Забытый отряд. Часть 7⁠⁠

Цитадель Меча бурлила, как растревоженный улей. По улицам маршировали отряды ополченцев, на стенах устанавливали дополнительные баллисты, а кузнецы днем и ночью перековывали обычное железо на серебро. Но под этой показной уверенности скрывался липкий, всепроникающий страх. Враг был не просто у ворот. Он уже проник внутрь.

Мораксус стоял в своем кабинете, сжимая в руках тот самый серебряный медальон. Его взгляд был прикован к странной, маслянистой метке на пергаменте — зарисовке следа, оставленного на восточной стене.

— Он здесь, — тихо произнес он, обращаясь к магу Альдрику, который сидел напротив, всё такой же бледный и испуганный. — Кассиус. С дневником моего отца. И то, что его ведёт… оно ведёт его куда-то вглубь цитадели.

Альдрик кивнул, его пальцы нервно перебирали страницы древнего фолианта.
— Они ищут что-то, Владыка. Не просто информацию. В дневнике Арриона… я помню, там были намёки. Не только на «Детей Пустоты». Там было что-то о… источнике. О месте, где сила Пустоты слабее. Или, наоборот, сильнее. О слабом месте в нашей обороне, о котором знал только ваш отец.

Мораксус резко поднял голову.
— Подземный ход. Старая система цитадели. Часть её была запечатана ещё при моём деде. Отец говорил, что там хранится нечто, что нельзя выпускать на свет. — Его глаза расширились. — Он вёл туда записи шифром. Я никогда не мог его разгадать.

— Они могут разгадать, — мрачно сказал Альдрик. — То, что управляет Кассиусом, старше наших самых древних языков. Оно может читать между строк. Чувствовать силу сквозь камень.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вбежала Лира. Её одежда была в крови и копоти, лицо исцарапано, но в глазах горела неугасимая решимость. За ней, опираясь на друг друга, вошли Рорк и Сайла.

— Владыка! — выдохнула Лира. — Они уязвимы для серебра! Только в уязвимые точки! И у них есть командиры! Без них они слабее!

— Мы знаем, капитан, — Мораксус жестом показал на кучи серебряных наконечников для стрел, сложенные в углу. — Твоя информация уже спасла многие жизни. А что с командирами?

— Их нужно убивать первыми. Они… связывают волю остальных. — Лира посмотрела на метку на пергаменте. — Что это?

— Предательство, капитан. Кассиус украл дневник моего отца. И то, что ведёт его, сейчас где-то здесь, в цитадели.

Лира почувствовал, как кровь стынет в её жилах.
— Мы должны найти его. Сейчас же.

Тем временем в глубинах цитадели, в заброшенных казематах под старыми складами, Кассиус шёл, ведомый шёпотом в своей голове. Его глаза были стеклянными, лицо покрылось испариной. В одной руке он сжимал дневник, в другой — зажжённый факел, пламя которого неестественно клонилось вперёд, будто тянясь за чем-то невидимым.

«Прямо… потом налево… там будет дверь с тремя звёздами…» — нашептывал голос. Он был сладким и успокаивающим, заглушая голос совести Кассиуса.

Он спустился по витой лестнице, которую не использовали десятилетия. Воздух стал густым и спёртым, пахнущим плесенью и холодным камнем. Наконец он упёрся в массивную дубовую дверь, обитую ржавым железом. На ней, почти стёршиеся от времени, были вырезаны три семиконечные звезды.

«Открой…»

Кассиус нажал на дверь. Она с скрипом поддалась, открыв проход в абсолютную тьму. Запах ударил в нос — не плесени, а озона, меди и всё тех же гниющих цветов.

Он сделал шаг внутрь.

Это была круглая зала, очевидно, очень древняя. Стены были покрыты фресками, изображавшими не битвы людей, а битву сил. С одной стороны — существа из света и огня, с другой — тени и пустота. В центре залы на полу был выложен сложный мозаичный круг — лабиринт из серебряных и обсидиановых нитей.

И в самом центре круга, в полу, зияла трещина. Не физическая. Казалось, сам воздух был разорван, и сквозь разрыв проглядывало нечто… иное. Мерцающее, беззвёздное, вечно голодное.

От трещины тянулись бледные, похожие на корни, щупальца энергии, уходящие сквозь стены и потолок наверх, в цитадель.

