Убегая от себя
Прошу, помогите мне! Мне не к кому больше обратиться, все родные и близкие когда-то мне люди оказались мерзкими лжецами! На меня ведется самая настоящая охота! Я знаю, преследователи могут скрываться среди вас, читающих мой отчаянный крик, но все же я уповаю, что в толпе найдется хотя бы один человек, который будет столь же добросердечен, как и могуществен, который сможет спасти мою несчастную душу! Прошу, я совсем потерян, я не могу сомкнуть глаз, любые шорохи за дверью, любые крики полуночной птицы вселяют в меня поистине всепоглощающий ужас! У меня осталось совсем немного времени, чувствую, они скоро меня найдут! Последние свои силы я бросаю на это письмо, где опишу все те тучи, которые сгустились над моею головой, из которых вот-вот грянет гром!
К сожалению, по причине собственной безопасности, я не могу назвать себя, как и место, где я жил. Я – единственный сын самых богатых людей в одном городе-миллионнике, всю свою жизнь я купался в роскоши, любое мое желание немедленно исполнялось, все самые новые игрушки, наряды появлялись первыми в моем доме. Мать моя, чрезмерно властная женщина, следила за мной, чтобы у меня было все самое лучшее, лучшие книги, лучшие преподаватели, с которыми я занимался в специально построенном помещении (в школе я не учился, мать считала, что обычное учебное заведение не соответствует статусу семьи), лучшие повара. Она даже выбирала для меня друзей, но каждый из них переставал со мной общаться в течение месяца после знакомства, я временами очень переживал из-за этого, потому что не видел объективной причины столь короткой дружбы. Но одиноким я себя не чувствовал, ведь со мной всегда была мать, мой верный друг и советчик. Я рос как мимоза, меня оберегали от дурного влияния улицы, посторонних людей, телевизора, позже - интернета, но мне было комфортно, ведь если с детства ты привыкаешь к своему маленькому мирку, где есть абсолютно все, где безопасно, где «плохие дяди не доберутся до моего маленького ангелочка», то ничего другого ты и не ведаешь, а раз не знаешь – то и не хочешь. Меня пугал окружающий мир. Мать всегда гордилась, что ее сын растет таким послушным, покладистым ребенком, которого ждет великое будущее, в то время как другие дети «целыми днями шарахаются по улицам, тупеют, развращаются, из-за чего очень плохо кончат свою жизнь в тюрьме или на помойке». Отца я практически не знал, он был директором градообразующего предприятия, и в редкие минуты отдыха предпочитал расслабляться в тишине с виски и газетой, нежели проводить хоть пару минут со своим сыном. Но я не обвиняю его, ни в коем случае, он же работал ради меня, ради счастья своей семьи тратил время, нервы и здоровье. К тому же у меня всегда была рядом мать. Мои дни были похожи друг на друга, ночь вяло перетекала в день, день не мог удивить новыми событиями, все шло по заранее продуманному расписанию, и после ночь опять вступала в свои права. Но я был счастлив. В те дни я был в полной безопасности, как же я скучаю по этому чувству!
Благодаря стараниям матери, я получил багаж знаний, намного превышающий багаж среднего школьника. Если бы понадобилось сдавать выпускной экзамен, я бы с легкостью набрал максимальный балл, но, естественно, родители не дали мне такой возможности: «Сынок, мы и так понимаем, что умом ты превосходишь любого из ровесников, зачем тебе сдавать эти тесты, для тебя и так уже приготовлено место в лучшем университете города, ты ведь всегда мечтал там учиться?» С очень большой натяжкой можно сказать о том, что я мечтал поступить в городской университет, я не мечтал, я точно знал, что в любом случае буду там учиться, для меня все было предопределено. Со средней школы я в разговорах с матерью уяснил для себя, что единственно место достойное меня, место, где я не буду знать никаких забот, место, которое сможет обеспечить богатое и блистательное будущее, находится у меня под носом, готовое принять в ряды студентов неординарного молодого человека.
