Занавес душ⁠⁠

Всем привет пикабушники. Решил вот попробовать себя в роли писателя. Написал первую главу книги, отдаю на ваш суд, если вам понравится, то продолжу дальше писать. Спасибо всем прокомментировавшим)

Занавес душ

Глава 1. Зачем человеку нужна память

Зачем человеку нужна память? Чтобы помнить важные вещи и развиваться? – да, чтобы в памяти оставались светлые моменты и потом где-то между повседневностью и нашими делами они всплывали, радовали нас и тем самым придавали нам сил? – да, чтобы помнить хороших людей и их поступки, людей, которые сдержали своё слово, которые поддержали нас в трудную минуту, которые помогли нам, когда нам было тяжело и этим всем по праву заслужили место в нашей памяти? И снова ответ – ДА. Но, скажете вы, что у памяти есть и обратная сторона медали! И мой ответ будет снова – да. Как бы это абсурдно и жестко не звучало, но наша память - это наше счастье и наша могила.

Он закрыл свою папку с речью и откинулся на стуле.

- Да уж, завтра будет чертовски сложно донести эту мысль на конференции – подумал он и уж было опять потянулся к докладу чтобы что-то снова исправить, но остановился, - к черту, пусть будет как будет!

На дворе была ночь. Где-то 2 или 3 часа. Конференция начиналась в 13. Он решил, что уже пора идти спать и начал расстилать постель как вдруг зазвонил телефон.

- Да, Ало? – спросил он

- Это Герман? – спросил мужской голос на другом конце провода.

- Да, а кто это спрашивает и почему так поздно звоните? - В трубке послышались короткие гудки, номер был скрыт.

- Бред какой-то. – подумал Герман, улегся в постель и заснул.

В 5 утра раздался звонок в дверь. Он не сразу понял отчего проснулся и лишь когда в дверь снова позвонили Герман встал с кровати, накинул на себя халат и пошёл к двери. Взглянув, в дверной глазок он обнаружил что на пороге никого нет. Тем не менее он спросил: «Кто там?», но на его вопрос ответила лишь тишина. Снова раздался звонок телефона и Герман направился к нему в спальню, подняв телефон к лицу, он увидел, что звонит опять скрытый номер.

- Ало! Что вам черт побери от меня надо!? Вы видели время! – чуть ли не крича сказал Герман.

В трубке молчали, но Герман смог услышать еле-еле слышное чье-то дыхание.

- Не молчите! Я слышу, как вы дышите. Что вам надо!?

В трубке продолжали молчать. Он не выдержал, повесил трубку и выключил телефон и отключил дверной звонок.

Засыпалось тяжело. Сначала он пытался сообразить, что к чему, что за странные звонки, кто к нему приходил, по этому поводу в голову лезли разные мысли, а потом, поняв, что по этой хронологии событий невозможно абсолютно точно идентифицировать её причину, т.к. вариантов уйма, Герман начал пытаться не думать об этом и заснуть, но было уже слишком поздно. Мысли, которые он нагонял себе в голову во время раздумий будто бумерангом возвращались опять на суд размышлений, какие-то люди, которые могут желать ему зла, какие-то сумасшедшие, которых он встречал в жизни и только в самом конце приходили мысли о том, что это просто на просто могла быть череда несвязанных между собой ошибочных звонков, но он же назвал его имя?! И все мысли опять неслись по кругу – он смог заснуть только к 8 утра.

Высшее общество

Конференция проходила в большом бизнес-центре на главной улице его города. Было много народу и стоял жаркий июньский день, в силу того, что он сегодня выступал с речью и в силу того, что он занимал достаточно авторитетное положение в обществе ему приходилось терпеть жару в черном классическом костюме с черным галстуком, который он в этот момент мечтал сжечь. Интеллектуалы, репортеры, бизнесмены, кандидаты наук и начинающие свою научную деятельность люди, обливающиеся потом, столпились у входа в здание, где каждый пытался протиснуться как можно быстрее к залу где должна была проходить конференция т.к. там был кондиционер.

- Вот тебе и высшее общество – подумал Герман и прошёл через служебный вход, который был открыт только для лекторов и персонала центра.

- А вот и вы мой достопочтенный! – сказал невысокий, полный мужчина, с лицом в маленьких кровоподтеках, которые были из-за того, что он сегодня опаздывал и на скорую руку неаккуратного побрился. К его сожалению он понимал, что выглядит с ними глупо и от этого начинал выглядеть ещё глупее т.к. смущался и тем самым придавал ещё больше красных оттенков своему лицу.

