Отправление (Trench Crusade)
Вот перевод:
Тяжелый туман благовоний висел под украшенным фресками куполом вооружённой палаты Паладина. Монахи теснились на галереях, распевая молитвы, одновременно следя за свитками данных, которые выбрасывали позолоченные авто-скрайбы. На полу техники, одетые в освящённые костюмы, непроницаемые для греха, суетились вокруг своих машин, зажигая свечи, наполняя резервуары алхимическими реагентами, подкручивая ручки и регуляторы.
Когда огромные двери, ведущие в прилегающую келью Паладина, открылись, тишина опустилась на зал, и все присутствующие в палате опустились на колени в благоговейном поклонении. Многие плакали. Неоспоримый эфирный аромат ангелов перебил запах ладана и озона.
Паладин вошел, склонив голову и сложив руки в молитве. Огромный мужчина был обнажен, и все присутствующие отвели глаза от сияния святости, отражавшегося на его покрытой шрамами коже. Лицевые пластины техников затемнились, так как их стекло поляризовалось. Они поднялись на ноги и приступили к своим задачам.
Паладин встал в центре комнаты и опустился на колени на мозаике, изображающей Христа-Льва Воителя. Сначала техники омовели его святой водой и помазали проводящими маслами. Они прочистили его интерфейсные разъёмы кусками девственной ваты и проверили их пропускную способность при помощи крестов. Убедившись, что всё в порядке, они зафиксировали свои показания и позвали принести доспехи Паладина.
Двери открылись, и ослеплённые, оскоплённые слуги, облачённые в изолирующие костюмы, выкатывали тележки, на которых лежали части доспехов Паладина. Пластины были очищены, окурены и многократно освящены, но даже самые прочные сплавы и пластики не могли долго противостоять разрушающим энергиям Бездны. Роскошные доспехи были ужасно проржавевшими, а некоторые части предназначались для перековки, но до тех пор, пока Святой Город не будет освобождён, невозможно было достать больше голгофских тектитов, использованных при их изготовлении. Тем не менее, доспехи были всего лишь второй линией защиты: истинной защитой Паладина были его тело, произошедшее от Христа, и его непоколебимая вера, которые защищали его во время одиночных крестовых походов в Преисподнюю.
Пока техники соединяли пластины доспехов с нейрологическими системами Паладина и устанавливали их на его имплантированный каркас, высокий экран был подкатан к воину, и трёхмерная проекция Кардинала-Генерала в красно-чёрной одежде Высшего Экзорциста ожила. Он произнёс:
«Во имя Отца, Сына, Святого Духа, Совета Святых в союзе с Синодом Стратегического Пророчества тебе поручено сегодня спуститься в Третий Круг, чтобы найти и уничтожить демона-майора Хоронзона, Механического Лорда Гоэтической Кузницы подчинённого Архгерцогу Паймону».
«Да будет так», — ответил Паладин мягким, почти мальчишеским голосом. Икона Кардинала-Генерала исчезла.
Когда доспехи Паладина были герметично закрыты и протестированы на готовность, присутствующие техники снова опустились на колени для финальной молитвы. Паладин взял свой щит и меч, а все остальные вышли из палаты. Когда все ушли, Чёрная Дверь на дальней стене с болезненным скрипом открылась. Порыв инфернальных энергий проник в комнату, словно мерцающий жар, заставляя доспехи Паладина слегка зашипеть.
Медленно, с тяжёлым весом танка, вступающего в движение, Паладин пересёк комнату и вошёл в шлюз. Чёрная Дверь с грохотом закрылась за ним и герметично запечаталась. Вентиляционные отверстия в стенах завыли и начали истекать кровью, пока инфернальная атмосфера заменила материальный воздух. Доспехи Паладина начали испаряться.
Наконец, противоположная дверь распахнулась, и Паладин начал свой спуск в безумный мрак Ада.
