Благодаря благословению генетического наследия Атера быстро взбиралась по карьерной лестнице Эшер, отслужив свой срок в подъулье улья Прим и даже во внешних землях, хотя никогда и не исполнила мечту встретиться с пепельными дикарками. Со временем, её навыки привлекли внимание Совета матрон, и она заняла место рядом с Адиной в качестве её личной телохранительницы. Даже так, Атера всё ещё думала о пустошах и о далёком Синдерак-Сити. В конце концов, после многих лет верной службы первому матриарху, желание Атеры исполнилось - Адина отправила её командовать обороной Синдерак-Сити и возглавить пепельных дикарок с местными Эшер для противостояния вторгнувшимся Голиафам. Это будет не та встреча, на которую она надеялась; однако, когда первый матриарх приказывает, её верный Клинок подчиняется.

Накануне битвы за Синдерак-Сити Атера, незадолго до того оставившая улей Прим и хаос Великой тьмы, достигла города буквально за день до того, как дорожные банды Голиафов окружили его. В великой входной палате дома Позолоченной Грации она устроила совет с другими Эшер касаемо обороны города; Номея, лидер пепельных дикарок, и Эльвера, госпожа дома, напряжённо внимали её словам. Враги превосходили их в числе и оружии, и лишь горстка банд Эшер и Орлоков годилась для защиты города. Прочие клановые дома отступили в свои части поселения, как и гильдии с криминальными картелями. Все надеялись, что, если спрячутся и затаятся, смогут пережить гнев Голиафов.

Великая тьма и мировая буря после неё не пощадили Синдерак-Сити. Городские стены были в плохом состоянии после месяцев набегов кочевников из пепельных пустошей, а запасов годных бойцов и боеприпасов крайне не хватало. По этим причинам Атера, уже бывавшая в отчаянных битвах, присоединилась к горстке защитников на стенах, оставив львиную долю своих сил непосредственно в городе. Этот бой решится в мастерских, питейных заведениях и пыльных блоках Синдерак-Сити - местах вроде дома Позолоченной Грации.

Когда звуки тысячи рычащих двигателей накрыли поселение, Атера и её спутницы из пепельных дикарок провели боевой ритуал Эшер. Эсмер Тул, глава ковена химичек Позолоченной Грации, выдала собравшимся женщинам боевые стимуляторы - синие фиалки с биовольтными химикатами, что изготовлены согласно её собственному особому рецепту. Она также раздала шприцы для инъекций, заполненные соединениями вроде «Кипения крови» и «Огня кожи», что Эшер помещают в рукояти своих стилетов; это делает даже малейшую царапину смертельной. Для Атеры она приготовила стимулятор «Поцелуй хищника» - мощный и редкий химикат, способный дать разуму сосредоточиться на одном лишь чувстве - убийственной ярости. Атера заткнула стимулятор за пояс, пока не наступит время, когда ей понадобится его помощь.

Первая фаза битвы произошла так, как Атера и предвидела, и после того, как она задержала Голиафов на стенах, вместе с сёстрами она отступила к центру города. Они бились за каждую улицу, пока Клинок матриарха не оказалась на ступенях дома Позолоченной Грации. Так как вражеские бандиты приближались со всех сторон, Атера отступила в цитадель Эшер; её кариатид Стикс залетел в проход за мгновения до того, как Тул и Эльвера захлопнули дверь у неё за спиной. Не успела она поприветствовать сестёр, как взрывом двери Позолоченной Грации рухнули им навстречу в фонтане осколков и металлических фрагментов. Из пыли и дыма в здание ворвались тяжеловесные фигуры в кузнечных пластинах и респираторах, ведя огонь из всех стволов. Атера и Эшер ответили собственным огнём. Тул, Эльвера и девушки помоложе отступили к большой лестнице, что вела к верхним этажам Позолоченной Грации, а Номея и более безрассудные женщины пепельных дикарок бросились прямо на врага.

За мгновения входной зал превратился в яростную рукопашную из мельтешащих клинков и стрельбы на ближней дистанции. Атера и Номея танцевали среди Голиафов; цепной топор Атеры взлетал и падал кровавыми дугами, а отравленные клинки Номеи оставляли окровавленные раны на любой обнажённой плоти. Бойцы, кого коснулись ножи главы дикарок, в ужасе наблюдали, как их кожа чернеет, облезает или даже, в некоторых случаях, вспыхивает огнём - токсины превращали кровь в горючую жидкость. Те, кому не повезло больше всех, погибли наиболее жестоким образом - их органы разложились и лопнули, плоть от ядов стала чёрной и пурпурной; токсины терзали их тела до тех пор, пока те не рухнули на усеянный трупами пол.

Несмотря на предоставленные скоростью и химикатами пепельным дикаркам преимущества, Голиафы значительно превосходили их в числе, и, хоть входной коридор был усеян вражескими трупами, Атера и её союзницы были вынуждены отступить. Быстрой серией жестов Клинок матриарха повела защитниц разными путями к Позолоченной Грации; Голиафы разделились, дабы следовать за отдельными группами Эшер, и рассеялись по всему зданию тонким слоем.

Номея увела преследователей в актовый зал Позолоченной Грации, где девочки Эшер учатся овладевать искусством драться стильно. Отражаясь в зеркалах высотой во всю стену, что усеивали всё помещение, сотня Номей сражалась с тысячей Голиафов. Эшер танцевала среди взмахов дубинами-пилами и разводными ключами, отвечая молниеносными уколами и разрезами, и оставляя за собой следы из крови и тел по мере того, как прореживала ряды врагов.

В другом месте Позолоченной Грации Атера уводила Голиафов в Логово провидиц, где пифии Эшер проводят совещания с членами пепельных дикарок. Это было похоже на вход в царство вечных сумерек, ибо помещение наполнено тенями, шёлковыми занавесками и туманом от благовоний. Во вспышках пламени из оружейных стволов Атера металась туда-сюда во мраке; её топор образовал кровавую восьмёрку, когда она сразила двух огромных бойцов-Голиафов. С каждым ударом она отступала, хотя не все её сестры двигались столь же стремительно, и атакующие продолжали наступать, безжалостно сбивая Эшер с ног.

