Это чистая правда, а не анекдот⁠⁠

Просматривая пост о том нужны ли евреям скрепы и духовность увидел и прочитал анекдот. Автор поста хотел поёрничать(насмехаться), а в итоге выложил чистейшую правду. Привожу сам анекдот и подтверждение на все 100%, что так оно и есть...

Marrazzm 1 час назад

Две стороны одной медали

В консерватории абитуриент сдает экзамен по скрипке. Председатель комиссии:
- Браво, молодой человек! Очень талантливо, считайте, что уже зачислены.
Читает карточку: "Сидоров Николай Иванович".
- Николай Иванович, а отца как звали?
- Иван Сергеевич.
- А деда с бабкой по отцу?
- Сергей Федорович и Елизавета Кирилловна.
- А маму?
- Ирина Петровна.
- А ее девичья фамилия?
- Комарова.
- А ее родителей как звали?
- Петр Васильевич и Роза Моисеевна
- Роза Моисеевна? Ну надо же... Как глубоко, оказывается, талант-то зарыт

А теперь подтверждение (привожу отрывки из статьи)

Еврейский канцлер русского царя

Сын еврейского кучера Петр Шафиров сохранил для России Петербург, Прибалтику и Псков, спасая Петра Первого от поражения в очередной русско-турецкой войне. Вице-канцлер, тайный советник, кавалер ордена Андрея Первозванного – о такой карьере еврею нельзя было и мечтать.

Отец Павла Шафиро из-за знания многих языков был переводчиком Посольского приказа.

Его сына царь Петр знал с молодости. Если верить легенде, их знакомство состоялось около лавки, где Шафиров-младший служил сидельцем у родственника, купца Евреинова, предка знаменитого театрального режиссера.

Петр разговорился с бойким продавцом, то, что Шафиров владел французским, латинским, немецким, голландским и польским языками, его поразило:
– Кто тебя выучил?
– Мой отец, переводчик Посольского приказа Павел Шафиров.
– Ты мне надобен.

============

Поначалу Шафиров не слишком выделялся из числа ближайших сподвижников Петра – он был блестяще одарен, но бездарей и не держали. Шафиров вел переговоры с польским королем и семиградским князем, стал вторым человеком российской дипломатии, а после смерти князя Головина и ее неформальным главой, «серым кардиналом» при канцлере Головкине.

Шафиров показывал себя как великий знаток человеческих слабостей, всегда точно знал, кому надо дать взятку и какую, был блестящим переговорщиком, трудоголиком, незаурядным публицистом.

Его трактат «Рассуждение, какие законные причины его царское величество Петр Первый к начатию войны против короля Карола XII шведского имел…» дважды издавался огромным для того времени тиражом, был переведен на немецкий и английский.

Так, потихоньку Шафиров сколотил большое состояние: у него была ткацкая мануфактура в Москве и совместный бизнес с могущественным царским фаворитом Меншиковым, с которым они организовали китобойный промысел на Белом море

Есть в истории российской события судьбоносные. Одно из них — печально памятное сражение с турками 9–10 июля 1711 года у местечка Рябая Могила, что на реке Прут. После Полтавы Петр I переоценил свои силы, ввязался в войну с союзником Швеции, Турцией, и 190-тысячная армия великого визиря прижала к реке Прут царя вместе с 39 тысячами усталых солдат, царицей и придворными, среди которых был и Шафиров.

Заканчивались порох и вода, турки простреливали подходы к реке.

Петр I подготовил послание в Россию: в нем царь велел сенаторам не исполнять его приказания, если он попадет в плен, а в случае его гибели избрать из своей среды достойнейшего.

Самообладание и выдержка изменили тогда даже царю Петру Алексеевичу. вести переговоры с турками о судьбе всей православной России Петр I доверил еврею, вице-канцлеру барону Петру Павловичу Шафирову (1669–1739), на коего полностью полагался.

При этом царь был готов на самые унизительные условия перемирия, вплоть до того, чтобы отдать союзникам турок — шведам — Лифляндию и даже Псков.

В инструкции Шафирову он высказался еще более категорично: «Все чини по своему разумению, как тебя Б-г наставит, и ежели подлинно будут говорить о миру, то ставь с ними на все, чего похотят, кроме шклавства (рабства. — Л.Б.)».

Если верно, что «дипломатия есть искусство возможного», хитроумный еврей добился, казалось бы, невозможного: туркам были отданы лишь крепости Азов и Таганрог, а русская армия во главе с Петром получила возможность без потерь выйти из окружения.

Однако сам «виновник торжества» Шафиров принужден был по требованию врага два с половиной года томиться в турецком плену в качестве заложника. «Держат нас в такой крепости, — писал Петр Павлович из Турции, — что от вони и духа в несколько дней вынуждены будем умереть».

Уже один этот эпизод ставит Шафирова в ряд выдающихся русских дипломатов.

Это, кстати, признают даже искушенные в юдофобии историки.

В.В. Кожинов отмечает: «В очень трудной ситуации (он сумел) заключить необходимый для России мирный договор с Турцией... Еврей Шафиров стал одним из самых знатных лиц в России».

