Как не надо гулять по горам
В начале 2018 года попутным ветром занесло меня в Корею. Мой попутный ветер был занят волонтерством не олимпиаде, а сам я к тому моменту уже благополучно покинул предыдущее место работы по разным причинам и проедал полимеры путешествуя. Будучи предоставленным самому себе в стране, где я никого и ничего не знаю, я просто занимался одним из своих самых любимых дел: пешим изучением города (в итоге я в Корее провел около двух месяцев и за то время без преувеличения исходил больше половины Сеула ногами вдоль и поперек, хоть это было и не единственным, чем я занимался, но о том быть может в другой раз). По началу я бродил без какого-то плана или цели — куда занесут ноги, ибо не важно, с чего начинать. И в один день первой недели занесло меня в окресности Пукхансана.
Не особо думая о том, куда иду, я понял, что медленно и планомерно приближаюсь к горам, видным из большей части сеульского центра. Всего в каких-то нескольких километрах от дворца раскинулся обширный национальный парк, сплошь состоявший из горных пиков (если конечно возвышенность в 700 метров можно назвать горой, но все же). Горы всегда были моей слабостью, и я не мог избежать искушения забраться на ближайшую.
Когда я подошел ко входу в парк уже вечерело, но я прикинул, что должен успеть сгонять до вершины и обратно до захода солнца. Ну или как только начнет темнеть, направиться вниз и выйти из парка до того, как солнце полностью зайдет.
По началу вверх шла лесенка — высеченная в грунте и укрепленная деревянным планками, но буквально через сто метров подъема ее сменила тропа. И появился снег. Внизу в городе стоял плюс всю неделю и снег растаял, но по лесистым склонам гор Пукхансан он все еще лежал, стоило лишь только начать восхождение, а из-за суточных перепадов температур местами тропа была покрыта льдом, что подниматься приходилось хватаясь за деревья — моя обувь была совершенно не предназначена для преодоления такой преграды. Взбирался я, однако, достаточно скоро.
Мой расчет был, что спуск займет меньше времени, а с того момента, как начнет темнеть у меня будет в районе 40минут — часа, так что я спокойно продолжал подниматься по склону и углубляться в парк под разносящиеся звуки гонга из буддистских монастырей, коих раскидано множество в Пукхансане. Подъем продолжался примерно час, когда я заметил, что видимость начала быстро снижаться. Прикинув, что пора бы и обратно, я развернулся и побрел вниз. Однако это оказалось не так просто.
Лед, который более-менее легко преодолялся на пути вверх стал очень коварным противником на пути вниз: стоит оступиться и соскользнуть — и тебя вынесет прямо в крутой скат. Пробираться приходилось медленно, выверяя каждый шаг, планируя маршрут, иногда пробираясь по склону на четвереньках. Все это усугублялось тем, что темнело очень стремительно: я успел пройти в обратном направлении меньшей пятой части пути когда абсолютная непроглядная темнота накрыла все вокруг.
Луна была скрыта за тучами, а плотные ряды деревье загораживали любой возможный свет от города, который раскинулся несколькими сотнями метров ниже. Лишь фонарик на телефоне вырывал из мглы крохотный островок света. Но батарейка стремительно садилась — телефон и без того прожил весь день в постоянном использовании.
Другой проблемой было то, что троп наверх было множество и ближе к верху да еще и в темноте они были не на столько очевидны: несколько раз я чуть не улетал в обрыв, приняв за тропу промытые водой проплешины. Наряду с тем очень сильно похолодало, благо, что я был одет несколько теплее, чем можно было бы, и на всякий случай с собой были рукавицы.
В окрестностях не было ни души, ни даже ее следов. Темноту наполнял гул ветра да скрип снега под ногами, к которым эхом откуда-то издали присоединялся сонм монашеских голосов, на распев читающие мантры. Будучи собранными воедино, это составляло совершенно невероятную картину.
Включая и выключая фонарик дабы сэкономить заряд, я достаточно долго пробирался вниз путем, который не узнавал. К тому моменту я совершенно не представлял ни где я нахожусь, ни куда я иду — я абсолютно потерялся в пространстве (а компас на моем телефоне всегда врал — обнаружил я это тоже при весьма забавных обстоятельствах, о которых в другой раз). Моим единственным ориентиром было направление вниз по склону.
Телефон сел ровно в тот момент, когда я вышел на широкую укатанную дорогу (причем вышел я на нее не с тропы, а сквозь бурелом) ведущую вниз, и последний отрезок пути я спускался в абсолютной темноте — даже приспособившись к отсутствию яркого света, глаза едва-едва угадывали контуры окружения. Вышел из парка я в паре километров от того места, где вошел и мне еще предстоял забавный квест: добраться до дома с другого конца незнакомого города, в стране, языка которой я не знал, а с английским у людей очень плохо.
В ретроспективе, попытка бежать на перегонки с солнцем по горам в районе, особенностей которого ты не знаешь — очень глупое занятие. Все могло пойти очень плохо: я мог оступиться и улететь в обрыв, потеряться, замерзнуть и прочее. И все же, хоть в здравом уме я никому такое повторять не советую, это был необычайно волшебный опыт: одиночество, темнота, ветер, снег и монашеские мантры совмещенные вместе создавали уникальную картину, которую невозможно ни передать словами, ни воссоздать нарочно: спонтанность всего этого есть неотъемлемая часть картины, и если ее убрать, то остаток будет намного менее впечатляющим. И я совру, сказав, что это — единственный раз, когда я в горах находил эпическое приключение на ровном месте. Как будет настроение, напишу о других историях, в которых ординарная прогулка по горам превращалась в уникальный опыт.
В тот парк я еще возвращался множество раз — в более адекватное время — и исходил множество троп и вершин в нем. Иметь такое буквально под боком — роскошь, которой пользуются множество людей от мала до велика: на склонах можно встретить и молодые пары с детьми, и глубоких стариков, которые несмотря на свой возраст достаточно бодро поднимаются по склону. И Пукхансан— не единственное место. Множество всевозможных гор и горок возвышаются вокруг Сеула, и можно встретить множество всего интересного, исследуя их. Одно из запомнившихся — продавцы мороженного и прочей сладости на вершине горы, к которой нет автомобильного проезда. Как каждые выходные они поднимают тяжеленные ящики по крутым склонам на без малого 500 метров — я до сих пор удивляюсь.