Я хорошо запомнил первый день моей учебы в университете. На машине премиум-класса меня подвезли к самим дверям учебного заведения, во время поездки перед моими глазами стоял образ заплаканной матери, которая то улыбалась (какой же мой малыш уже большой), то читала нотации (будь осторожен, не доверяй людям, ведь все хотят иметь в друзьях такого важного человека, смотри, чтобы тебя не использовали), то вздыхала и присаживалась на резной стул, картинно поднося тыльную сторону кисти ко лбу (что же мне теперь целыми днями одной делать?). Я же волновался совсем по другому поводу. Я боялся неприятия, мне надо было учиться общаться с людьми, я в жизни никогда не оказывался совершенно один в толпе незнакомцев! Они казались мне враждебными. Весь первый день я молча утыкался в ноутбук, стараясь не поднимать глаз на одногруппников, хоть я и сидел тихо, внутри меня все бурлило, я был в панике! Наконец-то эта пытка закончилась, и я вернулся домой, мне на шею бросилась мать, потребовав ей все-все рассказать. Выдавив из себя улыбку, ответив, что все прошло здорово, я мысленно принял для себя решение: стать нормальным. Да, я осознавал, что я изгой, что я выпал из общества, но надеялся все наверстать. Борьба велась каждый день. Я переосиливал себя, разговаривал со студентами, даже завел пару приятелей, наличие которых тщательно скрывал от матери, иногда даже после учебы заходил с ними в ближайшее кафе, прикрывая дома свою задержку ложью о дополнительных секциях. К концу университетской жизни я достиг своей цели. Я стал нормальным. Я не заботился о своей дальнейшей судьбе – для меня было готово место в компании отца, даже мой диплом с отличием и положительные характеристики не понадобились для устройства, у меня просто не было конкурентов. На тот день меня лишь немного волновало отсутствие отношений, у меня никогда не было девушки, хотя попытки я предпринимал не раз, но каждое знакомство заканчивалось неудачей – никто не будет терпеть парня, у которого дома установлен комендантский час (да, я знаю, вы меня осуждаете, да, я маменькин сыночек, но я знал - устрой я бунт, и я бы лишился всего – дома, работы, будущего, а мать схватил бы удар).
В свой первый рабочий день я получил грандиозный подарок – родители построили дом для меня, причем он находился достаточно далеко от их жилища. Я наконец-то свободен в своих действиях! Теперь не надо отчитываться за каждую минуту задержки, теперь я могу делать, что хочу!
На работе я был помощником руководителя целого отдела (так решил отец, нельзя меня сразу в руководители назначать, опыта-то у меня никакого и не было). Работы я не боялся, брал на себя все поручения и дотошно перепроверял результат труда. Так я работал неделю, был на седьмом небе от счастья, ведь я наконец-то обрел долгожданную самостоятельность! А потом случилось начало конца, передо мной распахнулись ворота ада. В тот день руководитель попросил меня за него подготовить отчет и выступить с докладом на заседании фирмы-спонсора. У меня загорелись глаза, я рьяно принялся составлять речь, подыскивать фразы, которые смогли бы выставить компанию отца в наилучшем свете. Когда все было готово, я, с предательски сильно бьющимся сердцем, поехал в фирму, намереваясь поразить ее руководителей, а может быть и заключить очередной контракт. И вот я стою в огромном зале, передо мной сидят важные лица в черных, как смоль, костюмах, позади меня – экран с диаграммами. А я совсем один! Честно скажу, с самим докладом выступил я отлично, не зря я так скрупулезно подыскивал нужные данные, но то, что было потом, до сих пор вгоняет меня в краску. Я не ответил на один из вопросов, поступивших от директора фирмы, толстого мужчины с усами, похожими на щетку. Я замялся, лепетал какую-то чушь, бледнел, краснел, растерял все свои мысли и в дальнейшем не смог собраться. Конец выступления я полностью провалил. Кровь стучала у меня в висках, я подвел своего начальника, своего руководителя! Нет, увольнения я не боялся, я боялся презрения со стороны коллег! Всю ночь я не спал, с утра еле заставил себя пойти на работу. Мои худшие опасения оправдались! Начальник знал о моем грандиозном провале! Он вызвал меня к себе, похвалил за выступление (для виду, конечно же), а потом усмехнулся, подметив, что в следующий раз не надо так теряться, что слушатели отчета даже испугались, не упаду ли я в обморок. И после этой фразы мир рухнул! Я понял, что я глубоко разочаровал его, что опозорился не только перед ним, а еще и перед многими уважаемыми людьми, что наверняка они