А еще бывает и так. Едешь ты такая на собеседование. И должность перспективная и карьерный рост предусмотрен. Хорошая такая работа, а главное денег за нее хорошо платить обещают. Поэтому оделась ты соответственно. Красиво, со вкусом. Вроде бы и строго, но с достоинством и не кажешься задротой колхозной. Можно сказать – не зря ноги оттоптала все на этом чертовом садоводе. Прическу стильную сочинила, лицо нарисовала и готова к ослепительному будущему.

Идешь, такая, аутотренишь про то, что все у тебя получится. Что впереди все самое лучшее. Впереди – лучшая ты. Ну и бонусы там всякие житейские, вроде собственной квартиры и машины, нет-нет, да врываются этакими колибри в твой утренний аутотренинг. Положительное такое ощущение, надо заметить. Как раз для того, чтобы жизнь новой работой и окладом увеличенным к лучшему изменить.

Вот только в этом чертовом Алтуфьево фиг в вагон зайдешь. И ведь находятся упыри, которые станцию назад едут, чтобы в вагон вломиться, место сидячее занять и спать там еще минут сорок до своей станции!

Стоишь такая, волной об поезд бьешься, шипишь, а все без толку – народу ужас как много! Вот не получается в вагон зайти и все тут.

И вот уже наступили тебе на сапог замшевый грязным говнодавом. По коленям в колготках тонких и дорогих проехались сумкой с колесиками. В спину толкнули. И упырь какой-то двух метрового роста, в вагон торопящийся, рюкзаком проехался прямо по чудесной свежевымытоуложенной прическе и всю прелесть недосказанного, весь каскад струящихся свернул на бок.

Весь аутотренинг моментально улетучился. Остался только мат и шипение. Людских волн о вагон разбивающихся.

Ну, вот как теперь на собеседование судьбоносное ехать? Блядь. Блядь. Блядь.

И заплакала бы. Да лицо нарисованное жалко. И себя жалко. И работа, будь она неладна, нужна.

И вдруг поезд метро, которые до этого все мимо нее с грохотом проносились и останавливались в начале платформы, тихо так и многозначительно останавливается прямо напротив тебя. Дверь открывается, а там – он. Метро-мен.

Высокий, рослый, в форме красивой. Одним словом – машинист! Молодой и отчаянно симпатичный, в пилотке на бок лихо так заломленной. Взглядом синий магнум на тебя смотрит, за руку берет и говорит – Нам так, девушка, не положено делать и меня потом бригадир жопой на глобус наденет за подобное нарушение должностной инструкции, но я, увидев вашу беспомощную и растерянную красоту в этой давке ужасной, хотел бы вам помочь! Поэтому, расступитесь товарищи, а вы девушка, проследуйте в кабину моего электропоезда!

А сам тебя под руку, ошалевшую всю и с ногами подгибающими, берет и в кабину к себе препровождает.

И все вокруг зашелестели-зашептали – Это Метро-мен! Вот ведь повезло, гражданке – теперь с ветерком и всем уважением доедет до станции назначения!

Спасибо тебе, Метро-мен! Спасибо!

Нам всем нужен герой.

Нам всем нужен Метро-мен.

А иногда бывает и такое. Стоишь себе в метро, по пути на работу. Стоишь никого не трогаешь. Утром в спортзал бегал, там тело пряное железом истязал. Потел, надрывался. Да только вот все равно – стоишь и никому не видно результатов. И что самое противное – самому этих результатов не видно тоже. А хочется то признания. Хочется восхищения и обожания. Простых таких вещей хочется. Висишь на поручне, тоскуешь. И думаешь – вот бы Метромен появился! Он бы эту ситуацию тоскливую на раз разрулил бы.

И он появляется!

Весь такой ослепительный, весь такой в обтяг. Одежда на нем кажется просто нарисованной поверх мускулов, а из кубиков на животе можно кубик Рубика собрать. И влетает он в вагон не один, а с целой толпой девок. И каждая, словно чемпионка мира по фитнес чего-то там. И одеты все так, что хочется рюкзак в область паха перевесить, чтобы радость от их присутствия замаскировать.

