От наркомана до......Часть 18(Конец)
Глава 18. Дерьмо случается
Свет от уличного фонаря, пробивающийся через закрытые жалюзи чередовался с полосами тени на её лице и руках. Я собрал с пола улики, инсулинки и окровавленные салфетки, вынес мусор и лёг рядом. Было не понятно, дышит она или нет. Я старался не двигаться, чтобы не потревожить её.
А живы ли мы на самом деле или только притворяемся живыми? Те с кем я дружил в прошлой жизни, практически со мной не общались, а те с кем мне приходилось пересекаться по «секретным делам» либо перемёрли, либо были мне абсолютно не интересны. Да и сам я хожу по краю, и свеча моя горит с двух сторон, и всё может так быстро случиться, что не успеешь сказать «прощайте». Оглядываясь назад, я понимал, что ошибался гораздо чаще, чем делал правильный выбор. Всё, что сейчас происходит, это обычная плата за яркие краски и расширенное сознание. Интересно, а для Машки я кто? Просто пахарь-трахарь с квартирой или, за это время, стал кем то большим? И что с нами будет дальше? Несомненно, я что то чувствую. Это зарождается между ударами сердца. Пусть мы сейчас далеки друг от друга, но тем не менее мы вместе. Давай попробуем! Всё впереди, ещё не поздно обнулить прошлое и продолжить нормальную человеческую жизнь. Мне захотелось её поцеловать. Странно, почему у неё такая холодная рука и губы.
«Маша... Маша... Маша!!!»
Я тряс её за плечи, она не дышала.
«Машка, ну, пожалуйста, Машка!!! Пожалуйста, дыши...!»
Её голова завалилась набок. Я пробовал делать искусственное дыхание, в иступлении бил её кулаком по груди, в каком то фильме, так запускали сердце. Скорая!! Где телефон? Сколько времени прошло как она отключилась, час или больше? Сука, какая скорая, прошло три часа, она холодная... Господи, почему? Почему сейчас? Неужели все эти случайности, просто точки в закономерностях? Я закричал... Мне страшно или просто себя жалко? Как жить дальше и нужно ли? Я с размаху полоснул по запястью узкой полоской бритвы, выломанной зубами из безопасного станка. На порезе, как маленькие ягоды брусники, выступили капли крови. Да я даже убить себя не могу по-нормальному! А-а-а-а...!
Труповозку я вызвал только утром. Когда чёрный пакет застегнули, Машки не стало. Санитары потащили его по коридору, цепляясь за мебель и уронив стул. Я будто бы смотрел нереальный и неинтересный фильм, всё происходящее как будто меня не касалось. Хотелось одного: побыстрее остаться одному и напиться, чтобы проснуться и всё это оказалось похмельным кошмаром.
Я ушёл из дома сразу, как захлопнулась дверь за санитарами. Не помню, где я был и что делал последние две недели. Помню только, что пил, беспробудно, до блевотины, до истерики. Сознание категорически отказывалось склеить обрывки воспоминаний и идентифицировать, всплывающие в голове, лица.
Сегодня, впервые после того вечера, я зашёл в свою квартиру, здесь всё было так же как и две недели назад. На стуле лежало Машкино бельё, хранившее её запах. Я достал из кармана чекушку и залпом отпил половину. Странно, вроде дверь открылась.
«Кто там...?»
Опера залетели в квартиру в лучших традициях захвата боевиков Аль-каиды. Трое. Я даже не успел понять, что происходит. Я повалился на пол от удара рукояткой ПМа в лицо. Я и не думал сопротивляться, у меня не было ни сил, ни понимания, что делают эти трое в моей квартире и почему они бъют меня ногами втроём. Наверное, это элемент психологического давления на задержанного, чтобы он ещё до начала допроса понимал, что с ним сделают, если он не будет сотрудничать со следствием. Наручники защёлкнулись на моих запястьях у меня за спиной. Они так сильно завернули мои руки вверх, что мне показалось, они выскочили из плеч. Чтобы хоть немного ослабить боль в суставах, до полицейской машины я бежал на цыпочках.
Отдел находился в расселённом доме, в котором когда то жили рабочие ткацкой фабрики. Ну, помните, у Высоцкого:
«Система коридорная...
На 38 комнаток всего одна уборная»
Такие дома в нашем городе называли корпусами. В них, в основном, жила местная пьянь, практически в каждой квартире кто нибудь отсидел. По какой то странной прихоти невидимого художника, половину одного из таких домов расселили и сделали отдел полиции. Для того, чтобы завести дело, полицейским достаточно было выйти во двор и ткнуть пальцем в первого прохожего: дело по 162-ой, 213-ой или 228-ой статьям УК РФ было готово. Здесь практически все были чем то замазаны.
На первом этаже отдела находился паспортный стол и ещё какие то кабинеты, в которые приходили обычные граждане по своим нуждам. Допросы проводились на втором. Там обычных людей не было, и поэтому мои попытки выползти в коридор и кричать: «Помогите! Убивают!» не увенчались успехом. Опера затаскивали меня обратно в кабинет и продолжали бить. Почему они делали это втроём? Один сидел на моих ногах, другой поднимал мои руки в наручниках вверх, а третий бил по почкам. Когда они уставали, то выходили курить или в туалет, возвращались и продолжали снова меня лупить. Мой похмельный мозг никак не мог понять, что им от меня нужно. По видимому, это как то было связано со смертью Маши. Мой организм, ослабленный двухнедельным потреблением дешёвого алкоголя и преимущественно сала на закуску перестал контролировать происходящее. Когда в очередной раз, перевернув меня на спину, опера продолжали пинать меня в живот, я громко пёрднул.
«Хорош- сказал один из них, - обосрался. Поехали в прокуратуру»
Прокурорские были намного деликатнее, я бы даже сказал, они были со мной вежливы. Из разговора с ними я понял, что по результатам судебно-медицинской экспертизы Машка умерла от сердечной недостаточности, о передозе или даже наличии в крови наркотиков речи не было. Я сказал, что мы познакомились на дискотеке и поехали ко мне домой, выпили вина и легли спать. Когда я проснулся она уже была мертва. Наверное менты знали, что она травится, а может она вообще была «красной». Почему тогда не спалила меня? Скорее всего её родители замяли этот кипиш, в той ситуации, наверное, это было лучшим способом сохранить лицо семьи. С меня взяли подписку о невыезде и отпустили домой. Я зашёл в квартиру, сел на пол и заплакал. На полу, рядом со мной, стояла, чудом не разбитая, половина чекушки водки...
=========================
«Старый, это предел. Ты хоть понимаешь в какой ты жопе?» Мишка брезгливо сидел на подоконнике, наверное на единственном не загаженном месте в моей квартире...