Полет в бессмертие...
Прошлым летом поисковая группа на Кубани нашла место падения штурмовика Ил-2. Останки летчика озадачили поисковиков. Размер ботинка 35-й! Кто же этот неизвестный летчик? Ответ вы найдете ниже.
Автор статьи Алексей Кривопустов. Февраль 2016. "Кубанский плацдарм". Эта и другие статьи автора.
Рассказ о женщине-штурмовике
Она потеряла мужа - Алексей Орехов не вернулся с боевого задания. Она кормила своего сына, на крыле Ил-2. Она стала летчиком-штурмовиком - сорок боевых вылетов. О ней писали фронтовые газеты - дважды орденоносец. Она погибла в бою, защищая небо Кубани.
О Варе Ляшенко не раз было написано в современных источниках. Где кратко, где с небольшими подробностями. То, что я расскажу, собиралось более года. Мной, моими товарищами. И наверное, на сегодняшний день, это будет наиболее полный и правдивый материал. Я разобью его на части – потому, что много нужно рассказать.
Часть первая
В конце лета 2015 года, работая на обнаруженном месте падения штурмовика Ил-2, среди обломков бронекапсулы, мы нашли останки летчика. Маленького роста. Одного. Но прежде чем поведать о днях сегодняшних, я вернусь в 1943 год. И к тому, что было раньше.
Родилась Варвара Савельевна Ляшенко в Николаеве. Школа, потом – аэроклуб. Летчицей она стала в 1937-ом, окончив Херсонскую школу летчиков-инструкторов. Тогда ей исполнилось двадцать лет. В 1941-ом, она уже инструктор летной школы в Алма-Ате. Там же, она познакомилась с летчиком Алексеем Ореховым. И мирным еще летом, сыграли свадьбу.
Выпуск Херсонской школы. В третьем ряду слева - Варя.
А потом началась война. С первых дней войны Варя с мужем просились на фронт, преподавательский состав не отпускали, надо было учить и готовить летчиков. Только в начале 1942 года Алексею разрешили воевать. Семья Вари, мать и сестра, перебралась в Краснодарский край, Украина была уже оккупирована. В некоторых источниках, совершенно беспочвенно написано, что Варя летала и воевала до рождения сына. Что она прилетела домой, и по располневшей талии ее сестра и мать поняли, что с ней, и буквально через несколько дней, буквально перед оккупацией Краснодара, Варвара родила. Это не так. Мать Вари перебралась в Краснодар только после его освобождения.
Да, Варя была беременна. И родила она, скорее всего в Адлере. На свет появился Саша Орехов. Но до рождения сына, Варвара не воевала. Документы награждений точно указывают – «В Великой отечественной войне участвует с августа 1942 года».
Я не знаю точно, когда отпущенный в краткий отпуск по ранению, с незажившей раной, Варвару с сыном нашел ее муж. летчик-истребитель Алексей Орехов. Скорее всего, это было именно в Адлере. Сохранились сведения, что он успел подержать сына на руках. А потом опять вернулся на фронт. По воспоминаниям летчика Скоморохова, о котором я расскажу ниже, Алексей нашел Варвару буквально через несколько дней после рождения сына.
Сашке было около месяца, а его мама опять села за штурвал У-2. Как удалось установить по документам военного архива – с 10 августа 1942 года она служит в 502 ШАП. Полк базировался на аэродроме Адлер. Возила пакеты, офицеров связи. За малышом ухаживала ее сестра. В небе над Кубанью, летчики гибли десятками за день. И каждый живой был на счету… Я не знаю, когда Варвара получила страшную весть.
Работая по судьбе ее мужа, мы нашли предельно мало сведений. Он не вернулся с боевого задания 18 августа 1942 года. Очевидно, о смерти Алексея, Варя узнала лишь несколько недель, а скорее – несколько месяцев спустя. По адресу проживания ее нет. Краснодар занят немцами. Военная почта – идет долго…
В документах – неточность. 6-й отдельный учебно-тренировочный (а не транспортный) авиационный полк, летом 1942 года, входил в состав 4-й воздушной армии. Алексей продолжал учить молодых летчиков. И воевать. Пока мы не установили, где и как он погиб. Может быть, прочитав этот рассказ, откликнется кто либо из коллег-поисковиков или краеведов, местных жителей.
