Про Лёху-аборигена⁠⁠

Умер Лёха этой весной. От водки, конечно. Приехал на дачу отмокать после месячного запоя. А руки-то надо чем-то занять. Пошел мостик рыбацкий свой подправить после зимы, спрыгнул с мостика в воду, что-то там снизу подбить, сердце и встало. Так и нашли, говорят: стоит в воде, за мостик держится, в руке молоток.

А с мостика-то и не ловил никогда. Так держал, для порядка. Но каждую весну стабильно чинил и подновлял. Вот странно. Безнадежно запойный, он в идеальном порядке держал все хозяйство, участок, дачу, приблуды рыбацкие, лодку, и даже этот ненужный ему мостик. Просто потому что «дак положено, а как?»

Мы не были никакими ни друзьями, ни приятелями. Случайные знакомые, виделись пару-тройку раз в год от силы. Но он радовался всегда, не знаю почему. И у меня, когда бывало сидишь на мостике, а с берега сзади вдруг заорёт «О, бля, вот так нихуя себе! Прилетели к нам грачи, разъебаи – москвичи!» теплело на душе и скребло мягкой лапой внутри.
«Рыбу-то всю, блять, выловил, хапуга?! Ну-ко, показывай, нах, рыбнадзор приехал! Щас костёр из твоих удочков разводить будем»
Он заглядывал для вида в садок, шевелил там своей клешнёй.
«Уууу-тюю! У меня черви в компосте крупнее! С вас, гражданин, штраф за незаконный вылов малька и издевательство над моей верой в человека. Пачка «Беломора» с тебя, и пиздец!»
Потом неспешно присаживался с краю, закуривал.
«Когда приехал?»
«Вчера»
«А за ключом от лодки хули не зашел?»
«Да я Наташку твою стесняюсь. Опасаюсь слегка»
«А хули её стесняться? Бабье дело такое – поскандалить да щи сварить. А твоё – пришел, ключ взял, и рыбачь. Ей наказано: придёт москвич, - ключи на гвоздике. А Наташка тебя это … уважает, короче. Ты ж со мной не бухаешь. Даве говорит «Лёшка, прекращай пить, приедет твой москвич, а ты в запое» Я и завязал. Вишь, как огурчик!»
От его Наташки, застенчивой, спокойной, и чуть-чуть печальной как жена всякого алкоголика бабы, я за все эти годы ни разу не услышал ничего кроме тихого «Здрасьте». А с Лехой я действительно не бухал. Наливать запойному, особенно в минуты затишья, всё равно что совать ему потихоньку шило в печень. Пили мы вместе только один раз, когда случайно познакомились. Давно, лет пятнадцать назад. Получилось забавно.
* * *
Я тогда в это место на рыбалку второй или третий раз приехал. Там, на полуострове, дачные участки, а между участками и берегом полоса леса с километр-полтора шириной. Ну, машину на опушке бросил, пошел место выбрать, сесть порыбачить. Там лес, ольха к самой воде подступает, потом камыш, и в нем мостики местных рыбаков. Издали не видно, только если вплотную подойдешь.

Ну, идем неспеша по лесу, повдоль берега-то по тропочке, Даша впереди, ёжиков шугает, я чуть сзади, берег смотрю. Вдруг слышу – лает, и по голосу, - на человека. Ну, я ломанулся, мало ли. Смотрю, стоит мужик, напротив Даша. Неприятно. Я сам терпеть не могу, когда собака чужая бывает подскочит, а издали какая нибудь фифа с поводком весело орёт «Не бойтесь, она не укусит!» Стоишь и думаешь «Ты, коза, за себя-то ничего не знаешь, как ты за пса можешь ручаться?»

Ладно. Дашу взял, говорю «Извини, мужик, никак не думали, что тут в такое время человеки ходят»
А мужик и так-то видно что не в себе, с крепкого бодуна походу, и не однодневного. А тут ещё ипугался, бубнит зло «Поназаводят блять собак как лошадей, не смотрят за ними ни хера, добрым людям совсем проходу не стало». И так, под этот его бубен мы и разминулись. Но осадочек неприятный остался.

Ну, выбрали мостик, крепенький такой, я снасти закинул, прикормил, Даша лежит посередине, между мной и берегом. Только первая поклевка, слышу – собака сзади заворочалась. Оглядываюсь – выходит из леса к мостику давешний пассажир. На плече коробушка рыбацкая. Мрачный как монголо-татарское иго.
«Всё, нахуй! Освобождай мостик»
«Твой?»
«Мой!»
«Рыбачить будешь?»
«Нет, блять! Щас телескоп поставлю, буду луну смотреть!»

Ну, хозяин – барин. Мог бы и полюбезнее конечно, но учитывая нашу предыдущую встречу – понятно. Другое обидно. В двух шагах и слева и справа пустые мостики стоят, садись, рыбачь. Ну, тоже известно, может прикормил человек тут с утра.

