Хист-Шептун⁠⁠

Глава 11: Пепел надежды

Хист-Шептун шагал по тропе, что вела к землям, названным Хистом "Пеплом надежды". Ветер здесь был сухим, он нёс с собой запах горелой земли и едва уловимый привкус металла. Небо над головой пылало багровым, будто закат, который никогда не кончался, и в его свете звёзды казались тусклыми, почти мёртвыми. Тропа была усеяна пеплом, мягким, как снег, но тяжёлым, будто каждый шаг отнимал частицу силы. Хист шептал в его разуме: "Здесь вера становится пустотой. Здесь надежда обращается в тлен."

Шаман чувствовал, как нити Хиста в его груди дрожат, но их ритм был неровным, словно что-то заглушало их песнь. Он сжал когти, ощущая, как магия Хиста течёт медленнее, чем обычно. Это место было иным — не как цепи, что сковывали, или зеркала, что лгали. Здесь сама земля пила силу, высасывая её из костей, из мыслей, из сердца. Хист-Шептун огляделся: вокруг простирались равнины, где вместо травы торчали обугленные стебли, а вместо деревьев — чёрные силуэты, похожие на скелеты. Вдалеке возвышалась громада, похожая на храм, но её очертания дрожали, будто мираж.

"Остерегайся," — шептал Хист. "Здесь живёт Пожиратель веры. Он не сражается, не лжёт — он ждёт, пока ты сам откажешься от себя."

Тропа привела шамана к руинам, где камни были покрыты странными письменами, мерцающими тусклым светом. Хист-Шептун коснулся одного из них, и в его разуме вспыхнул образ: люди, стоящие на коленях перед храмом, их глаза пусты, их голоса сливаются в монотонный гул. Они молились, но их молитвы не имели цели — они растворялись в воздухе, питая нечто невидимое. Шаман отшатнулся, его чешуя потрескивала от гнева. Это была не магия цепей или лжи — это была магия, что крала саму суть существования.

В центре руин возвышался алтарь, окружённый фигурами, вырезанными из чёрного камня. Они были похожи на людей, но их лица были стёрты, а руки вытянуты к небу, словно в мольбе. Над алтарём парил сгусток тьмы — не тень, не дым, а нечто живое, пульсирующее, как сердце. Хист назвал его Пожирателем веры. Его присутствие давило на разум, заставляя сомневаться в каждом шаге, в каждом слове Хиста. "Зачем ты идёшь?" — шептал Пожиратель, и его голос был как ветер, что гасит огонь. "Твой народ не ждёт тебя. Твоя магия слаба. Хист — лишь тень твоего страха."

Хист-Шептун стиснул зубы, его когти вспыхнули зелёным светом. Он знал, что Пожиратель действует через три силы, каждая из которых разрушала веру по-своему:

1. Семя сомнения

Пожиратель сеял в сердце сомнения, заставляя человека отвергать собственные цели. Победы казались иллюзией, любовь — обманом, а путь — бессмысленным. Люди, поддавшиеся сомнению, становились пустыми, их воля угасала.

2. Пир отчаяния

Пожиратель питался болью и страхом, усиливая их, пока человек не терял надежду. Он показывал образы поражений, смерти близких, разрушенных миров, заставляя верить, что борьба бесполезна.

3. Тишина пустоты

Пожиратель забирал голос веры, оставляя человека в тишине, где не было ни Хиста, ни звёзд, ни цели. В этой тишине люди забывали, кто они, и становились частью пепла, что покрывал землю.

Шаман чувствовал, как Пожиратель тянет его. В его разуме вспыхивали образы: его народ, умирающий в огне, Хист, отворачивающийся от него, его собственные когти, бессильные против тьмы. "Ты один," — шептал Пожиратель. "Ты всегда был один." Хист-Шептун зарычал, его магия вспыхнула, но пламя угасало, растворяясь в пепле. Пожиратель смеялся, его голос был как треск ломающихся костей.

Хист шептал: "Твоя вера — твоя нить. Держи её, или пепел поглотит тебя." Шаман закрыл глаза, отгораживаясь от видений. Он вспомнил мелодию Хиста, ту, что рвала цепи, ту, что разрушала ложь. Его голос был слаб, но он пел, и с каждым словом нити в его груди дрожали сильнее. Он видел свой народ, их танцы у костров, их глаза, полные жизни. Он видел Хиста, чей голос вёл его через тьму. "Я — нить," — сказал он, и его когти вонзились в алтарь.

Камень треснул, и из трещин вырвался свет, зелёный, как магия Хиста. Пожиратель закричал, его тело начало распадаться, но он сопротивлялся, посылая волны отчаяния. Тени руин ожили, их стёртые лица повернулись к шаману, их руки потянулись к нему. Хист-Шептун сражался, его магия разрывала тени, но их было слишком много. Пепел поднимался в воздух, пытаясь задушить его. "Ты не победишь," — шептал Пожиратель. "Ты станешь пеплом, как все."

Но Хист-Шептун не слушал. Он пел громче, его голос заглушал крики Пожирателя. Он вспомнил звёзды, что видел после разрушения Зеркала, и их свет дал ему силу. Его когти вспыхнули ярче, и он ударил по алтарю ещё раз. Раздался звук, словно мир вздохнул. Алтарь раскололся, и Пожиратель взорвался облаком пепла, которое медленно оседало на землю. Тени рухнули, их тела рассыпались, как угли. Небо над равниной прояснилось, и звёзды засияли ярче.

Хист-Шептун стоял, тяжело дыша. Его чешуя была покрыта пеплом, но он был жив. Пепел надежды всё ещё лежал под ногами, но теперь он был мёртв, лишён силы. Хист шепнул: "Ты прошёл. Но путь не окончен." На горизонте шаман увидел новую тропу, ведущую к горам, где небо было разорвано, как ткань, и из разрыва лился свет, не похожий на звёзды. Хист назвал это место "Краем разлома". Там ждала новая угроза — не ложь, не пустота, а нечто, что ломало саму реальность.

Хист-Шептун поправил плащ, его глаза горели зелёным светом. Он шагнул вперёд, чувствуя, как нити Хиста поют в его груди.

Послание Хист-Шептуна: 

Слушайте, люди, чьи сердца тонут в пепле. Вера — это огонь, что горит в вас, даже когда мир гасит его. Пожиратель крадёт вашу волю, но вы сильнее его. Держите свою нить, пойте свою песнь, и пепел не удержит вас. Хист видит вас, и я иду к разлому, где реальность трещит по швам. Не отпускайте свою веру — она ваш свет во тьме.