Деревня Тихое. Ведьмино логово.  Часть восьмая⁠⁠

Часть первая. Дошкин и тайна колодца.

Туки-Туки.

Кладбищенская земля.

Проклятое озеро.

Сожранный в пещере.

Кукла из содранной кожи.

Костик разлепил глаза только к полудню, и долго валялся в кровати. Плюшевый олень укоризненно смотрел на него с ковра. Как понять, где живет лесная ведьма? Ведь кто-то в этой деревне должен хоть что-то знать. Это же рядом, в лесу. Не может быть, чтобы местные про такое не знали. Парень подумал, что надо начинать с деда Ивана, соседа. Он старый, знает много, и дружил с Костиковым дедом. Вдруг да что-то удастся выведать. Погладил оленя по бархатистому пыльному копыту и встал, откинув одеяло.

Дома было тихо, призрак нигде не маячил, и это было странно. Дошкин оделся, наскоро перекусил бутербродом с колбасой, вышел во двор. Прохладно. Листья яблонь в саду почти все осыпались, и только яркий наряд рябин в палисаднике радовал глаз.

Дверь в дом деда Ивана была не заперта, и Костик, постучав, вошел.

В комнате работал телевизор.

— Ишь, чо. — старик ткнул ложкой, которой ел суп, в экран, — Чего в стране происходит-то, а, Кость! Совсем зажрались, буржуи. И как простому человеку жить… Садись. Обедать будешь?

— Да я уже поел, спасибо. Я по делу, спросить пришел.

— Ну, спрашивай. Сейчас, только чайку налью. — дед плеснул в кружку из заварника, и долил кипятка из старого, закопченного чайника. Подвинул к себе красную, в белый горох, сахарницу, и накидал в чай три ложки.

— Слушаю тебя. — звон металла, колотящего по стенкам чашки, заставил парня поморщиться.

— Дед Вань, а вот скажите, вы про лесную ведьму, что неподалеку живет, слышали?

Кустистые седые брови взметнулись вверх, ложка застыла в морщинистой руке.

— А чего это тебе вдруг понадобилось?

— Да вот тут я в подвале нашел одну вещь в мешке. От прадеда осталось.

— Ага, знаю я что ты нашел. Еще Петькин отец с этими картами носился. Да вот видишь ли, какая закавыка тут выходит. Где лесная колдунья живет, знают почти все местные. Да только толку от этого никакого. К своему жилью она пропустит не всякого. Многие кругами там по два дня ходили. А одна туда пошла, дак и не вернулась вовсе. И это только на моей памяти. Сколько там сгинуло за все время - не перечесть.

— В смысле - за все время?

— Так ведьма эта, говорят, там испокон веков живет. Еще и деревень тут не было, и жилья никакого, а она уже тут была. Вот так вот. Так что искать ее - себе дороже. И еще не факт, что у нее есть то, что ты ищешь. А если есть, как заберешь?

— Ну…Попрошу. — Дошкин и впрямь не знал, что будет делать, когда найдет логово ведьмы. Азарт бежал впереди планирования.

— Угу. Ну, попроси. — дед Иван засмеялся, — Ты, Костя, даже не понимаешь, у кого просить собрался.

— Да ладно вам, дед Вань, скажите лучше хоть примерно, где искать.

— А чеж не сказать. Это у нас любой малец знает. Иди в лес за кладбищем, там тропинка узкая дальше, вот ее и держись. Может два дня будешь по ней идти, может и два часа. Никто не знает. И это… Ты ей возьми на всякий случай что-то на обмен. Ну, мало ли, дуракам везет. Вдруг она тебя пропустит.

Дед Иван еще дал пару ценных советов, а потом сходил на кухню.

— На вот тебе, мне сноха принесла. — перед Костиком положили тушку жирной деревенской курицы. — Мне две-то куда? А ты молодой, тебе все время есть хочется. А, погодь-ка, вот еще.

К курице присоединилась литровая бутыль самогона и кусок душистого сала с чесноком. Из личных дедовых запасов.

— Это тебе как лекарство, — стариковский палец постучал по стеклу. — Чтоб по чуть-чуть!

— Лекарство для храбрости? — решил пошутить Костик.

— Для чего угодно. — сурово зыркнул на него старик. — От поноса тоже хорошо.

