Байки от Гектора
Пока Пикабу сходит с ума от камер и Рит, внесу немного разнообразия и расскажу одну байку, которая случилась давным-давно. В посте будут матюки, поэтому если вы их не любите и предпочитаете высокоморально общаться, оттопырив мизинчик, то пропустите сию писанину. Верить или нет - тоже оставлю на ваш суд.
Занесла меня кривая жизни в славный город Питер, где я довольно долгое время жил. Жил в старом доме, с обшарпанным на тот момент подъездом, в котором обитали всякие экстравагантные личности. Были там и спортсмены, и алкаши, и рэперы, и неформалы всякие, бренькающие Цоя на лавочках во дворе, и даже был один националист. Хотя, правильнее его назвать долбоебом. Малолетним.
Благодаря ему весь подъезд, где я жил, был расписан свастиками, призывами мочить чурок, Гитлерами в стиле «ранний готический сюрреализм» и знакомыми многим надписями: Арбайт махт фрай, Адинчитиревосимвосим, АКАБ и так далее.
Все жильцы знали, кто это делает, но не могли поймать дерзкого пиздюка, который был словно ебучий Мориарти, исчезающий за секунду до справедливой кары. Но удача когда-нибудь поворачивается к таким особям своей ладной жопкой. Так оно и получилось.
Вышел я как-то за хлебушком и тихонько принялся спускаться по ступеням. Я всегда тихо хожу, а тут это даже пригодилось. Спускаюсь и на площадке между вторым и первым этажами вижу пациента, который старательно рисует свастику на относительно белой стене и украшает ее высокоинтеллектуальной надписью «Хачи – казлы».
Я вкрадчиво покашлял, стоя позади вандала, и, дождавшись когда он высрет кирпич, взял его за шкирку и потащил наверх. В родную квартиру, где пациент обитал с папой и мамой. Не буду рассказывать всю беседу, ибо я в красках сказал его папе, что тот растит уебана, который малюет стены, словно дибил, которому показали, как дрочить, а дебилу понравилось. В итоге, папа принес из ванной большую банку белой краски и кисточку, которые были гордо вручены юному арийцу. Затем оный ариец отправился закрашивать продукты своей жизнедеятельности и безграмотности. Заняло это примерно часа три. Юный Адольф пыхтел, подпрыгивал, но всю писанину успешно закрашивал. Ну и ладненько. Я-то, наивный, думал, что дите теперь за ум возьмется. Хуюшки.
Дитя хватило на неделю. Спускаясь в очередной раз за хлебушком, я удивился, услышав в подъезде слова гимна СССР. Кто-то пел плаксиво, но с душой. Да и голос был знакомый. И вот, спустившись на ту самую площадку, я вижу картину: юный наци стоит у стены, где видна свежая свастика, и поет гимн, а рядом с ним стоит мой сосед по площадке, дядя Сева, пожилой и весьма вежливый алкоголик, для своих лет довольно крепкий и грозный. Дядя Сева, слушая гимн в исполнении бритоголового, даже шевелил губами и грозно зыркал, если дите сбивалось на фальцет.
Естественно, я поинтересовался, что случилось. Дядя Сева выдал простой и емкий ответ, как истый культурный житель Питера.
- Пидарас от, блядь, стены малюеть. И чем?! Ладно бы хуй писал или жопу рисовал, но нет. Гадость эту фашистскую. Вот и учим с ним гимн СССР теперь.
- Дядь Сев, так отец его орать будет, что сыночку-то напугали, - заметил я, но дядя Сева махнул рукой и еще раз выдал шедевр.
- Ну и ебну его по темечку. Заебали, блядь, художники, - и вопросительно подняв густую бровь, обратился к притихшему мальцу. – Чё замолк? Пой, блядь! С чувством и толком. Шоб товарищ Сталин гордился. И я тоже…
Я же пошел дальше за хлебом, а в спину мне несся могучий гимн СССР, исполняемый дуэтом; пропитым басом дяди Севы и писклявым юного националиста. Кстати, после этого свастики и прочая нацистская хрень на стенах не появлялись.