Голос крови властно звучал в нашем герое: не случайно он женился на еврейке, Анне Степановне (Самуиловне) Копьевой, родом из Смоленска. Кроме того, почитание родственников было свойственно Шафирову в сильнейшей степени — вплоть до того, что недоброхоты корили его даже за нарушение закона ради еврейской родни.

Обвинение, впрочем, явно облыжное, ибо государственник Шафиров все свои еврейские связи использовал лишь во благо России, которой служил беззаветно. Примечательно, что, находясь в турецком плену, он сошелся с влиятельным эскулапом, мараном Даниэлем де Фонсека, который помогал ему в многотрудной посольской миссии.

Известно также: он занимал для императора большие деньги у евреев-банкиров. А западноевропейские евреи через Шафирова запрашивали Петра о возможности открыть торговые конторы в России. Петр прислушивался к Шафирову и весьма дорожил его мнением.

======================================

Показательно, что когда Петр вынужден был прервать свой вояж ради подавления стрелецкого мятежа, в числе близких людей он взял с собой в Москву и Петра Павловича.

Постепенно Шафирову стали поручать все более ответственные задания, важные для судьбы империи. В 1706 году канцлером империи стал Г.И. Головкин, а Шафиров был назначен на специально созданную для него должность вице-канцлера.

Головкин по существу был фигурой декоративной, представительской; переговоры же с иноземными послами и детальная разработка дипломатических проектов были уделом вице-канцлера.

Вот как характеризует его деятельность историк: «Шафиров оказался на высоте своего призвания. Он умел внушить к себе доверие, умел исправлять резкости государя, умел подмечать мелочи».

Усилиями Петра Павловича был достигнут дружественный пророссийский нейтралитет Англии, Голландии и германских государств. Он также поддерживал трансильванского князя Ференца Ракоци в притязаниях на польский престол в противовес ставленнику шведов Станиславу Лещинскому.

И на марсовых полях Шафиров всегда был рядом со своим царем. 30 мая 1710 года, в день своего рождения, благодарный царь возвел Петра Павловича в баронское достоинство.

Заслуги Шафирова отмечали и другие европейские венценосцы: Фридрих Прусский пожаловал ему орден Великодушия, а король Польский и курфюрст Саксонский Август II — орден Белого Орла.

В 1709 году в ведение вице-канцлера поступили и все российские почты, причем главный почтамт разместился в его усадьбе. Темпам доставки депеш при генерал-почт-правителе Шафирове могли бы позавидовать и современные почтовые службы. Знаменитая птица-тройка (она обвыкла колесить по российскому бездорожью) из Москвы в Воронеж долетала за 48 часов, в Тулу — за 36 часов, в Новгород — за 52 часа. Петр Павлович также образцово обустроил почтовый тракт между Петербургом и Москвой.

==================================================

После соглашения с Турцией 1711 года, подтвержденного и в 1713 году в Андрианополе, дипломатическая карьера вице-канцлера вновь стала набирать высоту. Шафиров принял участие в подписании союзных договоров с Польшей и Данией (1715), Пруссией и Францией (1717).

И вот уже Петр Павлович становится вице-президентом Коллегии иностранных дел (1717), кавалером высшего российского ордена Св. Андрея Первозванного (1719), сенатором и действительным тайным советником (1722).

Неоценима его роль и в заключении Ништадтского мира 1721 года, ознаменовавшего собой окончание кровопролитной Северной войны (1700–1721).

Шафиров приближал победу над шведами не только за столом переговоров, но и собственным пером.

Талант дипломата счастливо сочетался в нем с даром недюжинного полемиста. Предпринятый им публицистический труд «Рассуждение, какие законные причины Его Царское Величество Петр Первый…к начатию войны против короля Карла XII Шведскаго в 1700 году имел...» явил собой первое в России сочинение по международному праву.

Он был переиздан дважды, причем 3-е тиснение (1722) было отпечатано в количестве 20 тысяч экземпляров (тираж для того времени беспрецедентный!) и разослано по всем губерниям и провинциям по пониженной цене.

Получил он и широкий резонанс: был переведен на немецкий и английский языки.

Автор опирался на широкий круг источников, скрупулезно исследуя русско-шведские отношения, начиная со времен Ивана Грозного.

И безусловно прав историк С.Л. Пештич, отметивший, что этот обстоятельно документированный труд имел большое историческое, дипломатическое, политическое, публицистическое и правовое значение.

«Рассуждение...» отмечено и лексическим новаторством, ибо содержит множество слов и терминов, ранее отсутствовавших в русском языке.

================================================

Любопытно, что еврей Шафиров впервые ввел в наш литературный обиход слово «патриот», которое определил как «Отечества сын», причем «верным патриотом» назвал самого себя: он и не ведал, что словом этим будут потом бряцать и величаться российские антисемиты-почвенники.

Вице-канцлер часто называл себя учеником Петра Великого и настойчиво проводил в жизнь его преобразовательные планы. Но, пожалуй, главным правилом царя, затверженным Шафировым, была оценка человека не по его «знатности», а по «годности».

