Кровь во тьме⁠⁠

Сдавленный крик застрял в горле, не успев вырваться. Одно мгновение назад я стоял в комнате залитой белым светом, хотя ни окон, ни ламп не было, свет лился прямо с потолка. Мир моргнил как только я согласился на божественное испытание, и абсолютная, всепоглощающая тьма, окружила меня. Не ночная темнота, где глаз цепляется за смутные силуэты, а полная, бездонная тьма, как будто боги вырвали мне глаза.

От страха подкосились ноги и я упал на колени, ощутив под ладонями холодный, слегка влажный камень. Ничего, ни малейшего проблеска, ни искры, ничего. Только чернота, плотная и тяжелая, как саван.

Боги... те самые неведомые боги, чей голос звучал у меня в голове, как далекий гром, пославшие меня сюда за древними сокровишами. Как я в этом проклятом мраке найду что-нибудь, если я не вижу даже себя самого.

- Свет, где факел?! - хрипло выкрикнул я. Звук ударился о близкие стены, вернулся жалким, насмешливым эхом и тут же был поглошен тишиной, глухой и гнетуший.

Я замер, прислушиваясь к стуку собственного сердца, гулкие, быстрые удары в висках и горле. Страх, холодный и липкий, продолжил подниматься по позвоночнику. Я в подземелье. Один. Слепой. Но где-то здесь же должны бродить ещё десять сотен таких же как я. Или это был лишь обман.

- А-а-а-а-а, - Мой крик снова огласил пустоту, но ответом стало лишь тихое эхо.

Я пополз, руки скользили по полу, цепляясь за неровности камня, ощупывая стены по сторонам. Коридор был широк, и высок, по край мере выше чем я мог достать рукой.

Дышалось тяжело, воздух пах сыростью, пылью и чем-то затхлым. Время как будто потеряло смысл. Минуты? Часы?

Пальцы наткнулись на пустоту справа. Дверной проем. Я вполз внутрь, отчаянно ощупывая пространство вокруг. Небольшая комната пустая. Стены гладкие, словно высеченные из одного куска камня, вместе с полом. Ни выходов, ни предметов, ни следов, только я и всепоглощающая, абсолютная чернота.

Тишина давила. Она была не просто отсутствием звука, а живой, пульсирующей субстанцией, проникающей в кости, в мозг. Мрак стал вибрировать. Поначалу я думал, что это дрожь моего тела, но нет. Сама тьма пульсировала перед незрячими глазами, черные волны на еще более черном фоне.

Потом пришли звуки. Шепот. Отдалённый лязг железа. Не слова, а шелест, будто тысячи сухих листьев трется о камень где-то очень далеко, или очень близко прямо за спиной. Я зажмурился, стиснул веки, но чернота не изменилась. Шепот нарастал, сливаясь в невнятный гул, в котором мерещились обрывки голосов на неведомах языках, смех, плач, проклятия.

- Я слышу вас! - закричал я, и мой собственный голос, дикий и сорванный, испугал меня еще больше.

- Боги!

- Вы послали меня сюда!

- Зачем обманули?!

Ответом была лишь усиливающаяся какофония в голове и пульсация мрака. Разум начал трещать по швам. В память всплыли обрывки прошлого. Солнце на Акрополе, запах моря в Пирее, лицо... чье лицо? Оно расплывалось, как дым. Оставался только этот холодный каменный мешок и нарастающее безумие, ползущее изнутри.

Отчаяние перешло в ярость. Слепую, бессильную ярость. Я рванул ворот своей туники. Ткань поддалась с сухим треском.

Я сжал кулак, ударил им о каменный пол. Боль, острая и чистая, пронзила костяшки. Теплая влага выступила на содранной коже.

Идея ударила в мозг, как молния Зевса, яростная и безумная. Единственная нить в этом хаосе.

Я сунул палец в рот, почувствовал солоноватый вкус крови, мало, надо больше. Дрожащей рукой, расправил на полу полотнище туники.

Кинжалом взрезал плоть на предплечье и пальцем, смоченным в собственной крови, я начал выводить знаки. Не буквы сначала, а кривые линии, спирали безумия. Потом из глубины памяти, сквозь шелест и гул, пробились слова. Древние слова. Гимн.

Не Аполлону, не мудрой Афине. Гимн Аресу. Богу ярости. Богу разрушения. Богу, чья стихия война и хаус, подобный тому, что царил в моей душе.

О несокрушимый, о духом огромный, о силой великий

Я выводил строки не видя а лишь ощущая шероховатость ткани под кончиком пальца, липкую теплоту крови. Каждая буква была актом отчаяния и вызова. Богам, бросившим меня. Тьме, пожирающей меня. Самому себе, теряющему рассудок.

Демон, оружья любитель, кого победить невозможно

Кровь подсыхала, я снова сжимал кинжал, резал руку, смачивал палец в новой струйке тепла. Запах железа смешивался с запахом пота и страха. Гимн становился моей единственной реальностью, якорем в море безумия. Я писал не для умилостивления. ярость гимна была моей яростью, хаос Ареса моим хаосом.

Смертных людей истребитель и стен городских сокрушитель

Пальцы скользили, буквы получались корявыми, огромными, перекрывающими друг друга. Я не видел их но я чувствовал их. Каждую линию, каждый изгиб, выжженный болью и кровью.

Шепот в голове слился в рев, пульсация тьмы в вихрь. Но я писал. Я заполнял заскорузлую от крови ткань молитвой богу войны, сам становясь жертвой и жрецом в одном лице.

Ослепленный посланник неведомых сил, теряющий себя в подземном мраке, где единственным светом была его собственная кровь, а единственной молитвой гимн ярости.

Финальные слова гимна растворились в бессвязном бормотании, пальцы просто размазывали липкую краску по пкане, пока тьма наконец не поглотила и последние проблески моего разума.

С другими моими произведениями можно ознакомиться вот здесь.

https://author.today/u/kutris/works