iprists

Администрация Академии зафиксировала случай, от которого даже старые архивариусы слегка приподняли бровь: известная хранительница Церкви Света Аргуса, Катариада, временно отложив свой паладинский щит и молот, решила заняться наукой. И, как это часто бывает с фанатами Света, её исследовательская мысль ушла в весьма... неожиданный биоматериал.

Совместно с Талькин она провела сравнительную характеристику волосатости шкуры Калегоса и нордскольдского среднестатистического зубра.

Да-да, того самого Калегоса. С синей чешуёй, магическим происхождением и крайне сложным начёсом на характер.

Основные выводы исследования (которые Катариада оформила с серьёзностью, достойной Верховного Светоносца):

1) Волосатость Калегоса признана условной.

Синяя драконья чешуя по факту не имеет истинной волосковой структуры, однако при определённом угле освещения создаёт иллюзию опушённости. Катариада назвала это “эффектом сияющей меховой миражности”. Талькин — “оптическим приколом”.

2) Зубр оказался честнее.

У нордскольдского зубра наблюдается выраженный волосяной покров с сезонной линькой, способной нанести моральную травму любому уборщику стойла. Катариада отметила, что «зубр хотя бы не притворяется блестящей ящерицей».

3) Попытка измерить Калегосу плотность покрова закончилась тем, что он обиделся.

В отчёте так и записано: “Объект исследования проявил эмоциональную нестабильность, отказался сотрудничать, улетел медитировать над своей чешуёй.”

4) По итогам работы Катариада сделала вывод:

«Чудеса света и природы могут быть одинаково гладкими или пушистыми — но настоящая мягкость определяется характером, а не шерстью».

5) Талькин дополнила вывод по-своему:

«А если Калегос хочет быть пушистым — пусть. Главное, чтобы не линял в храме.»

Следите за хрониками Драконов Аргуса в архиве Академии: t.me/ArgusHouse

В гарнизон Аргуса третьего дня прибыл старый друг гарнизона — механогном Андроид, командир и хозяин оплота Батлпей. После дружеского ужина с Талькиной и щедрой порции дворфийского эля (который, к счастью Андроида, совершенно не влияет на работу механизмов), собравшиеся неожиданно решили провести совместные тренировки по скалолазанию.

Вопрос о том, зачем подобный навык нужен драконам, возник лишь на следующее утро — когда вдохновение предыдущего вечера окончательно рассеялось.

Андроид демонстрировал абсолютное преимущество: его механические конечности позволяли легко и точно взбираться на отвесную стену, будто он был спроектирован именно для подобных задач. Талькин же, как и положено монаху, проявляла такую ловкость, что создавалось впечатление — гравитация для неё лишь рекомендация, а не закон природы.

Драконы, наблюдая это представление, сидели рядом с выражением коллективного философского сомнения. Обладать крыльями и при этом заниматься скалолазанием — идея, которая требовала внутренней работы. Много внутренней работы. Поэтому они просто терпеливо ждали окончания упражнений, стараясь выглядеть заинтересованными.

Администрация Аргуса поздравляет Андроида с днём рождения: пусть сервоприводы никогда не ржавеют, органика всегда остаётся свежей, а гоблинский банк наконец-то разберётся с его счетами и перестанет «оптимизировать» проценты.

В отсутствие хроник в течение двух недель Администрация приносит извинения читателям. Пропуск связан с тем, что Талькин и Калесгос находились вне пределов доступности: оба выполняли секретное поручение Штормградского Разведывательного Управления, и публикация любых сведений была запрещена.
Теперь, когда гриф снят, можно рассказать всё как было.

Задание касалось нового изобретения гномьих инженеров — экспериментального аппарата, способного перекраивать структуру ДНК по заданному алгоритму. Машина представляла собой странный гибрид тостера, магического шкафа и лабораторного саркофага, но гномы уверяли: «Работает! Почти всегда…»

Калесгосу пришлось задействовать свои передние лапы — огромные, но удивительно точные. Просовывая их в гномские манипуляционные отверстия, он перемещал цепочки генов, словно играл в живую головоломку. Магия помогала, но без аккуратности и терпения всё улетело бы в бездну.

