Аривидерчи, ковбой⁠⁠

– Девятнадцать-часов-двадцать-девять-минут. Напоминаю: пора встретить Нору, – возвестила система, и Карл, который с самого утра сидел за кухонным столом, пил кофе чашку за чашкой и не сводил глаз с часов, метнулся на веранду, оттуда – на крыльцо.

Лиловая пустошь сливалась с лиловым небом, делая мир безграничным и напряженным, шуршали в танце местные «перекати-поле». Он принялся считать. На сорока девяти воздух зарябил, по небу прокатилась волна, и межпланетный портал выплюнул гладкую золотую капсулу, что застыла на миг и начала плавно снижаться. Дренго, хоть и был отменным мерзавцем, поражал своей почти параноидальной дотошностью во всем, что касалось дел. Договорились на 19:30 – и вот, с точностью до секунды. Карл не сомневался, что и заказ будет выполнен в лучшем виде. А оттого там, где когда-то было сердце, легонько защипало. То ли что-то с проводкой, то ли фантомное волнение.

Вблизи стало видно, что бока капсулы раскрашены алыми сердечками и поцелуйчиками. Карл поморщился. Хорошо, что в этой части астероида он жил один. Наконец вихри серебристой пыли улеглись, люк открылся, и Нора в голубом платье с крупными розовыми цветами выпорхнула наружу. Черные волосы были убраны в высокий хвост, который раскачивался в такт ее плавным шагам. Все, как он любил.

Около крыльца она остановилась и кокетливо улыбнулась, глядя ему прямо в глаза:

– Вы Карл Шефер? – Карл нахмурился, и она тут же звонко рассмеялась: – Шутка, шутка! Карл, привет, дорогой!

И с разбегу нырнула в его объятия, поджав ноги. Он неловко закружил ее, такую невесомую, хрупкую, свежую. Не переставая смеяться, она потянулась к его губам, и он отпрянул. Осторожно, на вытянутых руках, поставил на землю и прокашлялся:

– Пойдем в дом. Я ужин приготовил.

Она будто и не заметила неловкости, схватила его под руку, прижалась, и они еле протиснулись вместе в дверной проем.

Он замешивал овощной салат из живых, не синтезированных овощей с Земли и смотрел на Нору, которая уткнулась носом в духовку, втягивая сочный аромат жареной курицы, и не переставала охать: «Неужели настоящая, вот это да…». Звенькнула печка, Карл на автомате дотянулся до дверцы стальным щупальцем, встроенным в левый ручной протез, и поставил на стол пышный хрустящий хлеб из пшеничной муки. И тут же тихо выругался под Нориным быстрым взглядом – сам же и нарушает свои правила! – но та уже вовсю плясала вокруг каравая и шумно дышала солодовым ароматом. Отключил на всякий случай часть систем, чтобы больше не было проколов. Сегодня он обычный человек. Насколько это возможно.

Потом они ели. Нора – хрустко, жадно, жмурясь и облизывая кончики пальцев. Карл – сдержанно и старательно. Искусственные вкусовые рецепторы имели свои ограничения, и такие деликатесы, как пища с Земли, не были предусмотрены для них. И все же огурцы хрустели и холодили, мякоть помидоров растекалась по языку, курица была упругой и сочной, а хлеб крошился и чуть царапал небо. И это были приятные ощущения. А еще была память о том, как много лет назад, еще до переезда на Ганимед, на старушке Земле они так же сидели с Норой в кухне своей фермы и ужинали. Эти вечера сливались песчинками в одну картину: вот они едят и разговаривают под тихую музыку. Потом танцуют, потом занимаются любовью на цветастой тахте. Он склонил взгляд на низкий пестрый диванчик в гостиной – кажется, вполне похожий. Понял, что совсем забыл про музыку, и поспешил включить джаз.

Нора с набитым ртом восторженно замычала и закачалась в такт. Вытерла салфеткой блестящие от жира губы и пальцы и вскочила:

– Ну что, потанцуем?

Карл не шелохнулся, а лишь спросил:

– Как там твоя новая картина? Закончила?