«Источник…» — прошептал голос в голове Кассиуса с благоговейным восторгом. «Здесь… здесь сила проникает в этот мир легче всего. Здесь мы рвём завесу».

Кассиус, как в трансе, протянул руку с дневником к трещине.

— Стой!

В проёме двери, освещённые факелами, стояли Мораксус, Лира, Альдрик и несколько стражников. Лицо Мораксуса было искажено болью и гневом.

— Кассиус! Друг мой! Одумайся! Что они тебе обещали? Богатство? Власть?

Кассиус медленно обернулся. В его глазах не было ни осознания, ни раскаяния. Лишь пустота, подёрнутая дымкой.

— Они обещали… что боль прекратится, — его голос звучал чуждо. — Что голод уйдёт. Что я буду частью чего-то большего. Вечного.

— Это ложь! — крикнул Альдрик. — Они не дают вечности! Они забирают саму твою душу! Ты станешь пустой оболочкой!

— Лучше быть пустой оболочкой, чем трусом, который дрожит за свои стены! — внезапно закричал Кассиус, и в его крике слышалось уже два голоса — его собственный и что-то другое, шипящее и древнее. Он рванул дневник к трещине.

— Нет! — рыкнул Мораксус.

Лира действовала быстрее всех. Её серебряный кинжал блеснул в свете факелов и вонзился Кассиусу в руку, держащую дневник.

Тот взвыл — своим голосом, полным боли и ужаса. Дневник полетел на пол. Из раны повалил чёрный дым, и по телу Кассиуса поползли чёрные прожилки. Он затрясся, падая на колени.

— Что… что вы сделали? — он смотрел на свою руку с ужасом, разум на мгновение пробился сквозь чары. — Мораксус! Помоги!

Но было поздно. Из трещины вырвалась тень. Не воин. Нечто большее, бесформенное, состоящее из чистого голода и ненависти. Она набросилась на Кассиуса, обвила его, и его крик резко оборвался. Когда тень отступила, на месте Кассиуса стояла новая фигура в чёрных доспехах. Его глаза загорелись зелёным светом. Он поднял свой новый меч и двинулся к ним.

— Запечатывайте проход! — закричал Альдрик стражам, сам становясь в защитную стойку и бормоча заклинание.

Мораксус поднял дневник. Его страницы были раскрыты на шифрованной схеме. И сейчас, глядя на трещину и на серебряный лабиринт на полу, он всё понял.

— Это не слабое место, — прошептал он. — Это тюрьма. И мы чуть не выпустили надзирателя.

Бой в подземелье был коротким и яростным. Общими усилиями им удалось уничтожить нового воина. Но когда последние клубы дыма рассеялись, они увидели, что трещина пульсирует, становясь чуть шире. А из неё на свет выползали новые, маленькие, извивающиеся тени.

Они опоздали. Печать была нарушена. Источник силы врага теперь был внутри их дома.

И первая из маленьких теней метнулась в сторону ближайшего стражника…

✱✱✱

Бой в подземной зале был хаотичным и беспощадным. Маленькие, извивающиеся тени, словно сделанные из жидкой тьмы, кидались на стражников с неестественной скоростью. Их укусы не оставляли ран, но на коже сразу проступали чёрные прожилки, а глаза солдат стекленели от ужаса.

— Не давайте им кусать! — кричала Лира, отсекая одну из тварей своим серебряным кинжалом. Существо испарилось с тихим шипением. — Они заражают!

Мораксус и Рорк прикрывали мага Альдрика, который, дрожащими руками, пытался активировать древний серебряный лабиринт на полу. Старик бормотал заклинания на забытом языке, и нити серебра начинали слабо светиться.

— Я не могу! — почти плача, выдохнул Альдрик. — Печать разрушена изнутри! Нужна… нужна жертва! Чистая душа, чтобы восстановить равновесие!

В этот момент одна из теней прорвалась сквозь защиту Рорка и впилась ему в руку. Ветеран с гримасой боли смахнул её, но чёрные прожилки уже поползли по его коже к плечу.

— Рорк! — крикнула Лира.

— Не отвлекайся! — рявкнул он, продолжая рубить мечом. Но его движения стали медленнее, а дыхание — хриплым. — Заканчивайте тут! Я прикрою!

Он сделал шаг вперёд, принимая на себя основную атаку, давая им время.

