та, где мы когда-то заночевали в трактире. Разве что домики были поменьше, и в воздухе пахло солью и рыбой. Люди, обитавшие в деревне, были сплошь хмурыми и беловолосыми здоровяками. Даже женщины были им под стать. Эдакие каноничные скандинавские блондинки, способные в один присест сожрать жареного лося и попросить без стеснения добавки. Они подозрительно на нас посматривали, заостряя внимание на смущенной Изабелле, волосы которого были темного цвета, да и сама девушка выглядела куда более хрупкой, нежели северянки с их обветренными лицами и внушительным ростом.

Разделившись, мы отправились на поиски подходящего судна, которое следовало на юг, к самой дальней точке центрального континента. Ник пошел с Колобком, а Изабелла, робко потоптавшись, изъявила желание следовать за мной. Но удача была явно не на нашей стороне.

Большинство владельцев судов не собиралось на юг, предпочитая бороздить северные воды и снабжая товарами и рыбой удаленные деревни и города. Они хмуро качали головами, стоило мне лишь заикнуться о цели своего путешествия. Когда надежда уступила места беспросветной меланхолии, один из рыбаков указал нам на далекую узкую лодку, стоявшую в самом конце причала, и посоветовал поговорить с ее владельцем. Делать было нечего и, дождавшись друзей, которые огорошили меня аналогичными результатами, мы отправились в указанном направлении.

Хозяином узкой лодки оказался темный эльф, сородичи которого сидели в таверне, где мы решили найти приют в давнюю пору. Он внимательно смерил нас суровым взглядом, а затем на ломаном языке спросил, куда мы следуем. Получив ответ, эльф на пару минут задумался и принялся общаться с помощником, тихо щебеча на родном наречии. В разговоре иногда проскальзывали знакомые слова, но назвать их радостными я бы не решился.

- Человек хотеть плыть на юг? – переспросил капитан, поправляя длинный изогнутый меч, висящий у бедра. – Зачем человек плыть на юг? Вода там опасна, полна твари, и слишком близко грань с темной землей.

- У нас есть дело, - туманно ответил я, протянув ему бумажку, выданную Мортимером. – Великий Колдун отправил нас с важным заданием.

- Эльф обязан считаться с колдун, - хмыкнул капитан, возвращая бумагу мне. – Ты плыть один или со спутник?

- Они со мной, - кивнул я. – Итого, три человека и один гомункул, как вы их называете. На самом деле, он безобидный.

- Я чувствовать его энергия. Хаос и нейтраль. Как и толстый человек.

- Э, бля. Я не толстый, - вклинился Ник. – У меня переходный возраст.

- Эльф не брать на борт человеческий женщина. Запрет богини Ллос.

- Мы чтим королеву Абисса и Темную Мать, - поклонился я, вызвав на лице эльфа удивление.

- Человек знать наш культ? – спросил он, жутко улыбаясь. Я кивнул, стараясь не смотреть на острые белые зубы темного эльфа.

- Да. Знаю. Эта девушка – мой друг, - после этих слов Изабелла зарделась, как маков цвет и скромно потупила очи. – Мы следуем все вместе. Если вопрос в цене, то сколько вы хотите?

- Человек знать обычай дроу и следовать на юг по воля Великий Колдун. Три сотни монет с каждый, - ухмыльнулся эльф. Сумма была внушительной. За такие деньги, как я уже знал, можно было бы купить свою лодку в отличном состоянии. Капитан явно не хотел брать женщину в плавание. Моряк всегда будет суеверным моряком, какой бы расы он ни был.

- Триста с каждого? – неуверенно протянул я и, повернувшись в сторону Изабеллы, вздохнул, когда девушка покачала головой, пересчитывая оставшиеся средства. – Дорого, капитан.

- Тогда вы плыть на другой корабль. Эльф не отказал, - гордо ответил капитан. Понятно. Специально заломил такую цену, чтобы не обидеть Колдуна отказом, в случае чего.

- У меня есть на два билета, - тихо сказала Изабелла, протягивая мне деньги. – Бери Ника и плывите. Так ты точно сможешь вернуться домой, а я отправлюсь в столицу по суше.