С курицей подмышкой Костик вышел из калитки соседа и решительно пошагал в свой двор.

Разложив дары на столе, присел и открыл ноут, проверил почту, списался с заказчиком, и получив ТЗ и предоплату, радостно потер руки. Заказ был легким, а оплата более чем приятной. Жить можно.

После этого он углубился в изучение трактовки карт Таро и рун. Выходило что каждая карта давала ход каким-то событиям в жизни, а руна эти события поддерживала и направляла на успех. И все равно было не понятно, что произойдет, если собрать все карты и руны вместе. Каким образом можно добыть все знания мира? Разве так может быть? Даже если колдун Брюс знал как это сделать, и стал всесильным, почему он сам не стал менять что-то в этом мире?

Или стал? Костик замер. А если он поменял этот мир так, как ему захотелось? Мы же об этом никогда не узнаем. Мы просто живем, видя только свою жизнь, нам и до других-то дела нет, не то чтобы копаться в истории трехсотлетней давности.

А ведь если так подумать… Как изменилась история России при Петре Первом, который благоволил Якову Брюсу, и по слухам, очень доверял ему? Какой прогресс для тех времен, во всех областях науки, литературы, и всего прочего пошел. Да и в легендах всегда есть доля правды - Брюс был алхимиком, практиковал черную и белую магию, создал, говорят, механическую птицу, на которой летал по ночам над Москвой. Что служанка его была гомункулом, а еще он смог придумать эликсир вечной молодости. Да и сам стал бессмертным.

Костик зачесал макушку. М-дааа... Вот это поворот. Может он и сейчас живет среди нас.

В углу зашуршало, оттуда вышел Зайка, утирая пятак какой-то грязной тряпкой. Сидя в раздумьях, Дошкин его не заметил.

— О, а чей-та тут у нас? Откуда бутылочка? — мохнатый подскочил к столу и повел носом.

— Ох ты ж! Чего подкрался! — подскочил парень. — И откуда ты все время так выскакиваешь...

— Оттуда. — пятак ткнул когтем в пол. — А чем это так пахнет вкусно?

— Это, друг мой, то, что тебе нельзя, иначе каннибализм получится. — Костик оглядел своего помощника, который до сих пор так и ходил с деревянной кобурой, висящей поперек пуза. — Вам, товарисч, можно только понюхать. Да убери пятак свой со стола!

— Ну вооот.. — разнылся мохнатый, — как что-то вкусное, так нельзя... убери... Если не дашь - щас революцию устрою!

Глядя на решительно настроенного сожрать сала пятака, Костик и сам захотел.

— Что-то тут у нас кто-сыро… А не хлопнуть ли нам... по рюмашке?

— Заметьте, не я это предложил! — Зайнобар махнул тряпкой и скрылся на кухне.

— Дощечку с ножом захвати!

Когда в маленькие рюмки было налито, Костик развернул благоухающий сверток с салом, и стал нарезать его тонкими пластинками. Нож скользил, разрезая розовато-белый кусок с коричневыми прожилками мяса.

— Слушай, ты же знаешь, что это сало? Оно из поросенка. Ты точно будешь?

— Ты не жадничай, давай. И чего, что из поросенка? Ты намекаешь, что если я наполовину свинья, то и есть такое не могу? — Зайка захрюкал. — Могу и даже очень. Ты в курсе, что свиньи всеядны? И своих собратьев тоже могут сожрать.

— Не, я не знал. — Костик разложил кусочки на тарелке красивым веером, рядом с черным хлебом.

— И тебя могу сожрать.

— Слышь чо, я тебе! — парень замахнулся на мохнатого ножом.

— Да я ж пошутил, ну чего ты... Не хватает чего-то. Подожди.

Через минуту хлопнула крышка подвального лаза. На пороге стоял пятак, прижимая к бокам две трехлитровые банки.

— О! Чего нашел. Капуста и огурцы! Еще дед делал. — он радостно выгрузил все добро на стол и стал когтем поддевать железную крышку.

— А это еще можно есть? — с подозрением спросил Костик, — Может, лучше не надо?

— Не попробуешь - не узнаешь! — заржал пятак и схватил рюмку, выставив ее перед собой. — О! Лунный свет на просвет!

