Неуловимые. Лис⁠⁠

Я обязан пройти отбор. Другого варианта развития событий просто нет.

Вся моя жизнь шла к этому дню. Папа тренировал и тренировал, и тренировал. Мой день состоял из бесконечных тренировок: от силы, ловкости и прочих физических качеств до логики и интуиции.

Я был разочарованием. Худой и нескладный, был похож на кузнечика, разве что коленки назад не выгибались, ни одной запоминающейся черты, разве что рыжие волосы, да и те не огненные, а темного непонятного оттенка – представьте себе, представьте себе: непонятного оттенка.

Неизвестно сколько раз я “падал с лестницы”. Благодаря невидимости отец мог появляться в самых разных местах абсолютно неожиданно, плюс ко всему двигался практически бесшумно. Только годам к шестнадцати я научился более менее различать его шаги.

Думаете, жизнь стала чуть спокойнее и легче? Как бы не так.

Тренировки участились. Казалось, отец стремился запугать меня до такой степени, что я буду подпрыгивать от каждого шороха. И если это и правда было его целью, то в какой-то момент у него даже получилось.

Но этот момент был точкой невозврата.

С тех пор на отца объявил охоту уже я. Мне доставалось сильнее, больнее, чаще, но все это было ничем по сравнению с эйфорией, которую я испытал, когда первый раз смог повалить отца. В следующую же секунду я уже сам оказался на земле, кусался и вырывался, но понял главное: он не непобедим.

Осталась последняя деталь: мне нужно было получить те же способности. Я должен научиться быть невидимым.

Девочка, привязанная к стулу в бетонной коробке тихо всхлипывала, пока я рассказывал ей свою историю. Жалость? Ей меня жало? Или она боится за свою серую никчемную жизнь?

– Ты боишься? Скажи, что боишься, и я сохраню тебе жизнь!
– Я боюсь.

Смеюсь прямо в лицо. Ну как можно было мне поверить? От заветного места в Теневой академии меня отделяет только она. Такая красивая, так всего этого не заслужила, а мне так плевать-плевать-плевать, абсолютно. Я лучше, я идеально подхожу для этого всего, ну как могли взять ее вместо меня?

– Ты подтасовала результаты экзаменов, признавайся, дрянь, такая рохля, как ты никак не могла обойти меня. Меня!
– Пожалуйста, отпустите, клянусь, я никому не скажу…

Хлесткая пощечина заставляет ее замолкнуть, а я в замешательстве смотрю на свою руку. Когда я успел решить ее ударить? А, неважно, главное, что замолчала, меня от ее хныканья уже воротит.

И как таких вообще берут в академию?..

Всем в Крысятнике, конечно, известно, что лучше всего избавляться от действующих студентов академии в конце первого курса-начале второго. На первом курсе все занимаются скучной теорией – ну зачем она нужна?

Да и преподаватели следят. Не как церберы, конечно, им по большей части пофигу, главное, чтоб количество студентов оставалось неизменным, но все равно следят. Хотя им же лучше, если стены академии наводнят такие, как я. Безупречные. Ловкие. Хитрые. Быстрые.

Кажется, она просила ее отпустить? Делаю шаг назад и широко улыбаюсь. У меня даже клыки острые, посмотри на меня, прямо сейчас посмотри, я сказал! Вот, кто настоящий хищник.

– Если успеешь сбежать до того, как я тебя догоню – ты свободна, – очередная ложь. Но какая разница? Если у нее даже сбежать не получится.

Тик-так, мышка.