В 1944 году мать Варвары, обращалась в военкомат - оформить пенсию на оставшегося сиротой внука.
Бить врага. Тогда это было порывом, состоянием души, острием ненависти к топтавшим нашу землю фашистам. Мстить за отцов, мужей, детей. И Варвара попросилась с «кукурузника» на штурмовик.
Женщина за штурвалом «летающего танка» - Ил-2? Это само по себе было невероятным. К слову, всего две женщины-штурмовика воевали на Кубани. Варвара Ляшенко и Анна Тимофеева-Егорова. В общем, когда командир 502 штурмового авиаполка прочитал рапорт Вари, он ответил отказом. На штурмовик? Имея маленького сына на руках? Но позднее решение было изменено. Варя была опытным летчиком, инструктором, к тому моменту - 40 боевых вылетов на У-2 в составе 502 ШАП, ни одного невыполненного задания. За нее вступились и просили командира девушки из БАО – заряжальщицы, укладчицы парашютов. Наконец, на аэродроме служила ее сестра. Все девчонки говорили, что на время вылетов, они будут присматривать за Сашкой. Думаю, что командир части тоже был человеком, и понимал, каково приходится женщине, потерявшей мужа. Летчика.
После нескольких месяцев обучения, перегона полученного ей Ил-2 из Куйбышева в сложных метеоусловиях, Варвара 15 января 1943 года стала летчиком-штурмовиком. При этом, оставаясь матерью маленького сына, все свободное время проводя с ним. Когда она была на учебе или боевых заданиях, Сашку нянчила сестра Александра, да девчонки аэродромной службы.
Из книги-воспоминаний "В гремящем небе Кубани": "Наконец получено первое боевое задание. Варя летит на штурмовку вражеских позиций под Туапсе. Она смело вела себя в бою, а потом, с каждым вылетом совершенствовала летное мастерство, действовала отчаянно и смело. Летчики всячески оберегали Варю.Они видели, как она рисковала, выходя на цель. Молодая женщина, заряжала их отвагой, а в промежутках между вылетами, бежала кормить грудью малыша. Иногда сестра или мама, приносили ребенка прямо к самолету..."
Спустя месяц она получает первый орден – Отечественной войны I-й степени.
502 ШАП перебазировался в Майкоп, потом на аэродром Белореченская. И там Варю фронтовые небесные дороги свели с летчиком-истребителем Скомороховым Николаем Ивановичем. После войны, он много сделает для памяти о Варваре. Летчик с позывным «Скоморох», не раз в составе истребителей прикрытия, сопровождал штурмовики полка на боевые задания. В его фронтовых воспоминаниях несколько эпизодов посвящены летчице Ляшенко. К тому времени Варя - уже командир звена.
Дважды Герой Советского Союза маршал авиации Н.М.Скоморохов: "...Варя владела самолетом мастерски. Ее ведомые любили и понимали своего командира и старались, видимо, вовсю, так как строй был плотный, атаки смелы, дерзновенны. Над целью они делали, как правило, так много заходов, что еле-еле хватало горючего для того, чтобы добраться до своего аэродрома в Майкопе. Иногда и без горючего садились на наш аэродром. После подобных полетов в нашем сознании что-то переворачивалось, происходила переоценка собственных возможностей. Как много значит иной раз встреча с таким человеком! В нашей школе мужества, сама того не зная, лучшим педагогом стала именно Варвара Савельевна Ляшенко. То, что сделала для нас она, ничем не взвесить, не измерить. Она вошла прочно в наши сердца, чтобы нас сделать чище, сильнее, самоотверженнее..."
Полк перебазируется в освобожденный Краснодар. Только с этого аэродрома у Вари – 12 боевых вылетов на штурмовку противника.
Армейская газета, от 8 марта 1943 года с фотографией Вари: "Отважная дочь советского народа Лейтенант В. Лященко успешно громит фашистскую нечисть. На её боевом счету 41 вылет на штурмовку живой силы и техники противника".
