Травля 07, 08
07 Рассказ Добрыни
Я проснулся в холодном поту от собственного крика. Слава богу, это был всего лишь кошмар.
Меня колбасило после бессонной ночи, изображение было зернистым, резкость в полумраке почти не наводилась. Я встал и поплёлся в ванну. Душ взбодрил меня ровно на столько, чтобы успеть приготовить холостяцкую яичницу номер два (три яйца с помидором) и сварить кофе. Воткнув в телевизор, я вяло ковырял в сковородке и пытался отогнать обрывки вчерашней ночи, как вдруг зазвонил телефон.
Это был всадник апокалипсиса с переломанной шеей, и у меня вновь закололо сердце.
- Привет, санитар, что делаешь?
- Занимаюсь самообразованием. По первому каналу Елена Малышева учит, как правильно подмывать маленьких девочек, очень интересно.
- Тебе пора уже на взрослых девушек переходить, грязный педофил. Поехали Добрыню проведаем. Надо ему шевелюшки завезти, вчера он ещё телефон в машине забыл. И тачку надо у больницы припарковать. Его жена после смены в заедет и заберёт его домой.
- Мих, я вчера тебе сказал, что это будет последний раз. Больше не звони мне. А если увижу, что ты в зоопарке трёшься - натравлю Акелу, пока.
- Стой! Я бы не звонил, но жена его очень волнуется, говорит, он там плачет и бредит про какую-то собаку. Просит, чтобы ему привезли огнемёт... а мне одному очково на улицу выходить.
Тут он был прав, вчера мы победили, однако страх сжал холодной рукой мои гонады и до сих пор не отпустил. Неужели правда будет вторая часть.
- Ладно, подъезжай. - я быстро доел остатки чемпионского завтрака и пошёл искать чистые носки.
Когда мы вошли в палату, Добрыня, зажав под мышкой левой руки костыль, правой рукой с помощью канцелярского ножа выстругивал из него метательное копьё. Травматологи постарались на славу: теперь обе ноги и левая рука Петровича были загипсованы, как говорится, по самый корешок.
Увидев нас, Добрыня отложил поделку и заплакал.
- Ребята! Как хорошо, что вы приехали, я чуть не умер! - гигант протягивал к нам единственную целую конечность и рыдал навзрыд.
Миша подошёл к нему и погладил по голове.
- Ну всё, всё, хороший мальчик, хороший, всё закончилось!
Добрыня всхлипнул:
- Да нифига не закончилось, эта собака вчера приходила, пыталась убить меня. Как я оказался в больнице, помню смутно - постоянно терял сознание. А когда открывал глаза, видел то плывущие по потолку лампы, то мужиков в повязках. Потом уже от врача узнал, что потерял много крови. Если бы минут 10 провалялся на дороге, уже бы не откачали. Сделали рентген, зашили, наложили гипс и отправили в палату.
Ночью я проснулся от боли в груди. Меня штормит, комната плывёт перед глазами, пошевелиться не могу. Лежу, пытаюсь заземлиться о железную спинку. Ни часов, ни телефона, в палате больше никого. Стекло в двери матовое, нихрена не видать. И тут слышу, из коридора звуки такие, цок цокцок, потом тишина, потом опять, цок цокцок. Как будто медсестра на каблуках идёт и останавливается перед каждой палатой. Вот уже к моей палате подходит, цок цокцокцок. Тут я понял, что это не медсестра и даже не человек. В коридоре ночники горят и я вижу, тень легла на стекло. Прищурился и пророс - собака! Та самая, с Лас-Вегаса. Я думаю, как хорошо, что дверь наружу открывается и доводчик стоит.
Она голову опустила и давай принюхиваться через щель у порога. Потом зарычала и стала лапой по ручке бить, типа открыть пытается. Я никогда так громко не орал. Ноги не работают, из оружия только утка. Я давай метаться, брякнулся на пол, да неудачно - перелом лучевой кости. От боли стал орать ещё громче. Ору и ползу. Наконец добрался до двери,
ручку хвать и держу, чтобы не дёргалась. Собака меня почуяла и давай на дверь бросаться. Стекло лопнуло и в этот момент в коридоре включился свет. Тень исчезла. Прибежали медсестра с хирургом. Я смотрю, а на ней лифчика нет, и растрёпанная вся. А сиськи такие отличные, и станок рабочий. Походу они в каморке трахались и нифига не слышали. Я им говорю, меня собака убить хочет. Они почему-то не поверили. Сказали, это от успокоительного такой побочных эффект, и я больнице теперь должен за порчу имущества.
