ДОБРЫЙ ГАНС⁠⁠

Домбай.

В конце маршрута мы загнездились на Медвежьих (или Собачьих, я забыла) стоянках.

Сил было полно, мы решили увенчать наш поход восхождением на Зуб Софруджу и увенчали. Вернулись поздно вечером в лагерь в бодром и приподнятом настроении.

А выглядели мы после маршрута как полагается: мужики обросли бородами, все ободранные, грязные, глаза бешеным сиянием пылают. Такая лихая «разбойничья» компания на вид.

На следующий день нужно было собираться домой, поэтому мы решили устроить небольшой праздник, горланить песни, доедать остатки еды, допивать остатки аптечного спирта, шуметь и веселиться до рассвета.

Пришли с горы мы почти ночью, фонарики сели, не видно ни зги, вокруг горы-горы-горы и ни души вокруг, только мыши задумчиво хрустят нашими сухарями.

Мы бродим по стоянкам, собираем ужин и все такое, громко шутливо ругаемся.

Вдруг кто-то кричит из мрака ночного: «Ребята, можно потише? Голова болит».

Руководитель жутко разозлился оттого, что среди его участников вдруг нарисовался какой-то унылый и наглый ханжа, поэтому с радостью откликнулся с деланным «киношным» акцентом:

— Кто эт-то там болеет голоффой? Кому эт-то мешает настоящий немецкий веселье? Кто хорошо работ-т-тает, тот хорошо веселитт-тся! А если кто-т- то не хочет веселит -т-ся добровольно, добрый Ганс возьмет топор и ваш голов-ва перестанет болеть. А теп-перь ….лагерь… МАРШ повеселит-тся, всем БЫСТРО петь русский песня и водить русский хоровод!

Короче говоря, мы продолжили веселье, ну а в процессе праздника в темноте бродили по стоянкам от палатки к палатке и постоянно обо что-то спотыкались, кто-то, вероятно, кинул рюкзак или еще какое-то барахло, оно в ночном мраке все время попадалось нам под ноги, мы пинали это ЧТО-ТО и ругались нехорошими словами.

Наутро мы просыпаемся и с ужасом видим, что прямо между нашими палатками стоит МАЛЕНЬКАЯ РОЗОВАЯ ПАЛАТКА, а три задумчивых альпиниста, две хрупкие девушки и парень, поспешно и молча собирают рюкзаки и с выражением недоуменного потрясения смотрят на нас.

Ну… мы поняли, что за «барахло» всю ночь пинали ногами.

СТАЛО ОЧЕНЬ СТЫДНО!

Наш руководитель покраснел как рак, прокашлялся и спросил:

— Ребята, ну почему вы НИЧЕГО НЕ СКАЗАЛИ? Ну хоть бы обнаружили свое присутствие как-то… Мы-то думали, что тут никого нет.

Парень косо ухмыльнулся, хитро подмигнул и ответил:

— Один раз мы подали голос, а потом решили помолчать… Знаете ли… иногда лучше ботинком в бочину, чем ВЕСЕЛИТ-Т-ТСЯ по приказу ДОБРОГО ГАНСА.

Да... В том-то и величие духа человечьего!

Можно нас заставить «туда ходить, туда не ходить», «то говорить, то не говорить», даже плакать можно заставить.

ЛЕГКО.

А вот вынудить человека веселиться от души — невозможно.

Когда мир погружается во мрак, свобода — это не то, что нельзя отнять, а то, что НЕЛЬЗЯ ЗАСТАВИТЬ. Поэтому смех — это последний оплот свободы.

Как бы там не махал топором «всеобщего счастья»… очередной ДОБРЫЙ ГАНС.