Серия «Species»

Старые очерки по своей вселенной недалекого будущего.

Вещий сон
Как любой увлеченный своей работой специалист, Марк не чувствовал течения времени, хотя и видел постоянно всплывающее окошко о важности 8-ми часового сна. Сейчас главное собрать всю информацию, обработать хотя бы часть, но зафиксировать надо все. Причиной приступа сильного воодушевления было обусловлено крайне необычными результатами анализа биоэлементного состава нового организма, обнаруженном недалеко от курящегося Эребуса.
Марк лихорадочно сохранял полученный материал о необычной находке в надежде на то, что лабораторный ИИ-помощник, сможет структурировать и рассортировать данные из той каши, что он отправлял на сервер.
Когда информационный поток с десятков датчиков иссяк, облегченно откинулся в кресле. Завтра он поделится с коллегами о проделанной работе, вместе они проверят банки-дипозитарии, а если повезет, окажется, что открытый им организм окажется уникальным, то сможет присвоить ему имя.
С чувством выполненного долга с удовольствием потянулся. Приняв душ он совсем расслабился, и едва скинул одежду провалился в сон. В мозгу мелькали приятные образы, как неожиданно почувствовал страх.
Резко открыв глаза, он ничего не смог разглядеть. Ни проема окна, подсвеченное уличным светом, ни всплывающих дисплеев, ни приглушенного гула энергетических установок. Вместо привычной комнаты на антарктической станции и теплой кровати была настолько непроницаемая тьма и тишина, словно Марка вышвырнуло в пустоту глубокого космоса.
Пытаясь встать, но потерял чувство равновесия, не понимая где вверх, а где низ. Чуть не упав, Марк сел, пытаясь найти логические ответы случившемуся. В голове вихрем проносились различные варианты: их засыпало снегом? Но ни о каких предупреждениях он не слышал ни от коллег ни от руководства. Генераторы вышли из строя? Но такого быть не может, за идеальным состоянием следят технический отдел. Может что-то со зрением, от напряжения и постоянной умственной деятельности произошел спазм глазных нервов? Но он тщательно проверял показатели здоровья, и каждое полугодие проходил полное клиническое обследование организма.
Стараясь взять себя в руки Марк стал исследовать окружение, медленно ползая по кругу, слепо шаря руками вокруг, но ни оборудования лаборатории, ни стен,ни других препятствий в виде мебели не было. Вообще ничего. Эта мысль выбивала землю из-под ног, как слишком фантастичная. На ощупь, казалось, что он находится на идеально ровном плато, словно на огромном мраморном полу. А вокруг него бесконечный мир, а он только младенец, на четвереньках изучает непознанное.
Марк звал на помощь до хрипоты, но звуки тонули в бархатной черной пустоте. Наконец, пальцы почувствовали какую-то шероховатость, затем трещину и мелкие камни, а позже прохладу и…
Ощущения и зрение возвращались с опозданием, Марк долго вглядывался в медленно рассеивающуюся темноту, в проступающие, сначала неясные очертания окружения. Наконец стало светлее, и он понял, что стоит на улице незнакомого города среди серых стен высотных домов. Но не было ни света, ни привычных для ушей звуков большого мегаполиса. Марк внимательно огляделся и ужаснулся - ведь все вокруг напоминало последствия прошедшей войны. Дорожное покрытие, фасады зданий, были разбиты. Некоторые дома накренились на соседние, лишились стен или вовсе превратились в непроходимые завалы. Энергетические столбы и кабеля лежали поперек улиц. Ландшафт вокруг претерпел радикальные изменения, неизвестная природа катаклизма заставила землю подняться, образовав множественные холмы и котлованы. Из обнаженных подземных инженерных сетей лилась вода, затопив целые улицы. Глядя на образовавшийся озера, он заметил концентрические волны и почувствовал мерную вибрацию, словно под ногами было работало метро. И ни одной живой души.
Попытки подключится к местным сетям, чтобы узнать, где он сейчас находится, не увенчались успехом. Редкие уцелевшие названия улиц совсем ничего не подсказывали. Марк раз за разом мысленно вызывал внутренний интерфейс, но даже простой загрузки перед собой не видел.
Единственная цель, которая была себе поставлена это добраться до основной башни, там точно есть городские сервера с резервным питанием, а значит и ответы на многочисленные вопросы. Усиливающийся промозглый ветер гнал разнообразный мусор и служил предупреждением, что скоро начнется дождь.
Марк потерял счет времени, сколько он уже идет. Уже должен начаться день, но рассвет так и не наступал, словно здесь было царство вечных сумерек. Удивительно, но он совсем не хотел ни есть, ни пить, хотя проходил мимо супермаркетов.
Наконец, он добрался до широкой центральной улицы и остановился, чтобы оглядеться. Здесь была возведена высокая баррикада из перевернутых на бок машин. А на противоположенном конце улицы, в разрушенном многоэтажном доме, находилось то, что защитники из-за всех сил пытались остановить. Это нечто ломилось прямо через многоэтажку, пробивая в ней туннель, но было остановлено сосредоточенным огнем. В отсутствие источников света он напрягал зрение, и решил подойти поближе, чтобы разглядеть обугленную конструкцию, но ощутил внутреннюю тревогу, как будто та искорёженная груда могла еще напасть. По спине пробежали мурашки, от чувства, что за ним кто-то наблюдает. Марк резко развернулся, но потерял равновесие и скатился по груде щебня, но успел заметить чью-то тень, заходящую в главное здание. Он хотел было крикнуть в след, но почему то поостерегся. Это место точно не потерпит шума.
На первом этаже работало аварийное освещение, но лампы мигали, создавая стробоскопический эффект. Этаж внутри башни сильно обгорел и пропах дымом, кучами лежали пустые гильзы, но ни одного тела. Терминал за административной стойкой пустовал, за столами никто не работал. Марк ударил кулаком по чёрному экрану от досады.
Внезапно услышал какой-то механический звук. Шум доносился из открытой шахты, на удивление лифт работал и даже приехал вниз. В кабине отсутствовала панель с номерами этажей, но лифт стал стремительно поднимался.
Марк запаниковал, что в машинном отделении произошел временный сбой, дав энергию ненадолго, лебедки выключатся и в любую минуту он может застрять между этажами. Но двери раскрылись и выпустили его в офисный кабинет где-то под самым шпилем здания.