Пока мне руку мотали, я медсестру уговорил со мной посидеть до утра. Жене позвонил - она на дежурстве и вырваться не может. Отрубился только под утро. Мне страшно, пипец. Мы же замочили тварь, правда?
Миша стоял с бледным лицом. Он явно что-то скрыл от нас, и я уже начинал догадываться, что именно. Я ответил.
- Мы не видели, как казнили собаку, но, поверь, она в надёжных руках.
Михаил протянул Добрыне чёрный пакет.
- Вот твоя доля, получилось больше, чем расчитывал. И кое-какие гостинцы: апельсинки, пиво, нож. Выздоравливай, всё будет хорошо.
08 Всё будет хорошо.
Мы вышли на улицу. Этот вопрос у меня зрел уже давно.
- Мих, ты когда в больнице лежал со своей шеей, к тебе собака тоже приходила?
Он собирался с духом, потом сказал:
- Приходила. Каждую ночь, пока лежал там. Только мне повезло, руки-ноги были целы и дверь открывалась внутрь. Я подпирал дверь стулом и чертил мелом круг вокруг кровати. Когда меня выписали, собака стала караулить меня возле дома - я видел её несколько раз. Выходил только днём и то с друзьями.
- Скажи честно: твоя блистательная речь про спасение жителей, про героизм, про надежду только на меня - это ты меня разводил как обычно, а на самом деле боялся за свою шкуру?
Миша молчал.
- Миша, ты супермудак.
Миша молчал.
- С чего ты вообще взял, что собака только одна?
Миша молчал, но было видно, он что-то знает.
Мы не знали, что сделал с собакой Сергей Иванович, но она на улице уже не появится, в этом можно было не сомневаться. Значит есть ещё одна псина, а может, их цела стая. И если убийства продолжатся, Мишу найдут и вырежут селезёнку в том же дачном сарайчике. Мне, возможно, тоже что-то вырежут. Что-нибудь ненужное, например, мозг.
- Так и будешь теперь молчать всю жизнь? Как тебе что-то нужно, так рот не заткнёшь, ну давай, фонтанируй идеями. Как нам выбираться из этого дерьма?
Я думал, у псевдо-друга навсегда отнялся голос, но он ответил:
- Я не знал, что всё настолько серьёзно. Может, я и виноват, но назад пути нет. Надо действовать по обстоятельствам. Ты хотел к Насте в Краснодар ехать - собирай вещи, а я останусь. Это мой крест и я должен нести его до конца. - и тяжело вздохнул.
Это был один из его любимых приёмов - давить на жалость, но в этот раз я собрал остаки воли и мысленно послал его в жопу, а вслух сказал:
- Всё верно. Неси крест, а я пошёл.
Я зачем-то посмотрел направо. Лучше бы я этого не делал. Толкнул Миху в бок. Тот повернулся всем телом и вздрогнул.
Хирургический корпус представлял собой П-образное здание с главным входом по центру, и парковкой для автомобилей скорой помощи внутри двора. Вокруг корпуса шла широкая бетонированная дорожка с бетонными клумбами в виде чаш по обеим сторонам. В тёплое время суток по этой дорожке прогуливались поломанные пациенты. На повороте, где дорожка огибала здание, из-за клумбы на нас смотрела большая чёрная собака. Может, мне показалось с перепугу, но морда была обожжена и вся в запёкшейся крови. В Краснодар захотелось так сильно, что я решил лететь сегодня же.
Такси везло меня в аэропорт под весёлую песню про кольцо на пальчик. Взяв отпуск за свой счёт, я купил билет на вечерний рейс, собрал небогатые пожитки и заехал к родителям в гости попрощаться. Как говорил Уинстон Черчиль, строить дальновидные планы недальновидно, поэтому Насте я решил устроить сюрприз...или она мне.
Песня внезапно прервалась на припеве и по радио начался блок местных новостей. Диктор взволнованным голосом вещал:
"...сегодня глава города, Сергей Иванович Терещенко был найден мёртвым в своём загородном доме. Он скончался от множественных ран на теле. Вместе с ним были найдены изуродованные тела нескольких человек. По предварительным данным на территорию проник раненый медведь. Следственным комитетом города Москвы направленна специальная комиссия для расследования происшествия..."
- Них*я себе! - удивился водитель.
А я не удивился.