вечером заливались смехом над оплошностью зеленого сотрудника. Я молча стоял, ожидая дальнейших слов. Но их не последовало, руководитель лишь дал мне новое задание и отправил восвояси. Перед выходом я увидел в его взгляде плохо скрываемое презрение… Это конец! Я должен работать лучше, должен показать, что я способен на большее, должен исправить свою ошибку! В ту же минуту я подбежал к своему столу, зарывшись в документы. Через час работа была завершена, я на негнущихся ногах понес ее руководителю. Тот не ожидал меня увидеть, даже спросил: «У тебя есть какие-то вопросы по заданию?» (да, я убедился, что он низкого обо мне мнения). Я положил ему готовые файлы на стол и потребовал новое дело, не дав ему и слова сказать. Вскинув брови, начальник достал из тумбы папку, туго набитую бумагами. И вновь я погрузился в отчеты, сводки, финансы. И вновь закончил работу в сжатые сроки. Руководитель засмеялся, увидев меня (это звучало так уничтожительно), забрал папку и проговорил, что я выполнил всю работу на сегодня, что, если я хочу, могу отлучиться домой (я сразу понял, это проверка, нет, так просто меня не проведешь!) Метнув взглядом молнию, я ответил, что не покину своего места раньше конца рабочего дня! Начальник не ожидал такого ответа, смерил меня взглядом (и опять презрение!) и загрузил меня какими-то старыми файлами, чтобы я их упорядочил (он считает, что я способен выполнять только такую механическую работу?!). Ничего не сказав, я взялся и за это дело…
Ночью я не мог уснуть, я никому не рассказал о моем провале и о реакции начальника, даже матери, и мысли, не излившись в слова, пожирали мой мозг. На следующий день, на послеследующий день, в течение всей недели я брал на себя дополнительные обязанности, загружал себя работой, брал ее на дом, лишь бы исправить свою роковую оплошность, но все было безуспешно. Более того, я стал замечать на себе косые взгляды не только моего непосредственного начальника, а и его заместителей и секретаря! Он все рассказал им! Теперь я посмешище! Так скоро, день на день, надо мной будет хихикать вся компания! Не дай бог узнает отец! Я перестал есть в общей столовой, не мог терпеть взгляды окружающих, особенно после того, как моя подчиненная упомянула мое имя в беседе с подругами. Это было выше моих сил, вся компания обсуждала мой провал, все смеялись надо мной! Я закрывался в своем кабинете, уходил с головой в работу, отвечал всем односложно, смеривая всех взглядом, приправленным ненавистью (а что, они так смотрели на меня всегда!). Так продолжалось целый месяц. Я похудел, осунулся, недосыпал, а разговоры все не прекращались. В конце концов я решил поделиться проблемой со своим другом из университета, единственным близким, кроме родителей, человеком. Пригласив его к себе домой (чтобы другие не подслушали), за кружкой пива я излил ему душу. Не поверите, после кульминации моего рассказа, после слов о моем позорном выступлении, мой друг (уже бывший, он не кто иной, как предатель!) открыто улыбнулся, со словами, ну и что, с каждым могло случиться, рассказал свой похожий случай. Но я его уже не слушал, я был оглушен, я был растоптан. Я доверился не тому человеку. Вместо слов утешения я встретил насмешку! И теперь, что во много раз хуже, о моем провале будет известно далеко вне компании! Я прогнал изменника из дома, сказав, больше не появляться на пороге. В его взгляде, попытках понять, что происходит, я вновь увидел презрение, смешанное с унижением. Я не мог этого стерпеть, я решил воспользоваться единственным возможным выходом. Через 15 минут я стоял под окнами родительского дома. Мать, открыв дверь, картинно охнула, при виде моего измученного лица, буквально затащила меня в дом. Я не мог больше сдерживаться, слезы ручьем потекли из глаз, всхлипывая, я рассказал своей маме о терзавшей меня ситуации. И о чудо! Мать не улыбнулась, не засмеялась, не показала иным способом насмешку надо мной, а лишь крепко обняла. Мы долго сидели вместе, пока мои завывания не стихли. Тогда мать приказала служанке сделать мне чай, а сама твердым шагом направилась в кабинет к отцу. Я молил, чтобы она избавила меня от мучений. Через полчаса она вышла вместе с мужем. Отец сказал мне фразу, от которой я пришел в восторг: он уволит моего руководителя, так некомпетентно ведущего себя с подчиненными, а на его место назначит меня. Значит, конец моим страданиям! Люди, увидев, что произошло с главным разносчиком информации, побоятся обсуждать мой неуспех! И скоро все забудется! Я с благодарностью повис на шее у папы.
