Вальхалла - залы павних
В скандинавской мифологии Вальхаллой назывался один из чертогов Асгарда, которым правил Один. Этимология слова Вальхалла (также Вальгалла или Валгалла, русская транскрипция допускает все три варианта) достаточно четко передает сущность архитипического образа. С древнеисладского «Valhöll» переводится как «зал павших». В прагерманском языке его заменяет словоформа «Wallhall» с аналогичным переводом.
Для викингов Вальхалла была местом, в которое мечтал попасть каждый воин. Души доблестно павших в бою подбирали валькирии, и половина этих душ отправлялась в Валгаллу к Одину (тогда как вторая половина уходила в Фольквангр к Фрейе). Попавшие в Вальгаллу становились эйнхериями, гвардией Асгарда, непобедимым войском Одина, которое выступит против великанов в час Рагнарек. При этом воины Вальгаллы ведут жизнь, достойную настоящих викингов.
Каждое утро они облачаются в доспехи и идут сражаться друг с другом. К завтраку их раны залечиваются, а погибшие воскресают. Тогда герои садятся за большой стол и начинают пировать. Пьют они хмельной мед, который дает коза Хейдрун, она живет в Вальгалле, питаясь листьями Иггдрасиля. А едят воины мясо кабана Сехримнира, которого каждый день готовит повар Андрхримнир, и каждое утро кабан оживает вновь. По ночам эйнхерии расходятся по Вальхалле, и к ним приходят прекрасные девы, которые ублажают их до самого утра.
Однако чтобы попасть в Вальхаллу, не обязательно было умирать в бою. Если воин был храбр, умел и удачлив, он мог и не погибнуть в битве, дожив до старости. Тогда он совершал ритуальное самоубийство – вешался на дубе, повторяя акт жертвоприношения Одина. Третий путь в залы павших – казнь «кровавый орел». Если обвиненный в бесчестии выносил казнь, не издав ни единого звука, он также мог рассчитывать на Валгаллу.
Конструктивно чертоги Вальхаллы представляют собой один огромный зал, крышей которому служат позолоченные щиты эйнхериев. Стены зала – это ряды копий, которыми сражаются бессмертные воины. Зал имеет 540 дверей, в час Рагнарек, когда Хеймдаль затрубит в рог Гьяллархорн, из каждой двери выйдут по 800 воинов. В сумме получается 432 тысячи эйнхериев. Здесь важно отметить, что в эддических текстах нет ни одного упоминания о том, куда после гибели попадают женщины-воительницы. Вообще, скандинавский эпос достаточно скуп на подобные образы, ведь если, к примеру, вспомнить Брюнхильд, то она была не обычной женщиной, а валькирией.
Посреди Валгаллы располагается Хлидскьяльв, трон Одина, восседая на котором, Всеотец может обозревать все миры. Однако это спорный вопрос, потому что в части «Видение Гюльви» из «Младшей Эдды» говорится, что Хлидскьяльв находится в чертоге Валаскьяльв, отношение которого к Вальхалле неизвестно.
Так или иначе, но для викингов Вальхалла, без сомнения, воспринималась, как рай, единственное место, достойное души воина. С течением времени миф о Вальгалле, о воинстве эйнхериев Одина, пережил существенные метаморфозы. В позднесредневековой Европе героев Вальгаллы называли уже не эйнхериями, а Асгардрейден – Войско мертвецов или Дикая Охота, которая, согласно легендам, появлялась на небе как предвестье великой войны, раздора и хаоса.
В этом контексте нельзя не отметить тот факт, что образ Валгаллы претерпел существенные изменения в эпоху христианизации европейского севера. В работах первых христианских миссионеров Вальхалла ассоциируется вовсе не с раем. Христиан пугала фанатичность северных воинов, их готовность умереть в любой момент (аля кодекс Бусидо самураев). Поэтому образ Валгаллы был очернен, его представили адом. При этом ежедневная гибель эйнхериев с последующим перерождением выдавалась за наказание грешников. Как не трудно догадаться, Один в таком контексте выступал вовсе не великим богом.
Однако у северных народов ведическая традиция оказалась сильнее попыток христиан подменить исконную веру новой религией. Об этом можно судить хотя бы по тому, что в настоящий момент одной из государственных религий Исландии является Асатру (или Трот), что дословно означает «вера в асов». А норвежский спецназ до сих пор использует легендарный нордманский боевой клич «Till Valhall», что дословно значит «В Вальхаллу».
Говоря о Валгалле, нельзя не вспомнить ворота Вальгринд. Упоминание этих ворот встречается лишь в одном месте «Старшей Эдды» (песнь «Речи Гримнира»), однако данный образ стал причиной серьезных споров в среде скандинавоведов, так как истинное назначение ворот неясно. В Эдде Гримнир говорит, что Вальгринд – ворота Вальхаллы, которые могут открыть лишь мертвые, избранные Одином или Фрейей. При этом ворота обладают сложным запорным механизмом, который был создан темными альвами (которые также отковали копье Гунгнир и корабль Скидбладнир). Те, кто не достоин открыть ворота Вальхаллы, коснувшись замка, будут навеки скованы.
Шведский публицист и фольклорист Виктор Рюдберг полагал, что слово Вальгринд («Þrymgjöll») с древнеисландского переводится как «громко хлопающие». Вероятно, это может быть образное именование громовых раскатов. Тем не менее, Рюдберг также находил аналогию между скандинавским мифом о темных альвах, создавших замок для врат Вальхаллы, и троицей рибху, упоминаемой в Ригведе. Рюдберг, таким образом, предполагал, что древние верования скандинавов и индусов имеют в основе общий индоевропейский мифологический базис.
Любопытно отметить, что сегодня Вальхалла – это еще и исторический объект, находящийся возле Регенсбурга, на правом берегу Дуная. Это небольшой архитектурный комплекс, в котором стоят бюсты великих германцев, не только воинов, но и монархов, ученых, деятелей культуры и искусства. Здание Вальгаллы было построено в начале XIX века по приказу Людвига I, короля Баварии. Фактически немецкая Вальхалла, спроектированная Лео фон Клинце, повторяет форму и размеры Парфенона афинского акрополя. На данный момент в Валгалле 96 бюстов и 193 памятных знака. Среди них есть и русские деятели, имеющие немецкие корни, например, Екатерина Великая.