- Добрый день, Александр Николаевич. Сегодня я так понимаю вы будете читать лекцию о том, как правильно бриться? – сказал Герман.

Невысокий мужчина насупился, еще больше покраснел и сказал:

- Вот нельзя с вами по-хорошему, всё время меня оскорбляете! Давайте уже забудем о том дурацком случае и пойдем на мировую? – пытаясь улыбнуться сказал Александр Николаевич.

- Я на вас зла не держу. Я уже давно о нём забыл. А вот душа моя испытывает неаполитанское отвращение к таким людям как вы и с этим уже ничего не поделаешь. Поэтому вы уж меня извините. – сказал Герман и направился ко входу в зал.

- Ишь ты возомнил о себе! – фыркнул себе под нос краснолицый человек.

Конференция началась, Герман должен быть выступать четвертым. Речь шла о философском влияние и её вкладе на сегодняшний день в научную деятельность. Грубо говоря, решали можно ли философам совать нос в дела ученых.

Первый оратор говорил о том, как много сделала философия для науки в целом. Второй пол речи поддерживал первого, а потом рассказывал, что философия несёт для науки сегодня и даже пытался доказывать, что наука, не сможет существовать если не будет прислушиваться к философским теориям в своих исследованиях. Третий был молчалив. Он просто вышел на сцену и начал молча заглядывать каждому в глаза, встречая их своих укорительным взглядом. Это продолжалось минут пять, потом он сказал:

Грош цена таким ученым, которые осмелились сомневаться в философии, это не ученые - это сборище безмозглых бездарностей – после чего плюнул прямо на сцену, растерзал свои листы с докладом (я сомневаюсь, что там вообще был что-то написано, разве что это высказывание) и ушел со сцены.

Зал загудел. В адрес этого оратора посыпались тонны бранных слов и в тоже время столько же более мягких в духе «дурачок» от более высокомерных ценителей науки.

Настало время выступать Герману. Третий оратор сделал всё, чтобы в его речь никто даже не вникал, и чтобы любое его слово, будь то хорошее, или плохое воспринималось в штыки. Тем не менее он вышел на сцену.

- Здравствуйте, уважаемая публика. – Зал продолжал гудеть. – Давайте постараемся забыть выступление предыдущего оратора, я тоже негодую по этому поводу (хотя на самом деле он сам хотел бы так поступить и может даже так бы и поступил если б не столько трудов, сколько он вложил в написание своей речи), но, если мы будем и дальше негодовать по этому поводу мы так ни к чему и не придем.

Зал его наотрез отказывался слушать, а один мужчина с третьего ряда абсолютно безосновательно обозвал его индюком и приказал ему убираться туда куда, с точки зрения науки попасть невозможно – в жопу.

- Соблюдайте тишину – крикнул с первого ряда министр сельского хозяйства. – Или я завтра же пойду к Президенту и буду просить о том, чтобы по закрывали все ваши технопарки и лаборатории! – Зал притих.

- Прошу вас начинайте. – Обратился министр к Герману.

- Спасибо. Уважаемая публика, я прекрасно понимаю ваши упреки в адрес философии, я так же, как и вы понимаю, что философия не несёт в себе ничего материального, а лишь разговоры о материальном, но послушайте что я вам скажу. Как бы не был высок уровень научного прогресса мы никогда не сможем до конца изучить человека. – зал снова загудел.

- Опять ваша философская водичка. Да что вы смыслите в человеке. – донеслось с последних рядов

- Дайте мне договорить! Я не хочу сказать, что науке нет смысла изучать человека, напротив, это приносит много пользы, но вы поймите, что философия в своей деятельности изучает куда более глубокие недра человека, его душу, нежели наука.

- Душу? Что он городит! Гоните его со сцены! – выкрикнул кто-то из толпы.

- Мы все изучаем душу – сказал, только что поднявшийся мужчина с самого края первого ряда. – Сама жизнь как таковая есть процесс изучения души как таковой.

- Да, но мы же говорим о разных величинах изучения, мы целыми группами философов пытаемся решать какие-то отдельным проблемы или вопросы человеческого существования, и кто-то из нас тратит целую жизнь на решения лишь одного вопроса. – сказал Герман.

- Лишь тот, кто коснется своей души сможет услышать ответы на эти вопросы. – сказал мужчина и сел на своё место.