Влетают они такие в вагон, Метромен в черных очках кричит – Никому не двигаться! Это полиция спорта и красоты! А девки-бикинистки хватают тебя за руки и выкручивают их. А Метромен продолжает: Вы арестованы по причине чрезвычайной накаченности и сексуальности! Вам будет предъявлено обвинение в фитнес-дискриминации окружающих! Вы были заочно преданы суду и приговорены к проживанию в Лос-Анджелесе и у нас есть ордер на вашу экстрадицию в Калифорнию! Хватайте эту тварь, не дайте ему уйти!

Все вокруг замерли и охуели.

А бикинистки титьками тебя выталкивают из вагона и щупают во всяких приятных местах.

А ты смотришь на Метромена, а он такой из-под очков тебя взглядом «голубой магнум» насквозь прожигает, мол, мы своих не бросаем. Даже в метро в час пик.

Нам всем нужен герой. Нам всем нужен Метромен.

А ещё и так бывает - стоит в вагоне иностранец. Возможно даже англичанин. Или даже швед. Хотя, вполне может быть и исландец. Тут уж никогда не угадаешь.

Так вот, стоит он себе в вагоне и тихо цепенеет от страха. Знаете, такое леденящее чувство, когда дрожат и подгибаются колени, а анус так сжат, что легко перекусит и титановый лом, буде он в этот анус был бы погружён.

Стоит он и мучительно быстро думает о том, что это все какой-то шит и годдам фак! Что он не верит, что это вообще с ним. Что, скорее всего, он уже умер и попал на ту ветку адской подземки, которая несомненно ведёт в самое сердце Ада или как там ещё можно перевести Bulvar Dmitriya Donskogo! Потому что на его глазах в вагоне какой-то бритый парень в подтяжках бьет тяжелыми башмаками какого-то щуплого смуглого человека в тюбетейке и кричит - Slava Rossii! А в другом конце вагона бородатые огромные и очень страшные люди в красных мокасинах очень громко кричат и несомненно танцуют какой-то явно ритуальный танец, размахивая ножами и, скорее всего, собираются принести в жертву какую-то девушку явно ещё не окончившую школу, но судя по одежде, уже вынужденную продавать своё тело! И вот он стоит и молится всем богам, чтобы он проснулся в своей постели или где угодно, но подальше от этого жуткого адского вагона и этих страшных старых женщин с чудовищными сумками на скрипучих колёсах!

Где же эти супергерои из комиксов?! Зачем вы оставили меня в трудный час?!

И появляется он. Тот, Кого Не Ждут Никогда, Но Который Приходит Вовремя.

Метро-мен.

Великолепный твидовый костюм, шикарный галстук и оксфорды. Но не броги. На руке лонжин, сквозь оправу монтблан искрится взгляд голубой магнум. Сильный и уверенный в себе.

Подходит к нашему иностранцу и на отличном английском объясняет ему, что бритый молодой человек просто показывает другу из Азии спортивные приёмы , которые показывали в их институте, а бородатые люди с кинжалами просто показывали юной спортсменке в фитнес-лосинах, едущей к бабуленьке после спортзала, как в помощью танца на их родине молодые люди выражают уважение и почёт великой столице нашей Родины! А бабули - ну так бабуленьки в сумках везут пирожки внучатам на митинский рынок. А вообще, надо ехать на Tretyakovskaya, там музей великолепный и красиво очень в это время года.

И сразу перестал плакать и бояться наш исландец. Высохли слезы на его иностранных щеках и сказал он: Спасибо тебе, Метро-мен, спасибо!

И все вокруг согласно зашелестели-зашептали - Спасибо тебе!

Нам всем нужен герой.

Нам всем нужен Метро-мен.

Или вот так еще бывает – едешь такой на эскалаторе. Не то чтобы приуныл, но как-то … приустал.

Слегка раздражен ты. Вроде и все хорошо пока, но обостряется чувство долго поротой жопы. Вот умом еще не принял, а жопа уже ноет в ожидание какой-то не очень приятной фигни.

