Дубль .Ч 2.
Второе отделение конкурса прошло в том же ключе, что и первое. Представителя страны USRR мы почему-то так и не услышали, но мы терпеливо досидели до конца. Первый приз завоевал англичанин Колин Рикардс со своей песней "Robin" (Малиновка), он же автор музыки и слов, (до уровня Элтона Джона ему, конечно, было очень далеко, уж не говоря про тогдашнего кумира, безраздельно владевшего публикой по обе стороны Атлантики Тома Джонса).
Затем на наших глазах провели лотерею по номерам программ, причем устроители обещали, что победителю тут же будут вручены билеты для двух лиц на недельный круиз по Средиземному мору.
Но наш номер 5902 ничего не выиграл. Видимо даже в Египте в стране чудес - выиграть такой приз постороннему лицу, не входящему в состав оргкомитета, тоже невозможно.
(Хотя, представляю, что бы случилось, выиграй мы с Михаилом этот приз да укати в эту поездку? А тут нас начнут искать из Каира, а дежурный им сообщает: "А ваши уехали на теплоходе кататься, с заходом в Грецию и Италию". Но круиз нам не достался, а из Каира нас никто не искал).
От себя добавлю, редко я встречал в жизни в своей массе более обаятельных людей, чем рядовые египтяне. Они незлобивы. Как правило, не коварны. Почти всегда оптимистичны. Во многом полагаются на Аллаха, но и на свои силы тоже. Иногда стоически упрямы (но в хорошем смысле этого слова), могут "держать удар" и терпеливо переносить трудности.
Элементы разгильдяйства и надежды на вечный "авось" у них чудесным образом соединяются с чисто практической сметкой и восточной мечтательностью. Словом, являются воплощением лучших черт и русской нации (да, наверное, и еврейской тоже). И если израильтяне называют себя ПЕРВЫМ самым болтливым народом на свете, то им в этой номинации можно смело отдать почетное ВТОРОЕ место. Конечно, эти люди совсем не заслужили тех испытаний, что выпали на их долю. Прав был их тогдашний премьер Нукраши-Паша, который еще шестьдесят с лишним лет назад заявил: "Мы ввязались в войну, которая нам совсем не нужна ...". Ведь египтяне в целом не воинственны (если, конечно, не обращать внимания на похвальбу их официальной пропаганды, правда, это скорее относится к периоду 1948-67 гг.). Как язвила западная печать после агрессии 67 г., большинство граждан АРЕ предпочло вести "transistor war", то есть "транзисторную войну", следя за военными действиями по своим радиоприемникам.
Да, это было так. Но, пока их "не припекло". А вот, когда припекло, то и отношение к этим событиям стало другое, и результат получился совсем иной. Об этом будет указано ниже. Но вернемся в Александрию августа 1972 г. Командировка наша шла к концу. Но вдруг командир полка предложил нам поехать на пару дней в передовую роту в район Порт-Саида. Каких-то причин отказаться не было, и уже следующую ночь мы провели в здании несколько старомодной архитектуры, на фронтоне которого видимо еще во времена англичан было выложено кирпичами PORT-SAID AIR-PORT. Весь фасад здания, обращенный к морю был посечен осколками израильских авиационных снарядов, тут же стояли пальмы, точнее их стволы, так как они не имели крон и тоже, видимо, пали жертвой агрессии 67 г.
В этом здании бывшего аэропорта размещался штаб роты, тут же солдатская казарма, узел связи, снаружи - самый главный обьект (на наш взгляд) - кухня и дизель-генератор, питавший все это энергией. Стекол в окнах, конечно, не было, и все оконные проемы заложены кирпичом. По внешнему периметру территории были отрыты окопчики, обложенные мешками с песком на брустверах, а все бывшее летное поле уставлено ежами из сваренных рельс. Как пояснил нам комроты, здесь уже не рискнет приземлиться никакой вражеский самолет или планер. У него же мы спросили, можно ли пойти искупаться, ведь море находилось через шоссе, буквально в 300-400 м от аэропорта. "Ни в коем случае", категорически воспротивился капитан, - "там же все заминировано". (Было очевидно, что все уроки, преподанные египтянам, пошли им на пользу и на этот раз они не хотели давать противнику никаких шансов).
Прошли сутки. Настроение наше с Михаилом ухудшилось. На море ходить было запрещено, питание - все та же "фуля" (вареная фасоль в жирном соусе), в лучшем случае "уруза" (рис) или "батат" (картошка). Как только темнело, и наступал отбой, дизель отключали, и наступала кромешная тьма. После второй ночи Михаил сказал определенно: "Ловить здесь нечего, надо скорей заканчивать работу и "сматывать удочки"". Я согласился, и вот уже настал момент отьезда.
Но получилось чуть-чуть по-другому. Нас пригласил египетский капитан, командир роты и объявил:- Я очень доволен Вашей работой и в порядке поощрения могу предложить вам поездку в сам город Порт-Саид, если хотите, конечно. Транспорт я предоставлю".