- Нет. Мы или плывем вместе, или не плывем вообще, - твердо отрезал я. – Каждый из нас важен в предстоящем деле. Сами понимаете. Да и обратный путь может быть опасным. Тем более для девушки. Вспомни лорда… кхм, того лорда.

- Сложно забыть, - вздохнула Изабелла. – Но денег и правда больше нет.

- Придумаем, - я снял со спины ножны с мечом Нуаду и, поморщившись, протянул их эльфу, который принял оружие с жадным выражением на надменном лице. – Этот меч стоит тысячу таких лодок, как у тебя. Если откажешь, то Великий Колдун обсыплет тебя чирьями. Клятвенно обещаю!

- Не стоит пугать эльф, человек, - улыбнулся капитан. – Я принимать твой плата. Ступайте на борт. Мы выходить через час. Лодка дроу быстрее обычный корабль. Я добраться до юга за два день.

- Надеюсь на это, - буркнул я, чувствуя себя голым и беззащитным. Привык уже к славному клинку, и без него было как-то грустно. – Как к тебе можно обращаться?

- Дриззт Де’Вир, - ответил эльф и пояснил, заметив мое удивление. – Наш дом объединиться. Я назван в честь далекий предок Дриззт.

- Ясно. И чего я удивлялся, - кивнул я, первым ступая на борт лодки, а мгновением спустя, за мной последовали и остальные.

Первые сутки плавания были спокойными. Экипаж лодки, состоящий из капитана, его помощника и пары молчаливых эльфов не обращали на нас внимания. Они лишь дали нам отдельную каюту, в которой преимущественно спала Изабелла, и больше не отвлекали. А я расположился под навесом в носовой части вместе с Ником и Колобком, у которого внезапно открылась морская болезнь. Уродец или спал все время или злобно катался по палубе, путаясь под ногами темных эльфов, которые улыбались, наблюдая за его метаниями. Всезнающий Ник пояснил, что у нашего друга обычная ломка, вызванная отсутствием мухоморов, которые Колобок сожрал еще на суше, не додумавшись оставить про запас. Но скоро и она сошла на нет.

А вот утром второго дня я проснулся от мелодичного и очень приятного пения, раздававшегося где-то рядом. Спящий Ник лишь поморщился да попросил вырубить музыку и дать честным морякам нормально отдохнуть. Но его слова остались без внимания. Лишь эльфы, щебеча на родном языке, спешно уводили лодку от скал, откуда и слышалось пение. Но и они не могли долго противиться чарующим звукам и совсем скоро отпустили штурвал, предоставив свое судно течению, несшему нас прямиком на скалы.

Чуть позже я увидел и обладательницу прекрасного голоса. Ей оказалась рыжеволосая дева, сидящая в томной позе на самом краю ближайшей скалы. Она пела о том, как полюбила человека и пожертвовала голосом ради того, чтобы быть с ним рядом. Она пела о любви настолько чистой, что у меня сводило сердце и безумно хотелось обнять прекрасную девушку и утешить ее, прижав к своей мужественной груди. На лицах эльфов застыло похожее выражение, что вызвало у меня настоящую злобу и желание неистово избить их до полусмерти.

Лодка приближалась все ближе и ближе, пока к штурвалу не подскочил капитан. Отчаянно ругаясь на ломаном всенародном, он быстро крутанул штурвал в другую сторону, молясь паучьей богине, чтобы та помогла ему. Но пение прекратил Ник, который проснулся с хмурым видом и, взяв в руки длинное весло, от души врезал им по голове рыжеволосой девы, когда мы проплывали рядом. Я изумленно наблюдал за тем, как она скрывается в воде и как ярко блестит чешуя на рыбьем хвосте, который был у девушки вместо ног. Забыв закрыть рот, я повернулся к толстяку и знаками спросил его о произошедшем.

- Да заебала эта курва Ариэль, - фыркнул Ник, убирая весло в сторону и наблюдая за тем, как на камень выползает большой красный краб, что-то бубнящий уходящему судну. – Вечно вылезет на камни и поет о своих пиздостраданиях, которые никому не интересны. Мы с Лордом, когда на север плавали, чуть не разбились из-за этой пропадлины. А эта тупая пизда даже не понимает, что делает. Хотя, хули от нее требовать, если она вилкой волосы расчесывает.