С воодушевлением я шел работать следующим утром. Поначалу мне казалось, что все наладилось, я не замечал тех взглядов, которые убивали меня предыдущий месяц. Бывшего руководителя уже не было в отделе. Но конец хорошему настроению положила бумажка… Одна бумажка за столом моего предыдущего начальника, теперь уже за моим столом. Это был клок белого листа, неровно оторванный по верхнему краю. И на нем почерком начальника было написано слово ,,убрать,,! Я похолодел. Однозначно, что он догадался, что явилось причиной столь быстрого увольнения, а точнее, кто. Однозначно, что он не смирится, что какой-то неудачник смог его прогнать с насиженного стула. Однозначно, что он будет мстить. И это находка означает лишь одно. Он собрался убрать меня, причину своего увольнения! Мне больше небезопасно здесь находится. Я сидел и перебирал в уме – как же он это сделает. Может быть, наймет киллера? Или отравит кофе, подговорив секретаря (они хорошо ладили)? Или выследит меня и убьет дома? Вариантов масса. Прежде всего, надо приносить теперь еду с собой, а также нанять телохранителя. У моего отца должны быть контакты. До конца дня я не покидал кабинета, занавесил окно, запер дверь, отвечал только на звонки, не допуская личные встречи. Домой я пошел позже всех, когда по камерам убедился, что каждый из работников покинул здание. И опять бессонная ночь, смятая от метаний кровать. Ужасное чувство, страх за свою жизнь! И зачем я, глупец, нажаловался родителям… В свете луны я заметил странный отблеск внутри вентиляционной решетки… Меня аж подкинуло: камеры! В моем доме установлены камеры! За мной следят, чтобы выяснить распорядок дня, слабые стороны, а в конце расправиться! Я взлетел с кровати, чересчур резко поставил стул у вентиляции, чтобы на него подняться. Шум от удара ножек стула об пол заставил меня вздрогнуть. С замершим сердцем я открыл решетку… В этот раз мне повезло – это был лишь металлический элемент конструкции. Но я был уверен, что камеры все равно есть, что ими нашпигован мой дом! Они просто лучше спрятаны. До рассвета я перевернул весь дом. Я ничего не нашел, но это лишь убедило меня в верности мысли о слежке, весьма профессиональной слежке. Телохранителя я еще не искал, поэтому было бы глупо в моем положении идти на работу без защиты. Вместо этого я пошел к родителям. Пошел пешком, моя машина слишком заметная, а вот обычное серое пальто – нет. К тому же убийца не ожидает встретить меня как пешехода. Да и машина может быть уже заминирована… Я шел и вглядывался в лица людей – кто желает мне зла? Все казались мне неприветливыми, но точно определить душегуба я не мог… Вдруг краем глаза я заметил фигуру человека на противоположной стороне улицы в черной куртке, черной шапке, черных брюках, черных ботинках и в черных очках. Черный цвет! И зачем ему очки в пасмурный день?! Это он! Вот кого нанял мой начальник! Вот как он со мной разделается! Мое сердце пропустило удар. Сколько он уже идет за мной? Неужели от самого дома? Но он не сможет убить меня на глазах всех! Я ускорил темп, незаметно подмечая изменения походки врага. И он тоже пошел быстрее! Идти или бежать, идти или бежать?! Бежать! Расталкивая прохожих, я рванул так, будто от этого зависела моя жизнь (хотя, что это я, она и зависела). Прохожие разлетались от меня, как от прокаженного. Интересно, меня преследует только один человек или целая группа? Нет времени оборачиваться! Я изменил маршрут, я не мог бежать напрямую к родителям, надо было запутать след! Час провел я, петляя по городу. Наконец, изрядно вымотавшись, я рискнул в последний раз оглядеться – вроде, пока тихо… Пора уже добраться до точки назначения. Я вошел в родительский дом через заднюю дверь, осторожно прошел в гостиную. На диване сидела мать, отец, вероятно, работал в своем кабинете. Мать обомлела, заметив меня. Опережая поток ее вопросов, я описал ей ситуацию, напирая на всю серьезность: меня хотят убить, уже преследуют, следят, нетрудно понять, каков будет следующий шаг. Я старался быть максимально убедительным, развертывая перед женщиной логическую цепочку. Выражение ужаса на лице матери сменилось недоверием… Как и в прошлый раз она прошла в кабинет отца, закрыв за собой дверь. Но я не остался в гостиной: когда на кону моя жизнь, я должен быть в курсе всех разговоров, касающихся меня. Я приложил ухо к двери кабинета. С этой поры для меня перестали существовать родители, с этой поры у меня не было близких, ни одного человека! Я остался один. А виной тому стал подслушанный разговор:
-Он сходит с ума, ты понимаешь? Ты, как мать, должна это заметить! Ты знаешь его лучше любого другого человека во всей вселенной!
