На правах глума
Иосиф взял бритву. Внезапно он почувствовал тепло в пальцах. Он поднял бритву над головой, резко провел ею вниз, рассекая пыльную щетину, и поток белой и пушистой пены вырвался из ее конца фейерверком, отбрасывая на лицо пляшущие усы. Хагрид ухнул и хлопнул в ладоши, а господин Олливандер воскликнул:
- Браво! В самом деле, да, очень хорошо. Да-да-да... Как любопытно. Очень любопытно.
Он уложил бритву Иосифа обратно в коробку и обернул коричневой бумагой, не переставая бормотать: "Любопытно... Любопытно..."
- Простите, - спросил Иосифа. - Но что именно любопытно?
Господин Олливандер окинул Иосифа своим бледным взором.
- Я помню каждую бритву, проданную мной, мистер Сталин. Каждую бритву. Так случилось, что этот кузнец, сталь из печи которого сделано это лезвие, дал еще одно - только одно. И в самом деле любопытно, что вам суждена была именно эта палочка, в то время, как ее сестра - ее сестра подарила вам этот шрам.
Иосиф проглотил слюну.
- Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис и сталь. Интересно, как происходят такие вещи. Это бритва выбирает хозяина, не забывайте об этом. Думаю, мы можем ожидать от вас многого, мистер Сталин... В конце концов, Тот, Чьи Картины не Покупают, совершал великие дела - ужасные, но великие.