Нора, чуть покраснев, плюхнулась обратно и улыбнулась:

– Почти… Осталось чуть-чуть. Но давай лучше поговорим о тебе. Много сегодня преступников поймал?

– Не люблю о работе.

– Ну конечно, я знаю. М-м-м… А что вообще нового?

Карл смотрел тяжело и молчал. Нора заерзала.

– Я опять что-то не то спросила? Ну ладно… А вина у тебя случайно нет?

Он мотнул головой. На миг ее брови недовольно дернулись. Но голос, когда заговорила, был вкрадчивым и нежным:

– Как рано нынче темнеет, да? Уже сумерки, а ведь нет и девяти. Но хорошо, что на улице тепло и не дует этот проклятый ветер. У кого ты купил курицу? Весьма недурна. Я бы добавила чуть больше перца, но очень вкусно, ты божественно готовишь…

Она все ворковала, а Карл чувствовал, как мышцы левой стороны лица, его последние живые мышцы на теле, расслабляются. На миг он даже прикрыл глаза и позволил запахам и звукам унести себя. Ведь все ради этого и затевалось, да?

Заиграла Fly me to the Moon, и он поднялся. Нора не закончила фразу – так и сидела с чуть приоткрытым ртом. Он протянул ей руку, и она влетела в его объятия.

Карл глубоко вдохнул, сосредоточился и погрузился в последовательность четко отработанных движений. Было непросто обучить механическое тело танцевать босанову, но у него получилось. А вот Нора запиналась, сбивалась и все время норовила танцевать что-то свое. В конце концов она неловко засмеялась, отстранилась, коснулась кончиками пальцев его живота и легкими царапающими движениями заскользила ниже. Импульсы были слабыми, но память помогала, а потому ощущения в кибертеле оказались яркими. Нора небрежно запустила пальцы ему за ремень и нарочито лениво повела из стороны в сторону.

Карл вздохнул. Бережно вытянул ее руки, которые приближались к ширинке, взял ее за бедра, там, где был подол, потянул платье вверх – Нора прикрыла глаза и чуть разомкнула губы – и медленно стянул его. Белья под платьем не было. Карл посмотрел на маленькую грудь с бледными сосками, чистый белый живот и гладкую персиковую плоть, что терялась между бедрами. Коснулся рукой ее шеи и спросил:

– Кто ты?

И сжал пальцы. Нора хрипела, лицо ее покраснело, глаза стали огромными.

– Отп-пуст-ти... П-псих!

Он чуть ослабил хватку и повторил:

– Кто. Ты. Такая.

– Я Нора! Нора!

– Нет.

– Конечно, нет! Я проститутка, кретин! Черт, отпусти, придурок! Дренго это так не оставит!

– Тебя отправил не Дренго.

– Ну да, я случайно прилетела на этот забытый богом астероид!

– У Дренго были четкие инструкции и два месяца на подготовку.

Она перестала брыкаться и посмотрела ему в глаза:

– И я подготовилась.

– Нет. Двигаешься слишком резко, говоришь слишком громко, забыла про беседу, не знала, что Нора не пьет и под какую песню мы танцуем, ты не умеешь танцевать босанову. И главное – у Норы другие соски, родинка слева от пупка и волосы… там.

Карл выдохся. Ослабло только что-то внутри. Напряжение последних недель, решимость, ожидание – все перегорело и взметнулось пеплом.

А девушка улыбнулась:

– Если ты хотел, чтоб все было идеально, то почему не заказал андроида? Или еще проще – подключил бы нужный интерфейс к мозгу.

Неожиданно для себя он ответил честно:

– Мне хотелось чувствовать живого человека.

– Ковбой, а ты вообще помнишь, что такое человек? Это спонтанность, страсть, переменчивость, настроение. Я та Нора, что соскучилась, радуется и хочет тебя сразу без этих разговоров! Соски, родинка – черт, да это все легко меняется, убирается и переделывается. Это было твое требование, прости, но я та Нора, что чисто по-женски решила удивить и тебя, и себя. Можешь потом стрясти за это у Дренго скидку, но, если что, он и правда не в курсе. Видишь ли, я люблю удивлять. Ты хотел женщину. А женщины полны сюрпризов.