- Порт-Саид - город исторический. Конечно, надо ехать" - сказал я.
После обеда нам подогнали транспорт - это был грузовик армейского образца, который у них назывался "Эль-Наср" (Победа). А сопровождающим поехал замкомроты накиб (капитан) Мухаммед. Он уселся в кабину рядом с шофером, мы забрались в кузов, и вот уже "Наср" покатил по шоссе на восток. Дорога была вполне приемлемой. Она шла наискосок через пойму, точнее устье Нила, разбившегося здесь перед впадением в море, на десятки мелких речек и проток. Местность здесь была заболоченной и в самых "мокрых" местах полотно шоссе было поднято на пилоны, оставляя самые труднопроходимые участки внизу. И вдруг это полотно закрутилось буквально винтом и рухнуло в достаточно широкую протоку.
Без обьяснений было ясно, что здесь "поработали" израильские истребители-бомбардировщики, одним ракетным залпом надолго прервав все автомобильное сообщение по маршруту Порт-Саид - Александрия. Не мудрствуя лукаво, местные дорожники нашли самый простой выход из этой ситуации. В самом низком месте они отсыпали щебенки и обеспечили съезд с автострады. Затем машины вброд переезжали через широкую, но неглубокую протоку и снова выбирались на трассу. Египтяне правильно рассудили, что нет смысла капитально восстанавливать этот мост, раз его можно разрушить с воздуха в любой момент (а получить деньги под ремонт дороги, а затем через месяц списать их под предлогом, что, дескать, вот восстановили - но тут напали боевики, то есть агрессоры, и опять все взорвали, до этого они как-то не додумались).
На горизонте уже показались городские строения, слева все чаще были видны пулеметные и пушечные гнезда со стволами, повернутыми к морю. Только в одном месте наше внимание привлекла группа молодежи, которая по пляжу гоняла большой разноцветный мячик. Кто они были - солдаты, свободные от службы, или может какие студенты, приехавшие на каникулы, осталось нам непонятным. Наконец, мы въехали в город. Он был цел и каких-то особых разрушений мы не увидели. Ощущение, однако, было странное, и оно связано с тем, что все эти дома стояли пустые, все гражданское население было эвакуировано. Если кого и можно было увидеть, так это только солдат, и лишь иногда каких-то лавочников, которые занимались торговлей и предлагали "служивым" лепешки, орешки и другую подобную снедь.
Грузовик притормозил. Мухаммед высунулся из кабины и поинтересовался, а есть у нас желание посетить так называемый "Музей обороны Порт-Саида"? "Конечно, есть", -ответили мы. Грузовик свернул в боковую улицу и вскоре остановился перед одноэтажным зданием современной архитектуры в исполнении "стекло - бетон". Перед ним находилась достаточно просторная и обустроенная площадка, где шеренгой стояли высокие флагштоки (в тот момент без флагов). Здесь, очевидно, в свое время проводились официальные церемонии.
Спрыгнув с грузовика, мы подошли к входным дверям из толстого стекла. Было видно, как входные ручки изнутри обмотаны толстой проволокой. Мы стали стучать в эту дверь, но первую минуту-две не имели никакой реакции. Наконец, хорошо видимый сквозь стекло, из глубины здания показался солдат. Он был абсолютно заспанного вида - а время, повторяю, было после полудня, и никак не мог сообразить, чего от него хотят. Терпение Мухаммеда лопнуло, и он обложил солдата сквозь дверь таким арабским матом, что тот сразу засуетился, кое-как открутил проволоку и растворил двери. При этом он согнулся в полупоклоне и непрерывно повторял: "Аглян ва-саглян, эффенди! Мин фадляк, эффенди " (Добро пожаловать, господа! Пожалуйста, господа!).
Мухаммед еще что-то недовольно прорычал ему, и тот мгновенно исчез, скрывшись в глубине здания. "Может что-то надо заплатить за посещение музея?" - поинтересовался я на всякий случай у капитана. "Еще чего, сейчас посмотрим сначала, что за чай он нам принесет". Я думаю, до солдата дошло, что от густоты, аромата и сладости ожидаемого чая для него лично зависело, окажется ли он еще до истечения этого дня в окопе, обложенном мешками с песком, или будет прощен и по-прежнему останется охранять "Музей обороны".
Первый зал музея давал чисто географические и исторические сведения про Синайский перешеек, где позднее был проложен Суэцкий канал. Согласно легенде, где-то в этих местах Моисей выводил из египетского плена "племя израилево". Но конечно, на многочисленных стендах мы не нашли ни малейшего упоминания об этом.
Затем в следующем зале рассказывалось о Фердинанде де Лессепсе и истории строительства канала. После этого шел зал с информацией о статистике и деятельности канала за многие годы. Затем мы вошли в зал подарков. Запомнился какой-то кривой кинжал в заржавленных ножнах, очень древнего вида - подарок братского Йемена. Солидного вида и исполнения Коран, в богатом позолоченном окладе был подарен Саудовской Аравией.
