Народные методы борьбы с коронавирусом⁠⁠

Вчера вечером я забыл закрыть форточку и всю ночь меня обдувал холодный воздух. Я периодически просыпался от свиста январского ветра, но я был слишком сонный и ленился встать с кровати. В итоге утром я сопел и пытался помочь себе имбирным чаем. К слову, говоря “имбирный чай”, я имею в виду мелко натертый корень имбиря, залитый кипятком. Очень жгучее пойло, но мне при болезнях помогает. Еще при болезнях очень помогает сидеть дома и спать, но сейчас не об этом.

В семь утра я уже втискивался в маршрутку, чтобы успеть на птицефабрику. Первым звоночком стала бабушка в марлевой повязке на лице, которая, увидев меня, пересела вглубь маршрутки. Кстати, забыл сказать, что мой отец был монголом, так что я внешне немного похожу на азиата. Из-за этого меня еще братья по матери звали Мао Цзэдуном. А по радио шла утренняя передача с “позитивными” новостями:

“Доброе утро, дорогие слушатели, слушательницы, слушательки, слушателюшечки мои любимые! ”, — Ведущий говорил очень быстро и энергично, словно вещал из часового пояса, где уже три часа дня, — “Я вам всем передаю пламенный привет от наших соседей. В Ухане уже отстроили огромную лечебницу для десяти тысяч зараженных коронавирусом пациентов! Тем временем, по всей России уже говорят о сотне зараженных этой “чумой 21го века”, однако подтверждены были только трое, и все они уже в больнице, так что нет повода для волнения. “Как бы радио” напоминает, что китайцы - братский нам народ с тысячелетней совместной историей и не стоит будить внутреннего расиста. Сейчас главное - это дружба народов. Только постарайтесь дружить без близкого физического контакта и все будет хорошо. А для вас играет “Би-2” с их новой композицией с эффектным названием “Пламя”! Наслаждайтесь и постарайтесь проснуться до того, как ваш босс заметит, что вы спите на рабочем месте!”

После первого же упоминания вируса, я почувствовал на себе взгляд той бабки в маске. Она одновременно косилась на меня и вдаливалась ближе к окну. Тем временем, другие утренние бабки активно обсуждали свои методы борьбы с эпидемией и другими глобальными проблемами.

— А я вот слышала, что полынь от вируса помогает. Брат мой, Федька, каждый вечер в хате полынь замачивает и подвешивает. Спит крепче и не болеет. Только у него по дому без калош ходить невозможно — грязно як в сарае!

— Так естественно, Анюта. Он же этой полыни набрал пудов десять, и не знает куда её девать. Вот и складирует её дома, да тратит попусту. А от коронавируса другое помогает: у нас в церкви уже две недели как можно поставить свечку за защиту от него. И ты бы, знала об этом, если бы в церковь ходила. Дура! — добавила бабка после короткой паузы

— Так а як я пойду? У меня же Лешку в церковь не пускают с тех пор как он у батюшки нашего десять литров кагора стащил! А одна я не могу пойти — Леша сразу водку примется искать. И найдет ведь, сволочь! Вот был бы Чумак сейчас живой — небось вылечил бы эту бациллу, та спас бы Китай. А так только богу и молись за этих узкоглазых, чтоб им пусто было!

— Так ты не знаешь!? — Удивилась бабуля и у неё чуть не выпала челюсть. — это же Путин коронавирус придумал. Чтобы сделать Россию главной фигурой на мировой шахматной доске.

Ладно, отсылок на Збигнева Бжезинского я не ожидал.

— Так и при чем тут китайцы? Они же колхозники да неучи все! Как там у Высоцкого было: “Вот придумал им забаву ихний вождь товарищ Мао: не ходите, дети, в школу — приходите бить крамолу!”

— Так ты дальше вспомни, Нютка! “Вот еще покажем кукиш

США и СССРу!” — они же у нас Сибирь отцапать хотят. А американцы сейчас из-за... — бабка замолчала. она вспоминала слово. — Из-за гло-ба-ли-за-ции все свои заводы в Китае поставили. А теперь из-за вируса заводы закрываются, а янки денежки теряют. А кто они без денег? Грязь под ногтями.

— Да ну тебя! Лизации твои. Мне лишь бы не помереть от этих китаёз, а ты мне тут про заводы какие-то.