И немедленно выпил.

После второй Костик рассказал помощнику про свои догадки о том, что колдун Брюс мог поменять мир так, как ему хотелось. Что вот прадеду хотелось коммунизм, а Брюсу - чтоб Россия того времени стала великой. И начал он с царя Петра, помогая ему. Ну, так, как он себе все представлял на тот момент. Хотя, говорили, что он будущее прозревал, так что видимо все правильно делал.

Мохнатый поскреб под лопаткой.

— Ты может и прав, Костя. А карты он видать спрятал где-то, по отдельности. Или роздал людям, да те ненадежные оказались. Стали трепать языками. А кто-то из разговоров этих все понял, и стал колоду собирать. Тут уже не докопаешься до правды. Некоторые убить готовы за кусок тряпки, что на мертвом человеке была и стакан, из которого он пил. А ты про магические вещи…

— А где Вольсара носит? Весь день его нет. Даже странно.

— Говорил же - я за Рожей не слежу. Он взрослый уже.

— Че ты его все “рожа” да “рожа”, у него имя есть.

— Не нравится он мне, ясно? Рожа у него протокольная. — и пятак поправил маузер.

Когда они уже перестали считать рюмки, сало на тарелке закончилось, а банка с капустой убавилась на четверть, появился Вольсар.

— О, смааатри- ка, какие люди тут у нас. — Зайка икнул. — Чет капусточка и впрямь не очень.

Призрак навис над застольем и сурово сдвинул брови.

— Чем вы заняты?

— Присаживайся, крышечку понюхай. — Костика тоже несло. — И где же обретался наш сумрачный друг ?

— Я изучил лес вокруг деревни. Неподалеку есть место, закрытое туманом, хотя во всем остальном лесу такого нет, и погода стоит ясная.

— Ну, — мохнатого качнуло, — че там, партизаны кострами дымят?

Призрак неодобрительно посмотрел на Зайку.

— Видел там женщину. Она по лесу шла. Белокурая, высокая, в красной куртке. Зашла в туман и не вернулась. Я долго ждал. Она не вышла. Видать на поклон к ведьме пошла, да не сложилось там что-то.

— Может это Марина? Ну, эта... — пятак повел лапами у себя перед грудью.

— Тогда нам надо идти! Спасать прекрасную даму!

— Зачем идти? — развалился на стуле мохнатый, положив пятку себе на колено. — Я могу нас туда перенести. Да. Но, сначал выпьем.

— За что? — Дошкин подскочил и тут же сел. Коварный какой у деда самогон. Голова чистая, а ноги слабые.

— За великих людей! — Зайка налил рюмки. — Тех, что меняют этот мир. Безумству храбрых поем мы песню! М.. Максим Горький, между прочим.

Отставив стаканчик, пятак поправил перевязь и стал водить лапами перед собой, сосредоточенно сопя. Чертил знаки, распарывая воздух черными когтями.

В середине комнаты, над столом, появился светящийся круг и стал расширяться, открывая портал.

В роскошном кабинете, оббитом дубовыми панелями, и украшенным лепниной, за большим столом сидел мужчина в возрасте, и что-то писал. Рядом была пара дисковых телефонов с гербами, кнопочный коммутатор, у стены, за мужчиной, стояло красное знамя. Он все время поправлял очки и потирал лысину, на которой синело большое родимое пятно. На столе зазвонил телефон.

— Ну, что там еще? Какие еще, блять, шахтеры? Опять Кузбасс? Чего им еще надо, сказал же, что все требования удовлетворим. И что, что им жрать нечего. Нам тоже нечего.

Мужчина положил трубку.

— От же.. Дай им палец, всю руку откусят. — проворчал он и нажал кнопку коммутатора. — Сережа, принесите кофе. И коньяку. И лимончик.

В комнате дома, находящегося в деревне Тихое, повисло молчание. Голая лампочка , свисающая на проводе с потолка, едва слышно жужжала.

— Товарищ, дайте-ка ваш маузер. — Костик бесцеремонно откинул крышку кобуры на пузе пятака и достал пистолет. — Всегда мечтал это сделать.

Дошкин отжал курок и предохранитель, прицелился и нажал на спусковой крючок. В оглушительном грохоте выстрела потонули крики помощников, портал схлопнулся, парень лишь успел увидеть как на лбу меченого, рядом с родимым пятном появилась крупная темная дырка.