Пока Атера сражалась с нападавшими в Логове провидиц, Эльвера защищала верхние этажи с самыми юными членами дикарок. В зазорах меж извивающихся перил девушки палили по надвигавшимся Голиафам. Лазерные разряды и пули вгрызались в древние ступени вокруг захватчиков, хотя там, где выстрел попадал в цель, столь же часто здоровый боец лишь дёргался и продолжал взбираться. Вскоре Эльвера отступила в купальню Позолоченной Грации по залитым люменами коридорам. Запрыгнув в едва тёплую воду лунного бассейна, Эльвера поплыла в самую глубокую его часть, пока полдюжины Голиафов шумно плескались позади. Нырнув под воду, она двигалась словно тень по дну бассейна; её отравленный клинок выискивал обнажённое мясо ног и ступней Голиафов. Вскоре по всему бассейну растеклись багровые пятна, и Голиафы, что мгновениями ранее были столь уверены в успехе штурма, теперь барахтались в панике, пытаясь сбежать от незримого врага.

Тем временем, под комнатой с лунным бассейном в норе фелинксов разворачивалась свирепая решающая схватка. Под мокрыми железными прутьями среди лабиринта клеток и питомников девушки-дикарки и их коты-фелинксы нещадно сражались с бандитами-Голиафами. В бой вступил лидер Голиафов Заострённый Череп с грубым тесаком в каждой пятёрне. Массивный кузнечный тиран плыл сквозь и Эшер, и котов, рубя, круша и прокладывая путь по помещению. Лишь когда появилась Атера из бокового входа, Заострённый Череп-таки приостановился, повернувшись встретить этого нового противника с жаждой убийства в глазах. Атера, раненная и уставшая после боя в Логове провидиц, вытащила дозу «Поцелуя хищника», что Эсмер дала ей, и сделала глубокий глоток стимулятора. В мгновение ока её усталость пропала, сменившись на жгучую силу и жажду творить насилие.

Прыгнув через всю комнату, она встретилась с Заострённым Черепом в лязге оружия и звоне брони. Оба бойца кружили вокруг друг друга, обмениваясь ударами: Череп делал мощные замахи тесаками. пока Атера металась туда-сюда, а её цепной топор был размытым пятном в руках. Затем Стикс, почти весь бой перепархивая у Атеры с плеча на плечо, спикировал из мрака позади Черепа; массивный Голиаф споткнулся, извернувшись в попытке ударить раздражающее существо. Атера не из тех, кто упустит брешь, и рванулась нанести жестокий удар по лицу Черепа, разрубив щёку от уха до подбородка. Скалясь сквозь кровь и разорванную плоть, Голиаф попытался встать, но тут же был повален фелинксом, затем ещё одним и ещё. Пока Атера смотрела, коты рвали Голиафа на части в свирепой и яростной схватке за мясо. Эшер отвернулась от ужасающего спектакля и вернулась во входную палату.

Когда она прибыла, Номея и Эльвера вернулись с уцелевшими Эшер. От Голиафов остались только трупы. Снаружи звуки битвы становились всё громче, и, вскинув окровавленный цепной топор, Атера повела дикарок на улицы и в бой за Синдерак-Сити.

Вундер и Гаэн выросли со всем, что пара отпрысков подъулья могла только пожелать: с пулями, клинками и экспериментальными химикатами, равно как и с бандой сторонников-лизоблюдов, готовых сделать все, что те попросят (под угрозой превращения в живой обед для стококрока). И если Гаэн навсегда усвоила уроки, что преподала им мать, и заслужила шрамы в борьбе со сточными бандами, Вундер быстро превратился в заносчивого пижона. И если старые бандитские капитаны Талон вскоре начали подчиняться её дочери, никто не уважал напомаженного Вундера, что словно бы больше интересовался модой надъулья, чем старался защищать полиэфирную торговлю семьи. Нельзя было сказать, что Вундер был совершенным простофилей; вовсе нет, он был мастером-мечником и талантливым бойцом, просто наивно считал, что почему-то лучше отребья, с которым делил подъулье.

Бесчисленное множество раз в их детстве Гаэн пыталась убить Вундера. Однажды, в ходе поездки к Балке Дрейка, дабы посмотреть на повешение каких-то чужаков, она столкнула брата с края Бездны, хотя, к её неудовольствию, он пролетел лишь полдюжины метров, пока его до смешного экстравагантный плащ не зацепился за сломанную трубу. Затем был момент, когда она чистила болтер матери, и тот «случайно» выстрелил. И вновь Гаэн помешала заговорённая жизнь Вундера, так как болт не взорвался, всего лишь оставив приличную дырку в портсигаре с
лхо, что Вундер носил в нагрудном кармане. Несколько раз в более безрассудные моменты Гаэн даже попросту пыталась заколоть брата в лицо, хотя тот думал, что они соревнуются, и весело фехтовал до тех пор, пока Гаэн не надоедал процесс и она не сдавалась.