Талькин наблюдала за результатом на подопытной утке, закрепляя форму потоками ци. Испытуемая проявила завидную стойкость:
— в один момент превращалась в селезня;
— спустя минуту становилась хомяком с характером;
— затем плавно переходила в состояние слизня, оставляя после себя серьёзные вопросы к биологии.

Каждый раз, когда мутация грозила выйти из-под контроля, Талькин стабилизировала биоэнергетику. Иначе в отчёте пришлось бы писать «образец №1 ускользнул под дверь и покинул помещение».

Операция завершилась без разрушения лаборатории — а значит, по гномским меркам, была более чем успешной. Тренировки с ДНК признаны перспективными, а наши герои возвращены на прежние задачи.

А вы проводите со своими драконами секретные эксперименты?

Следите за хрониками Драконов Аргуса в архиве Академии: t.me/ArgusHouse

Под редакцией Калегоса и Сенегоса (возможно, слегка приукрашено).

Драконы Аргуса вновь отличились — образцово отработали дозор гарнизона, ни одного тревожного звона колокола, ни единой вспышки паники. За это благородное усердие хозяйки наградили их по-королевски: целой повозкой свежей осетрины из Нордскола и мешками сушёных лёгких белохвостых лосей.

Теперь вся стая валялась сытая и умиротворённая прямо на ковре редакции — в уменьшенном облике, разумеется. Маленькие дракончики сладко посапывали, растянувшись пузом кверху, а вокруг них клубился ленивый пар от недавно принесённого чая.

На этом хроники Калегоса обрываются — далее запись продолжила Талькин.

На заднем плане творился другой спектакль. Гномы, ворча и чертыхаясь, пытались привести в чувство кабинет после «редакционной правки» хроник драконами: от чернил до потолка, на полу отпечатки лап и подозрительно обгрызенные перья.

Водный элементаль струйно отмывал стол от засохшего кофе, бормоча что-то о «варварских методах письма». Элементаль Бездны, призванный Авиар для помощи, недоумённо вертел в руках метлу, явно не понимая, зачем орудию уборки не придали когти или хотя бы пламя.
Где-то у стены бесы шептались между собой, ехидно предлагая радикальное решение проблемы — «сжечь всё и начать заново, включая драконов».

В этот момент в воздухе разлилось спокойствие — Талькин, паря в зелёном ореоле дзен-медитации, сосредоточенно уравновешивала вспыхивающие эмоции в комнате. Её дыхание было ровным, движения — безмятежными, словно сам ветер нашёл покой. Волна гармонии прошла по помещению, и даже самые сварливые бесы обречённо осели на чернильницу, перестав планировать массовое самосожжение перьев.

Академия Изучения Драконов интересуется:
может, пора организовать отдельную гильдию уборщиков после работы драконов?

Следите за хрониками Драконов Аргуса в архиве Академии: t.me/ArgusHouse

Обе хозяйки уехали в Штормград на собрание Героев Альянса. В башне стояла редкая тишина — лишь камин лениво потрескивал, да на столах поблёскивали зачарованные кристаллы.

Калесгос и Сенегос, оставшись без присмотра, приняли формы маленьких дракончиков и залезли в хозяйские кресла. Сенегос развалился поперёк кресла Авиар и гордо перелистывал хвостом какие-то документы, а Калесгос важно крутился в кресле Талькин, издавая задумчивое «ммррр», будто раздумывал о судьбах мира.

От ничего неделания братья устали и решили поработать над хрониками. Попытки взять перо лапками закончились предсказуемо: чернила пролились, пергамент смялся, а перо застряло между когтей, упорно отказываясь слушаться магических приказов. Калесгос пытался диктовать, Сенегос делал вид, что записывает, но текст получался в основном из клякс и отпечатков лап.