— Ты что наделал! — Зайка орал и бегал вокруг. — Я же нечаянно! Это прошлое! Я в прошлое открыл проход. Это дед твой любил за ним подглядывать, просил все, показать, что там первый президент делает. Перепутал я чет.

— Ааа! — тоже заорал Костик, — значит в любые места можешь, да? Брехло!

Призрак носился между ними, создавая еще большую суету.

— Постойте. — Вольсар выставил перед собой руки. — Тише. Но, ничего же не изменилось. Вы чувствуете? Все по-прежнему.

Дошкин и Зайка застыли. Костик подошел к столу, налил и выпил.

— Видать этот гондон и вправду ничего не решал. Марионетка, как и все. Не стать мне тем, кто поменяет этот мир. Ладно, давайте собираться. Теперь-то сможешь не в прошлое, а просто в лес, сейчас?

Зайнабар угрюмо кивнул.

В лесу было сумрачно, пахло сухой хвоей и грибами. Вековые ели стояли раскинув огромные колючие лапы, заслоняя розовеющее от заката небо.

Еле заметная тропинка нашлась сразу, и оглянувшись на торчащие вдалеке кресты кладбища, маленький отряд зашагал вперед.

Вскоре от усталости у Костика стали заплетаться ноги, хмель потихоньку выветривался, злость на Зайку тоже. Тот, как обычно, семенил позади, временами было слышно, как он наступает голыми пятками на еловые шишки, и ругается. Все время казалось, что-то забыли взять. Ножи были на месте, многострадальная, еще ни разу не выстрелившая мосинка - на плече, и все равно в мозгу стучало - что-то забыл.

Низом стал стелиться туман, деревья вокруг тропинки пошли сплошь корявые, с узлами и наростами на стволах. Воздух стал заметно теплее и гуще. И двигаться стало труднее. Вдали показалось высокое дерево, на котором сидела стая птиц. Они облепили ветви дерева, шумели, вскрикивали и хлопали крыльями. Немного не дойдя до птичьего насеста, Косик внимательно всмотрелся и чуть не придавил мохнатого, резко отпрянув назад. Вместо голов у птичек были человеческие черепа. В пустых глазницах светились красные огоньки, челюсти с длинными клыками скалились и щелкали. Тощие голые шеи с морщинистыми зобами укутывали черные пушистые боа из перьев. И вся эта стая их заметила.

В полной тишине сотня пернатых черепов проводила крадущихся мимо горящими взглядами.

Птицы завозились, переступая по веткам черными лапами с длинными когтями. Шеи вытянулись, черепа закивали, словно провожая идущих в последний путь. Костик вжал голову в плечи, припустил побыстрее. Призрак завис напротив дерева, когда одна из птиц, захлопав крыльями, взвилась в воздух и бросилась в атаку. Остальные истошно заорали. От их криков кровь застыла в жилах. Мозг сковало льдом, и Дошкин побежал. Впереди тряслись и подскакивали мохнатые уши.

Пролетев несколько метров, они выскочили к вросшему в землю деревянному дому.

Почерневшие от времени бревна заросли зеленым мхом, на крыше из лапника и наваленных в несколько слоев веток, были водружены оленьи черепа с ветвистыми рогами, засыпанные прелой листвой.

Неподалеку от дома стояла еще одна покосившаяся избушка с открытой дощатой дверью, старый умывальник, были раскиданы какие-то тряпки, грязные детские игрушки и возле стены была навалена куча обуви всех фасонов.

Из дома доносились жалобные стоны, переговаривались две женщины.

— Тужься, тужься, давай уже! — раздался повелительный крик.

Костик прокрался к окну и заглянул. Сквозь мутное стекло удалось разглядеть лежащую на столе блондинку, у ног ее стояла старуха с чашкой в руке. Рядом стояла еще одна фигура, Дошкин не понял, мужчина или женщина, лицо было скрыто маской, сделанной из черепа животного, раскрашенного белым. Человек в маске покачивался, периодически воздевая руки вверх, и что-то бубнил. Потом блондинка закричала, старуха полезла ей между ног. В руках ее оказался окровавленный, очень маленький младенец. Он не шевелился, тоненькие ручки обвисли. Старая ведьма похлопала блондинку по животу и взяв плод за ножку, понесла к двери.

