Осколок - Пролог: Часть I. Остров
2072 год, 23 августа. Исследовательский центр "Генезис". Остров Санктуарий. 03:47.
Кейт не спала уже тридцать восемь часов. Цифры на мониторе расплывались перед глазами, буквы кода сливались в бессмысленные символы, но она продолжала работать. Остановиться — значит начать думать. А думать было опасно. Потому что стоило остановиться, как в голову лезли воспоминания о материке, о людях, которых больше не было, о мире, который умирал прямо сейчас, пока она сидела здесь, в относительной безопасности.
Лаборатория номер семь находилась на восьмом этаже южного крыла исследовательского центра. Из огромного панорамного окна открывался вид на океан и на то, что когда-то было побережьем Европы. Кейт поднялась из-за стола — её спина хрустнула от долгого сидения — и подошла к стеклу.
Горизонт полыхал.
Это было неестественное свечение, которого не должно было быть в природе. Оранжевые всполохи перемежались с зелёными вспышками, а над всем этим висело грязно-фиолетовое облако, медленно расползавшееся по небу, как гниющая рана. Химическое оружие класса "Немезида-7", разработанное в лабораториях Северной Коалиции три года назад. Оно должно было стать совершенным средством устрашения. Оружием, которое остановит войну одним фактом своего существования.
Вместо этого оно стало концом света.
Кейт помнила первые сводки. Как Немезида начала распространяться быстрее, чем предполагали расчёты. Как в первые сутки она накрыла три страны. Как целые города замолкали за ночь, а спутниковые снимки показывали только серую пыль там, где раньше были леса, поля, дома.
Агент "Немезида" разлагал органику на молекулярном уровне. Просто превращал её в кашу. Быстро. Эффективно. Безжалостно.
И самое страшное — он мутировал. Учёные Коалиции встроили в него адаптивные алгоритмы, чтобы он мог обходить защиту. Теперь эти алгоритмы работали сами по себе, создавая всё новые штаммы. Немезида-8, Немезида-9, Немезида-12... Последняя зарегистрированная версия была семнадцатой. Может, сейчас уже двадцатой.
Кейт прижала ладонь к холодному стеклу. Где-то там, за этими всполохами, были её родители. Были. Прошедшее время. Она получила последнее сообщение от матери четыре месяца назад. Короткое видео, записанное на дрожащую камеру телефона: "Мы любим тебя, Кейти. Спаси их. Спаси всех, кого сможешь."
Она не успела ответить. Связь оборвалась через три часа после этого сообщения.
— Опять не спишь? — раздался голос за спиной.
Кейт вздрогнула, не заметив, как кто-то вошёл в лабораторию. Она обернулась. В дверях стоял Вилиас Мора, держа две чашки с чем-то дымящимся. На нём был мятый лабораторный халат поверх серой футболки, волосы растрёпаны, а на лице — щетина нескольких дней. В свои двадцать восемь он выглядел лет на сорок. Усталость вырезала глубокие тени под глазами, а у висков пробивалась ранняя седина.
Мора был одним из немногих, с кем Кейт могла просто молчать. Не объяснять, не оправдываться, не притворяться, что всё в порядке. Он понимал. Он чувствовал то же самое.
— Кофе уже закончился три недели назад, — сказала Кейт, принимая чашку. Керамика была тёплой, приятной в руках. — Что это?
— Экстракт из водорослей. Майкл придумал. Говорит, бодрит не хуже. — Мора усмехнулся, но улыбка не коснулась глаз. — Врёт, конечно, но пить можно.
Кейт сделала осторожный глоток. Жидкость была горькой, с привкусом йода и чего-то ещё, чего она не могла определить. Но она правда бодрила — по телу разлилось тепло, а туман в голове немного рассеялся.
— Майкл спит? — спросила она.
— Пытается. Я оставил его в комнате отдыха, он отрубился прямо на диване. — Мора подошёл к окну, встал рядом с ней. Они оба смотрели на умирающий мир. — Он сказал, что ты не отходила от компьютера с шести утра вчерашнего дня.
— Проверяла алгоритмы компрессии. Если мы хотим сохранить полное сознание, а не просто его копию, нужно решить проблему с объёмом данных.
— И как успехи?
— Нашла способ уменьшить размер файла на двенадцать процентов без потери качества. — Она сделала ещё глоток. — Звучит неплохо, пока не вспомнишь, что человеческое сознание занимает примерно два с половиной петабайта. Двенадцать процентов от этого — всё равно чёртова бездна информации.
Мора тихо засмеялся — коротко, без радости.
— Ты гений, Кейт. Я не знаю никого, кто смог бы сделать то, что делаешь ты.
— Я просто решаю задачу, — она пожала плечами. — Вот есть проблема: человечество вымирает. Вот есть решение: сохранить людей в цифровом виде и восстановить, когда мир снова станет пригодным для жизни. Всё остальное — математика.
— Математика, которая может спасти нашу цивилизацию.
— Или просто отложить её конец на пару столетий.
