Торговля с отъездом навсегда⁠⁠

У нас была свободная торговая площадь - восемнадцать квадратов, на которую раз в месяц приезжали торговцы одеждой и обувью - однодневки. Платили неплохую разовую аренду, заранее развешивали в округе рекламу о предстоящей распродаже конфиската одежды, обуви из Италии, Франции или закрывшейся фабрике постельного белья из Иваново, которая отдаёт товар по себестоимости.

Меня, как администратора, разовые арендаторы просили приехать на час раньше, чтобы у них была возможность подготовиться к наплыву жаждущих мнимой халявы. Мнимой - это моё мнение, основанное лишь на мимолётном осмотре: товар - говно и цены нереально кусачие. Пахнет от шмоток дешёвым Китаем. Болталы-разводилы – так они зафиксировались в моём мозгу, имели очешуенный спрос и продавали дублёнки с воротниками из плюшевого "австрийского мутона" по бешеным ценам, навешивая их на плечи пожилых барышень и шепча, как им идёт этот сверхвлагостойкий наряд с технологией семикратного дубления. Или супер ортопедический супинатор, который чуть не избавляет от морщин через несколько дней.

— Спасибо Вам за покупку, – благодарили они убирая деньги в задний карман, – Вы получаете от нас подарок - пакет с ёлочкой! И не забывайте правильно носить Вашу обновку, запоминайте или записывайте: носите с удовольствием и с хорошим настроением! – от чего покупатели были в восторге.

Однажды, в день их очередной торговли, ещё до открытия, я пошёл в уборную и случайно застукал их за разнюхиванием пыли с экрана смартфона, через свёрнутую купюру. Не подал интереса и, отлив, спокойно ушёл на рабочее место. Они по-прежнему приезжали раз в месяц, а менеджер - старший и самый активный из них, постоянно подмигивал отдавая арендную плату, доставал толстую пачку денег из кармана и коротко рассказывал о шикарной безбедной жизни.

Около полугода назад команда появилась во главе с новым менеджером, который подошёл обговорить условия аренды. На вопрос: "Куда делся предыдущий арендатор?" – Тот заёрзал и ответил: "Он умер - отказало сердце...". Задавать вопросов больше не хотелось, пацану было всего двадцать три.