Костик присел, затаился. Бабка вышла из дома, громко свистнула.

На ее зов из леса выломился огромный волк и радостно заскакал вокруг старухи.

— На вот, на вот, — бабка трясла младенчиком перед волчьей пастью. — Деток своих покормишь. А то ишь, пришла, дура, на таком сроке. Нагуляла. Ну да ниче...Нам их ребеночки тоже нужные, да? У, ты мой хороший... На!

Волк вцепился клыками в тельце, прокусив спинку насквозь, и умчался прочь.

Ведьма развернулась и заметила Дошкина.

— Так вот чего так сильно тут вонять стало. Тебе еще чего?

— Я пришел с миром. — поджилки у Костика тряслись, в глазах темнело. — С миром пришел.

“Тупее ничего не придумал, индеец хренов.” — пронеслась мысль в голове парня.

— Я про карту пришел спросить. Карта Таро, старая. Фортуна. Не отдадите ли вы ее мне?

Чувствуя себя все глупее и глупее, Дошкин решил, что отступать некуда. Старуха стояла и презрительно щурилась, вытирая об серое заношенное платье окровавленные руки.

— И куда тебе карта эта? Чаво делать-то с ней будешь? А? Тоже сокровища искать? — она скрипуче засмеялась, мелко затряся головой. Длинные седые волосы ее всколыхнулись, словно от порыва ветра. — Вас тут таких было…

И она кивнула на кучу подгнившей обуви.

— Может поменяемся на что-нибудь?

— А чего ты, малолеток, мне дать-то можешь? Я ж вижу - с пустыми руками пришел. — старуха пошла к двери дома, — Иди отсель, пока живой.

Из-за угла вышел Зайка и встал вплотную к Дошкину.

— Слышь, ведьма, ты тут не кочевряжься, неси карту. И девушку отпусти.

Бабка медленно повернула голову.

— Давай-давай, а то ща все тут нахрен разнесем. — продолжал мохнатый.

Старуха ощерилась и зашипела.

— Девку свою можете забирать, кровью истекла, мне ее хоронить негде. А за карту заплатить надо. Теперь, хамло, уже много. Душой своей заплатишь. — бабка вскинула руку и с ее пальцев сорвалась синяя мерцающая нить метнувшаяся к помощнику.

Внезапно на ее пути возник призрак, нить впилась в его грудь, Вольсара стало крутить и выворачивать.

— Стой, стой, вот, возьми! — и призрак достал из-за нагрудника три карты Таро.

Дошкин и мохнатый остолбенело смотрели на происходящее.

— Ах ты тварь! Он карты взял, Костя. Он взял! — заорал Зайка и ринулся почему-то на ведьму.

Старуха крутнула пальцем, и карты поплыли по воздуху к ней, синяя нитка пропала, морщинистая рука цапнула Таро, засветившиеся в ее пальцах золотистым огнем.

Взмах руки - и Зайка отлетел от старухи, кубарем покатившись по земле.

Бабка закрутилась на месте и пронзительно завизжала:

— Иллля! Ошшша! Ко мне!

Из дверей дома вылетела фигура в маске и Костик успел понять, что это вовсе не маска. Череп и был головой. В черных глазницах клубилась тьма, одежда из шкур была увешана амулетами и бусами из костей. Откуда-то сверху, из туманной мглы, спустилась бледная девушка с длинными распущенными волосами, в рубашке до пят. Бабка кинула карты девушке и та, поймав их, засунула в рукав. Ведьмы взвились в воздух, зависли над домом раскинув руки, скрываясь в плотном тумане.

— Держи, держи их! — Зайка безуспешно пытался подпрыгнуть и поймать за подол старуху. — Рожа, гад, давай, делай что-нибудь, уйдут!

Но Вольсар стоял, как вкопанный.

— Что делать-то, может- свирель? — парень понимал, что просто так взлететь он не сможет.

— Какая нахрен свирель, стреляй, Костик, стреляй! Может они и бессмертные, но серебрёные пули - тоже мало приятного.

