Про парижанку
Сегодня Моник снова осталась без завтрака. Уже два дня, как у неё закончилась еда, которую удалось запасти полтора месяца назад.
Тогда правительство в очередной раз обратилось к жителям Парижа с призывом запастись продуктами, лекарствами и другими предметами первой необходимости в связи с надвигающейся блокадой города.
Полки магазинов опустели к вечеру, а на утро выяснилось, что бастующие за ночь перекрыли все дороги, ведущие в город.
А в самом городе продолжались акции неповиновения, вандализма, стычки с полицией, демонстрации протеста и прочее безудержное веселье.
Моник уже не помнила, кто бастует и почему. Такие забастовки шли непрерывным потоком с тех пор, как она себя помнила.
Когда заканчивали бастовать пожарные, энергетики и полиция, начинали забастовку учителя, врачи, ремонтники дроидов и мусорщики, потом эстафету принимали фермеры, секс-работники и железнодорожники, следом за дело принимались строители, социалисты и офисные киберы, потом водители грузовых гравиплатформ и экоактивисты, далее работники ЖКХ, службы доставки и почты, ещё и ещё кто-то и так по кругу годами.
Отслеживать кто бастует в этот раз особого смысла не было.
И хотя обычно бастовали в основном взрослые люди или дроиды со свободным ИИ, имеющие принадлежность к какой-то профессии, в надежде, что их зарплата и условия труда улучшатся в результате всех этих мероприятий, самое активное участие в акциях всегда принимала молодёжь.
Это было лучшим развлечением для многих поколений парижан и молодых людей из провинции, специально приезжающих в Париж, чтобы поучаствовать в стычках с полицией, сжечь частные и общественные гравилёты, пограбить прохожих и магазины, познакомиться с молодыми парижанками, устроить любой доступный дистрой.
Это традиции. А традиции французы привыкли чтить.
Также одной из традиций была раздача еды на площадях и улицах города. Еду и воду раздавали волонтёры от комитета забастовки и религиозные организации.
Иногда предлагали сублимированное вино и artificiel фрукты, иногда замороженные стейки из сверчков, в зависимости от того, что им удалось экспроприировать у ритейлерных монополий.
При мысли о еде, у Моник заурчало в животе. Она быстро собралась, сняла со стены свой велотрикер и спустившись на улицу отправилась по уже привычному маршруту.
Сперва по набережной доехала до Эйфелевой башни. Но выяснилось, что там всё продовольствие уже раздали. Удалось получить лишь небольшую бутылочку воды. Сделав пару глотков Моник покрутила педали дальше.
По д'Орсэ, потом налево на другой берег Сены по мосту Согласия, за ним направо, на де Тюильри, мимо сада и вот уже Триумфальная арка.
Чуть дальше ещё дымится Лувр. Вчера его, вроде бы, почти потушили после трёхдневного пожара, зарево которого не давало Моник спать пару ночей, отражаясь зловещими красными отблесками на стенах и потолке её спальни.
Вокруг арки стояло, сидело и бродило множество протестантов. Полиции видно не было. И по длинной очереди Моник быстро вычислила место раздачи еды.
Она уже заняла место в хвосте, когда ей улыбнулась удача. Мимо проходил Мухаммед - её бывший одноклассник и окликнул её. Оказалось, что они с братьями заняли очередь пару часов назад и она уже подходит к раздаче. Он был настолько любезен, что пригласил Моник присоединиться к ним.
Минут через двадцать они всей компанией сидели на парапете моста дю Каруззель, свесив ноги в сторону реки. Небо украшали дымные столбы, в разных частях города что-то горело. Под ними воды Сены медленно пронесли несколько трупов в полицейской форме и в сигнальных жилетах протестантов.
На правом берегу с голографического бордера какой-то человек в шапке курчавых волос что-то говорил одновременно с восторженным и хитроватым выражением лица. Звука не было. В строке субтитров Моник успела прочесть: "ФРАНЦУЗЫ, ВЫ НЕВЕРОЯТНЫЕ!!!"
Моник отстранённо слушала о похождениях Мухаммеда с братьями, сколько магазинов они успели обнести за последнюю неделю и как отважно бились с фараонами у Луксорского обелиска, а потом тащили на себе к врачу диаспоры двух братьев, в которых фараоны попали и парализаторами.
На этот раз бургер с котлетой из саранчи показался ей невероятно вкусным, хотя обычно она старалась не употреблять такой пищи.
Её отец не раз говорил, что весь этот генномодифицированный мусор приводит к бесплодию или мутациям и если хочешь когда-нибудь попасть в элиту, не стоит уподобляться плебсу, поедающему насекомых.
Зато в желудке перестало урчать, настроение улучшилось, правда глаза всё ещё немного щипало от дыма, а в горле першило, но несколько больших глотков вина помогли справиться и с этой проблемой.
Они ещё что-то говорили, потом Мухаммед сказал, что у него на примете есть один ювелирный магазинчик и предложил ей отправиться на его экспроприацию вместе.
Моник вежливо отказалась. Хотя она в некоторой степени и разделяла марксистские взгляды, но умеренно.
Всё же она родилась в обеспеченной семье и идею неприкосновенности частной собственности впитала с молоком матери.
К тому же, Моник не была создана для таких приключений. Это Мухаммед в детстве попал в аварию и его сознание перенесли в механическое тело, благодаря чему, он мог очень быстро двигаться и не особо беспокоиться о травмах, а она, в случае неприятностей, не сможет так же быстро улизнуть.
И вообще, не настолько уж она любила физическую активность и адреналин, чтобы ввязаться в подобную авантюру.
Кроме того, Моник ещё хотела заглянуть на набережную де Конти.
В Академии изящных искусств, где она училась, занятия не проводились уже около месяца, но можно было посетить VR-лекторий, посмотреть мастер-классы ведущих художников и самой порисовать в виртуальной реальности. Это было лучше, чем сидеть дома и был шанс как бы случайно встретиться с Симоном, который, как она знала, часто приходил порисовать в VR...
Больше артов с короткими фантастическими рассказами в сообществе Лучший НейроАрт в ВК: https://vk.com/best_neuroart
Если хотите бесплатно опубликовать там свои арты, присылайте в предложку сообщества, будет ссылка на ваш аккаунт в ВК.