41 боевой вылет на Ил-2. Это при том, что средняя «жизнь» летчика-штурмовика в середине войны, составляла 15 вылетов…
Орден Отечественной войны. И Орден Красного знамени.
Скорее всего, Варя не успела получить Орден Красного знамени. Как видно из приказа, окончательно он подписан 3 мая 1943 года. А именно 3 мая Варвара Савельевна Ляшенко не вернулась с боевого задания.
И донесение заместителя командира полка по политической части Майора Шрамова, было уже посмертным.
"Лейтенант Ляшенко Варвара Савельевна, кандидат ВКП(б) с 1943 года, имеет 12 боевых вылетов, за проявленные мужество и отвагу в борьбе с немецкими оккупантами дважды награждена правительственными наградами".
Вырезка из послевоенной газеты.
Это был второй Варин вылет в этот день. А потом был третий. Последний.
Из воспоминаний Скоморохова Н.И.
«… а 6 Мая того же года как гром среди ясного неба нас поразила трагическая весть: Варя Ляшенко погибла. Этому никто не хотел верить. Мы попросили командира полка связаться со штабом дивизии, уточнить: так ли это ? Оказалось, всё правда. Варя вместе со своим стрелком - радистом погибла в районе станицы Крымской. Сбитый прямым попаданием зенитного снаряда "Ил" упал на северо - восточные скаты высоты 117,0.
В полку штурмовиков состоялся по этому поводу траурный митинг. Мы не были на нём, но траур носим в душе до сих пор. Каких людей безжалостно забрала война! Зная привязанность лётчиков к Варе Лященко, комиссар полка порекомендовал поэскадрильно провести беседы: "Отомстим фашистам за смерть отважной боевой лётчицы!". Это были беседы, каждое слово которых обжигало нас, звало к мщению. Варя стала в нашем сознании в один ряд с Зоей Космодемьянской, Василием Клочковым, и за её гибель врагу воздалось сполна.»
Круговерть военных дней, годы прошедшие после войны, конечно, отражаются на точности воспоминаний. Скоморохов ошибся в дате – 6 мая. Так же – в определении высоты, где упал штурмовик. И ошибся в том, что Варя погибла вместе со своим стрелком-радистом. Он был убит в предыдущем вылете, а скорее – даже днем раньше. И нам удалось, с помощью коллег найти этому документальное подтверждение.
Стрелок-радист на штурмовике Ил-2, выражаясь современным определением – был расходным материалом. Если летчик был защищен со всех сторон бронекапсулой, которая уверенно защищала его от пулеметных пуль и осколков снарядов, то стрелок радист находился вне броневой защиты – за летчиком, в деревянной хвостовой части фюзеляжа. А подавляющее число атак на самолет, шло именно сзади. И очень часто, штурмовики возвращались на аэродром с убитым стрелком. Их катастрофически не хватало, и хотя приказ запрещал вылет без стрелка, бывало в напряженной боевой обстановке, летчики вылетали без него, надеясь на истребители прикрытия.
3 мая 1943 года, эскадрилья капитана Сивочуба, где командиром звена была Варвара Ляшенко, делает третий за это утро вылет на штурмовку войск противника в район Крымская. С боевого задания не возвращаются два штурмовика. Комэска Сивочуба, и Варин. Варе было 26 лет.
Часть 2
На Всесвятском кладбище Краснодара, есть могила Варвары Савельевны Ляшенко. По сей день за ней ухаживают волонтеры школы №6 столицы Кубани. Не раз приезжала и сестра Александра, которая воспитала Вариного сына Сашу Орехова, став ему второй мамой.
Но могила эта, скорее всего, символическая...
Начав работу по Варе, я вышел на замечательного человека – Олега Семеновича Шахметова, создателя и хранителя музея, который находится в школе №6. Одна из экспозиций этого музея посвящена Варе Ляшенко. Я созвонился с ним, и приехал в школу. Сохранением фотографий, документов, личных вещей летчицы, мы обязаны Олегу Семеновичу. Ему, и Николаю Ивановичу Скоморохову, заслуженному летчику, боевому товарищу Вари, а так же ее сестре Александре Савельевне.
Планшет летчицы. В нем сохранился фрагмент летной карты.