Вероятно, ближе всего Гаэн была к убийству брата, когда к Двум Туннелям прибыли кузнечный тиран из Голиафов Аксон Молот и его «Похитители железных деревьев». К этому времени близнецы Горвос достигли совершеннолетия и руководили собственными криминальными синдикатами, так как их мать Талон давно уже «ушла бродить по пустошам», дабы позволить детям вести дела. Ни одна капля полиэфира не текла через Два Туннеля без получения близнецами Горвос своей доли, главным образом, благодаря свирепости Гаэн и её политике нулевой терпимости к предательству. Когда пропагандист Эке Шилл забрёл в город, крича что-то о падающем молоте, Гаэн была одним из первых очевидцев, о чём был весь этот галдёж. Увешанный вокс-передатчиками и телеэкранами Эке стоял в центре Двух Туннелей и провозглашал приход Аксона - единственного настоящего тирана из дома Голиаф, что идёт получить свою долю полиэфира. Гаэн могла бы застрелить говорливого Эке здесь и
сейчас, если бы убийство пропагандиста у всех на глазах не было способом накликать беду, ибо прочие пропагандисты смешают твою репутацию с грязью во всём подъулье. Вместо этого она вернулась в «Полиэфирный бак» - главное питейное заведение Двух Туннелей (не
путать с настоящим полиэфирным баком, что стоял прямо за баром) - и растормошила Урла Дважды-нищего, местного агитатора. Вытащив оборванца на улицу, она хорошенько пнула его, отправив в сторону Эке. Оправившись от похмелья после «Дикой змеи», Урл быстро пришёл в себя и начал бранить пропагандиста. Вскоре оба приковали внимание окружающих, обмениваясь оскорблениями и гиперболизированной ложью о хозяевах друг друга.

Именно эта сцена и поприветствовала Аксона, когда он вошёл в Два Туннеля с Вундером неподалёку; близнец-Горвос радостно показывал, что есть что. Сказать, что Гаэн была недовольна столь характерным для брата предательством, было бы приуменьшением; она приказала своему отребью выйти на улицы и встретить Голиафов, пообещав каждому, кто пустит пулю меж глаз брату, столько полиэфира, каков объём их тела. Аксон Молот, Бич Паучьих Земель и хозяин «Похитителей железных деревьев», выглядел внушительно даже для Голиафа. Аксон - персона нон-грата в пепельных пустошах и любимый агент верховного тирана; он решал «спор» между Голиафами и Эшер в Перепутье улья Прим, когда с ним встретился предполагаемый правитель Двух Туннелей с обещанием союза и торговли между криминальной семьёй Горвосов и кланом Голиаф. Аксона повеселил коротышка в красивом плаще, да и заинтриговало
изобилие полиэфира, которым обладали Два Туннеля по утверждению Вундера; он согласился позволить близнецу-Горвосу привести его к этой награде. Если жители Двух Туннелей не заметят их появления, пока не станет слишком поздно, то тогда будет ещё лучше.

К несчастью для Аксона, там был ещё один близнец Горвосов, и она не собиралась отдавать контроль над своим полиэфиром никакому клановому дому. Так что, когда Аксон и Вундер остановились посмотреть, как Эке и Урл ведут свою словесную войну, Гаэн заняла позицию напротив них с другой стороны улицы; её отребье рассеялось, чтобы заблокировать бойцов-Голиафов Аксона, что сами окружали своего босса. Казалось, несколько минут обе стороны рассматривали друг друга над бранящимися пропагандистом и агитатором, хотя на деле это были, вероятно, лишь секунды. Тогда Вундер, наслаждаясь зрелищем, поймал взгляд сестры, и улыбка сошла с лица, ибо он прочёл её кровожадные намерения. Его кисть уже падала на пару крупнокалиберных стволов с золотыми пластинами, когда Гаэн метнула нож лёгким движением запястья; клинок вонзился в глотку Голиафу рядом с Вундером. И Эке, и Урл резко прекратили танцевать и рухнули оземь, ибо с обоих концов улицы началась перестрелка.

Это был язык, который Аксон знал хорошо, и кузнечный тиран оскалился, всаживая патроны из обоих стволов во всё, что двигалось. Справа и слева бойцы Голиафов посылали пули и гранаты, превратив улицу в зону боевых действий. Те несколько жителей Двух Туннелей, что вышли посмотреть на войну миров между Эке и Урлом, теперь разумно убежали внутрь, хотя не
раньше, чем нескольких из них разорвало на куски перекрёстным огнём.

Гаэн, движимая ненавистью к брату, побежала по улице, уворачиваясь от взмахов разводными ключами и крупнокалиберных патронов. Она была всего в шаге от Вундера, когда бандит-Голиаф навис над ней, крепко держа в руках массивную дубину-пилу. Громила взмахнул оружием широкой дугой, но Гаэн проскользнула под зубьцами и всадила пару ножей ему в пах. Покинув зону досягаемости удивлённого бойца, она вытащила меч и нанесла удар одним плавным движением, всадив клинок в челюсть Голиафа и прямо в мозг. Увалень ещё только падал на землю, а она уже перескочила через его тело и врезалась в брата.

Гаэн повалила Вундера на землю и уже была готова вонзить меч ему в шею, когда панический взгляд брата остановил её. Проследив за взглядом Вундера, она заметила, как Аксон и группа Голиафов добрались до полиэфирного бака, приступив к обмотке того цепями с целью повалить на землю. Она ещё смотрела, а опоры бака уже начали гнуться, и драгоценный полиэфир стал вытекать на пыльные улицы Двух Туннелей. На мгновение гнев на брата погас
из-за тихого голоса разума в подсознании, говоря ей, что она всё ещё нуждалась в нём - как минимум, чтобы разгрести бардак, что он устроил.

Гаэн подняла Вундера на ноги - брат внешне был рад, что сестра не собирается убивать его - и повернулась к уцелевшим Голиафам.

Оправившись от первоначального хаоса битвы, Эке теперь подбадривал Голиафов при помощи своих вокс-станций, пока Урл делал то же самое для того отребья, что не истекало кровью на земле. То, что началось как яростная перестрелка на короткой дистанции, теперь выродилось в дюжину небольших столкновений; группы отребья и Голиафов гнались друг за другом меж узких улочек и аллей вокруг полиэфирного бака. Гаэн и Вундер игнорировали этих врагов попроще и шли прямо к Аксону. Гаэн поливала местность автоматическим огнём, пока Вундер вставлял крупнокалиберные залпы промеж извинений сестре за то, что привёл Аксона к ней на порог.

