Сакурятина
Провинциальный рынок теперь не тот. Всех загнали в павильоны, и буйство красок и запахов стёрлось. Это вам не Индия. Зато порядок. Типа, порядок. Хорошо ещё, что хотя бы продукты на рынках ещё более-менее натуральные. Находишь "своего" продавца и кормишь его. А он - тебя.
При входе в павильон громко спрашиваю у мамы: "Ну и где тут ваша японка?". Мама "шикает" на меня, мол неудобно, иди за нами - сама увидишь. Так сложилось, как говорится, исторически, что родители всегда берут мясо только у неё. Она всегда для их внука (т.е. моего ребёнка) выберет кусочек говядины помягче, чтобы прямо "губами жевалось", посоветует, что лучше для разных блюд и заказ, поверив "на слово", примет. В общем, эта дама прочно связала себя торгово-денежными отношениями с моими родителями, а процесс каждой сделки подпитывает новостями своей личной жизни, которые моя впечатлительная мама ретранслирует мне.
Ошибиться и правда невозможно. В мясном зале из двадцати продавцов её вы узнаете сразу. Макияж, да и просто внешность - ни дать, ни взять, настоящая японка. Ещё бы кимоно вместо свитера и фартука, и сакура вашей души зацветёт. Мы подходим. Родители неловко представляют меня: вот мол наша кормящая мать со своим сыном, для которых мы всегда просим вас выбрать кусочек получше. Ритуал повторяется, я молча наблюдаю. А мясная гейша режет-вешает и нет-нет да обмолвится, что вот в Японии всё по-другому, что дочка с мужем постоянно зовут её к себе с внуками сидеть и она уже почти готова всё бросить и рвануть к ним, что зять самурайских кровей любит её бесконечно и т. д. и т. п.
Если собрать по визитам моих родителей к ней за мясом всю историю, картина вырисовывается следующая: её дочь в институте познакомилась с японцем, полюбили они друг друга и увёз он её в свою замечательную страну восходящего солнца, где они поженились, родили ребёнка и живут-поживают, добра наживают и для полного счастья не хватает им там любимой мамы-тёщи-бабушки. По крайней мере они так пока думают. Или она считает, что думают.
Эта японская санта-барбара всколыхнула серую обыденность наших провинциальных будней. Мы стали есть мяса столько, что даже в докризисные времена не могли себе позволить. А история тем временем развивалась с сериальной медленностью. Где-то в 225-230 сериях наша "чио чио сан" даёт понять, что приняла решение всё-таки уехать в Японию к дочери. Оформление документов, правда, займет 4-5 месяцев, да и как она сможет завершить мясной этап своей жизни и предать своих любимых клиентов, она не представляет, но решила, значит надо.
В ожидании исчезновения нашей "кормилицы", мы ещё больше увеличили потребление мяса. Уж наесться хорошего отборного, а там - будь, что будет! Отчаянно обменивая всю зарплату на грудинку и рёбрышки рогатых и пятачковых, мы жадно урывками впитывали по каплям японскую сагу провинциально русского розлива. Пока не наступил обещанный финито ля мелодрама. А точнее, не наступил.
Никуда она не уехала. Так же торгует, так же выглядит. Только молчит. Нет, не просто молчит, а многозначительно. Драматически держит паузу. Станиславский бы поверил. И ведь не спросишь. Мы же воспитанные и тактичные. Вот и ходим к ней еженедельно по привычке, подсев на такое количество мяса. Ходим и надеемся услышать развязку, объяснения, рыдания, наконец. Но она молчит. И мы прочно сидим в её клиентской базе. А вы говорите, наука маркетинг и пиар! Тут жилка нужна, талант! Учитесь, господа! Аригато.