Зимний летный шлем Варвары Ляшенко
Как все это попало в музей? Александра служила в батальоне авиационного обеспечения, рядом с Варварой. И когда ее не стало, сохранила ее личные вещи. После войны она вернулась вместе с матерью и Сашей Ореховым в Николаев, в родительский дом. А в 1974 году, она встретилась с Николаем Скомороховым.
"…Дома меня ждало письмо. Смотрю на конверт: обратный адрес, фамилия что-то незнакомы. Начинаю читать, и первые же строки воскрешают в моей памяти дорогой и светлый образ. Писала сестра Вари Ляшенко — Александра Савельевна. Они случайно по радио услышали мое выступление о Варе. И вот решили написать.
Затем был телефонный разговор, а в сентябре 1974 года в Подмосковье состоялась наша встреча. Я услышал много нового о Варе. Жизнь ее очень похожа на жизнь многих ее сверстников, бывших в то же время и ровесниками Октября. Начала рано работать, затем ее позвало небо. Окончив аэроклуб, Варя училась в летной школе, работала инструктором. Встретила Алексея Ивановича Орехова, который тоже был летчиком. Работали на Дальнем Востоке. Потом война. Бои на подступах к Кавказу. Ее муж дрался отважно. Был ранен, на костылях разыскал жену и сына на второй день после его рождения. Подержал мальчика несколько минут в руках и поехал догонять свой полк. С незажившей раной пошел в бой и геройски пал на поле брани.
Мама Вари Ляшенко до сих пор жива, живет в Николаеве. Во время последнего телефонного разговора просила заехать к ней. Очень ей хочется повидаться с человеком, который крыло в крыло летал с ее дочерью на боевые задания. А как же сын? Заботливые руки родных, друзей, однополчан воспитали мальчика. Сестра Вари Александра Савельевна стала ему второй мамой. Детство, конечно, было нелегкое, особенно в ранние годы: война, недостаток питания. Когда подрос — ФЗО, техникум, институт. Саша хороший спортсмен, сейчас работает тренером в морском спортивном клубе города Николаева."
А дальше, мне удалось найти следующее. Из воспоминаний учителя-ветерана школы № 6 города Краснодара Бублик Лидии Александровны: "В нашу школу № 6 обратились ветераны-десантники с просьбой взять шефство над могилой летчицы Варвары Ляшенко. В это время я была классным руководителем 8 «Б» класса. На классном собрании выбрали группу ребят и отправились на кладбище, где нашли могилу в запущенном состоянии. После долгой переписки с разными инстанциями удалось отыскать родных В. Ляшенко. Поездка в родной город летчицы оказалась плодотворной. Наш отряд привез из Николаева личные вещи и интересную биографию героини для школьного музея."
Никаких документальных свидетельств о факте обнаружения первичного места захоронения или останков Варвары Ляшенко найти не удалось. Документы Всесвятского кладбища указывают дату захоронения – май 1943 года. Чего просто быть не могло. Об этом – ниже.
В книге «В гремящем небе Кубани», в отрывке посвященному Варваре, написано, что в 1965 году благодарные краснодарцы нашли Варину могилу у дороги, и перезахоронили ее останки в Краснодаре.
Не знает о происхождении могилы и Олег Семенович. К его приходу в школу, никаких достоверных данных об этом не было. Он отправляет запрос через Краснодарский военкомат в Министерство Обороны, и получает ответ.
Обратите внимание на дату – 1969 год. В МО никаких сведений о перезахоронении Варвары Ляшенко нет. Она считается пропавшей без вести. Если бы факт перезахоронения в 1965 году, или ранее был, документы неминуемо бы попали в Краснодарский военкомат, а оттуда – в Министерство обороны. Мы возвращаемся в 3 мая 1943 года.
Из журнала боевых действий 214-й штурмовой авиационной дивизии.
Три боевых вылета 502 штурмового авиаполка в это утро, на боевое задание в район Новая деревня. Потеряно два штурмовика Ил-2. Тот самый, третий вылет.
Из этого боя не возвращаются трое.
Командир эскадрильи капитан Василий Сивочуб
Командир звена лейтенант Варвара Ляшенко
Стрелок-радист ефрейтор Петр Березнев
Два пилота. Один стрелок.