Ладно. Пошел я на берег за чехлами от удочек, ну, и спрашиваю его просто так, типа что б разговор завязать, сгладить давешнее недоразумение.
«А где ж удочки твои, чем рыбачить собираешься?»
«Не ибёт!»
С вызовом так, главное, и нет бы в сторону отойти, стоит на тропке. Тут и у меня терпение стало заканчиваться.
«Слышь, - говорю, - мужик. Чё ты выёбываешься? Ты на себя-то глянь. Какой из тебя рыбак? Ты червя-то насадить сможешь, мозги мне ебёшь? Те щас не удочку, тебе стакан надо срочно. Неровен час сдохнешь тут на мостике»
«Твоё какое хуй дело?»
С вызовом ещё, но уже с какой-то обидой в голосе. Потом совсем сбавил обороты.
«Откуда знаешь?»
«Да уж знаю»
Посмотрел на свои руки, спросил с тихой надеждой.
«А у тя есть что ли чего?»
Я ешё посмотрел на него, подержал паузу и отпустил.
«Есть. Для хорошего человека завсегда есть»
Бутылка виски в бардачке валялась ещё с майских, а пятилитровая канистра спирта в багажнике – с прошлого года. На всякий пожарный.
«Я – хороший! Я не просто хороший, я – охуенный!»
«Да я уж вижу. Типа Карлсон?»
«Не типа! А значительно, очень намного лучшее! Нальёшь?»
«В машину надо идти. Только у меня зажевать даже нечем. Корм собачий и привада сухая»
Последний мой бутерброд Даша бессовестно сожрала час назад, брезгливо понюхав и любезно оставив мне взамен свой педигри.
«Да это хуйня, это я щас принесу!».
Я и сам знал, что хуйня. В таком состоянии не до закуски. А он как-то порозовел сразу, повеселел, лицо посветлело. Коробушку под куст поставил, посуетился, ещё видно не веря до конца в свою случайную удачу.
«Ты пса не бери с собой, тут привяжи! Мало ли, удочки у тебя вон дорогие, а тут у нас всякого народу шарится. Пусть охраняет»
И только когда я пристегнул собаку к дереву у мостка он видно окончательно уверился, что пока он ходит, я не растаю в мареве июньского полдня. И мы разошлись. Он вверх, на дачу, я - по тропочке, назад к машине.

Вернулись одновременно считай. У меня в двух руках, у него в двух руках. Хлеб, огурцы, лук, яйца, ну, полный набор короче. Два граненых стакана. Сели на бережку, хорошо, тихо, я виски открыл, разлил, он бутылку повертел, спросил насчет цены, присвистнул, долго неодобрительно качал головой, рассматривал стакан на свет, собирался с мыслями. Я говорю – не тяни кота. Он встрепенулся так.
«Да! Надо подлечиться! Ну, давай! За знакомство!»
И опрокинул.

Продышался, рукавом занюхал, луку в рот сунул, поматерился.
«Вот суки! За такие деньги – и такое говно! Ни в жись бы даром не надо! Как в рот насрали. Налей водички хоть запить»
И на канистру показывает. Я говорю:
«Какая водичка? Это спирт»
«Спииииирт? Технический?»
«Сам ты блять технический! Чистейший, питьевой»
Он аж поперхнулся от возмущения.
«А хули ж ты меня этой херней травишь!? Если у тебя целая канистра блять спирта?! Медицинского!»
Открыли канистру.
«Чем развести-то? Из озера?»
«Ты чё? Не нааадо ничё разводить, продукт блять портеть!»
Треть стаканчика плеснул.
«На пробу!»
И в себя опрокинул. Продохнул.
«Эх! Хорош, зараза! Бррррр!»

Тут его окончательно и отпустило.
И потекла между нами неспешная беседа двух случайных, незнакомых, и совершенно разных людей, типичная при данных обстоятельствах. Размякли, спешить было некуда, спирту было море (он наливал, смотрел на уровень жидкости в канистре и повторял каждый раз с удовольствием «Ты смотри, блять, - не убывает!») и впереди ещё был целый божий день.

Я больше люблю слушать. А ему надо было видно кому-то отлить с души, и он говорил. Про то, что отпуск, что бухал семь дён, что жена с утра уехала в город, и даже на пиво не оставила, и всю мелочь из карманов выгребла специально, а ему хоть подыхай. Про дочек, которые учатся в Ленинграде, про работу, про огород, про рыбалку, про то, что рыба теперь не то что раньше, что водка тоже теперь не та, про погоду, про местную невеселую жизнь, про то что старики квасят а молодёжь колется, опять про рыбалку, про грибы, про баб, про зарплату, про калымы, опять про дочек, с гордостью, и так, про то про сё по кругу.

Потом хвастал своим лодочным ангаром тут же, на берегу, в десяти шагах, показывал лодку, хорошую дюралевую казанку, мотор, с