Герману было трудно разглядеть как выглядел мужчина, т.к. на тот конец ряда почти не падал свет, а в зале было темно.

- Не конференция, а цирк!

- Вы слышали, коснется души! Да он же сумасшедший!

- Вот и идите касайтесь души, а мы будем заниматься делом! – продолжались выкрики из толпы.

Зал стоял на ушах, поэтому Герману ничего не оставалось, кроме как принять это и, не закончив свою речь, уйти со сцены. Не дожидаясь конца конференции Герман направился домой.

Дома его встретила Софья, его жена.

Софья буквально пару часов назад прилетела из Москвы после командировки. Она работала визажистом в крупной косметической компании и её частенько отправляли делать макияжи на презентациях новой продукции компании в разные города.

- Привет дорогой! Я так соскучилась и так устала, что у меня нет сил тебя расцеловать, но я так сильно этого хочу, что сейчас тебя расцелую и упаду в обморок! – сказала Софи улыбаясь Герману и начала беспорядочно целовать его лицо.

Герман тоже улыбнулся, и попытавшись как-то поцеловать её в ответ, будучи под шквалом поцелуев Софии, сказал:

- Дорогая, у меня была паршивая ночь и такой же паршивый день, но как только я увидел тебя всего этого как будто бы не было, и я просто счастлив. – сквозь бурю из поцелуев выговорил Герман.

- Что случилось? Что-то серьёзное?

- Да так, ерунда по сути, просто людей также трудно понять, как и было всегда, и я в очередной раз в этом убедился.

- Не грусти дорогой, ты же ведь меня понимаешь? – сказала Софи, гладя Германа по щеке.

- Да, только тебя и больше никого не хочу понимать. – улыбнулся Герман, взял на руки Софи и понёс её в спальню.

После того как они остудили свою тоску друг по другу, Софи заварила чай, и они сели на балконе рассказывать друг другу о том, как они провели время пока были в разлуке. Софья была в отъезде два дня, поэтому Герману было не трудно рассказать о всех событиях, он рассказал о странных звонках и о конференции, весь его рассказ уложился в восемь минут. Когда пришла очередь Софи, её рассказ не был наполнен интересными событиями, но тем не менее, он длился около часа. Сначала она рассказывала про свою коллегу по работе, Матильду. Говорила, что она купили красивые босоножки, но они ей жмут и натирают ноги, поэтому она постоянно ходит с пластырями, а, чтобы пластырей не было видно она носит летнее платье в пол. Герман не стал спрашивать, зачем ей тогда нужно носить эти красивые босоножки, если их не видно, дабы не удлинять рассказ. Потом она рассказывала, как Матильда ей про кого-то рассказывала, и как тому, про кого она рассказывала, кто-то еще про кого-то что-то рассказывал – Германа начало клонить в сон, и он максимально тактично сообщил об этом Софи, так чтобы она не поняла природу его сонливости, и они пошли спать.

Ночью раздался звонок. Звонил скрытый номер. Германа этот звонок не разбудил, и он машинально выключил звук звонка во сне, а вот Софи от него проснулась и увидев, что на часах было три часа ночи, её интерес взял вверх и она решила поднять трубку, взяла телефон и вышла в другую комнату.

- Ало. Кто это? – сказала Софи.

- Это Герман? – спросил мужской голос.

- Нет. Это Софья. Кто его спрашивает?

- Германа нету рядом?

- Нет. Кто это?

- Вы меня не знаете. Мне нужно с вами поговорить Софи, но так чтобы Герман об этом не узнал. Это очень важно, это касается Германа. Пока что больше ничего сказать не могу.

- Я не буду с вами встречаться! И всё расскажу Герману если сейчас же мне всё не объясните!

- Герман может умереть если Вы ему расскажете, приходите послезавтра в три часа ночи в парк возле вашего дома, я буду ждать вас в центре парка у фонтана.

И он повесил трубку. Софья с застывшем ужасом на лице отвела телефон от лица. «Герман может умереть? Кто это? Что ему от меня надо? Почему нельзя говорить об этом с Германом? Что мне делать?» - мысли будто бешеные псы, которых много лет держали в клетке и только что выпустили, они бросались на все что попадалось в голове у Софи, и это рождало самые нелепые, но в то же время страшные мысли: «может он мне изменил и это муж этой девушки, который хочет меня изнасиловать чтобы отомстить ему?» и ещё огромное количество мыслей такого плана. Всю ночь она не спала и смогла заснуть только утром, незадолго до того, как проснулся Герман.