Не отрывая взгляда, она заскользила по его плечам. И Карл словно очнулся. Да, получился не идеальный вечер, но зато похожий на настоящую встречу, непредсказуемую и живую. И внутри, прямо в глубине механизмов, забилось что-то живое.

Он улыбнулся и поддался этой волне и ее уверенным жарким движениям. В какой-то миг дернулся, но она произнесла с хриплым смешком:

– Эй, ковбой, один из моих клиентов – ихтинг. Меня железками не испугаешь.

– Нора бы так не сказала…

– Считай это ремаркой.

И она припала губами к его левому уху, к его живому уху, и зашептала горячо, влажно, чуть постанывая, и вскоре все растворилось в страстном дыхании джаза и танце теней по стене.

***

– Тс-с... Тихо, тихо, мужик, не дергайся.

Дергаться Карл не собирался, чтобы не сбивать восстановление системы, и лишь фиксировал киберглазом происходящее. Четверо. Пятый снаружи около космолета. Видимо, пилот. Вооружены. Надо же, впервые в жизни скрутил настройки – и сразу попался.

– Мля, да тут целый Железный дровосек! – присвистнул одноглазый. – Это ж на сколько протезов можно разобрать!

Возобновление работы всех функций проходило медленно. Еще и чертов парализатор, хоть и был слабоват для механического тела, но тормозил процессы и реакции. Карл прикинул, что потребуется еще минут пятнадцать. Убить за это время его явно не убьют, раз не сделали этого до сих пор. Тем хуже для них.

– Где баба? – спросил одноглазый.

А вот это было даже внезапнее, чем вторжение. Зачем им шлюха?

– Не скажешь, отпилим руку. Шутка. Все равно отпилим. И не только руку. А девку и без тебя найдем.

Карл точно знал, что она еще в доме: запах тела был совсем свежим. Но датчики молчали, хотя бандиты обошли дом дважды. Они тихо переругивались, а Карл наблюдал с любопытством.

Одноглазый склонился к нему.

– Где она?

В живой глаз Карла уперлось острие ножа. Он вздохнул. Зачем ему глаз? Низачем. Но сдохнуть просто потому, что кто-то искал в его доме проститутку, не хотелось. Слишком глупо.

Карл усмехнулся:

– Подумай мозгами, кретин, где тут теплоизоляция?

– Я те щас…

– Хэй! – воскликнул азиат. – Я понял! Печь!

Одноглазый, не отводя взгляда от Карла, произнес:

– Эббот, проверь.

Печи в Солнечной системе можно было встретить разве что у высокопоставленных шишек на Марсе, так что не удивительно, что эти идиоты не додумались сразу. Но это единственное место в доме, которое не смог бы считать тепловизор. Жарочная камера узковата, но гибкость у девчонки, как Карл успел убедиться, была впечатляющая.

Длинный бандит в дурацкой ковбойской шляпе подошел к печи и достал бластер.

– Не промажь, идиот, – глухо сказал одноглазый.

А потом все смазалось.

Длинный дернул дверцу, вскрикнул и отлетел в сторону. Бахнуло сразу с нескольких сторон, но тонкое тело уже скользнуло под стол. Крик. Выстрелы. Треск мебели. Ее стремительные движения.

«Нора» по-прежнему была голой и безоружной. И недосягаемой для пуль.

Азиат резким движением спрятал пушку и, не отталкиваясь, прыгнул вперед. Через всю комнату.

Модифицированный боец, понял Карл.

Она пыталась сопротивляться, но он выкрутил ей руки и дважды с силой ударил в живот. Бой закончился.

– С-с-сука. Эббот, ты как?

Хрип. Тишина.

– Эб? Вот черт! Ах ты дрянь!

Девчонка болталась в руках азиата с неестественно вывернутыми руками. Спутанные черные волосы налипли на потное тело. Изо рта на грудь текла кровь.