- Ариэль? – переспросил я. – Русалочка?

- Это ты по рыбьему хвосту понял, да? – ехидно хмыкнул толстяк. – Она самая. Известная блядина. Ладно бы просто минет морякам делала, так нет. Пока она песню свою поет, у всех чердак едет и так до тех пор, пока корабль не въебется в скалу. Шикарно?

- Не то слово, - кивнул я.

- Под этими скалами целое кладбище затонувших кораблей, не сумевших справиться с елдой в трусах. Во как бывает, Тимка. А моряков потом ее друзья пожирают. Краб с отвисшей губой и наивная рыба-даун. Взаимопомощь и все дела. Ладно. Я посплю еще, - зевнул он, поворачиваясь на бок. – Разбудите, когда приплывем.

- Что произошло? – встревоженно спросила Изабелла, разбуженная руганью капитана, что-то выговаривающего своим соплеменникам.

- Ник спас нас от русалочки, - растеряно ответил я. – Да что же за люди придумали такой мир?

- Какой есть, Тима, - улыбнулась девушка, присаживаясь рядом. Она замолчала, а затем взяла меня за руку. – Спасибо, что не оставил меня в порту. Ты был не обязан отдавать свой меч.

- Это просто меч и пока он мне не пригодился, - пожал я плечами. – Проехали. Главное, что мы плывем к цели.

- Да. Ты прав. Извини меня за то, что я молчала.

- Ничего. Сам психанул, - кивнул я. – Это не поступок взрослого мужчины, а истерика юнца. Я понимаю Мортимера. У него забот полон рот, чтобы гоняться за артефактами по всему миру.

- Не только это, - ответила Изабелла. – Когда он решил остаться в нашем мире, то невольно стал его частью.

- Он бы не смог найти Посох и, следовательно, Глаз Арга тоже, - протянул я. – Вот оно что. Ну, по крайней мере, мог бы и рассказать. Порядок неплохо защитил ингредиенты от вмешательства чужих. Аплодирую стоя.

- Кольцо меняет суть сказочного мира. Представь, если оно попадет в злые руки?

- Куда уж хуже, - фыркнул я, припоминая русалку, отправленную на дно жестоким Ником.

- Всегда есть место более худшему, Тимофей.

- Дева права, - раздался рядом взволнованный голос капитана. – Прости, человек. Эльф не смог доставить тебя на юг.

- О чем ты… - непонимающе, начал я, а затем, повернувшись в другую сторону, уставился на невиданное зрелище. – Едрить вас.

Примерно в ста метрах от нас из воды пулей выскочил большой корабль, весь покрытый водорослями и ракушками. На его палубе виднелось какое-то движение, но кто именно им управлял, оставалось загадкой. До одного момента. Ник, проснувшийся после того, как с корабля дали залп в нашу сторону, удивленно посмотрел в сторону незнакомца и схватился за голову.

- Ебаные маги, дрочащие в постельках. «Летучего Голландца» нам только не хватало.

- Держи, человек, - усмехнулся капитан, бросая мне меч Нуаду. Глаза темного эльфа горели мрачной решимостью. – Тебе он понадобится больше. Братья! Готовься к битва! Славная и кровавая. Во славу Ллос.

- Во славу Ллос! – вторили ему другие моряки, выхватывая из ножен кривые мечи. «Летучий Голландец», надув паруса, несся в нашу сторону.

Глава шестнадцатая. Коварные гномы.  ©Гектор Шульц

После приземления, мы забрали все еще спящего Колобка из номера, поискали ради жажды мщения бармена и нашли его в туалете, в который тот забрался с головой. Только одна лысая макушка и торчала. Ник не отказал себе в удовольствии плюнуть на лысину и растереть слюну носком ботинка после того, как я отказался бить вероломного хозяина, продавшего нашу подругу в рабство полоумному миллиардеру, мотивировав тем, что он уже сам себя наказал.