-------------------
Вот такой вот печальный конец.
Я проснулся в холодном поту от собственного крика. Слава богу, это был всего лишь кошмар.
Меня колбасило после бессонной ночи, изображение было зернистым, резкость в полумраке почти не наводилась. Я встал и поплёлся в ванну. Душ взбодрил меня ровно на столько, чтобы успеть приготовить холостяцкую яичницу номер два (три яйца с помидором) и сварить кофе. Воткнув в телевизор, я вяло ковырял в сковородке и пытался отогнать обрывки вчерашней ночи, как вдруг зазвонил телефон.
Это был всадник апокалипсиса с переломанной шеей, и у меня вновь закололо сердце.
- Привет, санитар, что делаешь?
- Занимаюсь самообразованием. По первому каналу Елена Малышева учит, как правильно подмывать маленьких девочек, очень интересно.
- Тебе пора уже на взрослых девушек переходить, грязный педофил. Поехали Добрыню проведаем. Надо ему шевелюшки завезти, вчера он ещё телефон в машине забыл. И тачку надо у больницы припарковать. Его жена после смены в заедет и заберёт его домой.
- Мих, я вчера тебе сказал, что это будет последний раз. Больше не звони мне. А если увижу, что ты в зоопарке трёшься - натравлю Акелу, пока.
- Стой! Я бы не звонил, но жена его очень волнуется, говорит, он там плачет и бредит про какую-то собаку. Просит, чтобы ему привезли огнемёт... а мне одному очково на улицу выходить.
Тут он был прав, вчера мы победили, однако страх сжал холодной рукой мои гонады и до сих пор не отпустил. Неужели правда будет вторая часть.
- Ладно, подъезжай. - я быстро доел остатки чемпионского завтрака и пошёл искать чистые носки.
Когда мы вошли в палату, Добрыня, зажав под мышкой левой руки костыль, правой рукой с помощью канцелярского ножа выстругивал из него метательное копьё. Травматологи постарались на славу: теперь обе ноги и левая рука Петровича были загипсованы, как говорится, по самый корешок.
Увидев нас, Добрыня отложил поделку и заплакал.
- Ребята! Как хорошо, что вы приехали, я чуть не умер! - гигант протягивал к нам единственную целую конечность и рыдал навзрыд.
Миша подошёл к нему и погладил по голове.
- Ну всё, всё, хороший мальчик, хороший, всё закончилось!
Добрыня всхлипнул:
- Да нифига не закончилось, эта собака вчера приходила, пыталась убить меня. Как я оказался в больнице, помню смутно - постоянно терял сознание. А когда открывал глаза, видел то плывущие по потолку лампы, то мужиков в повязках. Потом уже от врача узнал, что потерял много крови. Если бы минут 10 провалялся на дороге, уже бы не откачали. Сделали рентген, зашили, наложили гипс и отправили в палату.
Ночью я проснулся от боли в груди. Меня штормит, комната плывёт перед глазами, пошевелиться не могу. Лежу, пытаюсь заземлиться о железную спинку. Ни часов, ни телефона, в палате больше никого. Стекло в двери матовое, нихрена не видать. И тут слышу, из коридора звуки такие, цок цокцок, потом тишина, потом опять, цок цокцок. Как будто медсестра на каблуках идёт и останавливается перед каждой палатой. Вот уже к моей палате подходит, цок цокцокцок. Тут я понял, что это не медсестра и даже не человек. В коридоре ночники горят и я вижу, тень легла на стекло. Прищурился и пророс - собака! Та самая, с Лас-Вегаса. Я думаю, как хорошо, что дверь наружу открывается и доводчик стоит.
Она голову опустила и давай принюхиваться через щель у порога. Потом зарычала и стала лапой по ручке бить, типа открыть пытается. Я никогда так громко не орал. Ноги не работают, из оружия только утка. Я давай метаться, брякнулся на пол, да неудачно - перелом лучевой кости. От боли стал орать ещё громче. Ору и ползу. Наконец добрался до двери,
ручку хвать и держу, чтобы не дёргалась. Собака меня почуяла и давай на дверь бросаться. Стекло лопнуло и в этот момент в коридоре включился свет. Тень исчезла. Прибежали медсестра с хирургом. Я смотрю, а на ней лифчика нет, и растрёпанная вся. А сиськи такие отличные, и станок рабочий. Походу они в каморке трахались и нифига не слышали. Я им говорю, меня собака убить хочет. Они почему-то не поверили. Сказали, это от успокоительного такой побочных эффект, и я больнице теперь должен за порчу имущества.