- Нет, я не позволю, чтобы мой мальчик провел остаток дней в доме для душевнобольных! Он не психопат, он не опасен! – истерично шептала мать.
- Пойми же, ты не сможешь предугадать, на что он будет способен в пылу страха! Что, если он подумает, что единственное, что сможет спасти его жизнь – это убить так называемых преследователей? А если в роли преследователей окажемся мы?
-Нет, не могу, не верю! Он не такой! – тихо заходилась мать.
-Подумай, Анна, что будет лучше для него? Я тоже хочу, чтобы он жил нормально. Ему не повредит визит к врачу, поверь, я, если надо, смогу отказаться от его госпитализации. Создадим ему дома, здесь, все условия, а ты будешь за ним ухаживать.
-…
-Анна, ты же понимаешь, что его поведение ненормально?
-Да, понимаю, понимаю, я тоже это вижу, я … я согласна с тобой…Но…
-…
Все. Я замер на секунду, а еще через секунду меня не было в доме. Мне не поверили мои родные! Они тоже меня предали! Я один! Они думают, что я сумасшедший, хотя все так очевидно! Это все отец, он наверняка на стороне моего бывшего руководителя! Они сговорились! Понял! Отец никогда не любил меня, никогда не играл со мной, он понимал, что, когда я вырасту, я буду его конкурентом, я смогу сместить его с должности! Мои глаза были широко открыты от осознания истины! Конечно, он хотел меня убрать, а когда его подчиненный сам пришел с таким предложением, не смог отказаться! Еще бы. Избавиться от человека, не замарав рук. Как это на него похоже! Самое страшное, что он подговорил мать! А она так легко согласилась! Тупая дура! Немыслимо! Теперь я ни на кого не могу надеяться!
Домой мне было уже нельзя, там точно должен караулить убийца. Я снял все деньги с карточки (я больше не смогу ей пользоваться, по ней можно легко вычислить мое местоположение), купил билет на ближайший поезд (как славно, что я всегда ношу с собой документы) и убрался подальше от города, который считал безопасным пристанищем. Уже месяц я в бегах. Накопленное состояние позволило мне поменять паспорт, снимать дешевые комнаты в отелях, хоть немного изменить внешность. Я не могу сказать, в каких городах я был, так тоже можно меня вычислить. Ситуация осложняется тем, что в ней оказался замешан отец. Отец со связями в полиции, в правительстве. Им будет легко меня найти, если я совершу хоть одну маленькую ошибку. А я уверен, они меня ищут очень тщательно! Поэтому, как только я вижу подозрительного человека, подозрительный взгляд, слышу подозрительные слова, то тут же меняю место жительства, уезжая куда подальше.
Помогите мне! Сейчас мои деньги на исходе, работать я не могу, слишком велик риск. А воровать не умею. Поэтому прошу, молю, заклинаю – помогите мне! Мне нечего есть, негде спать, я давно забыл о спокойствии! Если вы можете хоть чем-то помочь мне, то я вас сам найду, оставьте свои контакты под большим серым камнем с указателем на город Н… Стоп, стоп, я не могу назвать этого, не могу назвать этот город! Нет! Как я об этом не подумал! Если я назову указатель, то под ним в скором времени выстроится толпа лиц, так или иначе заинтересованная в моей поимке! Я в отчаяние! Я так надеялся на это письмо, а в итоге все напрасно. Значит, помощь не придет… Не придет никогда...