Наконец, Калесгос важно махнул крылом:

— Я утверждаю новую редакцию хроник.

Сенегос в ответ лениво потянулся, хвостом задел пузырёк, стоявший на краю стола, и тот с тихим звоном разбился о пол. Из осколков повеяло ароматом кофе, а на этикетке было отчётливо видно предупреждение: «Не трогать».

Сенегос невозмутимо посмотрел на брата:

— Сначала кофе, потом вечность.

На заднем плане пузырёк всё ещё тихо шипел, испуская в воздух аромат утреннего безумия.

Заметки Академии Драконов: А ваши драконы когда-нибудь разбивали нужные настойки?

Следите за хрониками Драконов Аргуса в архиве Академии: t.me/ArgusHouse

Холодный фронт накрыл северные моря, и даже в магических широтах Аргуса вода встала стеклянной коркой. Северный морской путь — единственная артерия, по которой приходят редкие дары из других миров, — оказался скован льдом. Среди застрявших судов был транспорт из дренейской столицы Экзодара — тот самый, что вёз блюда знаменитого кулинара Рендара.

Груз предназначался для Авиар. Она ждала этих угощений так, как чернокнижница ждёт затмения: внешне спокойно, но с лёгкой искрой нетерпения в глазах. Когда стало ясно, что судно не доберётся само, за дело взялись Сенегос и Калесгос.

Драконы поднялись над замёрзшими водами и развернули крылья, от которых воздух заискрился теплом арканной энергии. Лёд трещал, плавился и отступал под напором древней силы. За ними тянулась полоса тающего моря — будто сама магия открывала путь к гарнизону.

К вечеру корабль добрался до пристани Аргуса. Сенегос и Калесгос, не утруждая себя полётами ради приличия, уселись прямо на причале — один подперев хвостом старый кран, другой осторожно свернув крылья, чтобы не снести склады. Они наблюдали, как матросы выгружают ящики, источавшие аромат свежего хлеба, масла и копчёного мяса.

Блюдо, из-за которого вся эта эпопея началась, оказалось запечённым хлебом с хамоном сверху — хрустящим, горячим, с тонкими волнами поджаренного мяса, что блестело в свете фонарей. Авиар подошла первой, взяла кусок и, едва улыбнувшись, поблагодарила драконов.

Так закончилась операция по спасению дренейской кухни — ради одного лакомства и ради хозяйки, ради которой и лед не преграда.

А Вы бы рискнул броситься в северные льды ради кусочка тёплого хлеба с хамоном?

В парке, под сенью старого авокадо, Калесгос и Сенегос нашли себе тихий уголок для отдыха. Лёгкий ветер колыхал листья, а солнечные лучи играли на их чешуе, создавая сложные узоры.

Тень дерева оказалась насыщенной магией: каждый луч света и тёмная полоска на траве реагировали на присутствие драконов, словно сами пробуждая энергию.

Сенегос первым лениво взмахнул крыльями, и с земли поднялась крошечная спираль огня, мягко свистя и переливаясь золотым светом. Калесгос, заметив эффект, аккуратно развёл лёгкий магический вихрь, который закружил вокруг него, словно невидимые руки играли с воздухом.

Вскоре тень дерева ожила для обоих: маленькие искорки, переливы света и мини-спирали магии парили среди травы, создавая ощущение, что парк превратился в арену волшебных экспериментов. Каждый эффект Калесгоса резонировал с действием Сенегоса, и драконы, даже не пытаясь, формировали гармоничное переплетение магической энергии.

Неожиданно один из вихрей трансформировался в крошечный портал: через него промелькнули образы далёких лесов, гор и озёр. Драконы переглянулись, улыбаясь, и вновь вернулись к экспериментам, осторожно, но с заметным азартом.

Заметки Академии: Читатели, наблюдавшие за подобными феноменами, могут поделиться своими наблюдениями и предположениями — каждый комментарий ценен для будущих экспериментов.

Архив Хроник на https://t.me/ArgusHouse