Они помолчали. Снаружи разгорался рассвет — если это можно было назвать рассветом. Небо окрасилось в грязно-розовый цвет, а оранжевые всполохи на горизонте стали ярче, как будто огонь разгорался сильнее с приходом утра.
— Сколько их осталось? — тихо спросила Кейт. Она задавала этот вопрос каждый день, и каждый день ответ был всё хуже.
— На материке? — Мора сжал чашку обеими руками, словно пытался согреться, хотя в лаборатории было душно от работающих серверов. — По последним данным, которые мы получили от спутниковой сети... около двухсот миллионов. Может, меньше. Связь работает всё хуже, многие станции не выходят на связь. Возможно, их просто больше нет.
Двести миллионов. Из восьми миллиардов.
Кейт попыталась представить эту цифру. Не как абстрактное число, а как реальных людей. Каждый со своим именем, своей историей, своими надеждами. Не получилось. Мозг отказывался воспринимать масштаб катастрофы.
— А здесь? — спросила она.
— Двенадцать тысяч триста сорок семь человек, — ответил Мора, глядя в свою чашку. — Точный подсчёт по состоянию на вчерашний вечер. Плюс те, кто в дороге. Последний транспорт с материка должен прибыть послезавтра. Если доберётся.
— Если, — эхом повторила Кейт.
Она посмотрела на свои руки. Они дрожали. Сначала она подумала, что это от усталости, но потом поняла — нет. Это от груза ответственности, который давил на плечи с такой силой, что иногда казалось, будто она не сможет сделать следующий вдох.
Двенадцать тысяч триста сорок семь человек. И каждый из них смотрел на неё с надеждой. Каждый верил, что она найдёт решение. Что её Арка спасёт их.
А вдруг нет? Вдруг она ошиблась в расчётах? Вдруг система даст сбой в самый важный момент? Вдруг они все загрузятся в её машину и просто... исчезнут? Сотрутся? Станут пустотой?
— Эй, — голос Моры вернул её в реальность. Он положил руку ей на плечо. — Я знаю, о чём ты думаешь. И я скажу тебе то же самое, что говорю каждый раз: твои расчёты верны. Я проверял их сам. Проверяли лучшие математики, которые у нас есть. Всё сходится.
— Расчёты сходятся, — повторила Кейт, будто заклинание. — Да. Я проверила их в сотый раз. Арка сможет оцифровать и сохранить полный слепок сознания. Каждый нейрон, каждую связь, каждое воспоминание. Всё.
— Но не тело, — добавил Мора. Это был не вопрос. Просто констатация факта, который они оба прекрасно знали.
— Тело мы восстановим позже. Когда мир станет пригодным для жизни. Твои разработки по регенеративной биологии...
— Потребуют десятилетий, Кейт. — Мора отошёл от окна, прислонился к стене. — Может, столетий. Ты понимаешь, что все эти люди окажутся в подвешенном состоянии? Цифровые призраки в машине? Они не будут спать, как в криосне. Они будут... существовать. В виртуальном пространстве, которое мы создадим для них.
— Я знаю, — она развернулась к нему. — Я думала об этом. Много думала. И знаешь, что решила? Живые призраки лучше, чем мёртвые тела.
Мора кивнул. Спорить было бессмысленно. Они оба знали, что выбора нет.
Но в глубине души Кейт не могла избавиться от мысли: а что, если это не спасение? Что, если это просто другой вид смерти — медленной, цифровой, растянутой на века?
Она отогнала эту мысль. Сейчас не время для сомнений.
— Иди поспи, — сказал Мора. — Хотя бы пару часов. Завтра... сегодня, — он посмотрел на часы, — у нас совещание в десять. Директор Харрисон хочет обсудить график эвакуации.
— Я досмотрю эти алгоритмы и пойду, — пообещала Кейт.
Они оба знали, что это ложь. Она не пойдёт спать. Она вернётся к компьютеру и будет работать до тех пор, пока не отключится прямо за столом.
Мора, похоже, тоже это понимал. Но ничего не сказал. Просто кивнул, забрал у неё пустую чашку и направился к выходу.
— Вилиас, — окликнула его Кейт. Он обернулся. — Спасибо. За... всё.
Он улыбнулся. Впервые за эту ночь — по-настоящему.
— Мы спасём их, Кейт. Вместе. Обещаю.
Дверь за ним закрылась с тихим щелчком. Кейт осталась одна в лаборатории, где гудели серверы, мигали индикаторы и на экранах текли бесконечные строки кода.
Она вернулась к своему столу, посмотрела на монитор. На экране была трёхмерная модель Арки — её детище, её надежда, её проклятие. Круглая арка, три метра в диаметре, сделанная из сплава титана и нового композитного материала, который она случайно синтезировала полгода назад. Внутри — сложнейшая система сканеров, энергетических полей и квантовых процессоров.
Машина, которая должна была сохранить человечество.
Или похоронить его.
Кейт открыла новый файл и начала печатать. Снаружи разгорался новый день. Может быть, один из последних дней старого мира.
[ История по мотивам ролевой игры в которой я был мастером
Впереди ещё 6 частей данной главы. ]