Принцип Рамзая. Контузия⁠⁠

(отрывок из моего нового романа Принцип Рамзая" о работе военного разведчика под прикрытием. О том, что служба в горячих точках не проходит даром, но все ранения и болезни - не приговор, а лишь очередная задача, которую нужно решить. И что решать её лучше, помогая другим).)

Так уж получилось, что ко времени своей поездки в Афганистан я не мог похвастаться богатырским здоровьем. За двадцать шесть месяцев службы в Афганистане, кроме брюшного тифа, список моих «болячек» пополнился лихорадкой, касательным ранением ног, несколькими осколочными ранениями, новой трещиной лучевой кости. На трапециевидной мышце спины на всю жизнь остался небольшой бугор, размером почти в спичечный коробок - в память о пуле, попавшей мне в бронежилет. А ночь, проведенная вместе с моими разведчиками в снегу на Панджшере, «подарила» мне двустороннюю пневмонию.

Для городских ребят и диванных аналитиков все эти болячки и царапины могут показаться довольно экзотическими. Для тех, кто воевал в Афганистане или на Северном Кавказе всё это было делом обычным. У многих из них список «заработанных» болячек и царапин куда богаче моего. К сожалению, войны мало кому прибавляют здоровья из тех, кому пришлось воевать не в штабе, а на передовой.

Но самой большой проблемой для меня в Афганистане была контузия, полученная на операции под Алихейлем в июне 1987 года, когда я командовал отдельным разведвзводом 1-го (рейдового) мотострелкового батальона. Задача у нас была не самая сложная - почти месяц мы должны были просидеть на горках вдоль пакистанской границы. Чтобы афганские пограничники за это время смогли оборудовать за нашими спинами свои укрепрайоны. И перекрыть Древний Шелковый путь.

Действительно, не самая сложная задача. Сиди себе на горке, ничего не делай, да загорай! Одно беспокоило - душманы. На наших соседей, полковую разведроту 345-го парашютно-десантного полка, они периодически ходили в атаку. Средь бела дня. Снизу-вверх. Иногда ходили удачно. И нашей полковой разведроте приходилось помогать десантникам отбить горку у духов.

А нашу горку душманы просто обстреливали. Но с настоящей маниакально-депрессивной настойчивостью. В первые дни на позиции моего разведвзвода прилетало тринадцать реактивных снарядов за четыре минуты. С 6 часов утра до 6 часов вечера. Без перерывов на завтрак, обед и полдник. Позднее душманы подтянули 82-милиметровый миномет и 76-миллметровую горную пушку. Жить стало еще веселее. Но зато реактивными снарядами обстреливать нас стали гораздо реже.

В то время мои разведчики пытались на слух определить, куда прилетит очередной реактивный снаряд. Будет ли недолёт, перелёт или РС попадет точно по нашим позициям?  И в зависимости от этого принимали решение, что делать дальше - пижонить или ныкаться по окопам?

Я их понимал: когда устаёшь бояться, остается только пижонить. Но лучше – ныкаться! Сам был таким. Однажды, перебегая через небольшую полянку, слишком поздно услышал звук подлетающего снаряда. В результате добежать до ближайшей воронки я не успел. Пришлось залечь на открытом месте.

Говорят, что снаряд не попадает дважды в одну воронку. Интересно, что за умник придумал эту чушь? Снаряд попадает туда, куда захочет.

В этот раз он попал именно в ту воронку, до которой я не успел добежать. Благодаря этом, осколки ушли вверх и меня не задели. Но разрыв снаряда в паре метров от моей головы на всю оставшуюся жизнь подарил мне незабываемые ощущения, превратившиеся в дальнейшем в приступы сильнейшей головной боли.

Говорят, что сейчас есть какие-то волшебные средства от контузии? Достаточно лишь пару раз в год полежать в госпитале, проколоть какие-то лекарства и будет тебе счастье. К сожалению, я не очень большой любитель лежать в госпиталях. И добровольно нашим очаровательным врачам старался никогда не сдаваться. Просто как-то не везло мне на лечение. И чтобы не залечили меня до смерти либо не отрезали что-то лишнее, приходилось мне регулярно от них сбегать. Так что чаще всего доставался я врачам лишь в качестве почётного трофея - в бессознательном состоянии.

Обезболивающие мне тогда не помогали. К счастью мне хватило ума, не замещать их спиртным. К тому же, я не курил. Почему-то думал, что это лишнее, а в Афганистане и вредное – местные жители запах табака чувствовали издалека. И это могло погубить многих из нас.

Помог мне тогда Шафи. Он посоветовал регулярно делать массаж плеч, шеи, головы. А еще Шафи показал мне, где находится биологически активная точка Хэ Гу. Условно - в центре треугольника, образованного на кисти руки «продолжением» большого и указательного пальцев. По его словам, эта точка отвечает за общеукрепляющее действие на организм и её массаж (после массажа шеи и головы) должен был мне помочь. Но главное, Шафи посоветовал мне больше времени находиться на свежем воздухе. И, как можно чаще находиться на природе, вдали от шума больших городов.

Это были хорошие, а главное, легко исполнимые советы. Ведь последние два года я только тем и занимался, что находился на природе, на свежем воздухе и вдали от больших городов. Правда, иногда рядом со мной бывало довольно шумно. Особенно при обстрелах.

Но массаж, который делал мне Шафи, а позднее его дочь Лейла, действительно был чудодейственным. Мне становилось легче. И как-то само собой получилось, что я начал массировать точки Хэ Гу на своих руках.

Шафи частенько говорил: «Посеешь привычку, пожнешь характер. Будешь сеять хорошие привычки, получишь хороший характер». Насчет характера, я не уверен. Но разминание рук в области точки Хэ Гу действительно вскоре вошло у меня в постоянную привычку.

Головные боли еще долго преследовали меня. Но уже не были такими нестерпимо сильными. И обезболивающими таблетками я пользовался крайне редко.

Александр Карцев, http://kartsev.eu

P.S. Предыдущая глава - Принцип Рамзая. Афганистан