Дошкин снял с плеча винтовку, долго целился и выстрелил. Отдача долбанула в плечо, он чуть не упал. Призрак метнулся в раскрытую дверь дома.

Старая ведьма завизжала, направив руки вниз. В земле, рядом с умывальником, откинулась крышка, сколоченная из досок, листва разлетелась вокруг. Под ней виднелась прямоугольная яма, похожая на могилу.

Все три ведьмы вытянули руки и стали бормотать что-то, их непонятная скороговорка наполняла лес, отдавалась шепчущим эхом, гуляла среди елей, заполняла разум. Костика сносило в яму, словно сам воздух толкал его, мохнатый сопротивлялся, но вскоре упал, и вцепился когтями в землю.

— Вода, лед! — крикнул пятак и заскреб руками, пытаясь не соскользнуть в яму.

“ Коктейли делать.” — вспомнил Костик. Уперся ногами и вскинул руки.

— Прибывает вода!

Туман превратился в капельки воды, что стали кружить вокруг ведьм, соединяясь в плотную завесу. От земли, с веток елей, от серого мха, покрывающего стволы деревьев, отрывались серебристые капли и вливались в крутящийся водяной смерч. В центре выли ведьмы.

— В Карачунов след заступаю, воду собираю. Дай, дед Карачун, морозу, — как дальше - Дошкин забыл. Схлопнув руки, он заорал. — Кобыле легче, когда баба с возу!

В миг вся вода сомкнулась на ведьмах ледяным панцирем. И только корявая рука старухи, рванувшейся сквозь водяную преграду, оказалась снаружи. С ее пальца сорвалась синяя искра, Зайку смело в могилу, сверху на него упал Костик. Крышка захлопнулась.

В яме невыносимо смердело мертвечиной. Костик орал и пытался выбить крышку, но похоже, что она закрылась навечно. Под ним возился мохнатый, задыхаясь и увязая в чем-то липком. Наконец ему удалось выбраться и перевернуться на спину.

— Мы тут умрем. — Дошкин перестал толкать доски. Парня трясло. — Что делать-то? Прости меня, это я все затеял. И этот еще. Как он карты взял, он же призрак!

— Видать не сильно призрак, раз может предметы в руки брать. Я тебе говорил, что он мне не нравится. — прохрипел пятак Костику в ухо. — Погоди, сейчас, не ори.

Мохнатый завозился, стал толкаться, скрести по крышке когтями.

— Да твою мать, что ты делаешь! — на лицо Дошкина стали падать липкие вонючие куски с лап Зайнабара.

— Сейчас, сейчас... Хоть куда-то, да попадем. — тот скребся и постукивал по доскам.

Откуда-то снизу засветилось. “ Ну все, мы едем прямиком в ад.” — подумал Костик.

Падать было больно. Они рухнули с приличной высоты на пол, прямо посреди комнаты, где за столом сидел какой-то парень. Стол был огорожен стульями, на которых висели покрывала, парень увлеченно что-то бубнил в микрофон.

Грязные, вонючие борцы с нечистью ошалело уставились на молодого человека.

— Ночной воздух еще был теплым, и ветер, носившийся в терпхо пахнущей… Носившийся в тепко пах… Носившийся в терпко… Терпко пахнущей, блять... Терпхо пахнущей траве.. Носившийся в терпко пах… пахнущей траве… Раз! — начитывал текст парень, от раздражения растопыривая пальцы.

— Паша, — донеслось из коридора, — ты и в свой день рождения записываться будешь?

В комнату заглянула симпатичная девушка с йорком на руках.

— А это еще кто? — девушка удивленно задрала брови, собачка залаяла.

— Ну, здравствуй, Паша! — мохнатый поднялся с пола и дернул Дошкина за рукав. — С днем рожденья тебя. Принимай гостей!

— Где мы? — Костик потер ушибленную задницу.

— В Уфе. — ответил парень, медленно вставая из-за стола.

Продолжение следует.

Эта часть  - поздравление моему "крестному отцу" Паше Тайге, без которого не было всей этой деревни.

Пооо традиции:

Здесь мой паблик в вк Черные истории от Моран Джурич , велкам!

Всех люблю, обнимаю, адски стучу по клаве!

Пишите комментарии, кому понравилось, кому не понравилось, кому лень - ставьте плюс!)