Автоматизированная система искусственного микроклимата была отключена, технические клапаны не сбрасывали лишнее тепло, отчего было душно и пыльно. Видимо «мозг» башни все-таки был серьезно поврежден. Марк попытался разглядеть что-нибудь за панорамным окном, но оказалось что за ним буферная зона со стеклянным фасадом. А за ним непроглядный туман и потемневшее небо от грозовых туч. Света едва хватало, чтобы оглядеться вокруг.
Помещение когда-то было красиво оформлено в эко-стиле, все перегородки и потолки напоминали волны, мебель в зоне отдыха были собраны на заказ из стекла и корней деревьев.
Часть планировки занимали отключенные фитомодули, без полива растения погибли и сухие черные листья усеивали пол. На бильярдном столе кто-то не закончил игру, в кофемашине из контейнера пахло испорченным молоком, словно люди в спешке бросали все дела и сбегали от чего-то. Некоторые стены были с пробковым покрытием и на них менеджеры накалывали стикеры с идеями, на красных листках были жуткие предупреждения о надвигающейся неведомой угрозе.
Марк насторожил шорох, исходящий из переговорной. Дверь была приоткрыта, но за ней непроглядная темнота. Но звук исходил отсюда. Он отодвинул штору, разгоняя застоявшийся воздух, как сразу почувствовал кислый запах немытого тела и испуганно оглянулся, когда услышал бормотание.
— Не уходи, поговори со мной.
Надломленный голос исходил из угла комнаты, т-образный массивный стол заваленный книгами и папками скрывал незнакомца. Но по едва различимому силуэту казалось, что он расположился удобнее.
— Кто ты? Это ты был внизу? Ответа не было, только молчание.— Что это за город и что здесь произошло?
— Кардова, Аргентина.
— Это третья мировая война? Марк махнул рукой в сторону окна.
— Знаешь, в предыдущие войны мы сражались друг с другом. Человек шел на человека. А то что ты видишь, это не война. Мы сразу проиграли.
— Что это ты такое говоришь, изумился Марк. — Кто на нас напал?
— Наверняка об этом знало все руководство стран. Но нам, нам ничего не рассказали.
Сначала война велась насколько позволяли секретно. Позже стали поступать тревожные новости с Австралии и южной Америки, ушла вся морская живность, а к берегам стали прибиваться обломки, а потом и какие-то совершенно не опознаваемые куски тел. Но это было началом. Был замечен военный корабль, у берегов Кабо-де-Орнос , казалось он был сильно истрепан, но когда буксиры со спасателями приблизились к нему, судно оказалось вовсе не грудой металла. Это была невероятная тварь, порождение кошмаров, нечто взращённое наукой или магией, а то и обеими сразу. Под металлическими пластинами было живое мясо, мышцы, связки и кости. Корабль оказался хищником, притворялся и выжидал, и когда люди сошли на палубу, выпустил удушливый газ и поглотил их.
Когда тварь приползла на берег, раздувшееся и гадкая, она открыла мерзкий зев из которого вывалились те самые несчастные спасатели. Попарно срощенные между собой, чудовищно преображенные неизвестными процессами, они кинулись на граждан, забирая и уволакивая их к кораблю-матке. Прибывшая полиция попыталась спасти и сдержать бесчинствующую орду, но погибли и сами стали её частью. А монстр, словно фабрика по производству уродцев, лишь пожирала людей и выпускала новых монстров.
Только ударный военный робот смог успокоить разбушевавшееся нечто и её прихвостней. Едва ли это можно было назвать хоть какой-то победой. Буквально через неделю, несмотря на усиленную береговую охрану пришли будильщицы, все такие же совершенно чуждые земле существа, которые оживляли заражённых и даже их части тела. Но потом…
Гром раздался где-то над головой, по стеклу забарабанил дождь.
Вспышка молний и Марк с ужасом разглядел незнакомца. Тот врос в угол, расползся по стене как тесто, обнажая кости. Голова несчастного провалилась в грудь и была заключена в тюрьму из ребер.
Снова раздался гром и молнии.
Марк перевел взгляд на единственное незакрытое шторами окно. И все предыдущие кошмары показались ему невинной забавой, он увидел причину низкой вибрации.
Далекий горизонт был объят пламенем. Целые кварталы рушились под натиском медленно ползущей стены плоти, выше любого здания, построенного человеком. Огромные щупальца толще мостов опускались с неба и буравили землю. А выше облаков была верхушка титанического существа, подсвеченная неземным красным светом от множества глаз-звезд. Их наблюдающий взор Марк постоянно ощущал.
—Он ищет тебя. О всеобъятный, я…! Успел крикнуть незнакомец, когда его горло раздулось от напряжения и лопнуло, забрызгав столешницу черной жижей . Из рваной раны вывалился влажной ворох трепыхающихся розовых усиков, но глотка продолжала извергаться жуткие трубные и булькающие звуки.
Марк испытал всеобъемлющий парализующий ужас, а нечеловеческий рев выбросил его из видения. Эта ужасающая галлюцинация, этот бред воспаленного мозга, вызванной неизвестной земле болезнью, вернул его уже другим человеком. Спустя неделю после необыкновенно яркого фиолетового сияния он исчез.

