Я проснулся ближе к обеду с острым желанием набить желудок хоть чем-то. В последнее время я перестал следить за питанием. Это было вызвано увлечённостью делом, но долго так продолжаться не может. Из-за этого пришлось искать еду, так как мои запасы были полностью истощены.
По моим прикидкам, сейчас был где-то пятый день смены. За днями я особо не слежу, ведь большую часть времени провожу в бункере. А проверять дату через телефон бесполезно — она на нём до сих пор из моего мира. Точнее говоря, дело даже не в дате, а в том, что время на телефоне попросту остановилось.
К счастью, на телефоне была скачана тонна музыки, что помогает мне не сойти с ума. Но за то время, что я здесь, все треки были прослушаны не один десяток раз, если не сотни. Часть песен я уже знал наизусть, а другая часть тоже вскоре станет знакомой до последней ноты. Пока этого не случилось, я радуюсь тем композициям, которые слушал меньше остальных.
Я надел наушники и выбрался на поверхность. Сегодня мне нужно было раздобыть пропитание, а это значит, что мой путь лежал в столовую. Дорогу туда я уже выучил наизусть настолько хорошо, что мог бы пройти её с закрытыми глазами.
В столовую я зашёл с хорошим настроением. Этот день казался особенным, не таким, как все остальные. Хотя, по сути, всё было как обычно: пионеры занимались привычными делами, вожатая вещала свои поучительные речи, а я продолжал застревать в этом лагере. Но несмотря на всё это, моё хорошее настроение было связано с осознанием одной мысли: не все в этом лагере — заскриптованные куклы, лишённые воли. Здесь есть люди, способные вести себя необычно и даже непредсказуемо!
Что касается столовой, обед был в самом разгаре. Пионеры сидели повсюду, и свободных мест практически не оставалось. А вожатая? Ольга Дмитриевна угрюмо направлялась ко мне, готовая обрушить на мою бедную голову свой праведный гнев.
Но к её сожалению, ждать этого момента я не собирался. Честно говоря, мне было абсолютно всё равно. Настолько, что я просто прошёл мимо неё, направился на кухню, открыл холодильник, забрал побольше еды и с невозмутимым лицом вышел из столовой. Переживать из-за поступков, которые будут стёрты в начале новой смены, — пустая трата времени.
Вернувшись в бункер, я разложил добытые продукты на столе и принялся обедать. После трапезы откинулся на спинку стула и достал пачку сигарет. Зажёг. Комнату начал наполнять сигаретный дым, а мои мысли текли лениво, нехотя.
Так прошло минут тридцать. Настроение снова стало подавленным. Я уткнулся взглядом в угол комнаты. Перебирая глазами, стал разглядывать трещины на стене. Потом перевёл взгляд на мигающую красную лампочку и остановился на ней.
Сколько ещё мне предстоит пробыть здесь? Я глубоко вздохнул. Сигарета уже истлела. Этот процесс напомнил мне мои силы… С каждым новым циклом я теряю что-то важное. Скорее всего, это надежда. Люди говорят, что она умирает последней.
Бычок полетел в стену. Я ощутил гнев. Смиряться с ситуацией я не собирался. У меня ещё были планы разобраться с тем, кто запер меня в этом месте. Что бы ни происходило, но ныть я не должен.
Я взял себя в руки и задумался всерьёз, как никогда раньше.
Во-первых, возвращение в свой мир звучит прекрасно. Но вопрос: так ли это нужно мне? Если существует место, как "Совёнок", значит, могут существовать и другие подобные места. "Совёнок" — это своего рода отдельный мир. Сколько таких миров ещё может быть?
Во-вторых, как я сюда попал? Автобус — это очевидно. Но почему именно я, и зачем? Если я оказался здесь не случайно, как намекают записки, то какова моя цель?
В-третьих, что я буду делать, если выберусь? После всего пережитого вряд ли смогу вернуться к обычной жизни. Может, меня вообще отправят в психушку... Я не знаю. С одной стороны, выбраться необходимо, а с другой — что я буду делать там?
Мои размышления прервались, когда ко мне зашла гостья. Это была Юля. Она прошлась по комнате и странно посмотрела на меня. Хотелось бы понять, что она вообще такое, да и узнать её мотивы.
— Привет. Вижу, ты всё-таки пришла.
— Я же обещала, — Юля села на кровать и помахала рукой в знак приветствия. — Готова ответить на твои вопросы, если ты ответишь на мои.
— Даже не знаю, что ты можешь узнать от меня. Но согласен.
— Хорошо. Тогда начнём, — Юля улыбнулась, но я её перебил.
— Только в этот раз не уходи в середине разговора. Это, между прочим, невежливо.
— У меня были неотложные дела, я хотела спать. В этот раз мы поговорим нормально, обещаю.
— Хорошо, тогда начнём. Во-первых, что здесь вообще происходит? — спросил я, ожидая внятного ответа.
— Думаю, мне придётся начать с самого начала.
Юля начала рассказывать свою историю.
Я очнулась в лесу. Как я здесь оказалась — оставалось загадкой. Памяти о том, кто я и откуда, не было. Первым делом я попыталась понять, кто я, и как попала сюда. Для этого пришлось ходить в разные стороны, пока я не наткнулась на лагерь.
В лагере я увидела пионеров. И первое, что бросилось в глаза: у меня были уши и хвост, а у них — нет. Это меня насторожило, но делать было нечего, и я пошла к ним. Пионеры испуганно отступили, переглядывались и шептались. Некоторые даже пытались причинить вред. Тогда я ушла обратно в лес.