Когда пуля высекла искры об его кузнечную пластину, Аксон повернулся к близнецам Горвос, вскидывая комбиболтер, чья плазменная катушка мерцала словно синий брильянт. Гаэн упала оземь, когда горящий разряд энергии опалил воздух, где она стояла мгновения до того; Вундер же, стоявший рядом, всего лишь выглядел слегка удивлённым. Лежа на земле, Гаэн сорвала полиэфирную бомбу с пояса и вырвала чеку зубами. Вундер уже обходил здоровенного бандитского лидера с фланга, постреливая из пистолетов, дабы привлечь к себе внимание и, что важнее, не давать тому помогать своим подручным, что продолжали валить бак. Верхним
броском Гаэн всадила бомбу в грудь Аксону; взрывчатка окатила его душем мерцающей слизи. С воплем измученного металла бак накренился на дюжину градусов к земле, и волна полиэфира захлестнула собравшихся Голиафов. Гигантские громилы поскользнулись и рухнули в жижу, но начали подниматься на ноги, когда Вундер и Гаэн обменялись взглядами; пара открыла огонь по растекающейся луже жидкости. Патроны терзали землю, пока один, царапнув по куску металлолома, не высек сноп искр, и полиэфир не взорвался морем пламени.

Горящие бойцы-Голиафы, включая Аксона, убегали во всех направлениях, стремясь освободиться от инферно. Видя, что лидер горит, те «Похитители», что не попали в огонь, вскоре струсили и присоединились к бегству. Близнецы Горвос следовали за ними с точными выстрелами из автомата и крупнокалиберных пистолетов, а уцелевшее отребье собиралось
вокруг них, отгоняя Голиафов обратно в пустоши. Последний раз, когда пара видела Аксона, кузнечный тиран сбросился в Бездну на задворках города, оставляя в воздухе следы пламени, пока не пропал во тьме.

Наслаждаясь триумфом победы над Голиафами, близнецы Горвос пили и смеялись вместе весь цикл - пока Вундер не заметил, что надо бы выдать Гаэн замуж за представителя одной из остальных семей Двух Туннелей, и она вернулась к планированию его убийства. Истинным победителем в битве за полиэфирный бак был, впрочем, Урл. Агитатор хвастался новой вокс-станцией и оттачивал лучшие оскорбления на Эке, чей изломанный труп теперь украшал пивную «Полиэфирный бак».

Когда все те развалившиеся здания, обрушенные куполы и затопленные туннели оказывались там, где потонули, никто особо не парился - просто построй новое поверх старого. Согласно безумному Мерсии, впрочем, - старому безногому моряку, что часто заглядывал в доки Отстойненска - под поселением было гнездо Делаков. Он рассказывал всем желающим послушать (и, возможно, взять ему бутылку «Дикой змеи» или две), что видел их утонувший город собственными глазами - даже заплыл на своем корабле в их подземное озеро, где они держат своих головоногих существ и каменных богов. Почти все люди фыркали в ответ на бормотание Мерсии, говоря, что под Отстойненском ничего нет, кроме голодающих мутантов и вшивых зверей. Любый бы немало удивился, узнав, что Мерсия не только говорил правду, но некогда и не был столь же безумным - по крайней мере, до того, как Делаки добрались до него.

Именно в этих тёмных катакомбах под самыми ногами жителей Отстойненска те, кого коснулся Хаос, слышали, как шёпот Тёмных богов в их больных умах становился всё громче. Одним таким индивидом был тот-кто-был-ранее-человеком, известный как Ненасытный. До недавнего времени Ненасытный работал на трупных фермах 313-Гамма города-улья , где каждое мгновение его бодрствования было переполнено запахом и вкусом недавно убиенных. Когда Владыка кожи и сухожилий обратился к нему из искажённого лица со светящимися глазами, что сложилось в свёртывающейся крови промышленных кровяных машин, и чей голос был скрежетом крутящихся механизмов и разрывом влажной плоти, он поначалу почувствовал наплыв бесконечного голода. Этот голод можно было утолить лишь, когда он погрузил руки в те самые кровяные чаши и до дна испил их кровавого содержимого. Надсмотрщики первыми накормили его растущий культ, ибо трупная ферма и так была в шаге от беспорядков, затопивших остальную часть улья. Силовики прибыли слишком поздно, и их было слишком мало, чтобы помешать Ненасытному сбежать - лидер культа и его последователи спрыгнули в трубу для сброса отходов и упали прямо на дно улья вместе с остатками гнилого мяса. Там история о Ненасытном могла бы и закончиться, - его израненное тело осталось лежать на груде сломанных костей и разорванной плоти - но Владыка кожи и сухожилий с ним ещё не закончил…

Когда Ненасытный воззвал к тёмным силам Хаоса, заявив, что его голод ещё не утолён, демонический слуга Мясного господина проник в тело культиста, взяв под контроль его плоть и усилив голод в уме десятикратно. Вырвавшись из отстойника, Ненасытный и его последователи - ожившие, как и их господин, при помощи демонической силы - стали бродить по дну улья в поисках добычи. Волей случая охота провела их по скрытым туннелям и заброшенным куполам во владения Делаков. Там, где кладовщики из куполов и занимавшиеся поисками банды не смогли найти скрытое поселение Делаков под Отстойненском, психический аромат, оставшийся от психотерики, влёк к себе демонов и их мясных марионеток. То, что началось как любопытство, вскоре превратилось в голод, когда измельчители трупов почуяли плоть, прикреплённую к этим странным новым умам. Заострив оружие, культ Ненасытного приготовился к грядущему пиру.

Неподалёку от обезумевших от крови каннибалов, в сердце скрытого в глубоких пещерах Слияния Теней звёздная палата держала совет в ходе одного из редких собраний в подъулье. Делаки со всех уголков улья прибыли на собрание, привлечённые волей психотерики и шёпотом Безмолвных. Эхо из глубин мира предупреждало Делаков неделями о грядущей тьме. И, если бы психотерика не призвала их всех, тогда секреты, найденные их гигантской паутиной информаторов, шпионов и агентов, наверняка бы призвали. Дольше, чем Безмолвные посылали предупреждения, Делаки собирали мозаику мрачной картины грядущего. Пока аристократия и прочие клановые дома оставались в неведении касаемо разворачивающихся событий, Делаки вели приготовления.