И вот стоишь ты на ступеньке, раздражаешься слегка. И вдруг перед тобой, на ступеньку выше, начинают целоваться. Вернее, даже не целоваться, а вполне себе сосаться взахлеб. С противным чмоканьем и хлюпаньем. С перекидыванием головы на другую сторону. С запусканием пальцев в межбулочное пространство оппонента по поцелуям.

Стоишь. Смотришь. И думаешь, что даже муравьед не может так далеко засовывать язык в другого муравьеда. А эти могут. И засовывают, что интересно.

И молодой человек этот умудряется языком в постельных принадлежностях своих шурудить и при этом еще смотреть вокруг одним глазом.

То есть, как бы одним глазом он весь в страсти и полирует ротовое отверстие подруги, а другим бдит – все ли вокруг видят какой он альфа-самец. Доминирует он над окружающими. Я сосусь, а вы сосете. Вот как. Выкусите, уебки!

И вдруг его взгляд в тебя упирается. И начинает он еще сильнее целоваться и над тобой, несчастным, взглядом своим и выражением общим указывать на свое более высокое положение в пищевой цепочке.

А ты, такой, с лоточком с гречей и банкой супа в рюкзаке, на работу едешь и ни разу не готов к таким поворотам. И даже штаны не подвернуты. Не на моде такой весь, среднего возраста обитатель.

А он все сосет подругу, с одного плеча на другое, захлебывается и одним глазом в тебя унижающе смотрит, да еще подруге в ушную раковину что-то смешное говорит. Про то, наверное, что они молоды и красивы. А старикам тут не место.

И ты такой – блин, ну как вот так, а? Вроде и не с чего, а как-то обидно что-ли стало.

Вот бы здесь появился Метро-мен!

И он появляется. Образцовый самец. На стиле и пилатесе. Весь в чиносах и Стелле МакКартни. С подругой. Образцовой самкой. С грудью журнальной и жопой модной. Аксессуарной, но безыскусной такой бамбиной. Загорелой и подкаченной. Бикинистка, прям. Все смотрят. А она притягивает взгляд и совсем не старается. Просто потому что сама по себе такая.

А он такой, взглянул на тебя взглядом голубой магнум, мол, все понимаю. Щас все будет.

Встает вместе с богиней своей рядом с этими, сосущимися. И настолько он охуенен, что даже они перестали сосаться и замерли, потому что, когда глядел он вокруг взглядом своим, голубым магнумом, и им краешком досталось.

Посмотрел он на них. Сверху вниз.

Как в микроскоп.

А потом, смотрит на богиню свою золотоволосую, встает на одно колено и начинает громко, красиво и с чувством ей стихи читать. Пастернака даже как бы, а может даже Леонида Быкова.

Он смотрит на нее, а она на него. И стихи вокруг незримо парят. И все замерли. И смотрят на Метро-мена и богиню его счастливую. И даже реклама эта эскалаторная заткнулась.

А те, которые сосались на эскалаторе, слюни свои повытирали и ушли. Никто не хотел на них смотреть и всем они стали до мамкиной норки. Вместе с их прыщавой молодостью, подвернутыми штанами и самокатом.

Спасибо тебе, Метро-мен, спасибо!

Нам всем нужен герой.

Нам всем нужен Метро-мен.

А еще бывает и так – едешь такой, с утра, не уставший, не приунывший и мир кажется тебе прекрасным. И чудеса чудесные, ну или что-нибудь хорошее обязательно впереди с тобой случится. Ну, знаете, по утрам бывает такое светлое и доброе ощущение. И вот, такой, весь на позитиве, в трусах свежих, в метро едешь. Сидишь в кои-то веки.

Нет, обычно не сидишь. Но сегодня, вот прям, особое настроение и народу вроде нет никого. Кроссовки белые надел, сами понимаете.

И вдруг народу набежало, натолкалось на кольцевой. Не то чтобы много, но все сидячие заняты и всякие говнари уже козырные места у дверей подпирают своими гондонскими рюкзаками и подругами, крашенными в цвет грушинского фестиваля.

И вдруг бабуленька такая, заходит, как гвоздика пепельная, ровесница октября.

И ты такой, от широты души своей немедленно встаешь и бабуленьке так, говоришь – Садитесь, мол, товарищ бабуленька, со всем моим уважением к вашим сединам!