С течением времени я начала привыкать к жизни среди деревьев. Иногда я возвращалась к лагерю, наблюдала за пионерами и пыталась учиться у них. Что-то давалось легко, а над чем-то приходилось долго работать.
Однажды я решила, что мне нужно во всем разобраться. Я хотела понять, кто я и почему оказалась здесь. Тогда я начала замечать, что в лагерь приходят новые пионеры. Кто-то из них исчезал, а кто-то оставался навсегда. Раньше здесь была другая вожатая, но затем появилась Ольга Дмитриевна.
Прошло много времени. Я научилась читать, писать, петь и многому другому. Но однажды случилось нечто странное: я попала в другой лагерь. Как это произошло, я не поняла. В том лагере я увидела... саму себя.
Это повергло меня в ужас. Я попыталась убежать и спрятаться, но любопытство взяло верх. Мы поговорили. Она ничего не знала. По её словам, она только что оказалась в этом месте и ничего не помнила. Тогда я поняла, что это была моя прошлая версия.
Мы долго говорили, пока смена не закончилась, и я вернулась в свой лагерь.
С тех пор я время от времени случайно попадала в другие лагеря. Как это получалось, я до сих пор не знаю. Единственное, чему я научилась, — это перемещаться в пределах своего лагеря. Думаю, ты уже заметил.
В один из таких случаев я попала в лагерь, где был Семён. Это произошло неожиданно: я оказалась в шахте, где он посветил на меня фонарём. Как и с тобой, я сбежала.
В ту смену я наблюдала за ним, а потом вернулась в свой лагерь. Спустя долгое время он сам попал сюда... Точнее, его копия. Он был странным, постоянно говорил сам с собой, смотрел в пустоту. Со временем он просто исчез. Так я узнала, что не одна могу перемещаться между лагерями.
Но Семён был не единственным необычным человеком. Как ты можешь догадаться, таким человеком оказался ты.
Юля сделала паузу и посмотрела на меня странным взглядом. Информация, которую она вывалила на меня, ошеломила. Нужно было переварить услышанное. Лагерь оказался намного сложнее, чем я мог представить.
— Чем я так необычен? — спросил я.
— Во-первых, ты появился именно в моём лагере. Во-вторых, ты похож на Семёна. — Она загнула два пальца на левой руке, а затем добавила третий. — И в-третьих, ты ведёшь себя иначе, чем другие люди. Новые пионеры обычно действуют по шаблону. Кто-то из них может обрести память и почти сразу покинуть это место. А кто-то остаётся здесь навсегда.
— То есть ты хочешь сказать, что все остальные пионеры — это не куклы, а просто люди, которые не могут вернуть себе память? — уточнил я.
— Честно, я сама не знаю. Те, кто себя не осознают, тоже исчезают. А вместо них приходят другие, — она пожала плечами. — Как это происходит, я не знаю.
Я задумался. Голова начинала болеть от всей этой информации. Сигареты тоже подходили к концу, что выдавало мой нервоз. Юля начала кашлять и сердито смотреть на меня.
— Прекращай травить меня своей гадостью! Здесь и так воздуха почти нет, — возмутилась она.
— Ты вроде хотела что-то узнать? — попытался я перевести разговор.
— Ты сказал, что знаешь Семёна. Я хотела бы узнать, кто ты и откуда.
— Я из места, которое совсем не похоже на это. Там нет ограниченного пространства. Можно идти куда угодно. Лето сменяется осенью, потом зимой и весной. А здесь только лето, да ещё и семь дней. Если так посмотреть, я попал в прошлое. Здесь, скорее всего, конец 1980-х, до распада СССР. А я из 2024 года.
Я достал телефон и передал его Юле.
— Я видела такой у Семёна! Вы слушаете через него музыку! — воскликнула она, разглядывая мой потрёпанный телефон.
— Там у каждого есть такой. Это лишь малая часть того, что есть в моём мире. Поверь, там есть вещи гораздо интереснее.
Юля задумалась. В её глазах была печаль.
— Надоело это место? — спросил я.
— Да. Оно однообразное. Ты видел что-то ещё, а я была здесь всегда. Это... нечестно.
— Если выберемся отсюда, я покажу тебе много интересного.
— Хочешь сказать, ты готов помочь мне выбраться, а потом устроить экскурсию по своему миру? — Она чуть улыбнулась. — Замуж зовёшь?
— Эм... я не это имел в виду, — смутился я.
Она девушка, красивая, я бы даже сказал не обычная. Но не думаю, что буду так падок на первую встречную. Что-что но сейчас точно не до этого.
— Эх, не интересный ты, — она встала с кровати и направилась к выходу, но прежде чем уйти обернулась и сказала, — я поначалу долго думала, подходить ли к тебе или нет. Но скажу честно, не зря я решилась на это, не зря, — она улыбнулась, — так как этот лагерь наш общий, то мы будем видеться очень часто, можешь не волноваться теперь прятаться я не буду. До встречи!
— До встречи! – сказал я вслед уходящей девушки.
Она ушла, и оставила странные смешанные чувства. Я был рад, но и расстроен. Я понимал, что теперь в этом месте я не один, что не могло не радовать. Но была в этой радости ложка дёгтя, как оказалось Юля сама мало что знала об этом месте. А провела она в этом месте точно не мало времени, это было видно по её опусташёным глазам.
Я лёг на кровать, и ушёл в свои мысли. Они были наполнены разными предположениями, теориями о происходящем, да и всем что только можно. Всё это напоминало круговорот, так как мысли шли по кругу. В какой-то момент я начал засыпать. Чувство сильной усталости было спущено на меня, из-за чего я не мог продолжать свою мыслительную деятельность. Вскоре я уснул.