Карл крикнул:

– Эй, ребята, а как же я?

Тело все еще реагировало плохо, но тем громче получился грохот от его попытки подняться.

Выстрелы.

Он упал на бок и попытался откатиться, но несколько пуль все равно догнало.

Через тридцать секунд он узнает, насколько это критично для системы. Если не сдохнет. Всего один выстрел в упор – и конец.

И тут завизжал азиат. С той стороны слышались удары, но Карл не мог ничего увидеть.

Двадцать.

Грохот, выстрел, крик.

Пятнадцать.

Бах-бах-бах!

Десять.

Девять.

Ее визг.

Семь.

Шесть.

Пять.

Нож вонзился в пол прямо перед его лицом.

Три.

Два.

Один.

Все системы восстановлены, повреждения двадцать процентов, рекомендации по восстановлению…

Все это пронеслось в голове за доли секунды. Тело работало стремительно и слаженно. Короткий импульс – не убивать. Три удара, две подсечки – и три тела лежат рядом с трупом Эббота. Дыхание у всех троих, хоть и слабое, но присутствует.

Девчонка скривилась на полу и смотрела большими глазами.

– Цела?

Она попыталась встать и выматерилась смачно и гнусно.

– Погоди, не шевелись.

Он аккуратно перевернул ее на спину. Почти все тело – сплошной кровоподтек. Вывихнуты оба запястья. Сломано ребро, растяжение на правой лодыжке. И все. Судя по беглому осмотру, бандитам досталось крепче.

Карл нахмурился.

– Так кто же ты?

Около головы щелкнуло, он дернулся, и тут же получил парализующий заряд в спину.

Только не снова, подумал Карл, рухнув лицом вниз. И еще: вот идиот – как он мог забыть про пилота.

А сзади присвистнули:

– Ого, кто это у нас вздумал на старости лет защищать самую опасную преступницу в Солнечной системе. Ну здравствуй, Шериф, давно не виделись. Неужто чертова баба смогла достучаться и до твоих ржавых шестеренок?

Карл застонал бы, если бы мог. Он сразу узнал этот мерзкий гнусавый голосок. Йохан Берге. Главарь синдиката «Смертельный дракон» собственной персоной. Карл не обновлял базу с тех пор, как завязал с охотой за головами, но и по устаревшим данным за Берге давали восемь миллионов. А ведь когда-то он его уже ловил…

Кто эта клятая девка, раз Берге явился за ней лично?

– Что ж, мадам Блуберри, вы, как всегда, превзошли мои ожидания.

Глухой стук, шипение, слабая возня – Карл улавливал это как фон, а в голове билась дикая и нелепая мысль: сегодня ночью он занимался сексом с Эвелиной Блуберри, которая притворялась его Норой. Страшно хотелось смеяться и курить.

Эвелины Блуберри в базе обычных охотников за головами не было – за ней охотились правительственные организации. Но истории о ней он слышал даже в трущобах Каллисто. И плох был тот охотник, что не стремился ее когда-нибудь поймать.

Карл вспомнил ее прыгающие груди перед своим лицом и хмыкнул. Повернул голову на бок и увидел, что она опутана лазерной сетью. Берге подпнул одного из подельников и удовлетворенно кивнул:

– Хорошая привычка сохранять жизни, да, Шериф?

– Издержки профессии. Мертвые вы ничего не стоите, – прохрипел Карл.

– Жаль не смогу отплатить тем же. Зато смогу отплатить за многое другое, раз уж так повезло нам встретиться. Надеюсь, дама не против немного подождать? До вас очередь обязательно дойдет. Впрочем, могу пока развлечь вас картинками.

И он вывел голограмму прямо над ними. Карл уже видел жертв Берге и знал, чего ждать. Он поднял взгляд и

ухнул сквозь толщу земли в пустой космос без звуков и воздуха.