Дальнейший путь было решено продолжать в полной осторожности, ибо пилот улетел обратно и был велик риск того, что он вернется с вооруженным до зубов подкреплением, призванным наказать дерзких иноземцев, совершивших акт вандализма в отношении хозяина и его прекрасной, в кавычках, жены.

Поэтому, примерно через пару часов, когда мы углубились в горы и нашли чистую и сухую пещеру, было решено устроить небольшой отдых. Изабелла по-прежнему молчала и задумчиво теребила в руках шнурок от своего мешочка. Я старался не лезть к ней с глупыми предложениями и покуривал сигаретку, сидя у входа в пещеру и рассматривая проплывающие в вышине облака. Ник безжалостно растолкал спящего Колобка и поведал ему феерическую и леденящую кровь историю спасения одной девицы одним могучим артефактом и постоянно мешающимся под ногами человеком из другого мира. Круглый уродец, недовольный тем, что его разбудили, сначала покрыл толстяка отборной руганью, а затем укатился прочь на поиски мухоморов. Я, конечно же, озвучил ему, что шанс найти грибы в занесенных снегом горах чрезвычайно мал, но Колобка это не остановило. Он всегда делал то, что считал нужным, как и все хаотически нейтральные существа сказочного мира.

Чуть позже я убедился в правильности своего решения, найти приют в пещере. Над нашими головами несколько раз пролетал знакомый вертолет, пока не затих после финальной разведки. Наверняка умчался докладывать хозяину о том, что наглецы, оскорбившие его жилище, замерзли и превратились в ледышки. Что же. Нам это было только на руку.

Когда солнце скрылось за горной грядой, ощутимо похолодало и мне, скрепя сердце, пришлось разрешить Нику развести костер в глубине пещеры. Выйдя на воздух, я отошел подальше и проверил, не демаскируют ли блики огня наше укрытие. К счастью, наша пещера по-прежнему оставалась незаметной. Вернувшись, я вновь уселся возле входа, не рискуя оставлять Ника одного на дежурстве. Толстяк показал себя неважным сторожем, а мне очень не хотелось повторения прошлых приключений. Поэтому, закутавшись в волшебную мантию, я сидел и смотрел на морозное небо чужого для меня мира, неспешно наслаждался сигаретами и пил кофе, сваренный ехидным Ником. За этим-то занятием меня и застала Изабелла, присев рядом и прижавшись к плечу.

- Спасибо, Тимофей, - через некоторое время произнесла она, кутаясь в свою мантию.

- За что? – спросил я.

- За то, что нашел меня и вырвал из лап этих… этих… извращенцев, - девушка все также старательно заменяла ругань на более приличные слова, оставаясь верной собственным принципам.

- У меня выбора не было, - улыбнулся я, протягивая ей чашку с кофе. – Я знаю, кто эти люди и на что они способны.

- Они заставляли меня смотреть на их… совокупления. Раз за разом. Представляешь? – взволнованно воскликнула Изабелла. – Это было так… противоестественно и ужасно. Мужчина лизал мизинец той женщины, а она тряслась так сильно, будто ее током било.

- Не удивлен, - хмыкнул я, догадываясь о причинах тряски жены лорда Грея. – Напомни мне на будущее, не брать алкоголь у ненадежных барменов.

- К тебе аналогичная просьба, Тима. И все-таки, спасибо. За то, что помог мне.

- Мы одна команда и друг за друга горой. Сколько раз ты нас выручала своими знаниями? Не счесть. Так что давай замнем тему с благодарностями.

- Хорошо, - порозовев, улыбнулась девушка и, покопавшись в мешочке, с которым не расставалась, достала из него небольшое яркое перышко. Затем она разделила перо на две симметричные половинки и одну из них протянула мне. – В знак моей благодарности другу.

- Спасибо, - кивнул я, бережно прикрепляя перо к мантии. В этом мире все по-другому. И я получил странный знак внимания от девушки, к которой питал симпатии, хоть она об этом даже не догадывалась. – Иди, поспи. Завтра выдвинемся.

- А ты? – спросила она, поднявшись с камня, на котором сидела.