Среди собравшихся членов звёздной палаты был Йитир Прозрачный, также известный как Безликий или Тень Тени для посторонних. Для других Делаков Йитир попросту был ещё одним голосом в психотерике и фрагментом воли Безмолвных. Закрыв глаза линзами, он рассматривал собравшихся Делаков в слабом свете Слияния; перекрученный асимметричный дизайн строения при взгляде вызывал беспокойство - как минимум, у всех за пределами психотерики. За арками неправильной формы вокруг членов звёздной палаты двигались силуэты в сумраке, и Йитир знал, что множество членов клана наблюдает за встречами - при помощи как улучшенных глаз, так и телепатического «зрения», дарованного Безмолвными. Но не наблюдатели занимали Йитира. В центре комнаты трёх шпайкеров привязали к видавшему лучшие деньки каменному подобию Урготона, глубоководного бога пискеев. Шпайкеры, которых насильно поили чистейшим мертвечином, с трудом могли держать разбухшие головы на весу, пока, закатив расфокусированные глаза, бормотали секреты на дюжине древних языков.

Внезапно глаза шпайкеров сфокусировались, а их массивные головы повернулись и стали всматриваться во тьму. Йитир почувствовал до того, как можно было заметить какое-либо движение или услышать звуки - что-то приближалось. Двигаясь с плавучей грацией, Безликий прыгнул прямо на шпайкеров и освободил их от цепей. Обретя свободу, шпайкеры поднялись в воздух и стали улетать в тени, окружавшие Слияние; Йитир и многие Делаки последовали за ними.

За местом для собраний пещера была треугольником из платформ, полузатопленных тоннелей и упавших подпорок. Высоко над головой, теряясь в вечном мраке, основания Отстойненска торчат из потолка словно сталактиты; кабели и трубки достают до обломков внизу. Вокруг Слияния было большое озеро чернильной черноты, пересекаемое мостиками, упавшими башнями и горами мусора. Практически полную тьму освещало только бледное свечение консолей и контрольных панелей, связанных с ульем наверху связками кабелей, что обеспечивали Делаков постоянным притоком информации. Шпайкеры парили в сторону этого кошмарного ландшафта, пока прочие Делаки сливались с тенями, одновременно вытаскивая ножи и накручивая на огнестрел глушители.

Ненасытный ворвался в палату; его демоническое зрение пронзало сумрак и различало силуэты приближавшихся шпайкеров. И демон, и человек могли чувствовать созданий в воздухе, и очень хотели вонзить зубы в их плоть. С воем, что пронёсся по разрушенным пещерам, лидер культа измельчителей трупов бросился в бой, могучими прыжками перемещаясь от одного куска парящего мусора до другого. За ним по пятам следовали его собратья-культисты, чьи клинки и цепное оружие тускло мерцали во мраке; бойцы жаждали крови.

Игольчатые патроны почти бесшумно вырвались из тьмы навстречу приближающимся измельчителям - крошечные кусочки металла, что пронзали жилистые мускулы и перевязанную плоть. Токсины, что должны были остановить людей сразу же, мало что могли сделать с заражённым демонами мясом культистов, а открытый огонь лишь помогал тем определять, где находится враг. Измельчители бегали, ползли и карабкались; они стремились к Делакам через руины, и те были вынуждены отступить в тени впереди. Один снайпер, не столь быстрый, как остальные, обратился в бегство слишком поздно, и его разорвали на части в фонтане крови ударом цепного топора, а другой же неподалёку оказался на пути брошенного клинка для полировки костей; его острое как бритва лезвие снесло Делаку голову в фонтане крови.

Йитир появился из тьмы, опустил пару игольчатых пистолетов и обрушил на нападающих шквал огня, хотя смог лишь привлечь внимание лидера культа. Ненасытный пронёсся сквозь град игл, не обращая внимание на отлетающие от тела полоски плоти, вскинул пару топоров и совершил огромный прыжок с целью обрушить их на Йитира.

За мгновения до того, как топоры встретились бы с черепом Йитира, Ненасытный замер, зависнув в воздухе, словно бы массивная невидимая рука схватила лидера культа. В сумраке один из шпайкеров вперил взгляд в Ненасытного; вокруг его набухшего черепа замерцал ореол зелёного света, и он начал ломать культиста силой телекинеза. Кости трещали, а кровяные сосуды лопались, но Ненасытный лишь скалился в ярости. Йитир, спасённый пока что от смерти, продолжил стрелять в культиста, хотя Делаки отступали к Слиянию. Столь же внезапно, сколь она и захватила его, телекинетическая рука отпустила Ненасытного, и лидер рухнул оземь словно раздавленный мешок с мясом. Йитир бросил на шпайкера взгляд, чтобы понять, почему тот освободил врага, но увидел только, как того рубили клинками и ножами три культиста. Затем из тьмы появилась массивная фигура, размахивая вокруг головы циркулярной пилой. Шпайкер изверг волну колдовского огня; зелёное пламя обжигало культистов и опрокидывало их в агонии на землю. Однако, огонь лишь облизнул тяжеловесную фигуру, но не смог причинить какой-либо реальный вред; та лишь маниакально ухмылялась под маской. С рёвом культист всадил пилу в разбухший череп шпайкера, высвободив фонтан мозгов.

У ног Йитира Ненасытный уже поднимался, его кости возвращались на место, а кожа и мускулы восстанавливались в уродливой пародии на человеческое тело. Делаки не стали останавливаться, чтобы увидеть завершение процесса, и, вместо этого, развернулись и сбежали к Слиянию. Когда Йитир достиг святилища, почти вся звёздная палата уже ушла, хотя и оставалась горстка Делаков с намерением защищать территорию до последнего. Лишь один шпайкер выплыл из тьмы, а за ним по пятам пробивались через арки первые измельчители.

