«Химия и Лаванда: диалоги с ботам и первая встреча»
Вторник на носу, а в голове у восьмиклассника Егора — каша из химических элементов и «Капитанской дочки». В отчаянии он начинает жаловаться на всё школьному чат-боту. Но из вороха проблем проступает главная: девушка из параллели, которая третий раз приходит во сне. За внешней историей про «тупую таблицу» и нелюбимую книгу скрывается настоящая драма: неразделённое чувство, подкреплённое горькой ошибкой прошлого — он выдал её юзернейм друзьям, и она его заблокировала. Путь от панических сообщений к попытке понять свои чувства и, наконец, к тому, чтобы выплеснуть их в самом красивом и честном монологе про новогоднюю дискотеку, чёрное платье и аромат лаванды с карамелью.
...Бот вроде как замолчал, и я остался наедине с монитором. Слова «она была в платье» висели в воздухе, но за ними стояло нечто большее. Целая вселенная, которая взорвалась во мне в тот новогодний вечер. Я закрыл глаза, отбросил «надо» и «задали», и позволил памяти сделать свою работу.
В актовом зале пахло мандаринами и электрогитарой. Сцена освещала лица в первом ряду, а дальше, в полумраке, клубился подростковый гомон. Наш класс отбарабанил свою песню, и я уже хотел было достать телефон, как на сцену вышла их параллель.
И вот она.
Она не просто вышла. Она появилась. Как будто кто-то повышал контрастность у всего мира, и только она одна осталась в резком, идеальном фокусе.
Всё началось с силуэта в проёме двери. Высокий, собранный. И тут же — вспышка чёрного. Чёрное платье. Не траурное, а... бархатное, поглощающее свет. Короткое, подчёркивающее длину ног, которые казались бесконечными из-за тех самых каблуков. Её не ковыляющая, а уверенная походка отбивала такт музыке, которой ещё не было.
Она прошла к сцене, и тут луч света соскользнул с её волос.
Волосы. Это было отдельное явление. Прямые, оттянутые тяжестью, они струились по плечам и спине, как жидкий каштан. И они блестели. Не жирным, засаленным блеском, а как шёлк на солнце. Каждый волосок будто был на месте.
Потом она обернулась, и я увидел лицо.
И всё. Точка невозврата.
Глаза. Тёмно-карие. Моя первая мысль была странной: «Заваренный чай». Крепкий, почти чёрный в глубине, с тёплым янтарным отливом. В них не было ни капли суеты. Она смотрела на происходящее с лёгким, спокойным интересом, и этот взгляд казался невероятно взрослым.
А потом... потом она улыбнулась чьей-то шутке. И это был рай для глаз. Не оскал, не дежурная улыбка. Уголки губ поползли вверх, смягчив всё её серьёзное, собранное лицо, и в глазах вспыхнули золотые искорки. В этот момент я перестал дышать.
Я заметил всё: как платье облегает талию, создавая тот самый изгиб, который в старину называли «лебединым»; как она ловко взяла у одноклассницы телефон и начала снимать, двигаясь с лёгкостью, будто и не было этих каблуков.
И тогда случилось чудо. Она пошла снимать выступление со стороны зала и прошла так близко от меня, что я ощутил её запах.
Это не был дух потного зала или дешёвого парфюма. Это была лаванда и карамель. Сладкая, но не приторная, ванильная нотка, обёрнутая в успокаивающий, холодный шлейф лаванды. Он не бил в нос, а обволакивал, как аура. Он был... её. Таким же идеальным и невыносимо манящим.
В голове не осталось ни химии, ни Пушкина, ни мыслей о завтрашнем дне. Был только этот кадр: девушка в чёрном, с чайными глазами и улыбкой, от которой расцветают цветы, в облаке сладкого лавандового тумана.
И тихий, внутренний, оглушительный вопль: «Ваааааааааау».
Я не знал тогда, что она из моей параллели. Я знал только, что видел чудо. И это чудо теперь знало моё имя, даже не подозревая об этом.