А вот откуда модель трактора ДТ-54 в сцепке с плугом? Конечно же, подарок города-побратима Волгограда. "Наши люди - везде", удовлетворенно отметил Михаил.
И вот уже мы вошли в зал, посвященной собственно обороне 1956 года. Многочисленные крупноразмерные фотографии на стенах и подписи к ним клеймили позором англо-франко-израильских агрессоров. Но тут же были и экспонаты. Больше всего запомнился помещенный под стеклом в витрине KARL GUSTAV LIGHT MACHINE-GUN. Он имел массивный затвор, приклад и таких внушительных размеров ствол, что в длину они составляли все вместе явно свыше двух метров. Если это ЛЕГКИЙ пулемет, то каких же размеров должен быть ТЯЖЕЛЫЙ? В другой витрине висел летный костюм, а над ним гермошлем. На костюме виднелись какие-то бурые пятна (крови?), а надпись на табличке гласила "Летный комбинезон британского пилота". Тут же лежал предмет с надписью на нем OXYGEN TANK (кислородный баллон) и еще какие-то детали самолета. Несомненно, экспонаты были подлинные.
В других застекленных витринах мы увидели парочку перекореженных автоматов, действительно старого образца, какую -то сплющенную металлическую посуду, порванную маску противогаза, еще какие-то предметы экипировки, обрывки бумаг и даже пачки сигарет GALOUISES (французские) и PLAYERS (английские) - пустые. В общем, свидетельства пребывания оккупантов на этой земле были собраны неопровержимые.
Но больше всего нас впечатлил самый последний зал - как мы его назвали - живописи. Он был самым большим по размеру, на стенах висели картины на батальные темы, а центральное место занимало полотно размером где-то три на шесть метров. На нем была изображена акватория Порт-Саидской бухты, с хорошо различимыми кораблями интервентов, половина из них уже горела ярким пламенем и черным дымом. Небо также было заполнено самолетами агрессоров, каждый второй из них падал, картинно оставляя за собой шлейф дыма. На переднем плане были, естественно, мужественные воины, которые из артиллерийских и зенитных орудий громили боевую технику врага, тут же мальчишки - местные "Гавроши" - подносили им снаряды, женщины перевязывали раненых и т.д. Хотя историческую достоверность изображенного на этом полотне можно было поставить под сомнение, неизвестный нам арабский Верещагин - или это был коллектив авторов? - выписал все указанное с большим чувством. А Михаил изрек : "Да-а, хотел бы я посмотреть на ту картину, что они напишут, когда, дай Бог, закончится и эта война ...".
На этот раз Мухаммед поднялся к нам в кузов, и мы покатили в порт, то есть в деловую часть города. Все чаще стали попадаться различные офисы и конторы, и хотя витрины были плотно закрыты ставнями и решетками, а двери замками, сохранившиеся вывески говорили сами за себя: BOUTIQUE, DUTY-FREE SHOP, SUPERMARKET, также BAR, RESTAURANT, TAVERN, PUB, SALOON. На всем печать запустения, все было закрыто. Мухаммед стал рассказывать следующее: когда раньше западный сухогруз или танкер прибывал на рейд Порт-Саида, то он становился в очередь, и дальше начиналась работа для египетского лоцмана. Все, кто был свободен от ближайших вахт, обычно отпрашивались на берег. Начинали они вот с этой площади, обходя по очереди вот те заведения, здесь же к их услугам постоянно дежурили каирские такси.
Разгулявшихся моряков невозможно было остановить, и они уже мчались в Каир, где обычно продолжали в районе многочисленных казино у пирамид в Гизе. Знали моряки, где находится и так называемая "Lady-streеt".
Потом теми же такси они устремлялись в Суэц и спустя двое-трое суток "усталые, но довольные" поднимались на борт судна в южной оконечности канала в Суэце.
В это же время приблизительно такие же группы моряков "стартовали" из Суэца в северном направлении. Для нас, воспитанных в строгости комсомольских собраний, этот рассказ египтянина раскрывал глаза на "многообразие окружающего мира", как нам позднее поведали идеологи перестройки.
Грузовик, наконец-то, остановился у уреза воды. Впереди расстилалась водная гладь бухты, и пейзаж в целом повторял увиденное нами на батальном полотне в музее полчаса назад. К счастью, не было ни взрывающихся кораблей, ни падающих самолетов. Водная гладь бухты была практически пуста, только кое-где стояли пришвартованными уже ненужные на тот момент портовые буксиры, лоцманские катера и тому подобная "мелочь". Канал где-то чуть южнее, повторяю, был заблокирован, и никакой навигации по нему не было, начиная с июня 1967 г. Хорошо виднелся и противоположный берег бухты, где были заметны какие-то невысокие строения.
- Ну что, на ту сторону поедем? - неожиданно обратился к нам Мухаммед.
Мы опешили:
- Так там же евреи?!
- Никаких евреев там нет", - авторитетно сказал нам капитан египетской армии.....