- Посижу немного. Мороз бодрит, да и спать не хочется, - соврал я.

- Хорошо. Доброй ночи, Тима.

- Доброй ночи, Изабелла, - кивнул я и, повернувшись в сторону Ника, доказывающего Колобку какую-то странную теорему, громко крикнул. – Укладывайтесь спать. Я посторожу.

- А я не хочу спать, - буркнул толстяк, расстилая покрывало рядом с костром.

- А тебя никто не спрашивает, - съязвил я на правах лидера группы. Ник, было, побурчал о том, что всякие попаданцы борзеть начинают и с артефактами темных не считаются, а потом ровно засопел. Я удивленно переглянулся с Изабеллой. Сомнений не было. Ник спал праведным сном младенца и сладко чмокал губами во сне.

Утром я всех разбудил и заставил любоваться на свою опухшую физиономию, которая не привыкла к ночному бодрствованию под завывание волков. Ник, даже не удивившийся тому факту, что всю ночь сопел словно суслик в своей норе, и сваливший все на синхронизацию частицы с телом, сварил кофе и поджарил хлеб на вновь разведенном костре. Изабелла, покопавшись в мешочке, достала горсть порошка, который незамедлительно отправился в мою чашку и придал мне шикарный заряд бодрости и сил. Колобок снова укатился на поиски любимых им мухоморов и таки нашел парочку сморщенных и замороженных недомерков, которые с наслаждением рассасывал, как фруктовый лед. А потом, затушив костер, наша компания выдвинулась в путь, к видневшимся отчетливо на горизонте Опаловым горам. Где-то там хранился Глаз Арга и Роза Ветров – два ингредиента, что были нам жизненно необходимы.

- Ветер усиливается, - прокричал я, идя впереди всех и используя меч в качестве альпенштока.

- Да ладно? – сварливо ответил идущий за Изабеллой Ник. - А я думал, что это теплый ветерок и где-то зреют кокосы с бананами.

- Не смешно. Ветер крепчает с каждым шагом. Будто нас пытаются остановить.

- Это же цверги. Хули ты от них ждал? Радушия, пачки папирос и каравай румяного хлеба? Они анально отгородились от мира, а мир отвечает им взаимностью. Помню, как Лорд к ним ходил за какой-то волшебной вещью. Чуть пердак себе не заморозил, пока добрался. Ух он зол был. Чуть не уебал главному карлу по сопатке, благо, что добряк внутри. Примерно через полчаса полегчает. Это защитный аркан. Изабелла, объясни нашему лидеру, что он балбес, а то у меня ебало замерзло.

- Он прав, - крикнула девушка. – Стандартный пассивный защитный аркан второго погодного класса «Морозный ветер в лицо».

- А пятого класса? – ехидно спросил я.

- «Ледяные гвозди», - не оценив сарказма, ответила Изабелла. – Поверь. Они были бы куда хуже.

- Охотно верю. Защитный аркан действует на ограниченной территории?

- Чаще всего. Мортимер умеет создавать арканы без привязки к топологическим точкам, но это уже из высшей магии.

- Ты тоже так можешь?

- Нет. Я только учусь, - улыбнулась девушка. Я обернулся и, посмотрев на нее, вновь восхитился красотой Изабеллы. Её щеки разрумянились от мороза, а глаза блестели так ярко, что можно было бы ослепнуть. Она, заметив мой пристальный взгляд, моментально смутилась. – Что такое?

- Ничего, - быстро поправился я. – Задумался просто. О, ветер стихает.

- Подходим к границам карловых земель, да будут они жареное пингвинье говно жрать, уебки карликовые, - пропыхтел Ник, который, как и всякий толстяк, презрительно относился к любым физическим нагрузкам. – Дайте мне яду, мне надоела эта жизнь.

- Охотно исполню, дружище, - радостно осклабился я, подходя к толстяку и занося над ним меч. Ник коротко взвизгнул и, подскочив на пару дюймов, бросился бежать вперед, к темнеющей вдали пещере, возле которой горели два смоляных факела, и виднелся покосившийся указатель, выполненный в виде стрелки.