Вместо того, чтобы направить оружие на культистов, Делаки, включая и Йитира, собрались вокруг шпайкера, помогая искалеченному созданию связью с психотерикой. Дёргаясь в воздухе, шпайкер изверг искривляющую реальность ударную волну; окружающая местность начала меняться по неведомой прихоти. Что ранее было верхом, стало низом, лестницы сворачивались в никуда, а платформы, трубки и мостики уплывали, освободившись от каких-либо связующих элементов. Попав в ловушку в лабиринте разума, первые культисты попытались порубить на куски собравшихся Делаков, но обнаружили, что их оружие проходит сквозь тех словно сквозь дым. Отзеркаленные изображения добычи затем появились во всех углах, а пол, стены и потолок растворились в воздухе, явив бесконечный отстойник парящего мусора.

В ярости демонические культисты погнались за тенями и иллюзиями; Делаки же при помощи укрытий, сотворённых лабиринтом разума, атаковали измельчителей по одному. Огнемёты, плазменные разряды и даже мельта-лучи полетели в неистовствовавших существ; Делаки были вынуждены буквально сжигать их плоть дотла, чтобы те пали замертво. Этот процесс был не самым безопасным, и не один Делак попал под клинок или зазубренную цепь, когда психические иллюзии не справлялись с задачей защитить их.

Йитир подкрался к Ненасытному сзади с активированной плазменной гранатой, когда демон, наконец, смог вырваться из лабиринта разума. Развернувшись с чудовищной скоростью, существо вонзило топоры в шпайкера в центре иллюзии, зарубив того с воплями подобно демону. Лабиринт распался у всех одновременно, и уцелевшие культисты обрушились на Делаков, что теперь явились им прямо в их рядах.

Йитир без всяких сомнений бросился на Ненасытного. До того, как зверь смог приготовить свои топоры, Йитир засунул гранату в его широкий рот, заглушив вопль, от которого кровь стынет в жилах. Через мгновение голова культиста исчезла в облаке сверхгорячей плазмы.

Когда безголовый лидер культа рухнул оземь и более не встал, Йитир осмотрелся и увидел горстку уцелевших Делаков, стоявших над останками последнего измельчителя трупов. Они хотели бы думать, что имеют право считать это победой, но знали, что это было всего лишь предзнаменованием тёмных дней, которые, Йитир чувствовал, ещё впереди…

Далин вместе с соратниками из шахтёров и изыскателей переехал в отдалённый аванпост "Красная погибель" - к горе к востоку от Хребта экватора, что приобрела багровый оттенок из-за некой древней промышленной катастрофы. Там Далин продолжал заниматься делами относительно спокойно. Так было, пока скват-пришелец по имени Грендль Грендльсен не рассказал ему о поселении изгоев Дыра Еретиков, а, если точнее, о древнем пустотном корабле, вокруг коего и было выстроено это поселение. Мало кто на Некромунде мог знать о происхождении корабля, хотя Грендль смог внимательно рассмотреть его символику и часть забытых технологий, что всё ещё внутри него. Внутри того судна были секреты, утраченные с момента рождения Некромунды, и, что важнее, возможно даже осколок предков - кладезь информации, что оставили древние шахтёры-хартисты скватов.

Убедив группу товарищей-скватов в важности корабля, он направился к улью Прим. Путешествие вначале увело их на север по Хребтовой дороге к улью Хронос и Некромагниевой подземке, но держась подальше от регионов вокруг улья Секундус. Даже так им пришлось идти рядом с Башней Гермиата и провести несколько полных циклов без сна в железных оболочках своих пыльных ползунов, следя за горизонтом через прицелы пушек. Когда башня оказалась позади, а они ушли достаточно далеко на север, чтобы избежать Пыльной стены вокруг Секундуса, Далин повёл отряд на запад через горы; стойкие скваты взбирались по изуродованным вершинам Хребта экватора, пока не оказались на Палатинском плато. Отбиваясь от отрядов кочевников пепельных пустошей и дорожных налётчиков, они добрались до окраинного поселения Туннель 1. Местные никогда не захлопывают двери перед торговцами, как бы те ни выглядели. Они обменялись с отрядом Далина, и, заправившись и пополнив запасы, он отправился по Пыльной дороге на северо-запад к Трофейненску.

По пути им встречались банды из Пепелограда и даже из таких отдалённых поселений, как Синдерак-Сити, хотя дорожные бригады Орлоков, Эшер и Голиафов разумно держались подальше - обычно после «стимуляции» залпом из болтеров. Далин двигался на восток по Великой пепельной дороге; горные магистрали всё больше заполнялись «карго-8» и патрулями силовиков, когда они попали на задворки Палатинского скопления и покинули глубокие пустоши, где города-ульи медленно начали возвышаться над горизонтом. Великие ульи скопления постепенно увеличивались за последующие дни, то появляясь, то исчезая в клубящихся жёлтых облаках по мере приближения Далина. Крупнейший из них, улей Прим, нависал над прочими; его силуэт пропадал в небесах, никогда не показывая кончик шпиля.

Наконец, спустя недели после выступления из «Красной погибели», Далин прибыл к Расселинам, окружающим основание улья Прим. Сотни мостов нависали над большим рвом, пока подъёмники и краны всех мастей переправляли товары из глубин или обратно во тьму. Множество ворот, все более ста метров высотой, окружало противоположную сторону Расселин. За ними был огромный торговый базар улья Прим - Перепутье.

Как раз тут Далин познакомился с бюрократией торговой гильдии и непреложными законами лорда Хельмавра касаемо недолюдей. Несмотря на многочисленные попытки дать взятку и, когда это не удалось, на не слишком завуалированные угрозы, скватов не пустили в улей - члены гильдии с бесстрастными лицами при поддержке силовиков и турелей с тяжёлыми пулемётами ясно дали понять, что их племени здесь не рады. Далин, проделавший столь долгий путь, уже был готов тут же взять улей штурмом во главе своего маленького отряда, если бы один кладовщик из местного купола не заинтересовался разговором.

