Карачун⁠⁠

На самый короткий день приходилось больше всего работы.
Каждый год Карачун сковывал землю холодом и темнотой. Укорачивал день, не позволяя солнцу подниматься в небо. Но и его правление однажды заканчивалось.
Все готовились к очередному повороту колеса года: завершали дела, убирали дом. Разжигали новый огонь.

Встали затемно, как и обычно. Пока старшие наводили порядок, Ясна чинила одежду. Игла ходит туда-сюда, катушка прыгает на коленях. Юбки матери и сестры, пелёнки брата, спящего в колыбели.
Зимняя суета девочку даже радовала: пока все носились с вёдрами и тряпками, изба наполнялась теплом. Ясна не боялась Карачуна, который бродит по лесу. Не боялась медведей и волков, следующих за ним.
Она боялась, что скоро станет темно.

Пламя в печи, лучины и свечи — всё должно было погаснуть. В самую длинную ночь гасили огонь, чтобы разжечь его снова — от костра, который собирали в центре деревни.
С которого колесо начинало очередной оборот.

Мама ушла в хлев; сестра стирала — всё платье мокрое, по лбу стекает пот. Ясна шила, напевая себе под нос. Так бы и продолжалось, но мама вернулась, стряхнула снег с одежды и, распахнув заслонку печи, охнула:
— Мы забыли про огонь!
Весь дом затих. Даже младенец принял серьёзный вид. Горячие угли в печке, дрожащее пламя свечей. Нельзя нести старый огонь в новый год.
Сестра махнула на Ясну рукой — по избе полетели брызги:
— Пусть она сбегает, принесёт пару углей.

Ясна едва успела накинуть тулуп и схватить отцовские варежки. Мать сунула в руку ведро для угля. Знакомая тропинка вдоль околицы казалась длинной и мрачной.
Костёр уже догорал. Соседи разошлись, забрав огонь для своих домов. Ясна ловко зачерпнула пару горячих углей, поклонилась пламени и бросилась назад.
Дыхание вырвалось изо рта облачками пара. Темнота сомкнулась за спиной.

Ясна снова бежала вдоль околицы: с одной стороны лес, с другой —чужие дома. Скрипел снег под ногами, гремел уголь в ведре.
Из леса послышался вой.
Тени появились на тропинке: длинные хвосты, жёлтые огни глаз. Волки, которые ходят за Карачуном, голодные, злые. Они скалились, клацали зубами — вот-вот схватят за край тулупа.
Ясна побежала быстрее.

Вой затих. Но едва миновала половина пути, девочка услышала тяжёлые шаги. Низкое рычание, от которого дрожала земля.
Ещё один спутник Карачуна — медведь, не желавший вылезать из берлоги. Он был готов погасить все огни, лишь бы зима не заканчивалась и можно было спать круглый год.
Ясна сжала ручку ведра — и побежала дальше.

Впереди показались ворота, когда всё — даже луна — померкло. Только тогда Ясна замерла, затаив дыхание. Обернулась и подняла голову.
Фигура высилась над деревьями. Тяжёлая борода, пышная шуба. Глаза — словно два угля. Карачун смотрел прямо на неё, будто решая, стоит ли браться за эту пигалицу, или она сама умрёт от страха.
Ясна подумала о матери и младшем брате. О сестре и брызгах тёплой воды. О печке, которая ждала огня, чтобы согреть всех в доме.
Она оторвала взгляд от тёмных глаз.
И побежала.

Карачун остался за спиной. Ясна ворвалась в дом на самом исходе дня. Отдала ведро сестре, та сразу же начала разводить новый огонь.
От печки шло тепло. Вспыхнули свечи.
Время текло своим чередом.

231/365

эту историю я придумала для адвента от проекта Прочитано
кстати, в их календаре есть ещё один зимний рассказ от меня.

а ещё: мы дожили до Солнестояния, повторяю, мы дожили до Солнцестояния! уже завтра день начнёт понемногу увеличиваться. наконец-то!

Мои книги и соцсети — если вам интересно!