При этом Петр Павлович не только сознавал, что сам пригодился России, но и страдал непомерным честолюбием, граничившим со своего рода фанаберией. Особенно оскорбляло его то, что он оказался в формальном подчинении у Г.И. Головкина — отпрыска древнего рода, но «декоративного ничтожества».

Обида вице-канцлера была тем понятнее, что его сиятельный патрон не знал ни одного иностранного наречия и изъяснялся с заезжими послами исключительно языком жестов.

==============================================================

Петр Павлович не мог похвастаться «породной честью», но выдающиеся способности выдвинули его в число самых видных сподвижников царя; с ним рады были породниться самые знатные боярские роды — дочери его были выданы замуж за князей Голицыных, Долгоруковых, Гагариных, Головиных, Хованских.

Но и им, крещеным еврейкам, нет-нет да поминали их нерусское происхождение.

Мемуарист рассказывает, что как-то на одной из ассамблей одна из дочерей Шафирова отказалась от предложенной царем чарки водки. «Я тебя выучу слушаться, жидовское отродье!» — прорычал взбешенный Петр и отвесил строптивой девице две увесистые пощечины…

============================================

Петровские любимцы враждовали со старой знатью, и Шафиров, имевший в зятьях Долгорукого, Салтыкова, Гагарина, Хованского и Головина, рассорился с олицетворявшим всех петровских «новых людей» Меншиковым (у них имелись и денежные счеты: бывшие компаньоны не поделили беломорский бизнес).

Петр в это время был в персидском походе. Когда он вернулся, каждый из участников ссоры получил свое: Скорняков-Писарев отправился в ссылку, Меншиков утратил его доверие, Шафирова приговорили к казни.

Писавший «Историю Петра I» Пушкин изумлялся: «За то, что Шафиров при всем Сенате ругал поматерну обер-прокурора Скорнякова-Писарева, кажется, на смерть осудить нельзя»

Он был помилован императором лишь в ту секунду, когда топор был уже занесен над его головой.

Петра Шафирова подвели к плахе под руки: он был так толст, что и в cпокойные-то времена ходил с трудом, а сегодня у него подкашивались ноги. Бывший вице-канцлер перекрестился и встал на колени, палач занес топор, но лезвие врезалось не в шею, а в плаху, в нескольких пальцах от головы.

Шафирова подняли на ноги и объявили ему помилование «за оказанные государству услуги».

У него отобрали чины и ордена, поместья и петербургский дом, после чего отправили вместе с семьей в Сибирь, на Лену – но он туда не доехал.

=====================================================

Загадочен и сам приговор: одного из первых вельмож страны, верного и давнего сподвижника государя обвиняли в неуважении к Сенату, покровительстве родственнику и хищениях.

Такие грехи имелись у всей российской элиты, и казнить ее в этом случае надо было бы чохом. Почему император запретил сосланному Шафирову входить в церковь? Быть может, ему была известна тайна бывшего вице-канцлера, крещеного еврея, не отказавшегося от обычаев своего народа? Однако вера волновала Петра в последнюю очередь, он ценил компетентность и верность. Так не намекал ли император на иной, непростительный грех?

Веселовский (родственник Петра Шафирова) был русским резидентом в Вене и возглавлял охоту за бежавшим от отца царевичем Алексеем, нелюбимым сыном Петра от брошенной и заточенной в монастырь жены.

Авраам Веселовский сказался больным и увильнул от розыска царевича, Петр приказал ему вернуться в Россию, а он вместо этого стал первым на Руси дипломатом-невозвращенцем.

Некоторые считают, что Веселовский советовал Алексею Петровичу не возвращаться в Россию, а за ним-де стоял Шафиров. В 1724 году, когда Шафирова приговорили к смерти, его родственник находился в Англии и просил британское гражданство.

===================================================

После смерти Петра так и вовсе все резко изменилось. Гвардия посадила на трон его вдову, Екатерина I вернула Шафирова из ссылки, возвратила ему ордена, пожаловала чином – всего на два ранга меньше, чем у него был до приговора, подарила золотую шпагу покойного императора. Он смиренно благодарил ее, говорил, что недостоин таких милостей, помянул свою вину… Императрица его прервала:
– Я помню ваши заслуги.

Ему были возвращены чины, регалии и большая часть конфискованного имущества. В 1725–1727 годах он занимал видный пост президента Коммерц-коллегии. Памятуя о его литературных способностях, императрица поручила ему написать историю царствования Петра I (труд этот остался незавершенным).

После вынужденной отставки при императоре Петре II Шафиров оказался вновь востребованным во времена Анны Иоанновны. Он получает назначение в Персию в качестве полномочного посла, где подписывает так называемый Рештский договор между Россией и Персией о совместных военных действиях против Оттоманской Порты. В 1733 году он был пожалован в сенаторы и вновь назначен президентом Коммерц-коллегии, оставаясь на сем посту до конца жизни.

Но, может статься, в памяти барона всегда жил звездный час его дипломатической карьеры — знойный июльский день 1711 года, когда он, сын бывшего холопа, еврей Шафиров, спас от позора и поражения великую Россию.

Отрывки взяты из статьи

полностью публикация на ПиКаБу здесь

Еврейский канцлер русского царя