За сумму значительно меньшую, чем пришлось бы отдать членам гильдии, кладовщик отвёл Далина в обрушившуюся секцию Расселин, где пепельный оползень сформировал мост через провал. На той стороне древний конвейер вёл в подъулье и «торговое» поселение Порт-Бешеный Пёс. Далин и его скваты были вынуждены оставить технику за пределами улья, чтобы их пропустили в подъулье - но не раньше, чем активировали камероботов и автотурели. Как и в Трофейненске, они смогли выторговать у местных припасы; жители подъулья куда менее предосудительны, чем люди наверху. Даже когда несколько банд захотели попытать удачу и ограбить этих странно выглядящих чужаков, никто не вмешался, когда Далин сделал «показательные примеры» из неудавшихся воров. От Порта-Бешеный Пёс скваты двинулись глубже в улей, пройдя Два Туннеля с их полиэфирными преступниками и затем к Отстойненску на самом дне.

После нескольких циклов, когда пришлось погостить в забегаловках Отстойненска и потерпеть косые взгляды и от бандитов, и от гильдийцев, Далин смог узнать направление к Дыре Еретиков от каких-то местных Эшер. Несмотря на предостережение не ходить в то место, Далин и его скваты спустились во тьму дна улья. Достигнув края великого чернильного океана, они двинулись вдоль берега. Циклы продвижения по туннелям, заросшим грибами, и разрушенным куполам, засиженным мутировавшими крысами и безумными культистами, наконец, привели скватов к цели Далина, и хартийный мастер залюбовался древним кораблём, когда тот показался во тьме впереди. Почти целиком он, хоть и высовывался из самого отстойника, покоился под вязкой поверхностью; однако, вокруг его ржавеющего корпуса все крохи «твёрдой» земли покрывал убогий городишко из ветхих лачуг, заполняя почти целиком километровой ширины купол, что накрывал и судно, и поселение. Кроме того, весь аванпост окружала видавшая виды изгородь для защиты от выгребных ужасов и блуждающих чумных зомби.

В своей алчности Далин не придал особого значения обитателям Дыры, и уж точно не собирался позволить им стать между ним и его добычей. Тем не менее, хитрый хартийный мастер приказал изыскателям привести оружие в боевую готовность и держать ухо востро; он приказал половине сгруппироваться вокруг него и двигаться к остову, пока вторая половина, включая вартиянского экзобурильщика, оставалась в тылу в качестве огневого прикрытия. Высоко над поселением с рубки остова текущий правитель Дыры Урсан Гравес наблюдал, как скваты приближаются к воротам. Урсан - могучий беглый псайкер, скрывающийся от правосудия лорда Хельмавра; он потратил годы, чтобы превратить Дыру в убежище для таких, как он. Познавший жизнь старый ведун даже зашёл так далеко, что сформировал совет из таких же беглых псайкеров, чья единственная цель - гарантировать, что поселение останется тихой гаванью для изгоев, преступников и мутантов; разумеется, если те не нарушают порядок и подчиняются правилам.

Когда Далин и его скваты выступили на поселение с оружием наготове, Урсан спустился с обломков им навстречу. С дюжиной ведунов и при поддержке вооружённого огнестрелом отребья улья повелитель Дыры Еретиков решил помочь этим странным чужакам представить, с чем они столкнутся. Встретив скватов у ворот поселения, Урсан зачерпнул силы из варпа и высвободил клубящийся морозный туман, чьи облака полнились вопящими лицами. Одновременно с этим ведуны создали в умах пришельцев образы ужаса и отчаяния - видения достаточно сильные, чтобы почти все обыватели заплакали от страха. Далин попросту глубоко вдохнул леденящий туман, затем ухмыльнулся, выдохнув крошечные дымные кольца. Что же до психического натиска на умы скватов, псайкеры Урсана поняли, что их телепатическая атака разбилась о чистое упрямство недолюдей - Далин и его сородичи из Ярдлана провели столетия в битвах с бледными психическими мутантами под Великим хребтом экватора и были более чем способны противостоять направленной на них атаке.

Так как изящество не удалось, Урсан приказал пулемётным турелям нацелиться на скватов и предупредил их, что, если они хотят войти в Дыру Еретиков, им надо сдать оружие. Надо сказать, если бы Урсан ранее встречался со скватами, то знал бы, что заставить их расстаться с оружием непросто даже, если ты им нравишься, и Далин, переосмыслив задачу перед ними, думал сделать исключение для этого старика и его разношёрстной банды ведунов. Даже так, Далин был не столь порывистым, как некоторые из его бывших соклановцев утверждают, и вежливо спросил Урсана, чего тот хочет в обмен на свой «дом», заявив, что, возможно, подойдут несколько кредитов и жильё на замену вроде канализационной трубы или отстойника. Урсан был не из тех, кого можно было оскорбить, да ещё и в собственном доме; он приказал турелям сделать предупредительный выстрел над головами непрошеных гостей. Однако, стоило пушкам рявкнуть, скваты ответили из собственного оружия, неправильно разобрав значение «предупреждения».

За мгновение окраина Дыры превратилась в зону боевых действий; скваты бегали в поисках укрытия, одновременно ведя огонь из болтеров и автопушек, кидая гранаты и оскорбления в защитников. Урсан смог спрятаться только благодаря силе предвидения; старый ведун на бегу уворачивался от пуль и разрядов. Ведуны метали в скватов огонь, мороз и чистую энергию варпа. Одни призывали ужасающих призраков, другие замедляли время или брали под контроль оружие, ломая спусковые крючки или выкидывая обоймы, пока прочие использовали силу телекинеза и метали мусор острыми сокрушающими волнами.