Знаете, что произошло дальше? Конечно не знаете, эта история вымышленная и вас там точно не было. Но вы все равно догадываетесь. Именно на этой фразе бабульки у меня жутко зачесался нос. Он так чешется, когда ты знаешь что чихнешь раза три, а то и четыре подряд. Я набрал воздуха в рот и быстро, почти беспрерывно трижды чихнул.

Знаете, обычно в подобных ситуациях люди начинают перешептываться, мол “а может он тоже того?” или же “давай на следующей поедем”, “лицо прикрой, рукавом, а то мало ли”. Однако обычно все эти фразочки произносятся как можно тише. Но на этот раз все было иначе. Обычный насморк предстал в неожиданном ракурсе.

— Шо ты, мразотина, убить нас тут решил!? — рявкнула та бабушка, которая считала что коронавирус — это изобретение Путина. — Проваливай отсюда, пока мы тебя в милицию не сдали Христа ради!

Он забрызгала мое лицо слюной во время этой истерики и я прикрыл его ладонью. Бабушка-одуванчик, которая не хотела идти в церковь, пыталась утихомирить подругу:

— Ну не кричи ты так, Николаевна. Может он простыл, а ты на человека ни с того ни с сего собак спускаешь.

— Да они этих, собак жрут. У меня муж служил в Казахстане — он там такого навидался. Кумыса напьются, собак нажрутся у себя в аулах, понахватают болячек и повезут сюда, в Васюки! Бороться с вами надо. Из-за тебя, — старуха обратилась к подруге, — мы вымереть… выме… подохнуть мы можем! Так что бросай ты в игры играть — мы должны давить эту заразу как отец мой фашистов давил. Поняла?

— Угу.

Маршрутка доехала до остановки. Водитель крикнул в салон:

— Выходит кто?

— Да, — ответил я.

— Вот-вот! Нечего тут этоваца, как его… зараживать нас.

— И об какой хрен ты себе все зубы поломала, бабка? — Спросил я и выскочил на улицу. Двери медленно закрывались и я успел услышать кучу проклятий и визгов в свой адрес. Не завидую я тем, кто с этой старухой сейчас едет.

До работы доехал на убере. Поставил водителю пять звезд за то, что ни разу не заговорил про этот грёбанный вирус. Как по мне, так в Россию другая болезнь приехала: вирус кухонного врача. Все вдруг стали разбираться в симптомах этой болезни, способах распространения и так далее. Все твои знакомые дадут тебе сотню советов, как не заразиться этим. При этом, никого не смущает, что эта болезнь не смогла достаточно быстро распространиться в муравейнике на два миллиарда человек. Мой сосед, мои пацаны в бане твёрдо уверены, что вирус обязательно доберется до города с населением десять тысяч человек, в глубине Сибири, где до ближайшего аэропорта полдня ехать.

Это похоже на ситуации в детстве, когда ты впервые услышал матерное слово и начал его всем друзьям говорить как можно чаще, чтобы показать какой ты крутой и взрослый. Только люди взрослее и слово не матерное. Но от этого даже хуже, потому что эту детскую манеру пихать слово куда не попадя воспринимают всерьез.

Придя на птицефабрику, я более-менее успокоился. В конце концов, весь этот инфоповод утихнет через пару недель и все вернется на круги своя.

Леха на пропускной не давал мне пройти через шлагбаум. Что-то вспоминал.

— Подожди, Фатхулло, тебе что-то важное просили передать. А что — никак вспомнить не могу.

— Я уволен?

— Нет, не это

— Я умер

— Вроде нет.

— Тогда пропускай, мне работать надо.

— Вспомнил! Тебя Ильич у себя в кабинете ждет. Сказал, мол поболтать о чем-то там надо.

Я почти ушел через пропускного контроля, как вдруг Лёха спросил вслед:

— Как здоровье?

— Иди нахер, Леш. Не заражу я тебя. К сожалению.

В кабинете Ильича было как обычно: слишком холодно для человека и слишком жарко для Ильича. Зря я снял куртку когда шел к нему. Знал же что к нему иду. Ильич зимой держал форточку открытой, так как обожал холод, будто он не директор завода, а королева Эренделла. Сам он сидел и пил горячий чай.