Пока мне руку мотали, я медсестру уговорил со мной посидеть до утра. Жене позвонил - она на дежурстве и вырваться не может. Отрубился только под утро. Мне страшно, пипец. Мы же замочили тварь, правда?
Миша стоял с бледным лицом. Он явно что-то скрыл от нас, и я уже начинал догадываться, что именно. Я ответил.
- Мы не видели, как казнили собаку, но, поверь, она в надёжных руках.
Михаил протянул Добрыне чёрный пакет.
- Вот твоя доля, получилось больше, чем расчитывал. И кое-какие гостинцы: апельсинки, пиво, нож. Выздоравливай, всё будет хорошо.
08 Всё будет хорошо.
Мы вышли на улицу. Этот вопрос у меня зрел уже давно.
- Мих, ты когда в больнице лежал со своей шеей, к тебе собака тоже приходила?
Он собирался с духом, потом сказал:
- Приходила. Каждую ночь, пока лежал там. Только мне повезло, руки-ноги были целы и дверь открывалась внутрь. Я подпирал дверь стулом и чертил мелом круг вокруг кровати. Когда меня выписали, собака стала караулить меня возле дома - я видел её несколько раз. Выходил только днём и то с друзьями.
- Скажи честно: твоя блистательная речь про спасение жителей, про героизм, про надежду только на меня - это ты меня разводил как обычно, а на самом деле боялся за свою шкуру?
Миша молчал.
- Миша, ты супермудак.
Миша молчал.
- С чего ты вообще взял, что собака только одна?
Миша молчал, но было видно, он что-то знает.
Мы не знали, что сделал с собакой Сергей Иванович, но она на улице уже не появится, в этом можно было не сомневаться. Значит есть ещё одна псина, а может, их цела стая. И если убийства продолжатся, Мишу найдут и вырежут селезёнку в том же дачном сарайчике. Мне, возможно, тоже что-то вырежут. Что-нибудь ненужное, например, мозг.
- Так и будешь теперь молчать всю жизнь? Как тебе что-то нужно, так рот не заткнёшь, ну давай, фонтанируй идеями. Как нам выбираться из этого дерьма?
Я думал, у псевдо-друга навсегда отнялся голос, но он ответил:
- Я не знал, что всё настолько серьёзно. Может, я и виноват, но назад пути нет. Надо действовать по обстоятельствам. Ты хотел к Насте в Краснодар ехать - собирай вещи, а я останусь. Это мой крест и я должен нести его до конца. - и тяжело вздохнул.
Это был один из его любимых приёмов - давить на жалость, но в этот раз я собрал остаки воли и мысленно послал его в жопу, а вслух сказал:
- Всё верно. Неси крест, а я пошёл.
Я зачем-то посмотрел направо. Лучше бы я этого не делал. Толкнул Миху в бок. Тот повернулся всем телом и вздрогнул.
Хирургический корпус представлял собой П-образное здание с главным входом по центру, и парковкой для автомобилей скорой помощи внутри двора. Вокруг корпуса шла широкая бетонированная дорожка с бетонными клумбами в виде чаш по обеим сторонам. В тёплое время суток по этой дорожке прогуливались поломанные пациенты. На повороте, где дорожка огибала здание, из-за клумбы на нас смотрела большая чёрная собака. Может, мне показалось с перепугу, но морда была обожжена и вся в запёкшейся крови. В Краснодар захотелось так сильно, что я решил лететь сегодня же.
Такси везло меня в аэропорт под весёлую песню про кольцо на пальчик. Взяв отпуск за свой счёт, я купил билет на вечерний рейс, собрал небогатые пожитки и заехал к родителям в гости попрощаться. Как говорил Уинстон Черчиль, строить дальновидные планы недальновидно, поэтому Насте я решил устроить сюрприз...или она мне.
Песня внезапно прервалась на припеве и по радио начался блок местных новостей. Диктор взволнованным голосом вещал:
"...сегодня глава города, Сергей Иванович Терещенко был найден мёртвым в своём загородном доме. Он скончался от множественных ран на теле. Вместе с ним были найдены изуродованные тела нескольких человек. По предварительным данным на территорию проник раненый медведь. Следственным комитетом города Москвы направленна специальная комиссия для расследования происшествия..."
- Них*я себе! - удивился водитель.
А я не удивился.
-------------------
Вот такой вот печальный конец.