Подойдя ближе, я прикрыл глаза от слепящего солнца, появившегося вместо свинцовых туч, и прочитал удивительную надпись, выполненную на потрескавшемся дереве. «Валите нах!» - значилось там, а стрелка была повернута к пути, откуда мы только что пришли. Хмыкнув, я дождался Изабеллу и указал ей на странную надпись. Девушка фыркнула, как делала всегда, стоило Нику или Колобку начать крыть всё и всех матом, а потом направилась к пещере, возле которой прыгал Ник, привлекая наше внимание. Вздохнув, я пошел за ней следом.

- Бля, вы только зацените, - воскликнул он, когда мы приблизились к нему и обратили внимание на лежащий возле входа скелет. Все бы ничего, но в тазу скелета торчал брусок золотого цвета. Как раз там, где находится задница. – Я же говорил, что цверги ебанутые. Вот и какому-то бедолаге в пердак запихали кило чистого золота. Может возьмем? Чего добру пропадать.

- Не советую, - тихо ответила ему Изабелла, опустившись на корточки и внимательно осматривая находку. – Он заколдован.

- В смысле? – удивился Ник. – Получается, что этому чуваку никто не пихал в жопу золото?

- Пихал, - невесело усмехнулась девушка. – Он сам себе его туда и запихал.

- Ох, бля. Коварные недомерки, - возмутился толстяк, показывая темной пещере неприличные жесты.

- Скорее всего, слиток – это очередная ловушка, - заметил я. – Стоит к нему прикоснуться, как проклятие начинает действовать. Защита от нежелательных гостей.

- Верно, - кивнула Изабелла. – Я бы с радостью изучила его повнимательнее, но здесь холодно, да и цель у нас другая.

- Перед тем, как мы туда войдем, - предупредил я, отвесив Нику щелбан, чтобы привлечь внимание. – Не трогайте ничего без спросу. Если уж здесь такая ловушка, то я боюсь представить, что там внутри. Второе. Колобка не выпускать.

- А мне норм тут. Ваще похуй, - раздался из мешка глухой голос уродца. – Зеркало мне мухоморов нашло по пути, так шо мне вылезать вообще необязательно. Буду нужен, орите.

- Вот и славно, - хмыкнул я. – Тогда вперед. Помните, за чем мы сюда пришли.

Стоило войти в пещеру, как в лицо сразу же ударил поток горячего и даже жаркого воздуха. Чуть подумав, я снял мантию и остался в одной майке, весьма пожеванной и потерявшей былой вид. Изабелла, посмотрев на меня, последовала примеру и, бережно скрутив мантии, убрала их в бездонный мешочек.

Дальнейший путь, как это часто бывает, проходил в полном молчании. Может, виноват был скелет возле входа или явное нежелание обитателей пещеры контактировать с чужаками, но даже неугомонный Ник предпочитал молчать в тряпочку, изредка матерясь, если спотыкался о чьи-то кости, без сомнений тоже брошенные здесь ради предостережения случайным путникам.

Частенько нам попадались узкие темные лазы, которые неизвестно куда вели, а проверять это желающих не было. Лишь Изабелла, хмурясь, старательно выводила карту в своем блокноте. Я мысленно выругался и послал себя на три веселых буквы за то, что мне в голову не пришла мысль о такой очевидной ловушке, как обратный путь. Поди, вот разбери, куда тут идти, когда все убранство длинного коридора составляют факелы, расположенные на одинаковом расстоянии друг от друга. Но мое негодование не продлилось долго. Впереди появилось красное свечение и далекие звуки, больше похожие на песню, изредка прерываемую глухими ударами металла по металлу. Изабелла почти прижалась ко мне слева, а Ник справа, чуть не вцепившись в руку пальцами. Да уж. Видимо страх чувствуют даже волшебные артефакты, относятся они к темным или светлым. Спустя несколько десятком минут тоннель резко закончился и мы очутились в обширной пещере, залитой ярким светом факелов. Присвистнув, я задрал голову и уставился на далекие своды, еле видимые в вышине. Но нетерпеливое покашливание Изабеллы, вернуло меня в реальность и правильно сделало.