— Доброе утро, Фатхулло. Как добирался?

— Не спрашивай. Что случилось?

— Ты же в курсе крайних новостей? Ну там, про…

— Даже, сука, не начинай. — резко перебил я его. — Если ты про вирус то я не хочу слышать ни слова об этом! Я всю жизнь живу в Васюках, и мой батя здесь родился. Я к этой дичи имею отношения не больше чем ты или другие мужики. И ты знаешь это. И они знают.

Может ты успокоишься? Лично мне до сам знаешь чего этот вирус. Но мужики… Они побаиваются с тобой работать. Я понимаю, тебе это не нравится. Поэтому я предлагаю тебе оплачиваемый отпуск. Отдохнешь, пока вся эта история утихнет. Это не надолго, я думаю. В худшем случае — посидишь дома до февраля. А потом все забудут про этот вирус аки про страшный сон.

Я снова чихнул.

— Тем более, ты и так болеешь. Соглашайся. Никто не потеряет с этого.

Я замолчал. Не то чтобы я большой трудоголик… просто сейчас согласиться с ним и пойти домой — это то же самое, что согласиться с теми бабками, с мужиками которые не хотят со мной работать и так далее. А я этого точно не хочу. С другой стороны, оплачиваемый отпуск — звучит неплохо. Съезжу к брату в Москву, постригусь нормально в его конторе. Сплошные плюсы! И чего я уперся?

— Ладно. С какого момента начинается отпуск?

— С этой секунды!

Ильич засиял от радости. Я подписал бумажки и с чистой совестью пошел домой с шикарным настроением.

Решил прогуляться домой пешком, чтобы не повторить утренний инцидент. Дома сварю креветок, посмотрю последние серии Боджека, если они уже вышли.

На улице впервые за январь нормально насыпало снега. Ярко светило солнце и снег стрелял светом мне в глаза, отчего я сильно щурился. Попытался слепить снежок, но тот был слишком рыхлый и совсем не лепился. В наушниках играл саундтрек ко вторым “Стражам галактики”. Даже обидно, что я не взял сегодня с собой свой “Зенит”. Ну кто же знал, что мне всеобщая истерия сделает такой подарок? Придется делать красивые фоточки на телефон.

За час прогулки я снял только заросли борщевика и упавший в сугроб дорожный знак. А еще мне постоянно приходили новости. Новости о третьей мировой, эпидемии, пожарах в Австралии и так далее. Не понимаю, почему мне должно быть до этого дело? Если я не могу повлиять на что-то и это что-то не влияет на меня, то чего ради мне вообще об этом знать? Я же не могу уговорить Трампа и иракцев помириться. Или с кем он там воюет опять? А пожару в Австралии надо очень постараться, чтобы сжечь мой дом. Короче, чушь это все. Они могут сколько угодно кричать о том, что мы должны сидеть дома, но ни у одного министра не хватит смелости предложить отмену парада, масленицы или еще какого-нибудь мероприятия в этом роде.

Беда в том, что как бы я не блочил всех этих рекламщиков — новость все равно попадет в мой мозг. От мужиков в бане, от радио в маршрутке и так далее. Нам не с вирусом бороться надо, а с нелепыми инфоповодами. От них и вреда больше и распространяются они быстрей.

Все было шикарно, пока на полпути до дома мне не пришло сообщение от Ильича:

“Добрый день. У нас на фабрике новая директива: все, кто посещали КНР должны принести справку, мол они здоровы. Списки составлял Латышев. Справку занеси до след. чт.

P.S. сори( ”

“До четверга!?” — подумал я, — “А эту суку плешивую не смущает, что сегодня вторник? Где я ему за один день эту справку высру? А Латышеву такое дело доверять — вообще шиза, а не затея. В следующем году точно уволюсь, если подобное продолжится!”

Оставшийся час дороги я продолжил проклинать жизнь, Ильича, Латышева, китайцев и свое неправильное питание, из-за которого мне было так сложно идти пешком. Нужно переходить на кашу по утрам, и меньше пива пить. Еще я позвонил Ленке. Позвонил ортодонту Листьевой, она сказала завтра в девять к ней прийти, мол, она выдаст справку о том, что я здоров. Повезло мне с друзьями, конечно: ортодонтша “проверяет” на вирусы, Артем из морга татухи бьет. Все-таки врачи — самые талантливые и полезные люди на земле. И чтобы понять это даже болеть не надо.

