Водой наполненные горсти ко рту спешили поднести - впрок пили воду черногорцы и жили впрок - до тридцати. А умирать почетно было от пуль и матовых клинков и уносить с собой в могилу двух-трех врагов, двух-трех врагов. Пока курок в ружье не стерся, стреляли с седел и с колен. И в плен не брали черногорца - он просто не сдавался в плен. А им прожить хотелось до ста, до жизни жадным, - век с лихвой, в краю, где гор и неба вдосталь. И моря - тоже - с головой. Шесть сотен тысяч равных порций воды живой в одной горсти... Но проживали черногорцы свой долгий век до тридцати. И жены их водой помянут, и спрячут их детей в горах до той поры, пока не станут держать оружие в руках. Беззвучно надевали траур, и заливали очаги, и молча лили слезы в травы, чтоб не услышали враги. Цари менялись, царедворцы, но смерть в бою всегда в чести... Не уважали черногорцы проживших больше тридцати. Мне одного рожденья мало, расти бы мне из двух корней... Жаль, Черногория не стала второю родиной моей. (с)В. Высоцкий