Стрелков то же должно было быть двое. Выпрыгнул с парашютом? Плен? Тогда бы этот, второй стрелок, тоже был бы записан как без вести пропавший. Я проверял документы архива. За неделю до и после 3 мая 1943 года. Больше никаких выбытий стрелков из 502 ШАП нет. Проверял я и соседние полки дивизии.
В первой части рассказа, я приводил фрагмент из газеты, где писалось, что со второго боевого вылета в этот день, Варя вернулась с убитым стрелком. Скорее всего, он не был убит, а тяжело ранен. И попал в санчасть, где проходил уже по госпитальным спискам. Может умер, может – остался жив. Только так я могу объяснить, отсутствие второго стрелка в списках потерь 502 ШАП. Но в любом случае факт: на третью штурмовку, один из двух Ил-2, пошел без стрелка.
В списке безвозвратных потерь, как правило, стрелок писался сразу за пилотом. И мы думали, что это капитан Сивочуб полетел один. Но Женя Порфирьев, обратился к нашим московским коллегам, и удалось найти боевое донесение.
"3.5.1943 цель полета на боевое задание. Подбит ЗА противника Самолет Ил-2 № 8050 командир звена ЛЯШЕНКО Варвара Савельевна в районе Нижне-Баканская по докладам экипажей сбит огнем ЗА. Самолет загорелся и приземлился в районе высоты 118, состояние самолета неизвестно".
В этом же донесении говорится, что капитан Сивочуб не вернулся с боевого задания в экипаже с Березневым.
В свой последний полет, Варя ушла одна.
Так где же упал Ил-2 Варвары Ляшенко? Скоморохов немного ошибся в своих воспоминаниях, указав высоту 117. Боевое донесение указывает высоту 118. Анализируя выписки из журнала боевых действий 214 ШАД, которые я привел выше, был установлен район выполнения боевого задания – Высота 118, высота 98,5, та самая шоссейная дорога, и северо-западнее высоты – учебное хозяйство, фигурирующее в донесении как "Новая деревня".
Эта территория, еще почти три месяца была оккупированна врагом. И оба штурмовика упали на расположения немецких частей. Вот почему все трое числились пропавшими без вести. Вот почему я писал, что могилы Варвары Ляшенко быть не могло.
Менее чем в девяти километрах от района штурмовки, мы нашли место падения Ил-2. С останками одного летчика.
Часть 3
За окном круговерть февральского дождя. Он смывает выпавший снег с гор, с мест, где была война. Где еще лежат солдаты, чьи имена, в пожелтевших от времени списках пропавших без вести. Я дописываю историю Вари Ляшенко, историю наших поисков. На одном из этапов работы, мне очень помог коллега с Украины. Под его сообщениями была подпись.
«Но когда-то, кто-то помнил имя Неизвестного Солдата»
В первой части рассказа, я писал о том, что мне удалось собрать очень мало сведений об Алексее Орехове – муже Варвары. И выражал надежду, что прочитав рассказ, кто-то сможет помочь. Результат был просто потрясающим. Во первых, удалось найти, и наладить контакт с внуком комэска Сивочуба, погибшего в одном вылете с Варей. Весной, он присоединится к нам, и будет работать на предполагаемом месте падения штурмовика Ил-2 своего деда. Который по сей день в списках пропавших без вести.
Во вторых, с помощью украинского коллеги, удалось установить где погиб Алексей Орехов, собрать сведения о нем. Летчик – инструктор Орехов, добился от командования летной школы, чтобы его отпустили воевать. О том как он воевал, расскажут строки из его наградного листа.
Орден Красного Знамени.
Обратите внимание на последние строки в приказе о награждении – тяжелое ранение в голову. Несомненно, что летная комиссия запретила Алексею продолжать служить в качестве боевого летчика, на фронте. Но он остался в строю, и продолжил приближать Победу – учить молодых летчиков.
Удалось установить, где в августе 1942 года находился 6-й учебно-тренировочный авиаполк. Командиром одной из эскадрилий стал Алексей Орехов. Аэродром «Насосная» - был под Баку.
