Работа на Табачной фабрике была именно такой, какой она бывает в американских капиталистических компаниях.

Тебе обеспечивали максимальный комфорт на работе: здесь было все, о чем мог только мечтать сотрудник.

Начнем со столовой: это несколько линий раздачи. Первая линия - основные блюда с постоянной переменой блюд в течение недели, вторая линия – это только десерты и кофе, третья линия – это фирменные блюда разных культур: сегодня это аргентинская кухня, а завтра тайская, вьетнамская или любая другая. Было ли это вкусно? Наверное, проще описать примером: пришел я на Фабрику с весом в 85кг, а уходил уже с весом в 125кг.

Компания оплачивала ДМС сотруднику и членам его семьи, сотрудник мог пройти лечение от жизнеугрожающих болезней в любой клинике мира за счет компании, при этом полностью оплачивалось проживание его близких родственников рядом (угадайте от какой болезни проходили лечение в среднем 40-45 сотрудников каждый год).

А еще дни семьи, когда территорию размером с футбольное поле оборудовали батутами, площадками с фокусниками, аниматорами, обучающими квестами и прочими потрясающими штуками.

Интересными были командировки. Помню, открыл рот тогда, когда за мной как-то утром приехал мерседес S класса и повез меня в аэропорт. Да и в стране пребывания тебе снимали строго пятизвездочный отель в самом центре городе. Такими были правила, ты должен был чувствовать, что такое быть сотрудником Табачной фабрики…

Карьерный рост… при входе на фабрику был выделен карьерный уголок. Любой желающий мог зайти в него и на сенсорных экранах выбрать свою текущую должность и ту должность, куда ему хотелось прийти в течение 5 последующих лет.

Компьютер просчитывал и выдавал тебе подробный маршрут, через какие этапы тебе нужно будет пройти в достижении цели: ты мог выбрать свой путь: через отдел качества, через производство, через планирование или даже через аналитику. Потом в отчете были те компетенции, которые тебе нужно будет развить в себе и в каких проектах участвовать.

Все, что тебе нужно было – это дойти с этой распечаткой до своего руководителя и согласовать с ним свой план развития. И да, это был один из основных KPI руководителя – рост его сотрудников в течение года. Руководителя, у которого сотрудники не вырастали, - снимали с должности.

Прекрасным примером такого роста был Игорь, пришедший на фабрику подсобным рабочим и за десять лет выросший до должности регионального директора по производству с локацией в швейцарской штаб-квартире.

А еще был свой пенсионный фонд, когда компания тебе добавляла 5% от твоего оклада в часть будущей пенсии. Но можно было написать заявление об отчислении 10% твоей зарплаты и компания добавляла сверху еще 10% своих, и таким образом отчисления составляли уже 20% каждый месяц.

А еще дотация в два блока сигарет каждый месяц, проекты, премии, корпоративы... Всего и не упомнишь сразу...

А минусы были? Более, чем. Но об этом в следующих статьях.

Дорогой мой читатель,

давай вместе с тобой совершим небольшой прыжок во времени обратно в 2009 год, когда я, закончив университет, - переехал из Москвы в Питер.

Давайте представим себе трамвай и представим себе раннее утро и пронизывающий влажный ветер Питера, и осколки льда в паре со снегом, летящие тебе в лицо, зашиворот и везде, куда только возможно. Этот самый трамвай приходилось ждать на остановке (т.е. на клочке асфальта в поле рядом с трамвайными путями) каждое утро. Иногда везло и получалось занять какое-нибудь свободное место и дремать, но чаще всего дорога проходила стоя. На каждой остановке двери с грохотом открывались, с улицы внутрь рвался ледяной ветер, ты просыпался, кутался сильнее в шарф и засыпал до следующей остановки…

Тут интересно рассказать о самом Питере. Питер город очень холодный, и дело не в ветре. Это серьезный, молчаливый мужчина, он недоверчив к незнакомым людям. Он никогда не станет улыбаться при первой встрече тебе и приглашать зайти на чай. Он будет испытывать тебя, проверять на прочность, на честность. Он долго привыкает к людям. И сами питерцы несут в себе такую же родовую черту. Первое время на новой работе тебя никто не замечает, тебя не приглашают к разговору, тебя не зовут за компанию в кафе – тебя просто нет. Часто бывало, когда в столовой за столиком сидишь абсолютно один. Только через полгода коллеги осторожно начинают с тобой заговаривать, и где-то через год у тебя появляются первые друзья. Но зато в Питере появляются настоящие друзья, проверенные ветром и льдом, эти люди уже навсегда.

