~Inktober~ День 30;31 - Скользить; Риск
Клэй Уоллес любил свою работу в отличие от большинства коллег.
Возможно, этому способствовало то, что он убирался в приличном районе, а не выметал всякую дрянь с задворок закусочных, темных переулков и черных ходов ночных клубов. Или все дело вовсе было в его позитивном отношении ко всему, что случалось с ним в жизни. И не важно, глупое решение ли это, из-за которого теперь ему приходится трудиться дворником, или судьба, приведшая к этому моменту без его ведома.
Он остановился, подперев руки черенком граблей с пластиковыми зубьями, на которые налипла жухлая осенняя листва. Желтого цвета в ней осталось очень мало. Преобладали оттенки коричневого, бордового и черного, плавно перетекая в маленькие зловонные лужицы.
Для борьбы с ними в его арсенале можно было найти специальный спрей, совок, ведро, установленное в небольшой тележке и даже мини сушилку, которую ему выделили муниципалитет, но Клэй ей никогда не пользовался, предпочитая работать тряпкой, если это было необходимо.
Жители небольшого спального кармана в конце тупиковой улицы, знали его в лицо и многие здоровались с ним каждое утро. В основном те, кому не нужно было вставать в половину шестого утра и бежать на поезд. Такие всегда не замечали его, слишком занятые собственными проблемами. Зато люди, выходящие из своих домов в начале восьмого или даже девятого, усаживающие в машины своих детей и целующие супругов, всегда махали ему рукой, часто с жатой в ней портфелем для бумаг, а иногда даже спрашивали его о самочувствии или интересовались мнением по поводу возможного дождя.
Сейчас вокруг никого не было.
Ранее октябрьское утро выдалось прохладным. От ветра не спасали ни теплый свитер, надетый под форменную куртку, ни вязаная шапочка с помпоном на макушке. Показания термометра опустились намного меньше нормы для этого времени года.
Клэй задумчиво пожевал губами, сделала несколько махов граблями и снова замер, глядя на образовавшийся ручеек, медленно скользнувший вниз по улице от той кучи листьев, что он сгребал все утро.
Как будто змея, подумал мужчина, наблюдая за извилистым неторопливым движением воды.
Он зевнул, вытащил из крепления спрей в баллончике и встряхнул его. Реагент внутри забулькал, размешиваемый специальным шариком. Согласно рекомендациям муниципалитета, любая гниющая органика на улицах должна была обрабатываться специальным составом, предотвращающим размножение микробов и…
Все это он читал, даже разговаривал со специалистами из какого-то там управления, но никто толком не мог сказать, что делает содержимое этого баллона с безликой белой этикеткой и парой логотипов поверх множества строк мельчайшего текста, разобрать который было проблематично даже под увеличительным стеклом. Но так или иначе, каждый день Клэй вытаскивал баллончик и распылял его содержимое по краям тротуаров, возле подъездных дорожек и ливневок без единого следа ржавчины. Решетки, наверное, периодически меняют, думал он, не находя никакого другого объяснения. Но видеть своими глазами, как совершают эту замену ему не доводилось.
Перед глазами яркими вспышками замелькали детские воспоминания.
Он родился на севере и больше всего на свете обожал кататься на коньках. Скользить, как говорили все, кого он знал и как говорил сам долгое время. Это приезжие из городов, которые тянулись за новыми ощущениями подальше от мегаполисов, использовали слово «кататься». Для них это было развлечением, приятным, ни к чему не обязывающим времяпрепровождением, наполнением дня. А еще повод для бесконечных фотографий. На камеры, на телефоны и планшеты.
Эти штуки раздражали его больше всего. Клэй никак не мог понять, почему люди не хотят насладиться моментом, полностью отдавшись ему и запечатлевая его в своей памяти, а не сохраняя на пленку фотоаппарата или цифровую память многочисленных гаджетов.
Снова и снова он видел себя молодым и полным сил, кружащим по глади замерзшего озера. Коньки были самодельными, плохо держащими ноги, но ему все равно удавалось исполнять сложные технические элементы о названии которых он даже не догадывался. Просто делал что-то снова и снова день за днем и у него многое получалось.
Клэй скользил в своих воспоминаниях также легко, как в былые дни по толстому льду.