И вот, 18 августа (в документе – описка), происходит трагедия.
Дербент. 250 километров от Баку. Для самолета – это небольшое расстояние. 18 августа отмечался день Авиации СССР. И очевидно, Алексей погиб в одном из показательных полетов. Анализируя потери среди летного состава и курсантов учебных частей – они были не малые. Старая техника, неопытные мальчишки за штурвалами. А за ними, в кабинах – летчики-инструкторы…
Теперь мы знаем, где погиб капитан Алексей Орехов. Муж Вари, отец Сашки. И когда мы найдем дочь Александра Орехова – мы сможем ей рассказать о судьбе ее деда.
Документальная работа, практически завершена. И я расскажу о работе полевой.
Место падения самолета было найдено и предварительно обследовано краснодарской группой «Кубанского плацдарма» Евгения Порфирьева еще в конце 2014 года. К этому моменту, скопилось уже более двух десятков установленных мест падений самолетов, где надо было кропотливо работать, и на все просто физически не хватало времени и сил. Было межсезонье. Зимой 2015-го, я начал собирать документальный материал по Варе Ляшенко, и только позднее выложил первые результаты. А на следующий день, Женя прислал фотографии с места падения…
По характерным деталям самолета, боекомплекту, Женя сразу установил его тип – штурмовик Ил-2. В тот раз были найдены пряжки подвесной системы парашюта, вытяжное кольцо. Это, а так же обнаруженные мелкие костные фрагменты, говорили о том, что вместе с самолетом погиб летчик. Но самой странной находкой в тот день, была подошва от обуви. 34-35 размера. Женя еще тогда был удивлен, что размер – женский. Но не мог представить, что на штурмовике могла летать женщина. Вот тут то, результаты документальной и полевой работы, пересеклись в первый раз.
Совпадал район выполнения боевого задания, совпадал тип самолета, совпадало место гибели штурмовиков 502-го штурмового авиаполка. Совпадало то, что где то здесь погиб человек, который мог носить обувь 35-го размера. Летчица Варвара Ляшенко. И не дожидаясь летнего сезона, в хлябь и непогоду, весной 2015 года, еще одна группа «Кубанского плацдарма» под руководством Федора, приступает ко вторым раскопкам на месте падения. День борьбы с тяжелым грунтом и корнями. Обломки передней части самолета вросли и переплетены корнями большого дерева, выросшего за семь десятков лет на краю воронки. Найден обломок крышки трамблера. На ней писался номер мотора Ил-2. Но.. обломок представляет собой противоположную часть крышки. Ни одной цифры на нем нет. Сам двигатель самолета разбит на месте на части и вывезен в металлолом в послевоенные десятилетия. Об этом говорят найденные вкладыши, части колец, клапана двигателя. Непогода, дожди, мешают продолжению работ, и решено отложить их до лета.
В августе этого же года, в Крымском районе, собрались отряды поисковиков со всего края – на ежегодный слет отрядов - Вахту памяти, проводимую под эгидой поискового движения России краевой ассоциацией «Кубаньпоиск». Если читатели думают, что это некое номенкулатурно-патриотическое действо, то это не так. Это неделя полевых работ. Раскопок. Да, не без крепких напитков вечером у костра. Не без поисковых рассказов и баек. Все мы живые люди. Но это – еще и реальный обмен знаниями, сведениями, опытом. И с самого раннего утра – «Эй, кто вчера не пил? За руль! По машинам! Выезжаем!» В семь утра лагерь пуст. Только дежурные. А в восемь – в прокаленную и каменную от жары землю, уже вгрызаются лопаты.
В первый день, мы, «Кубанский плацдарм», работали под Эриванским. С пятиметровой глубины раскопа были извлечены обломки и двигатель истребителя Як-1, останки летчика. В этот же день, по номеру мотора установлено имя погибшего пилота. А через два – наша Галя Мастепан нашла его родных.
С зимы, узнав от Жени об обнаруженном месте падения, почитав отчет Федора, я стремился завершить работы на штурмовике под Саук-Дере. Тянуло? Да нет, больше чем тянуло. Не передать. И вот на второй день Вахты, собрав небольшую группу, мы выехали к поселку Первенец.