Попробую выложить старые очерки по своей вселенной недалекого будущего.

— Откуда у тебя такой старинный блок, — спросил Док, разглядывая массивный короб со множеством коротких антенн и вращающимися диафрагмами. Устройство крепилось к виску, из-за чего голова походила на г-образную фигуру. — Почему ты не сменишь это на современный экзокортекс?

Он специально сделал на последнем вопросе акцент, Старик это заметил, и лишь тяжело вздохнул, от того как ему надоел этот вопрос, — Когда-то эту технологию только тестировали, согласившихся на эксперимент было немного. Еще меньше людей было допущенных до вживления имплантата. Несмотря на передовой прототип, решающую роль играли особенности мозга и что точно произойдет при перемещение сознания в другое устройство. Но армия и вложенные средства требовали испытаний. — Старик сморщил лоб, — и я решился.
Док тем временем обследовал шею, для определения дегенеративных изменений от остеохондроза, — эта штука слишком нагружает мышцы и кости, — пробормотал он себе под нос и включил рентген-рамку. Пока программа обрабатывала трехмерное изображение позвоночника, доктор испытывающее взглянул на старика в ожидание продолжения истории давно минувших дней.

—При загрузке я смог окружить себя нейроквантовым пузырем, чтобы избежать личностной потери или растворения в пространстве искусственного разума. Соорудил и пересек информационный тоннель и захватил управление мозгом робота-макета. Мое мастерство высоко оценили, и в последующие годы службы я стал еще искуснее, подчиняя себе все более сложные устройства, при наличии нейронов конечно. Старик сжал кулаки, — и все это во благо и спокойствие граждан.
— Похвально, но вы совсем не считаясь со своим телом, благо эндопротезы межпозвонковых дисков прижились и компенсируют дополнительный груз на голове. Но если бы только он был проблемой. — Вздохнул доктор, и наклеил биометрический пластырь, чтобы проверить карту здоровья по показателям, — Что же стало причиной?
— Огромные массивы знаний, которые легко добыть каждому, разбило людей на бесконечное множество групп. Но не все используют полученную информацию в мирных целях.

Тогда на брифинге нашему спецподразделению рассказали о влиянии безумных технократов основавшихся около строящегося города-башни. Они занимались извращенным искусством объединения разумов в машине, считая, что полученное существо станет новым витком в существовании человечества.

Мне надо было перенести себя через цепочку устройств к центральному управлению и отключить охрану. Радиус прыжка составлял 30 метров, если цель была дальше, я мог перехватить лишь простейшие команды.