Там, на белом полу, распласталась его Нора – такая, какой он ее помнил: темноволосая, тонкая, с круглой темной родинкой слева от пупка, с темными, четко очерченными сосками, темными волосками на лобке, темными, почти черными глазами, распахнутыми в никуда. Ее голова аккуратно лежала на расстоянии ровно десяти сантиметров от тела – скрупулезность Берге вошла в легенды. На том же расстоянии от тела лежали руки и ноги. И отдельно от них – пальцы.

Эвелина Блуберри шумно втянула воздух.

– Лея…

И Карла вбило обратно в тело – это не Нора.

– Красивая женщина, – вздохнул Берге. – И сразу ответила на все мои вопросы. Приятно иметь дело с такими. Надеюсь, мадам Блуберри, однажды и вы пополните мою коллекцию. Впрочем, думаю, никто не будет против, если я сдам вас без одного пальца. Или без двух. Да и соски моим нанимателям явно ни к чему.

Она не отвечала и не двигалась. Берге достал черный чехол и вытянул тонкое складное лезвие. Пила из ксантия, который добывали в колониях Плутона. Самый прочный и острый материал.

Улыбнулся почти нежно:

– Моя красотка. И с кого же мы начнем?

Карл отмечал все это краем сознания. Он смотрел и смотрел на молодую женщину с голограммы. Это не его Нора. И одновременно его. Не с этим образом перед глазами хотел он уйти из жизни…

Железка, которая столько лет была его телом, которую он неустанно улучшал и совершенствовал, валялась бесполезной грудой металла и тратила последние ресурсы на восстановление. Этих ресурсов не хватило бы на смертельный удар. А вот на то, чтобы достать хлеб из печи – вполне.

– Нора, – сказал он.

Она скосила взгляд. Берге нахмурился. Карл выпустил из левого протеза щупальце, и оно, дергаясь и почти падая, зацепило лазерную сеть.

В следующий миг Карла вырубило сильным разрядом, и он успел подумать: обидно будет не узнать, получилось ли.

***

Женский голос напевал Fly me to the Moon, не попадая в ноты и отчаянно фальшивя. Карл скривился. И в следующий миг понял, что все не так. Он не слышал и не чувствовал системы, не ощущал тела. Зато левый глаз зудел и чесался, как будто весь Карл и был этим крохотным надоедливым глазом.

Карл сжал веки, а потом резко распахнул.

Эвелина в серебристом костюме пилота сидела на полу около журнального столика и делала пометки в планшете. Проводки от планшета шли к его телу.

– Доброе утро, ковбой! Ой, Шериф, я хотела сказать.

Он хотел ответить, но рта не было. И все же откуда-то изнутри донесся его голос:

– Что со мной?

От неожиданности Карл ругнулся – и вновь слова прозвучали словно из воздуха.

– Не бойся, ковбой, я решила не отключать тебя полностью, так что слышать и говорить ты можешь. Просто ты со своим чересчур умным кибертелом слишком опасный котичек. А я пока не в форме и не хочу снова драк, суеты, крови.

Карл хмыкнул. Внешнее вмешательство в системы считалось невозможным. Но он помнил, что перед ним не хрупкая девушка, а один из самых опасных хакеров Солнечной системы. И весьма модифицированный хакер, судя по тому, что двигалась она уже уверенно, а на лице не было и следа синяков.

– Где Берге? – Слышать свой голос из пустоты было странно.

Эвелина перестала жеманничать. Лицо ее стало жестким.

– Там, где ему и место. Пришлось запачкать твой милый домик кровью, но извиняться не буду.

Карл подумал, что это хорошо. И что, хотя все пошло наперекосяк, он все равно доволен этой вечеринкой.

– Так почему я до сих пор жив?

– Вообще, убивать – не в моих правилах. Но мне кое-что надо от тебя. – Она улыбнулась той самой вчерашней улыбкой. – Хочу, чтобы ты купил меня у Дренго.

Карл вытаращил глаз.

– Так ты на самом деле шлюха?

– Во-первых, куртизанка. Во-вторых, тебя это не касается. Просто набери этого жадного козла и предложи ему сумму, от которой он не сможет отказаться. На твоем счете как раз достаточно, и даже останется.

– Так ты меня взломала? – Карл был впечатлен.