Рядом с нами стоял смешной и забавный бородатый гном в зеленых шортах, с нарисованным на одной штанине грибочком. Темные глаза существа были несколько далеко от мясистого носа, что придавало гному тот самый очаровательный и даже нахальный вид, а широкая и паскудная ухмылка с желтыми неровными зубами и торчащим языком, довершала великолепную картину. Он шумно втянул воздух и, хрюкнув, плюнул тягучей желтой слюной прямо в Ника, который не ждал от вероломного гнома такого коварства и, забыв про мой наказ, схватил с ближайшего стола молоточек и помчался за улюлюкающим коротышкой. Я лишь покачал головой и, подхватив с пола оброненный толстяком мешок с Колобком, бросился следом, держа попутно Изабеллу за руку. Девушка отчаянно краснела, но продолжала держаться за меня, словно за спасательный круг.

Пропетляв среди многочисленных столов с инструментом и диковинными механизмами, мы выбежали в центр пещеры, откуда раздавалась музыка. Ник был там и, что не прибавляло оптимизма, он был связан весьма ловко и умело, а вокруг него водили хоровод похожие на первого коротышки, распевая во всю глотку знакомую мне песню.

- «Человеки ожидают свет.

Страха нет. Страха в них нет.

Тьма в тот свет тотчас придет,

И весь мир начнет отчёт.

Раз! Пиздой накрылось солнце!

Два! Не светит нихуя в оконце!

Три! Небесный свет уходит вдаль!

Четыре! Всех человеков ждет печаль!

Спалит всех солнце своим светом,

Словно жаркое ядро кометы.

Взмывает пламя внутри меня!

И сожжет всех столб огня!

Раз! Пиздой накрылось солнце!

Два! Не светит нихуя в оконце!

Три! И блещет сердце тягучей тьмой,

Четыре! Она всех уведет за собой!».

- Rammstein, - удивился я, забыв и про клинок Нуаду, и про Ника, который костерил гномов так, что ему запросто бы обзавидовался даже знаток великого и могучего.

- Что? – переспросила Изабелла, категорически отказываясь отпустить мою руку.

- Rammstein, говорю. Группа из моего мира. Гномы немного изменили текст, но это не столь важно.

- Как тот бард Бибер?

- Почти. Только Rammstein многие любят, а Бибера не очень, - кивнул я. – Сказочная страна не перестает меня удивлять. Они вроде не опасны. Может мне удастся раскидать всех и освободить Ника.

- Не вздумай. Цверги коварны. Не зря они самого Локи несколько раз облапошивали.

- Локи? Аса?

- Да. А уж он куда хитрей всех известных мне существ. Нам надо действовать осторожно, - ответила девушка и ойкнула, когда гномы замолчали и повернулись в нашу сторону, безмолвно сверкая темными глазами. – Привет.

- Девка, - неуверенно протянул один из них, коротышка в розовых шортах, на которых, в отличие от первого, был нарисован желтый круг. Остальные гномы тут же загалдели и даже подошли ближе.

- Девка, бля. Шикардосная. Сиськи клевые. Бронелифчик заебеним? А ну как стрела попадет и сосок ей отхуярит?

- Тима, это мне не снится? – жалобно спросила Изабелла, делая шаг назад, ибо гномы постепенно наступали, совершенно не смущаясь кого бы то ни было.

- Тогда это странный сон, - буркнул я, осторожно вынимая меч из ножен. – Эй, парни. Угомонитесь. А это что?

- Где? – отвлекся один из них и, посмотрев в указанном мной направлении, хмыкнул. – Меч, дрищара.

- Это я-то дрищ? – обиделся я. Гном кивнул в ответ.

- Ага. Ты, бля, мечей никогда не видел? Пацаны, тут человеки меч никогда не видели.

- Ёбу дали? Пидоры? Вафлить всех! – загомонили другие гномы, отходя от девушки и обступая меня. – Дрищ. Дрищу тож бронелифчик нужен. Чашечки только маленькие сделаем. У него грудь впуклая. Зацени, пацан.

- Уверены? – спросил я, когда один из коротышек протянул мне гигантский двуручный меч, привлекший мое внимание. Гном кивнул, и я бережно взял оружие в правую руку.