аким мы застали начатый весной раскоп. И работа продолжилась с извлечения оплывшего грунта, рубки корней, расширения воронки. Общая картина прояснилась уже через час. И она совпадала со сведениями из боевого донесения. Штурмовики работали на высоте всего 800 метров, и по докладу вернувшихся экипажей, Варин штурмовик был подбит зенитным снарядом, загорелся, и приземлился в районе высоты 118.
Воронка была неглубокой, удар был не сильным. Падение с небольшой высоты, и под острым углом . Вокруг – много характерных дюралевых оплавышей – след небольшого пожара. Немного обгорелого и разорвавшегося боекомплекта. Большая часть - целая.
К обеду, прибыла помощь от «Кубаньпоиска», организованная Сашей Шепелевым. Двое молодых ребят, да два опытных поисковика с Новороссийска. Работа пошла быстрее, воронку начали расширять в сторону второго дерева на ее краю, просеивать всю извлеченную землю. Обломки, детали, и ничего, что бы могло дать номер самолета или мотора. Из отсева извлекаются пуговица с гимнастерки, мелкие костные фрагменты. И еще – остатки кожаной обуви. Двое из нашей группы срывают верхний слой нанесенной почвы вокруг воронки. Все то же - не густо.
В северной части раскопа, противоположной от места, где был мотор штурмовика, начинают попадаться сначала не большие, а потом уже крупные куски бронекапсулы, которая защищала двигатель и пилота. До них не добрались металлоломщики. Вырубается очередное переплетение корней дерева. Глубина – около метра. И тут Паша сообщает: "Летчик".
Начинается зачистка останков. Летчик лежит на спине, вытянут вдоль воронки. Прикрыт кусками бронекапсулы. Это не характерно для картины аварии самолета. Мы теперь понимаем, откуда в верхнем слое раскопа мелкие костные фрагменты. У летчика раздроблены голени и левая рука. Стоп и части костей ног – нет. И нет ничего, что должно быть на пилоте штурмовика.
Напомню, что в мае 1943 года, здесь были немецкие позиции. Вокруг – полно немецкого настрела и всякого барахла. И еще три месяца, они держали тут оборону.
С летчика снято все. Нет поясного ремня. Нет штатного оружия – пистолета «ТТ» и обойм к нему. Нет шлемофона. Нет наград. Даже дополнительно найденные пряжки парашютной системы и пристяжных ремней – в других частях раскопа. Удается найти только знак парашютиста-инструктора, с обломанным штырем-закруткой, очевидно, сорванного с гимнастерки летчика при ударе.
Мы делаем вывод, что награды, документы, штатное оружие, забрали немецкие солдаты. Они же, и прикопали пилота, среди обломков самолета. Из уважения к личности летчика? Это – дополнительная зацепка. Хотя, факты уважения к погибшим советским солдатам и летчикам, со стороны врага, далеко не единичны. Мы уже сталкивались с их реальным подтверждением.
Никаких останков стрелка-радиста, второго комплекта подвесной системы парашюта, в тот день мы не находим. И только позже, по запросу Жени Порфирьева, наши коллеги присылают боевое донесение, что в свой последний вылет Варя Ляшенко ушла одна. Без стрелка. Но об этом, мы узнаем лишь месяцем позднее, при продолжении документальной работы.
Готовится четвертая экспедиция на место падения - свалить дерево, убрать его громадную корневую систему, в надежде найти хоть что то, хоть одну цифру, на фрагменте мотора или шильдик с номером самого самолета. И ответить на вопрос – кого мы нашли. Казалось бы – чего проще? Съехались, покопали. Но…
Часто в вопросах к нам, звучит такой: «А сколько вы денег получаете за это?». Или: «Вам оплачивают экспедиции?». Нет. Не получаем, и не оплачивают. Все работы и выезды, мы проводим на личные средства. Мы – не дети олигархов. Да и по возрасту в дети не подходим. Мы работаем, у нас есть семьи. И к сожалению, не можем находиться в полях неделями. Мы разъезжаемся по домам. В разные уголки края – Туапсе, Хадыженск, Лазаревскую, Краснодар.
Продолжение статьи в комментариях..