Как меня назначили бабушкой в 26 лет⁠⁠

— Доктора, я хочу жить в клинике с вами!
— Но в клинике нельзя жить — это же не дом…
— А дом у тебя есть, доктора?
— Да, но он не здесь, а далеко, в России.
— Я хочу поехать с тобой в твой дом и быть твоей внучкой.

Четырёхлетний тёплый кудрявый клубочек прижимается ко мне, обхватывает ручонками за шею и клубочится на моих коленях. Сопит и хлюпает носом. Теперь по моей спине течёт мой пот, вперемешку с девчачьими сопельками и слезинками.
Я в свои двадцать шесть для неё больше бабушка, по местным меркам уже старовата для материнства. Потому что её маме пока что нет и девятнадцати. Девочка не понимает, что такое фотограф, потому что для неё все люди в форме к красным крестиком — врачи. Она отрывается от моей шеи, поднимает на меня припухшие янтарно-чайные глазёнки.
— Возьмёшь меня к себе домой, доктора?
— Нет, не могу взять тебя с собой, прости.

Хнычет ещё пару минут в кулаки, размазывает по щекам грязь и конфетные липкие слюни.
— А в телефон хотя бы дашь поиграть?
— Поиграть в телефон дам, держи.

Всё ещё всхлипывая, по инерции, листает фотографии в моей галерее, что-то тихонько бурчит себе под нос. Находит фотографию меня — стою в джунглях с кучерявой травинкой, смеюсь. Малышка долго смотрит сама, потом показывает мне снимок:
— Ты тут красивая, очень красивая.

Утыкается обратно в мою шею. Минут через пятнадцать засыпает. Отношу её внутрь двора, кладу в гамак. Ухожу тихонечко, ступая на цыпочках. Чтобы не разбудить сопящую кудряшку и, главное, не говорить с ней снова о доме, в который она так сильно хочет.