Возможно, произошла утечка данных, но каким-то образом наше присутствие было раскрыто. Адепты-защитники оказали ожесточенное сопротивление, а когда большая часть была нейтрализована, из комплекса строительных ангаров показалось то, что они так старались защитить, плод своих изысканий.

— Это не слишком секретно? — удивился Док. Он налил стакан воды, заметив, как старику тяжело даются воспоминания.
— Срок засекречивания сведений уже вышел, да и увиденное за гранью понимания.

Я в этот момент воспринимал эту картину где-то на периферии сознания, мой имплантат получал информацию с датчиков боевых дронов и камер других бойцов.

Группа людей вынесли сложную машину, походившую на столб из сложенных широких керамических пластин высотой в два человеческих роста, в их синхронных движениях было что-то от насекомых. Все носильщики были неотъемлемой частью устройства, опутанные ребристыми трубками, насквозь проходящими через лица и тела, некоторые были погружены в конструкцию до торса. Не доходя до отряда пару десятков метров, они с трудом поставили свой груз и все кто могли, разошлись в стороны насколько позволили провода.
На стыках плит начал разгораться свет, и тогда все мы услышали набирающий силу низкочастотный гул, казалось, что от него в резонансе вибрируют внутренние органы. Затем шум разбился на отдельные созвучия и начал складываться в слова. Объединённые в единый разум заговорили.

Было ли это актом агрессии я не знаю. То, что рассказывало или показывало это существо, сводило людей с ума, путая и уводя от реальности. Это была всепроникающая необъятная панорама, наполненная фантасмагоричными образами, воспринять которые не в силах даже разогнанный имплантатами органический мозг. Лишь миг этих переживаний, вызывал перегрузку всех анализаторов сенсорных систем организма, не говоря о том, чтобы понять заложенный смысл.
В этот момент я совершил прыжок к управляющим системам, чтобы деактивировать охранные системы и ловушки когда услышал голоса. В квантовом мире мое сознание наделило говорившего образом клетки, в которой метались птицы, контрастом ложась на изображение с камер.

— Я Слияние! Воплем разнеслось отовсюду, внезапно развернутое энергетическое поле образовало циклон, чьи кипящие завихрения откинули меня в бездны и отрезали от собственного тела. Мне оставалось только укреплять изо всех сил мысленные барьеры, чтобы не разлететься на разрозненную кучу осколков чувств и эмоций.

Тем временем дроны проанализировав ухудшающуюся ситуацию, перешли на защитный режим, оттаскивая раненых подальше от излучения, но были остановлены шаровыми молниями срывающихся с ладоней подключённых. Толстые кабеля, словно питоны, подползали к тем несчастным, кто оказался в опасной досягаемости, и насильно подключались к телам для увеличения мощностей башни.

Несмотря на потери, наземные и воздушные роботы атаковали без перерыва. Неведомая сила меняла траекторию снарядов, приближая технократов к победе. Но Слияние подвела не человеческая составляющая, а экспериментальный компьютер.

Внезапно из пластин посыпались каскады искр, затем металлические части стали наливаться алым цветом, распространяя нестерпимый жар, обращая песок в стекло. Это не остановило безумных адептов, кинувшихся устранить поломку. В попытке починить машину их охватывало пламя, мгновенно обугливая плоть до костей и спустя пару минут все закончилось. Как напоминание о развернувшихся событиях, остался лишь черный покосившиеся столб, похожий на оплывшую свечу.

— Тем не менее, долгое отсутствие и излучение повредило мозг. Нейроквантовый кокон позволили пережить бурю, тогда как другие стали жертвами шизофрении и сумасшествия, а экзокортекс, когда появился в поле доступа, стал путеводной звездой из пустоты.
Искусственные нейроны в имплантате взяли на себя нагрузку угасающей активности коры головного мозга и позволили мне сохранить самого себя. Несмотря на долгий восстановительный процесс в больнице, если я его выключаю на время, то начинаю испытывать приступы похожие на Гипомнезию. Но хотя бы с долговременной памятью все в порядке. Старик похлопал устройство, — с этих пластин-памяти нельзя перекинуть подобное, я слишком с ним породнился.

Он вытащил экзокортекс , слегка поморщившись, показал, насколько глубоко длинные штыри входили в мозг. Тряпкой он вытер излишки органической смазки. — Остальная часть занимает приличную область правого полушария.

— Позвольте, Док застегнул вокруг предплечья старика легкий эластичный браслет. Сверившись с данными на экране, он поставил нужную кассету жидких инъекциями с лечебной культурой микроорганизмов. — Более продвинутые сенсоры позволят эффективнее находить причину недуга и лучше его лечить. Настало время, когда подумать нужно и о себе.

Арт Dmitry Skolzki