- Ну как? Заценил? Охуенный же?

- Тихо! Давайте по одному.

- Не. Мы так не можем. А ты смотри давай. Нажми кнопку, - я послушно нажал на небольшую круглую кнопку, аккурат под крестовиной. По лезвию меча моментально пробежала странная волна, а затем оно вспыхнуло и загорелось.

- Огненный меч?

- Круто, пацан? Сурт заказал. О, о! – перебил всех еще один коротышка, в синих шортах. – Щелкни пальцем по яблоку. Бля буду, это заебись.

- Здесь? – переспросил я и, прикоснувшись к рукояти, охнул, когда из крестовины выскочил бронзовый член, длиной в пару дюймов. – И зачем он?

- Мы встроили в меч хуище, чтобы Сурт, когда воткнет меч в жопу Одина, хуище выебал аса. Ахахаха! – заржали гномы, а гном, которого мы встретили первым, уже тащил мне грозный моргенштерн, увенчанный острыми, как бритва шипами. – Зацени, пацан. Залупная дубина!

- Чего?

- Залупная дубина, - повторил гном, протягивая оружие мне. Хмыкнув, я увидел, что моргенштерн и впрямь похож на детородный орган, принадлежащий среднестатистическому великану. А гном, не смущаясь, продолжал перечислять технические характеристики удивительного оружия. – Стосантиметровая елда, высококачественная сталь, даж дырка есть, откуда маслом раскаленным плеваться можно. Залупная дубина. Во!

- Шикарно, - усмехнулся я, нажимая кнопку и наблюдая за тем, как из верхней точки дубины хлещет кипящее масло. Гномы, увидев радость на моем лице, тут же засуетились и бросились в разные стороны, чтобы через несколько мгновений притащить мне еще больше разного оружия и доспехов. Правда у них была одна отличающаяся деталь. Каждое изделие странных коротышек, так или иначе, относилось к половым органам. Заметив, что гномы поглощены мной, я подмигнул Изабелле и кивнул в сторону Ника, который по-прежнему был привязан к столбу. Девушка хитро улыбнулась и, дождавшись, пока все гномы отвернутся, направилась вызволять нашего друга. А мне только и оставалось, что слушать восторженные вопли коротышек, нашедших себе ценителя их трудов.

- Пацан, пацан, - я опустил взгляд вниз и улыбнулся гному в красных шортах, который протягивал мне трусы. Правда, сделанные из металла и обладающие внушительным гульфиком. – Зацени, пацан. Жоподральные портки. Сам сделал.

- И в чем их фишка? – спросил я. Гном усмехнулся и, нажав на скрытую кнопку, уставился на мое лицо в ожидании положительных эмоций. Эмоции, и впрямь, были положительными. Где еще увидишь то, как из гульфика появляется тридцатисантиметровый член из чистого золота, – Обалдеть. И зачем такие трусы нужны?

- Пацан, бля. Прикинь, у какого-нить короля хуй не стоит. Покупает он эти трусы и может хоть всю ночь королеву пердолить! Охуенно?

- Ага.

- Тут, бля, есть колдунство для человеков. Типа хуй натуральный, прикинь. Все чувствуешь пока ебешь кого-нить. Охуенно?

- Хорошая замена виагре, - улыбнулся я, отдавая бронетрусы гному. – Ты молодец.

- Пацаны, пацаны, - покраснел от смущения гном. – Человек-то нормальный. Не выебывается, как прочие. Давайте ему пиваса нальем и сосисок пожарим?

- Давай. А хули он сам не может? Лучше пусть мои мечи посмотрит. Там в одном три хуища на выбор. Для драконьей пилотки, человековской и эльфийской.

- Днищные эльфы. Нахуй их. Ты еблан? – загалдели гномы. – Переделай. В пизду эльфов!

- Лады, пацаны, - грустно ответил изобретатель меча с тремя членами, мягко отстраняя кулаки коллег от своего мясистого носа. А я, пользуясь моментом, отошел назад, к своим друзьям, которые махали мне из-за колонны, привлекая внимание.

Продолжение главы в комментариях.