Клетка для танцев. 5. Чужая любовь
Я проснулась часов в девять, раньше, чем обычно. Сказалось, видимо, то, что и легла я вчера достаточно рано… Марго уже приготовила завтрак: яйца, бутерброды с ветчиной и кофе. Сама не зная почему, я чувствовала перед ней какую-то странную вину.
– Доброе утро, – осторожно сказала я, заглянув на кухню. – Ты уже все сделала… Может, тебе чем-то помочь?
– Точно нет, – усмехнулась она. – Садись есть.
Я примостилась на хрупкую кухонную табуретку и принялась жевать бутерброд. Чувство вины и какой-то нереальности происходящего не проходило. А еще болела голова. «Маргарита»… Да, это все вчерашняя «маргарита». Именно она виновата в том, что я очутилась в этой квартире с женщиной, которая дважды предлагала мне отношения… и которая вчера предлагала ночную рубашку. А я отказалась. И от рубашки, и от отношений.
Вспоминать вчерашнее было совестно. И зачем я напросилась к Марго? Для чего?
Просто чтобы не думать об Элли?
Я помешала ложечкой сахара в кофе. Вероятно…
И вдруг внезапно до меня дошло, почему вся эта ситуация казалась мне такой странной. Когда в последний раз кто-то готовил мне завтрак? Такого не было, должно быть, со смерти бабушки… Да, точно. Воспоминания нахлынули, как волна: я лежу в постели, бабушка звенит посудой на кухне, а по квартире разносятся запахи вкусной еды. И бабушка говорит: «Вставай, вставай, а то скоро остынет».
В то время, когда я жила с матерью, я класса с пятого готовила утром себе сама. Мне нужно было выходить раньше, чем ей, и она хотела лишний час поспасть перед работой… А с Элли до совместного быта у нас не дошло… Когда она оставалась у меня, завтрак делала или я сама, или мы что-то придумывали вместе… Как было и с другими, собственно.
Никто не делал ничего для меня самой. Абсолютно бескорыстно и безвозмездно.
Я уставилась в чашку.
А готова ли я была к такому?
К тому, чтобы принять чужую заботу? Чужую… любовь?
Я вовсе не была в этом уверена.
– Вкусно? – спрашивает Марго.
– Да. Очень, – я едва выныриваю из внезапного приступа утренней философии. – Прости меня.
– За что?
Хороший вопрос.
– Не знаю… Может, за то, что я пришла к тебе… Это был… порыв.
– Тебе не за что извиняться.
– Я ведь не поздравила тебя. Явилась без подарка.
– Официальное празднование назначено на сегодня. Ты придешь?..
– Нет… Я не смогу. Отец звал меня на дачу.
– Понятно.
– Ты обидишься на меня?
– С какой стати? Я и не рассчитывала… на твое присутствие.
– Но все же…
– Ты жалеешь о том, что ко мне пришла? – прямо спросила она.
– Нет…
– Значит, о том, что у нас ничего не было?
Ее предположение заставляет меня отшатнуться. Вжаться в стену маленькой кухни.
– Я не знаю! Я не могу ничего… решить… Мне нужно подумать.
– Ну, ладно, – она передергивает плечами. – Думай. Решай.
– Я пойду. Мне нужно… я должна забрать деньги у квартирантов. А потом отец обещал отвезти меня на дачу.
– Хорошо.
Я встаю, отряхиваю платье. От крошек? Или от своей вины, от недосказанности, висящей в воздухе?
– Не обижайся… Правда, не обижайся, Марго. Ты тут не при чем.
– А я не обижаюсь. И да, я в самом деле не при чем. Никто не сделает выбор за саму тебя.
И я растягиваю губы в улыбке и ухожу. И ловлю ее пристальный взгляд на прощанье, она смотрит так, как будто видит меня насквозь, как будто она уже миллион раз встречала таких, как я, и знает все, и ей не надо ничего объяснять. Но если это так, то зачем, зачем это, зачем ей я, издевается она, что ли?..
И уже на пороге я оборачиваюсь и спрашиваю:
– Все еще в силе, Марго? Твое предложение?.. Ты все еще меня ждешь?
И у нее как-то дергается лицо, и она говорит:
– Ты знаешь, что да.
И я киваю, и больше ничего не говорю, и захлопываю за собой дверь, и ухожу, теперь уже действительно ухожу.
А на улице синее небо и двадцать два градуса тепла. И мое платье снова развевается на ветру. И я свободна, свободна. Как ветер. Как это небо. Как солнце, что заливает лучами мое лицо.
Я не хочу принадлежать Марго. Я не хочу быть с ней. Лучше Листовский – это ничего не значит.
А вчера? Зачем я к ней пошла вчера?..
Просто мне было очень плохо. Потому что Элли слишком хорошо танцевала… Слишком правдиво изображала с Асей то, что у нас было когда-то… и чего больше нет, нет!
Но… но может быть, Марго права? И я вовсе не люблю Элли? Все это – только самообман, глупость, иллюзия? И я просто зациклилась на ней?.. В самом деле зациклилась?..
О Элли, о душа моя, о призрачный пламень моего истерзанного сердца. Если бы ты была просто одной из многих, если бы ты была лишь звеном длинной цепи встреч и разлук… Если бы можно было тебя поставить в один ряд с другими, поставить – и тем самым забыть!
И обнулить, и уничтожить, и вычеркнуть из своей жизни – как несущественное. Не имеющее никакого значения. Просто еще одну неудачную попытку… найти кого-то, кто будет похож на тебя так сильно, что с ним можно будет слиться воедино, растворившись, разъяв себя на составные…
Чтобы вышло в итоге иное. Что-то совсем другое. Не я и не ты.
Когда-то, когда она еще и не смотрела на меня, а только я на нее – ищуще, призывно, жадно, с одним-единственным ломающим мозги вопросом, я написала ей стихи, в конце чудом уцелевших лекций по психологии:
Забава старая – любить,
В чужом лице искать свое,
И в бесконечность, может, длить
То, что на миг лишь рождено…
Но если эту дурь убрать
И запретить как смертный грех,
То что останется для нас
С тобой? Да в общем, и для всех?
Да, это были посредственные стихи, и рифма порой терялась, но шли они от самого сердца…
Мне тогда показалось, Элли – мое отражение. Просто в очень кривом зеркале. Элли была красивее, талантливее, самодостаточнее меня. Нельзя было не влюбиться в нее при первой встрече.
Но я-то ценила ее не за внешность! Во всяком случае не за нее одну… О насколько же все было бы проще, если бы Элли была просто хорошенькой дурой! Как легко было бы ее забыть…
Но она училась на физтехе (пока не бросила), она преподавала детям математику как репетитор. Она могла сама починить компьютер… Элли дружила с головой. Вот в чем заключалась главная беда…
И она была гетеросексуальна на восемьдесят процентов. А я на пятьдесят.
И поэтому было ясно, с самого начала было ясно: она все равно уйдет. Найдет себе какого-нибудь парня и уйдет. Потому что для нее они физически привлекательнее, потому что такие отношения приняты в обществе, потому что у них есть будущее… Хотя едва ли Элли думала о будущем, конечно; как и я, она не стремилась к традиционной семье.
Но неужели этот… я с омерзением вспоминаю вчерашнего белобрысика… и она с ним… Неужто он лучше, чем я?
Да быть того не может.
Я все равно ее уговорю. Я сумею.
Я добьюсь своего. Чего бы мне это ни стоило.