Трамвай нес меня на Невский завод, чьи корпуса раскинулись вдоль Обуховской набережной. Часть корпусов тогда уже успели отделать сайдингом, но часть оставалась в разрушенном состоянии, в таком же состоянии они и по сей день. Глядя назад, я удивляюсь как меня занесло в это Богом забытое предприятие? Да очень просто – приехав в Питер я открыл карту города, нашел заводы недалеко от дома и пошел туда, где предложили самую высокую зарплату.

Меня взяли на работу инженером-конструктором первой категории и выдали компьютер с Автокадом.

Вообще, отдел наш состоял практически полностью из пенсионеров. Многие чертили на кульманах, а когда к нам приезжала головная компания - кульманы прятали за шкафы, а пенсионеров рассаживали за компьютеры.

Немного о визитах головной компании, это был Газпром. В дни их визита на заводе творилось невероятное. Кульманы прятали, кабинеты закрывали на ключ, чтобы сотрудники не шатались по коридорам, в кабинеты начальников сажали молодых ребят лет 30ти и рассказывали большим гостям, что активно продвигают молодежь на руководящие посты. Но самое веселое было связано с туалетами. Их тоже закрывали на ключ и сотрудникам запрещалось в них ходить в дни визита. В обед, когда гостей везли в ресторан, - нас выпускали и мы группами шли к заброшенным зданиям. Там на входе стоял охранник и распределял: мужчин налево, а девушек направо.

Однажды с Дмитрием, моим руководителем, сидели мы вечером в его кабинете.

- Ты же понимаешь, - не успокаивался он, - что это никогда не закончится? На что ты надеешься? Что наступит тот день, когда компания вдруг поймет свою ошибку и сделает вид, будто бы ничего и не было? Что тебе дадут спокойно работать? Да не было таких случаев в истории, ну как ты не понимаешь!

Нечего было ему ответить. Весь этот прессинг сильно угнетал и вытягивал из меня все силы. Было только обидно и непонятно, как меня, с самыми сильными результатами по KPI, еще вчера участника пула талантов, - сейчас назначили изгоем и так усиленно сообща сливают. И я уперся намертво.

Нельзя сказать, чтобы в такой огромной международной компании не было инструментов противодействия такому беспределу. Такие инструменты, конечно же, были. Любой сотрудник мог позвонить по выделенному номеру и рассказать независимому отделу о прессинге и издевательствах. В таких случаях на фабрику немедленно десантировались специалисты из Швейцарии и проводили тщательное расследование по каждому заявленному случаю. Любого серого кардинала и всех его опричников, вплоть до директора сносили одним днем, не взирая ни на какие медали и ордена. Но в случае российского филиала Табачной фабрики этим инструментом никто не пользовался.

В нашем менталитете это было как-то не принято, жаловаться и стучать. Это вызывало всеобщее неодобрение и можно было навеки лишиться лояльности коллег. Поэтому все эти «локальные практики прессинга» с каждым днем только набирали обороты.

Да простит меня читатель, за страшный пример, Сергея Головкина. Матерый маньяк перед началом экзекуции всегда говорил мальчишкам: «Ты же мужчина, ты должен терпеть» и мальчишки терпели. Из подвала его гаража практически не доносилось звуков в продолжение ночи, и потом уже, когда было сильно поздно, - оперативники находили останки с абсолютно седыми волосами на головах совсем еще маленьких мальчиков…

А между тем, следующим ходом кардинала было лишить меня поддержки моих подчиненных. Делалось это несложно. Моим ребятам просто перестали платить премии и перестали приглашать на корпоративы. Они по-прежнему лидировали кросс-функциональные проекты и достигали результатов, но отмечали только сотрудников других руководителей. Вся смена в полном составе не допускалась теперь на корпоративы и праздники. И это должно было иметь эффект, но не имело. Все потому, что за моей спиной стоял надежный Анзор, - и жестко держал весь коллектив в кулаке. Поэтому, конечно, настрой команды сильно снизился, но бунтов и протестов не было.

Но все меняется, и, как известно, самый темный час – он перед рассветом. И вот, в один из дней я совершенно случайно встретил своего хорошего знакомого. Мы познакомились с ним в Польше, где он, как руководитель по бережливому производству всей Табачной компании, по-настоящему большой босс, с локацией в Швейцарской штаб-квартире, тоже участвовал в конференции. Мы небольшой группой русскоязычных тогда сильно сдружились и вместе вечерами проводили время в пабах Кракова.

Он случайно встретил меня, спускающегося по лестнице, и с искренней радостью поприветствовал: «Илюха, старина! Как дела, дружище? Сто лет тебя не видел! А ты знаешь, что я назначен директором по производству на фабрике, прикинь? Теперь вместе работать будем!»

Тогда я сильно расстроился, помню… Вот Паша, - думал я, - сейчас ты рад меня увидеть, но завтра тебе расскажут, что я отверженный. И ты вместе со всеми станешь кидать в меня камни…

Дела шли настолько хорошо, насколько вообще могли. Цели по KPI стабильно достигались, проекты по сокращению расхода ацетатного волокна активно внедрялись.