Далин и его передовой отряд собрались вокруг хартийного мастера и попытались пробиться к остову. Отребье, мутанты и беглые преступники накрыли наступавших скватов шквальным огнём; почти все были уверены, что одоспешенные агрессоры были агентами лорда Хельмавра, прибыв свершить над ними правосудие. Хоть несколько изыскателей Далина и были ранены, изгои были вынуждены отступить, понеся потери от точного автоматического и болтерного огня или, в ряде случаев, от сапогов и кулаков вторгнувшихся скватов. Хоть закалённый разум изыскателей делал их почти неуязвимыми для телепатических атак, огонь варпа, брошенные в них объекты и сокрушительная телекинетическая сила всё же их замедляли.

Даже так, Далин наверняка бы достиг обломков, если бы Урсан не спустил с цепи кое-что из своего секретного оружия - инструмент на самый крайний случай, для ситуации, если лорд Хельмавр прибудет с целью стереть Дыру Еретиков с лица подъулья. Это был психо-сознательный огрин, известный как «Мыслитель»; Урсан лично осуществил психическую хирургическую операцию на звере, чтобы превратить его в нечто большее, чем просто громилу - громилу с психическими силами! Возвышаясь над дымом из оружейных стволов, зверь обрушился на скватов.

Считая, что они встретили попросту очередное, пусть и чрезмерно большое, преступное отребье, Далин бросился ему навстречу со своим огромным оглушающим молотом, нанеся удар чудовищной силы. К его удивлению, рука зверя превратилась в металл и отбила удар с оглушительным звоном. Развернув оружие, Далин попытался разбить огрину ноги, но до того, как ему бы это удалось, его тело превратилось в пламя. На мгновение скват подумал, что один из его шахтёров сжёг его, как минимум, пока зверь не нанёс ему удар с другого конца улицы огненным кулаком. Придя в себя, Далин заметил, как существо буйствовало в рядах его товарищей-изыскателей, чьё оружие было практически бесполезно, а пылающее тело огрина втаптывало их в землю.

Так как громила оказался сильнее, Далин приказал своим изыскателям отступить; стрельба и психические разряды со стороны изгоев следовали за ними, пока они ковыляли сквозь врата поселения к относительной безопасности окружающих пустошей.

Далин был не из тех, от кого можно было избавиться надолго, и вскоре придумал план по возвращению к обломкам и присвоению осколка предков. Надев шлемы и во главе с вартиянским экзобурильщиком, коего пилотировала заместительница Далина Херга, скваты спустились в отстойник под Дырой. Благодаря свету бурильщика они пробивались через горы мусора и мёртвой материи, пока корпус пустотного корабля не показался впереди из грязи. Бурильщик вновь повёл всех за собой, проделав дыру в боку корабля и позволив скватам пройти вместе с потоком вонючей жижи.

Урсан, уверившись, что скваты отступили туда, откуда бы ни явились, был разбужен сигнальными сиренами поселения; у него было время только на то, чтобы подхватить силовой меч и разбудить Мыслителя ментальной командой.

В тесных коридорах остова обе стороны встретились вновь; в этот раз скваты пользовались размерами и навыками, чтобы сдерживать изгоев в жестокой туннельной схватке. Пока наверху кипела битва, Далин рванул к когитаторному ядру, выломав ломом дверь и протиснувшись в проём.

Внутри шум битвы доносился тише, и Далин смог осмотреть заброшенную комнату с грязными штабелями кристаллов данных и мёртвыми мыслящими машинами. Расшифровав древнее терранское письмо, Далин начал шерстить один из штабелей, пока не нашёл то, что искал - осколок предков! Именно в этот момент он почувствовал холодок в спине и повернулся, заметив, как Урсан Гравес появился из тьмы. Беглый псайкер ворвался в комнату, размахивая древним силовым мечом, чьё синее свечение освещало лица обоих бойцов. Далин парировал клинок и нанёс по Урсану ответный удар, хоть и казалось, что, куда бы ни ударило его оружие, владыка Дыры Еретиков каким-то образом тут же исчезал. Вскоре Далину стало ясно, что этот странный человек мог чувствовать его удары до их начала, будучи всегда способным отойти в последний момент. Пожалуй, ещё больше, чем способность противника избегать ударов, Далина беспокоило то, как умело Урсан владел клинком. Вскоре доспех сквата был поражён дюжину раз, и Далин чувствовал, как борода тяжелеет от пота, пока он просто пытался выжить. Если он хочет уцелеть, необходимо было применить менее ортодоксальную тактику; хартийный мастер закрыл глаза и обрушил на врага вихрь ударов, не раздумывая или даже не зная сам, куда они направлены. Наградой стал хруст молота по кости и звук того, как Урсан пролетел по комнате и врезался в противоположную стену.

Склонившись над павшим псайкером, Далин поднял молот, чтобы закончить то, что начал. К счастью для Урсана, в тот же самый момент дверь в комнату распахнулась, и Мыслитель - всё ещё в огне и сражаясь с Хергой в её бурильщике - завалился в помещение. У сквата едва было время отпрыгнуть, когда пара громил врезалась в кучу кристаллов данных, сжигая древние устройства и погрузив помещение в пламя.

Далин на мгновение поймал взгляд Херги; заместительница кивнула хартийному мастеру в последний раз перед тем, как обрушиться на буйного огрина. С кристаллом в руке Далин повернулся и пробился к выходу из комнаты. Уцелевшие несколько скватов присоединились к лидеру и, не имея возможности вернуться тем же путём, что пришли, пробились из Дыры Еретиков в буре из пуль и болтов.

Позднее Урсан Гравес будет рассказывать историю о том, как лорд Хельмавр отправил отряд недолюдей-охотников за головами взять его живым, и как он перебил их всех так же, как и всех прочих, что приходили до них. Разумеется, за закрытыми дверьми это была иная история, и Урсан решил найти Мыслителю парочку друзей, если воины-коротышки решат вернуться. Что же до Далина… Что ж, он смог-таки заполучить то, за чем пришёл, но от Дыры Еретиков до Порт-Бешеный Пёс путь не близок, и его приключения в подъулье только начинались…