Иногда в сильные морозы, когда был не сезон для туристов, он встречал на озере девушку. Имени которой не знал. Она всегда выглядела одинаково и не говорила ни слова. Но они все равно понимали друг друга. Взявшись за руки долго расчерчивали открытый простор затейливыми пируэтами да тех пор, по в изнеможении не выбирались на берег, на трясущихся ногах делая еще несколько шагов подальше от льда и меняя коньки на обычную обувь.
Больше всего на свете он жалел, что так и не заговорил с ней. Просто не смог. И теперь сквозь года вынужден был спрашивать себя снова и снова, а была ли она когда-нибудь там на самом деле? Или это всего лишь его фантазия, желание одинокого молодого человека, на какое-то время обретавшее плоть и становящееся таким реальным.
Улыбка тронула его губы. Клэй глубоко вдохнул прохладный воздух, обработал спреем асфальт на несколько футов вперед, снов взял в руки грабли и, пританцовывая, закружился с ними вдоль бордюра, делая движения ногами, будто отталкивается острым лезвием коньков.
Будто скользит.
Совсем юная девушка в шелковой накидке с жемчужной вышивкой, со скучающим видом сидела перед игорным столом и смотрела на человека перед собой. Ему было за пятьдесят. Волосы давно начали седеть и только некоторые пряди еще сохраняли свою природную темноту. Глубоко посаженые зеленые глаза под густыми бровями, все еще искрились жизнью, хоть и не так ярко, как раньше. Его пальцы украшали несколько колец из драгоценных металлов с крупными камнями. На правой стороне у него был длинный шрам, странной завитушкой обрывающийся на скуле.
- Многие звали меня, но никто не решился идти до конца. Ты первый.
Голос девушки звучал размеренно, твердо, но совершенно без эмоций. Создавалось впечатление, что она репетировала эту фразу много-много раз, но до этого момента так и не произносила ее.
- А знаешь почему?
Мужчина заговорщицки подмигнул и подался вперед.
- Почему?
- Они не были настоящими игроками.
Он довольно усмехнулся в пышные усы и откинулся на спинку стула.
В мерцающем слабом свете множества свечей его лицо казалось старше. Выделялись морщины, синяки под глазами, да и цвет кожи, неестественно желтый, не делал его моложе. Но все движения оставались таким же легкими и непринужденными, как много лет назад.
- Может быть, - девушка пожала плечами, - но болтали они тоже очень уверенно.
- Да брось, глядя на тебя они должны были сбежать, в ужасе вопя и зовя свою мамочку.
- А мне казалось это красивый облик.
Она попыталась изобразить озабоченность, тыкая пальцами в нос и щеки, при этом надув губы, как ребенок. Но резкие черты лица и освещение все равно превращали ее милую внешность во что-то хищное и далекое. Нечеловеческое.
- Красивый. И я рад, что ты пришла именно такой. Мне приятно.
- Тогда не заставляй даму ждать, кажется, это не вежливо.
Ее слова заставили его засмеяться.
- Последнюю кружку все-таки я себе позволю, уж не обессудь.
- На здоровье.
Она слабо улыбнулась, оценив шутку и наблюдая, как мужчина неторопливо осушает высокую кружку с элем.
- И все же, - девушка покачала головой, - почему ты говоришь, что они не были игроками? Да, может быть не такими удачливыми, как ты, но все же…
- Они хотели выиграть, - кружка с грохотом бухнулась на стол, - хотели стать знаменитыми, получить власть, деньги, женщину, да что угодно, и ради этого совершали все свои ритуалы, молили богов о победе, рисковали, делали все, кроме одного.
- Чего же?
Теперь уже она подалась вперед, будто и правда заинтересовавшись этим разговором.
- Они забыли об игре. О том, ради чего все это существует. Нет никакого финала, есть лишь кочки в огромном болоте, и ты перескакивает с одной на другую. Если тебе повезет, делаешь это долго, если нет – просто тонешь в вонючей трясине. Я всегда хотел только увидеть следующую кочку.
Мужчина довольно улыбнулся, громко выдохнул и, глядя в холодные бесцветные глаза девушки, бросил кости на игровой стол.