У молодого начальника подразделения, у меня, брали интервью для мотивирующих роликов, что показывали каждый день на фабричных телевизорах. А еще его для развития стали отправлять в командировки в Польшу и Чехию. Помню, много появилось новых друзей тогда из разных отделов, и к концу дня рука уставала со всеми здороваться.

Что, собственно, могло тогда пойти не так?

Но Аннушка уже купила масло. И не только купила, но и разлила. Кардинал стремительно расширял штат любовниц. И этих самых любовниц расставлял на ключевые позиции на производстве.

И вот, ведущая любовница стала руководить нашим цехом производства фильтров. Она слабо разбиралась в производстве, но отлично разбиралась, по ее собственному мнению, в людях.

Одному Богу известно, как она в своей голове принимала решения – но в течение первой недели после назначения она уже успела разделить всех сотрудников-мужчин на плохих и хороших. Все отверженные, бестолковые и бесталанные в ее картине мира стали непризнанными героями, а все молодые и активные перешли в стан неприятелей. Никто тогда не понимал, как это работает, но все встало с ног на голову.

Перейдя в стан ее неприятелей, я обнаружил себя в окружении почти всего прежнего пула талантов. А по цеху с коронами на головах расхаживали теперь с важным видом ребята из прежних списков на увольнение. И казалось бы, теперь-то Наташа могла бы и расслабиться, но нет – она начала днями и ночами копать яму для всех своих неприятелей, которых она сама себе и назначила. Сил у Наташи срубить самостоятельно весь пул талантов разом - не было, но был в ее руках джойстик от кардинала, который она крепко сжимала обеими руками и эффективно через него управляла настроениями кардинала.

Так в совершенно рядовой вечер, уже под конец рабочей смены меня внезапно вызвал в кабинет начальник и положил передо мною запечатанный конверт. В нем лежало заявление об увольнении по соглашению сторон с выплатой двух окладов…

Немного о руководителе. Звали его Дмитрием, и был он молод и неопытен. Перевели его по славной традиции в производство из московского отдела продаж, и он совершенно не находил общего языка с остальными производственниками. Матерые мужики-наладчики с черными от масла руками – с трудом понимали его просьбы и совершенно не принимали его советов по улучшениям.

Однако, Дмитрий в душе был человеком порядочным и честным, ему совершенно не хотелось участвовать в грязных схемах и провокациях, ставших привычными тогда на Табачной фабрике. Он, конечно, стращал сотрудников и требовал с них объяснительные, он отменял премии обреченным и вычеркивал их из списков, приглашенных на корпоративы. Но я видел выражение брезгливости на его лице, потому что ему это совершенно не нравилось. Он хотел остаться чистым, стоя под водопадом грязных вонючих помоев. И именно то, что Дмитрий занимался грязной работой, спустя рукава, - спасло тогда многих отличных ребят от увольнения.

Но сейчас я в кабинете с Дмитрием один-на-один, и передо мною выбор: подписать заявление и покинуть Фабрику одним днем. Или отказаться и осознанно начать войну с кардиналом, имея минимальные шансы на победу.

Что же требовала компания в ответ на столовую, страховки и дни семьи? А требовалось многое… Основным принципом работы с персоналом был принцип «Up or Out». Каждые два года ты должен был расти по карьерной лестнице, идеально вверх, но иногда особо лояльным разрешали двинуться вбок, правда не более двух раз.

Сотрудника, либо недостаточно лояльного руководству, либо недостаточно заряженного на рост, - увольняли оперативно и безжалостно. Бывали, конечно, случаи, когда за особые былые заслуги сотрудника сдвигали вбок и забывали надолго, - но это скорее были исключения из правил.

Нужно ли говорить, что сотрудники, привыкшие к благам, сами увольняться не торопились? Поэтому компания в штате имела специалистов узкого профиля, занимавшихся только увольнениями сотрудников по статьям. Это были юристы по трудовому праву, особые HR’ы и узко заточенные безопасники.

Сотрудники ответили созданием профсоюза и поиском юристов по трудовому праву. Часть сотрудников сами успели получить юридическое образование и представляли своих товарищей по производству в судах Питера.

Компания ответила платными недельными тренингами для руководителей по особенностям увольнения подчиненных с глубокой проработкой статей 193 и 81 ТК РФ. В целом это скрытое противостояние упертых работников и жесткого работодателя и продолжалось бы дальше, но пришел Он, серый кардинал фабрики.

На сцену кардинала я пока выводить не стану, оставлю его самого в тени закулисья до времени. Но руку его мы сможем проследить.