*********

Листьева говорила что я могу придти к ней в любое время с девяти и до двенадцати. Однако придя к ней в одиннадцать, я увидел очередь от девушки, торгующей выпечкой и до кабинета стоматолога. Игнорируя недовольный бубнеж, я проскочил мимо очереди и нагло зашёл в кабинет.

Лена сидела и подписывала какие-то бумажки. Напротив неё в свитере с оленем сидел Сахил — мой бывший одноклассник, а ныне стеклодув на заводе хрусталя. Он в красках рассказывал Листьевой свою историю:

— Меня сегодня с проходной сразу же отправили на выход. Мол, всем узбекам, казахам, таджикам и якутам нужно принести мед. справку. Вот я к тебе и заехал. Понимаешь?

— Понимаю, — Листьева говорила, как бы выдыхая слова,

— Ты не один такой, так что можешь не рассказывать. Вон, — она показала на меня, — еще один. А ты чего без бахил? И вообще, в очередь иди.

— Но я же по этому вопросу…

— Тут все по “этому вопросу”. Или в очередь, или иди анализы сдавай.

Я вышел, сел у самого выхода из больницы и написал Лене: “Хд. Я не знал что у вас тут очередь. Позови меня сейчас и с меня ужин в “Бристоле”. А то у меня от пуск и я зад собрался ждать”. Через пару секунд добавил: “*отпуск. **задолбался.”

— Хабибуллаев, ко мне в кабинет! — сказал знакомый голос через минуту.

— И снова здравствуйте! — пошутил я, пока она подписывала очередную справку. — В пятницу свободна?

— На эту неделю даже не рассчитывай, — сухо ответила она, — я уже два дня с этими справками вожусь и все что я хочу сегодня вечером — купить бутылочку вина, выпить её залпом и заснуть. На предприятиях половину рабочих отправляют на проверку. А мы можем от силы десяток человек за сутки проверить. Вот я и оптимизирую процесс, потому что с нашим количеством врачей мы до щенячьей пасхи всех вас не отпустим. Так что давай в следующую пятницу. И не в “Бристоле”, а у меня дома. Я нашла рецепт шикарного салата. Ты сначала свои пальчики оближешь, а потом мои.

Я посмеялся и посмотрел на неё. Похоже, она сама не заметила, что произнесла и даже не улыбнулась.

Все, — она протянула мне бумажку, — беги домой и наслаждайся отдыхом… завидую я тебе, скотине.

У меня загудел телефон. Я забыл попрощаться и поспешил на выход. Это был мой приятель с работы.

— Алло, Хабиб, не отвлекаю? Тебя чего на работе нет?

— А меня Ильич отпустил. Сказал, мол, до февраля не появляться. Так что у меня сейчас оплачиваемый отпуск.

Из трубки доносился ехидный смех.

— Ты серьезно согласился на это? Я думал, он шутил. Тогда в июле я с Ильичом на рыбалку пойду, так?

— Это еще какого хрена? Я же уже забронировал дом на Пескарях. А с Ильичом мы не договаривались.

— Так вы же отпусками поменялись, чувак. Я сам не поверил и решил тебе позвонить. Он сказал, что ты отдыхаешь в феврале, а он — в июле. Еще бумажки мне показывал, но мне лень было читать. Ну раз уж так, то хорошего отпуска. И давай, выздоравливай, а то мне Лёха с проходной сказал, что ты подхватил… как его там…

“Пожалуйста, вспомни любое другое слово”, — подумал я, — “СПИД, пневмония, насморк, перелом, бубонную чуму. Что угодно, но только не это слово.”

— Ладно, забыл. Вспомню — напишу. Короче, выздоравливай.

В тот момент я вспомнил единственное матерное слово, за которое меня не выпрут из больницы. Я набрал в легкие воздуха и крикнул:

— Абанамат!

После этого я поспешил на улицу. Дверь захлопнулась и я пошел на остановку, как вдруг получил сообщение на телефон. Это был он:

“Вспомнил!!!!!! КОРОНОВИРУС!!!)”

Я швырнул телефон в сугроб и после минут десять искал его в снегу.