Мари Октябрь (1959): почему нет претензий к гестаповцу?⁠⁠

Никогда не интересовался историей Французского сопротивления времен второй мировой войны. Немногие прочитанные материалы позволили сделать вывод, что участники сопротивления были абсолютно нетерпимы к предателям среди своих сограждан и одновременно нейтральное отношение к гестаповцам.
Как ни странно это мнение подкрепил фильм «Мари Октябрь» (премьера в 1959 году).
Фильм снят в любимом мною камерном жанре, когда действие происходит в одной месте и за разговорами в изначально дружеском обществе вываливаются скелеты в шкафу, выясняются роковые тайны.
Спустя 15 лет после разгрома группы сопротивления и гибели командира её участники собираются за столом в том же самом особняке, где накрыли подпольщиков.
После ужина слово взяла единственная женщина, которую называли Мари Октябрь (это был её позывной в группе). Её узнал господин Мюллер, который был офицером гестапо 15 лет назад. И сообщил, что в группе был предатель, который выдал время и место сбора подпольщиков.
Гестаповцу поверили безоговорочно. Победила «ястребиная» точка зрения – предателя ищем здесь и сейчас, он письменно признается в работе на нацистов и стреляется, если не захочет, то поможем.  Такой подход отстаивал брутальный герой актёра Лины Вентуры.
Вспомнили, что из подпольного общака свистнули три миллиона денег и сделал это член группы, находящийся здесь же.
В процессе воспоминаний предателя вычислили, он же украл деньги. Выяснилось, что остальные участники при облаве дали деру как цыплята от коршуна. В итоге оставшись вдвоем предатель пристрелил командира. Предатель не использовал  эту ситуацию для своей защиты – дескать вы сбежали, а я остался с командиром до конца и убил его по  приказу. Не хотел предводитель попадать в руки гестаповцев и подвергнуться пыткам. Побежал бы с вами командира бы арестовали.
Далее брутальный герой актёра Лины Вентуры выяснил, что языком чесать не мешки ворочать. Предатель написал письменное признание, но отказался стреляться, несмотря на угрозы.  В итоге у всех опустились руки. Никто из собравшихся не собирался убивать предателя.
И тут взял слово член группы, которого назовем Подстрекатель. Сей мужчина зачитал список мужчин и женщин с указанием возраста, расстрелянных, запытанных или повешенных нацистами. В процессе зачитывания Мари Октябрь взяла оружие и пристрелила предателя. Далее сообщила об убийстве в полицию, порвала письменное признание и стала ждать их приезда.
Выяснилось, что это не первый финт ушами Подстрекателя. Ему первому сообщила Мари о разговоре с гестаповцем. Мари колебалась надо ли ворошить дела давно минувших дней, но именно Подстрекатель настоял на вытаскивании всех скелетов из шкафов. Именно он, а не Мари собрал бывших участников группы. То что он взял в руки бумагу, а не пистолет говорит о его нежелании мараться, пусть убивает кто-то другой.
А у меня вопрос. А почему столь вольготно себя чувствует господин Мюллер?  Гуляет по Парижу, заходит в магазины модной одежды. Никаких к нему претензий. Именно ему должен был зачитать свой список Подстрекатель и требовать ответа. По поему в СССР картина абсолютно невозможная. Гадину бы просто удавили, а уж потом стали бы выяснять кто предатель и есть ли он вообще.
Но у французов свои законы и другие нравы.