А бабуленька тебе в ответ – А мне не надо! Мне вполне себе на следующей выходить! И все это с видом – на хую я тебя, молодой человек вертела и подбрасывала, подавитесь своей вежливостью, я таких врагов народа в трусах китайских, во время обороны Ханко, пачками в расход выводила, говнюк! Но вежливо, так, с достоинством обидным.

А ты уже встал. А она не садится! И тебе уже обратно-то сесть, ну пиз-пец – никак! Все ж видели, что ты встал. А бабка уперлась и не хочет.

Вроде как, пока она не села, ты ни фига не зачетный вежливый мальчуган, а говно подозрительное. Все ж видели, что бабуленька не села. А бабуленьки, они сердцем подвох чуют в общественном транспорте. Не села – значит, есть подвох. Вот и весь сказ. И все видят.

А ты стоишь, такой и думаешь – вот бы Метро-мен появился!

И он появился. Дедуленькой таким, в орденах и медалях и с аккордеоном. Вихор седой и залихватский. Сам такой мощный. Как полковая гаубица 1916 года образца. Хуй утащишь. Мощная такая штука.

Заходит он такой, видит место свободно и ты его уступаешь.

И всеми своими медалями и орденами гремя, прямо строевым шагом идет на это место. И приговаривает – Вот! Молодца! Не посрамил! Не зря все было! Молодежь, она хорошая – только зашел, а тебе тут сразу и место уступают! Со всем, значит уважением и пониманием! Спасибо тебе, парень, от души, молодой человек!

А сам из-под чуба своего хитро на тебя смотрит такой и все-все понимает.

А ты на него смотришь и так, одними губами – Спасибо тебе, Метро-мен, спасибо!

Нам всем нужен герой.

Нам всем нужен Метро-мен.

А бывает и так. Знакомишься с красивой девушкой, а сам тупишь откровенно и не можешь сдвинуть этот тяжеленный барьер в общении. С кошкой-то дома легко получается, а тут – ну просто пиздец какой-то! Стоишь, мямлишь какую-то нелепицу, потеешь, краснеешь и пахнешь от волнения, как клоп матрасный. А она уже как-то b скучать начинает. Думает – не ошиблась ли я, заговорив с этой задротой в штанах?

И вот ты такой стоишь и отчаянно понимаешь, что не высекаешь ты искру, не ажитируешь искрометно эту наяду и вполне возможно, что будешь вежливо отправлен обратно домой дрочить до старости, а она-то уж точно найдет применение своим лосинам, совьет с кем-нибудь гнездо и будет сидеть, но уже не на твоих яйцах.

И ты, такой, в отчаянии – Спаси меня, Метро-мен, видишь – ну совсем же, пиздец, половая единица погибает!

И он появляется. Весь такой яркий. Весь такой стремительно обворожительный. Воплощение моджо в белых кроссовках со взглядом голубой магнум.

Становится напротив тебя и начинает явно тобой интересоваться. С интересом смотрит на тебя, пока ты и твоя спутница охуеваете от его накаченной бицуленьки и широчайших, которые прямо из майки зовут за собой на пляж, в закат, ну просто охуеть теперь.

А потом подходит он и, как-то отодвинув твои лосины в сторону, спрашивает тебя: Простите, а этой не вы в спортзале гирями балуетесь? Очень это у вас здорово получается. Давно хотел подойти и с вами эти гири попробовать. Ну, чтоб подсказали там, по технике и всякое такое!

А сам во все стороны моджо так излучает, что у всех в вагоне, аж трусы сползать начали.

А ты опять, что то мямлишь, краснеешь. А твоя-то в лосинах охренела от всего этого и за руку тебя крепче берет. А в глазах прямо написано, что и так мужиков нормальных не осталось совсем. Одного вот нашла, несуразного, а и его в плен гомосекский увести хотят! Выкусите, моим будет! Не отдам!

А ты потом стоишь, чувствуешь, как она к тебе прижимается в давке, горячая, как батарея отопления, и думаешь – Спасибо тебе, Метро-мен, спасибо!

Нам всем нужен герой.

Нам всем нужен Метро-мен.