Гастрономический экстаз по-русски
Однажды Георгий, приземлившись в Индии, прихватил из самолёта запакованный в целлофан кусочек хлебушка, что выдавали на ужин, а к нему - плавленый сыр. На индийской таможне Георгия тормознули. Что интересно, селёдка, шпроты, шоколад и чекушки беленькой не вызвали у таможенников интереса, а вот чёрный хлеб их отчего-то перепугал. "Что это?" - спросили они, подымая контрабанду пальцами. - "Нет ли там чего наркотического?". Георгий, конечно же, хотел им ответить, что чёрный хлеб по сути своей сплошная наркомания, но не стал - таможенники по всему миру шуток не понимают. "Еда это православная, - сурово сообщил он людям в индийских мундирах. - Мы, согласно религии нашей, без неё не можем". Таможенники охуели от религиозности Георгия, и пропустили его в Дели.
Он положил хлеб в холодильник, дабы лучше хранился. "Сэр, - спросил его вечером менеджер отеля. - Там служащие убирались у вас в номере, и в холодильнике что-то странное. Похоже на кусок земли в целлофане". "Это и есть часть землицы нашей Русской, - прослезился Георгий. - Без хлеба нашей страны небось бы и не было, растащили бы её вороги да злы татаровья. А посему это символ нашей государственности". "А оно вкусно, сэр?". "О, пиздец как вкусно. Люди из вашей страны, единожды попробовав хлеб, ночами плачут и просят привезти им еще. Не могут больше без него". "Дайте же попробовать!". "Конечно, нет".
Опасаясь агрессии индийских демонов, которые, услышав о ценности ломтика хлеба, теперь наверняка поведут за ним охоту, Георгий переложил драгоценность в чемодан, и запер на ключ. Так его никто не спиздит. Демоны наверняка проверяли холодильник, но не найдя там божественного деликатеса, уверились, что Георгий уже употребил его, в молитвах и восславив богов. Зная, что долго не попадёт домой, Георгий растягивал последнее удовольствие. Днём он поглощал всяческие лепёшки наан из тандура - горячие, как бляди. А вечером приезжал, и умилённо глядел на ломтик чёрного хлебушка. В мыслях стадами бродили медведи, наигрывая на балалайках "Калинку-малинку". И вот, после пяти дней в Дели, Георгий чутка озверел от энтих тандурных лепёшек. И уже представлял себе, как приедет в номер, распакует хлебушек, и будет отщипывать по кусочку и класть в рот. Но демоны не дремали. Человек, учившийся в СССР, а ныне возглавляющий в Индии крупное предприятие, пожаловался Георгию, что несколько лет не ел чёрный хлеб. "Надо же, - сказал Георгий. - А у меня как раз есть кусочек".
Человек едва не упал перед Георгием на колени. Он на полном серьёзе бросил дела, поехал вместе с Георгием в отель, и ждал на рисепшене, когда ему вынесут хлеб. Получив ломтик в дрожащие руки, он подождал, затем резко разорвал целлофан, втянул в себя запах, как долго не куривший затяжку сигареты, и сразу откусил половину ломтика. На лице его разлилось неумеренное блаженство. "Ой, - спохватился он. - А я ж вам так не оставлю!". Индиец с сожалением оторвался до хлеба. "Берите, кушайте!". "Доедайте спокойно, - с королевским видом ответил Георгий. - Не волнуйтесь, у меня дома такого ну просто до хуя". Крупный индийский бизнесмен молча гладил и нюхал хлеб. Он смотрел на Георгия с откровенной завистью.
(с) Zотов