Мораксус, видя это, сжал зубы. Он посмотрел на дневник в своей руке, на страницу с шифром, которая теперь обрела страшный смысл. Его отец не просто прятал знания. Он оставил инструкцию. Ценную, ужасную инструкцию.

— Альдрик! — голос Владыки прозвучал с железной решимостью. — Что именно нужно?

— Нужно… нужно добровольно отдать свою жизненную силу печати! — задыхаясь, ответил маг. — Но это… это убьёт!

Мораксус посмотрел на своего старого друга Рорка, который медленно отступал, уже почти полностью покрытый чёрными узорами. Он посмотрел на Лиру, отчаянно сражающуюся. Он посмотрел на трещину, из которой продолжали выползать всё новые тени.

И принял решение.

— Лира! — его голос не допускал возражений. — Оттащи мага и стражников назад! Ко входу!

— Но, Владыка…!

— ПРИКАЗ!

Лира, стиснув зубы, стала отступать, увлекая за собой Альдрика и выживших стражников. Мораксус остался один перед наступающей тьмой, рядом с умирающим Рорком.

— Старый друг, — тихо сказал Мораксус, кладя руку на плечо воина. — Прости меня.

— Делай… что должен…, — с трудом выдохнул Рорк. Его глаза уже заволакивались зелёной мглой.

Мораксус выхватил свой кинжал — не серебряный, а стальной, семейную реликвию. Он взглянул на схему в дневнике, затем на центральную точку серебряного лабиринта.

— Во имя моего отца! Во имя моего народа! — крикнул он, и вонзил кинжал в точку схождения серебряных линий.

Раздался оглушительный гром, но не с потолка, а из самой реальности. Серебряный лабиринт вспыхнул ослепительно-белым светом. Лучи побежали по линиям, сжигая маленькие тени и заставляя отступить большую трещину.

Мораксус и Рорк оказались в эпицентре. Они не кричали. Они стояли, освещённые этим чистым, священным светом. Чёрные прожилки стали исчезать с тела Рорка, но и сама жизнь уходила из них обоих. Они отдавали её печати.

Трещина с болезненным скрежетом стала сжиматься, её мерзостный свет угасал.

Свет погас так же внезапно, как и появился.

В центре залы лежали двое мужчин. Рорк не дышал, но его лицо было спокойным, а кожа чистой. Мораксус был жив, но едва. Он постарел на десятки лет за несколько секунд. Его волосы стали совершенно белыми, кожа — пергаментной, а рука, державшая кинжал, обуглилась и почернела.

Лира и остальные бросились к нему.

— Владыка!

Мораксус слабым движением руки указал на почти незаметную теперь щель в полу.

— Не… не уничтожена… лишь… усыплена… — прошептал он. — Надо… охранять… всегда…

Его глаза закрылись. Он был без сознания.

Альдрик, всё ещё дрожа, подполз к щели. Он провёл рукой над ней и отдернул пальцы, ощутив леденящий холод.

— Он прав. Печать восстановлена, но она хрупка. Это место должно быть под постоянной охраной. И… — он посмотрел на почерневшую руку Мораксуса, — …и он теперь часть этой печати. Его жизнь связана с ней. Если он умрёт… печать снова ослабнет.

Лира посмотрела на своего повелителя, на своего друга. Ценой невероятной жертвы они выиграли немного времени. Но они не остановили армию у ворот. Они лишь запечатали один источник её силы.

И теперь их Владыка был смертельно ранен и прикован к этому проклятому месту.

Она подняла голову, и её глаза наполнились стальной решимостью.

— Никто не должен знать о случившемся, — приказала она стражникам. — Никто! Говорите, что Владыка ранен в стычке с предателем. Мы вынесем его отсюда. А здесь мы выставим вечный караул. Лучший из лучших.

Она посмотрела на тело Рорка.

— И мы похороним героя с почестями. Он принял смерть воина.

Но в душе она знала. Это была только первая битва. Самая страшная была ещё впереди. И теперь им приходилось сражаться не только за свои жизни, но и за жизнь своего повелителя, который стал живым ключом от самой страшной тюрьмы в мире.

А глубоко под землёй, в едва заметной трещине, что-то шевельнулось. Сонное, но не побеждённое. И начало снова медленно, неумолимо точить камень.