Богатырь. г. 11.2⁠⁠

Мария крикнула в небо и пошел дождь. С мрачной решимостью она выпустила крылья и поднялась в воздух. С каждым тяжелым взмахом шести крыльев на ней сгорала одежда и обнажался доспех. Над головой загорелся нимб, глаза и меч так же полыхали. Она готова была умереть с его именем на устах. Умереть, что-бы воскреснуть и вновь увидеть его отеческий теплый взгляд. Начать жизнь заново, опять обычным ангелом и не совершать тех ошибок, за которые её отправили сражаться. Она будет покорна и больше не будет устраивать драк с другими серафимами. Первую реплику она просто разрубила, не задержавшись не на секунду. Реплики были вооружены мечами и луками. Но что их мечи против её меча, что их стрелы против ее брони.

Ни, Ко и Лай посмотрели в след Марии, оценивая её шансы, переглянулись и взлетели одним трехглавым драконом. Все три головы одновременно выплюнули по огненному шару и вточке их пересечения возник взрыв. Николай влетел в этот взрыв и вылетел из него уже в доспехах. Он должен всем доказать. И отцу, и деду, что он достоин. Он сможет защитить мост, он полностью овладел пламенем, а если он овладеет в этой битве водой, то его точно примут. Левая и правые головы стреляли огненными струями по бокам от Марии, а центральная пыталась найти внутри себя источник воды. Источник льда.

Соловей вдохнул посильнее. Он не собирался никому ничего доказывать, у него не было красивого доспеха, а из оружия только верный нож. Но внутри него горел азарт. Древний разбойничий азарт. Выживет в этот раз или нет? Оставит опять безносую с носом? Он улыбнулся и засвистел, очищая левый фланг.

Светка слушала. Она слушала теплый бабушкин шепот и руки сами собой вырисовывали фигуры, а губы сами собой произносили слова заклинаний. Она обрела новый смысл жизни. Не надо никого грабить или обманывать. Надо помогать, что бы люди про тебя не думали. Асфальт под ногами первой шеренги нападавших с правого фланга покрылся волдырями и из них полезли корни. Каждый корень захватывал реплику и утаскивал к себе, а после этого… после этого из ямы вылазило деревянное чудовище, тут же нападало на ближайших реплик.

Адам не пытался никому ничего доказать. Он знал, чего стоит. Суждено помереть здесь — так угодно Аллаху. Нет — на все его воля. Наверху его все равно не ждут, Шайтан по кое-каким причинам со времен молодости джина тоже его не примет. Значит он либо растворится в небытие, либо переродится вновь. Все это не важно, надо просто выложиться на полную. В произвольных точка площади возникали взрывы, разнося на керамические куски всех, кто оказался слишком близко.

Давид радовался. Вот битва, достойная его. Его и его новых способностей. Помимо копья он был в доспехе. Богатырей еще перед входом «одоспешили» и «ооружили». Давид был тем, кто даже не сомневался в победе. Ему даже казалось мало врагов, несмотря на на то, что камню упасть на площади было негде.

Адиль наслаждался битвой. Его два меча были подобны лопастям вертолета. Он крутился, уворачивался. Он наслаждался. Ему нужно было победить. Доказать? Некому уже что-то доказывать. Из-за того, что один законник испугался, теперь некому что-то доказывать. Он так не поступит. Он не испугается. Он насладится правосудием. Он сам правосудие.

Серый… За что он бился? За мать, за отца, за все живое. Он легко лишал жизни, а теперь защищал эту жизнь. Ему многие не нравились. Он многих ненавидел. Но никто, кроме него не имеет права убивать тех, кого он ненавидит. А ненавидит он только зло, с которым сам должен расправиться. Он сам должен чувствовать на руках кровь тех, кто хранит зло. Он — добро, которое с кулаками… когтями, клыками, кистнем и топором. Он — добро, которое сейчас злее любого зла.

Иван… Он втянут в эту историю не по своей воле. Он терял друзей не по своей воле. Но в его силах отомстить тому, кто испортил его спокойную размеренную жизнь. Тот, по чьей вине погибли дорогие ему люди. Рагдай должен ответить перед ним лично. Высшие цели? Месть. Иван отбил щитом удар и тут же разрубил мечем нападавшего. Да, нападавших много. Но за их спинами Рагдай, и он нужен Ивану. Живым или мертвым.