Начнем, пожалуй, с корпоративов Табачной фабрики, там было на что посмотреть, дорогой читатель. Снималась чаще всего большая база отдыха на целый день, накрывались огромные столы, на сцену приглашались известные поп-звезды.

Руководители подразделений (кем я, собственно, тогда и был) рассаживались по отдельным столикам в отдельных беседках. И здесь появлялся наш кардинал. Мягко ступая, он подходил к каждому столику по очереди с ящиком водки, разливал ее по бокалам и поднимал тост. Потом тут же снова разливал и поднимал тост, потом снова разливал… Еды на столах не было в начале мероприятия, когда он приходил, и поэтому в непродолжительное время все сидевшие за столиком превращались в размякшие тела в полусознательном состоянии.

Кардинал поднимал каждого участника по очереди, брал под руку и вел на душевный разговор: «А что ты думаешь про своего руководителя», «А что ты скажешь про поставленные цели», «А с кем ты видел ее в баре» - вкрадчивым голосом расспрашивал он своих собеседников. Сам кардинал ничего, разумеется, не пил в продолжении вечера и все ответы тщательно в свой блокнотик конспектировал. Так к концу мероприятия у кардинала появлялся на руках список неблагонадежных сотрудников.

На следующий день (в пятницу) мы все приходили на работу еще не до конца трезвыми. Охранник открывал список кардинала и тех, чья фамилия в нем присутствовала, просил пройти к комнату охраны и подуть в трубочку. Трубочка, конечно, показывала промилле и так случайно всегда совпадало, что у охранника в тумбочке уже лежал запечатанный конверт с заявлением об увольнении по собственному желанию, которое на месте и подписывалось. После одного из таких корпоративов компанию покинуло 46 человек.

Несколько раз на моей памяти в карманах у некурящих сотрудников при обыске на выходе с фабрики в кармане находили одну сигарету. Тумбочка снова открывалась и так совпадало, что заявление в ней лежало сразу с правильной фамилией.

Но для упертых и сильно внимательных, были вещи посерьёзнее, а именно пресс-хаты. Сотрудника заводили в отдельную переговорку в отделе персонала (она была уникальна отдельным выходом на улицу). В переговорке ожидали юристы, безопасники, специалисты по увольнениям и, собственно, сам кардинал.

В среднем экзекуция проводилась в течение 2,5 часов, после которой сотрудник покидал компанию одним днем. А бывало и на скорой. На моей памяти двоих пожилых сотрудников увезли с подозрением на инфаркт.

Пора заканчивать с заводом, дорогой читатель, и идти дальше, тем более что там будет гораздо больше интересного и динамичного.

В последние мой год работы в компании нашим директором стал Терри, урожденный маленького острова, затерянного где-то в закоулках Тихого океана.

Выросший в бедной семье местного рыбака, Терри своим умом, потрясающей коммуникативностью и трудолюбием (и, наверное, сумасшедшей удачей) дорос до позиции вице-президента по качеству и производству в крупнейшей в мире компании по производству автокомплектующих. Регион Россия в то время для компании был настолько приоритетным, что на развитие завода отправили самого вице-президента.

Это были золотые годы для компании в Питере, а также для всех сотрудников. Терри, всегда в хорошем настроении и с фирменной улыбкой, приветствовал в коридорах завода каждого по имени. Двери его кабинета всегда были открыты и любой желающий мог зайти к нему в гости и провести полчаса за чашечкой чая и приятной беседой, далекой от производства.

Завод активно развивался и нашими клиентами стали Nissan, Hyundai, GM, Volkswagen и BMW. Строились новые корпуса, мы постоянно находились в командировках и на тренингах.

Но сказка однажды кончается, и в иностранных компаниях она всегда заканчивалась одинаково. Наступал тот день, когда в компании понимали, что стоимость зарубежных экспатов с их зарплатой в валюте, с их апартаментами в люксовых отелях и с их личным водителями – это несоразмерно дорого и принимали решение о назначении российского руководителя.

Последствия этого всегда были плачевными. Не знаю, почему это так происходило, какие тут невидимые пружины сокрыты: климат тому виной, менталитет, плотность грунта или фазы луны, но после такого назначения почти сразу исчезал бюджет. Потом в течение месяца трава начинала коситься в два раза реже, потом падало качество бумаги в туалетах, а потом отменялись командировки и регулярные тимбилдинги.

Но самой характерной чертой таких перемен было другое. Интриги и подковерные игры (я буду подробно писать об этом в главах про табачную фабрику). В непродолжительное время под новыми руководителями образовывались властные группировки, появлялись компроматы, вырастали, как грибы, серые кардиналы… Кардиналы, в свою очередь, обрастали, любимчиками и любовницами. И от цветущего иностранного предприятия оставалась одна только яркая вывеска посредине поля с некошеной травой.