Влияние матерей⁠⁠

Я всегда был по своей сути хулиганом. Это стало проявляться еще в пятом классе школы, когда я попал под влияние всего школьного отрепья, и по итогу стал одним из них. Я очень много прогуливал, рано стал курить сигареты и употреблять алкоголь, и даже оставался на второй год. В то же время я всегда боялся своих родителей, которые в целом, как мне кажется, меня неправильно воспитывали, а лишь пичкали меня своей добротой. У нас была простая семья зарожденная в СССР, воспитание в ней строилось на основе относительно строгих моральных принципов, где все делилось на черное и белое. Прогулял — получил пиздюлей от бати, принес плохую оценку — слушаешь выговор от матери.

В то же время мать много уделяла много времени для выполнения домашних заданий со мной, потому что в моей голове царила сплошная пустота, и по точным наукам, таким как математика и химия, я совершенно ничего не соображал. Мать сидела со мной за уроками до самой ночи только для того, чтобы я закрыл четверть и получил хотя бы удовлетворительные оценки. Я же все делал с натяжкой, и именно в школьный период во мне зародился алкоголизм. Подробнее про это я расскажу в книге, а здесь же хочу более развернуто написать про то, как чрезмерная материнская любовь, и по сути неправильное воспитание сильно навредили мне в жизни.

Я привык к тому, что настроение матери и ее отношение ко мне сильно зависело от моих поступков. Будучи уже человеком с расшатанной психикой, я всегда старался угодить матери, как бы подстраиваясь под ее пожелания и то, каким она хочет меня лицезреть. В то же время не могу сказать, что я был тем самым маменькиным сынишкой, потому что по сути всегда нарушал ее предписания и просьбы в мою сторону. Родив меня, мать фактически обрела в своей жизни еще одну большую проблему, которая только дополняла закоренелый алкоголизм отца. Тем не менее она всегда меня сильно любила и принимала все то, чем я жил и что делал.

Я ушел жить от матери когда мне было 18 лет, и прожил на другой квартире десять лет, то в одиночестве, то с подругами/женами. Уже после того, как в значительной степени внес разрушающие корректировки в свою жизнь, я зачем-то решил вернуться к матери и снова поселился у нее, что по своей сути было огромной ошибкой. Тогда мне казалось, что мне нужна та самая нянька, которой я буду прислушиваться дабы не переходить на сторону полной деструкции. Ничего толкового из этого не вышло, а я по итогу стал одержим вообще всеми возможными зависимостями, которые только может собрать воедино рядовой человек.

Мать же всегда относилась ко мне как к маленькому ребенку — со всеми присущими этому действиями и общим поведением: приготовить поесть, постирать, погладить и вообще все то, что должно самостоятельно выполняться взрослым человеком, или же его подругой/женой, например. И все это меня в значительной степени ослабило. Не испытывая проблем с самостоятельным обслуживанием самого себя, я все равно находился в тех условиях, где материнская доброта только вредит мне, не позволяя более широко, осмысленно подходить к совершению тех или иных поступков.

В зрелом возрасте я продолжал жить в формате постоянного резонанса с матерью, когда как бы на подсознании всегда старался найти одобрение всем своим действиям с ее стороны. Уже изрядно потрепав материны нервы своими алкогольными разгулами, а позже полностью перестав употреблять алкоголь, я стал зависим от ее психологического состояния, целиком сконцентрированного на том, что я непредсказуемый человек — алкоголик, от которого можно ждать чего угодно. Живя в трезвости я продолжил пытаться соответствовать ее ожиданиям, стараясь быть всегда лучше того, кем являюсь на самом деле.

У меня есть некоторые другие примеры из жизни моих одноклассников и знакомых по району, когда дети с раннего возраста были предоставлены сами себе: гуляли ночь напролет, их никто особо не контролировал и тем более не бил/ругах. Они в свою очередь тоже никогда не относились к родителям наподобие моего, но все они буквально сторчались, отсидели в тюрьмах и уже давно лежат в земле. Я не знаю каким должно быть воспитание — это неизведанный для меня опыт, и я не имею никаких представлений на этот счет. Но точно могу сказать, что родителям нужно отпускать своих детей начиная с совершеннолетнего возраста, чтобы они сами полностью отвечали за свою жизнь. Детям же требуется рассчитывать только самим на себя, даже и не пытаясь отталкиваться от родительского одобрения или же видения того, какими они хотели бы видеть своих детей.

Уже теперь, я не могу не заботиться о матери — редко звонить ей или писать. Потому что ее психика сильно пострадала от того, что я совершал — появилось много сопутствующих этому издержек, и сейчас я просто вижу своим долгом ее как-то оберегать. Но в то же время я отчетливо понимаю, что мне нужно постараться убедить ее в том, что мне необходимо жить таким образом, чтобы не продолжать искать ее одобрения. Какими бы мои поступки не были, я должен отвечать за них только сам, не имея отсылки к привитому ко мне ощущению некоего материнского соответствия. Нет, мне никогда не мешало подобное отношение к матери при взаимодействии с девушками, потому что я не перетягивал все это на них. Так или иначе, сформировавшаяся действительность привнесла много нежелательных корректировок, с которыми теперь очень сложно что-либо сделать. Я не могу и не хочу полностью отделяться от матери, сестры и ее семьи, но как минимум постараюсь жить без призмы их одобрения.