– Мне не нужны твои деньги. Просто раз случайно попались, почему бы не забрать. Впервые вижу идиота, который хранит все базы и счета в одном месте.

Карл засмеялся – этот смех, зависший в пустоте, прозвучал жутко.

– Я уже два года не охочусь, мои базы устарели.

– Не прибедняйся, котичек, там хватает полезного.

– То есть ты забрала мои базы, деньги и теперь хочешь, чтобы я помог тебе освободиться от Дренго?

– Именно. В обмен на жизнь. Все честно.

– Ты не просто дорогая, ты самая дорогая шлюха в моей жизни. Что ж, я согласен, но только если ответишь на один вопрос.

Она нахмурилась, и Карл проговорил почти нежно:

– Ты могла сразу отключить меня и заставить сделать все, что нужно, и забрать базы и деньги, но ты решила сначала со мной потрахаться. Зачем?

– Эй! – Она хлопнула по столу. – Если бы не Лея, хрен бы тебе что перепало!

Образ девушки с голограммы кольнул изнутри. Карл вздохнул:

– Она и правда была очень похожа на Нору.

Эвелина посмотрела зло.

– Потому что два месяца готовилась к этому заказу. А я успела прочитать только одну десятую твоего долбанутого ТЗ, пока летела сюда. Еще повезло, что у меня свои волосы темные и длинные.

– Повезло…

– Слушай, – она подошла к нему и села рядом, – чтобы ты не придумывал себе… Короче, я сильно встряла на Ио. Меня зажали. На всех выходах в порталы были досмотры… А с Леей мы дружили давно, я помогла ей когда-то стать элитной куртизанкой. Вот она и дала мне свой пропуск и официальный заказ.

– Ты могла просто улететь.

– Чтобы ты потом разнес контору этого козла Дренго? А он ее уволил или того хуже?

Карл мысленно кивнул. Что ж, свою часть сделки Эвелина Блуберри выполнила на отлично. Если бы Лея была жива, про подлог никто бы не узнал. Впрочем, о нем могут не узнать и теперь.

– А если ее тело найдут?

– Берге его уничтожил, чтобы конкуренты не догадались, где меня искать.

Карл равнодушно подумал, что все к лучшему, и сказал:

– Хорошо, набери Дренго по моему личному каналу, он встроен в правую руку. Сможешь подключить?

Дренго матерился и безбожно торговался, но Карл очень убедительно говорил о поздней любви. В итоге Эвелина перевела сутенеру почти все, что было на карте. Минуту позлилась по этому поводу, а потом расцеловала Карла:

– Спасибо, ковбой!

– Что ж, а теперь делай, что должна. Я слишком много знаю и должен умереть.

Хлопнул холодильник, зашуршало, запахло колбасой. Она ответила с набитым ртом:

– Мог бы и промолчать, вот без этого пафоса.

– Чтобы облегчить твою совесть, уточню, – сказал Карл с тихим достоинством, – я и сам планировал сдохнуть. После того, как Нора, то есть ты улетела бы сегодня. Так что даже лучше, если это сделаешь ты.

Какое-то время было слышно только, как Эвелина жует бутерброд. Наконец она промурлыкала почти в ухо:

– Ну вот, а я зачем-то пыталась сохранить тебе жизнь. Даже Нору эту твою нашла, чтобы купить твое молчание… Кто ж знал, что вы двадцать лет не виделись.

Карл дернулся – во всяком случае, ему показалось, что дернулся.

– Откуда… Что ты знаешь про Нору?

– Все! – Она бухнулась рядом и закинула на него ноги. – Кстати, три года назад она зачем-то вернула твою фамилию. Нора Шеферович, ужас… Зачем ей это, как думаешь?

– Ты знаешь, где она?

– Ну разумеется. Не такая уж Солнечная система и большая, как многие привыкли думать.

Карл почувствовал, что задыхается. Он попытался поймать ее взгляд.

– Где она? Что с ней? Какого хрена! Как ты ее нашла?!

Эвелина перевернулась на живот, и ее палец мухой пробежался по щеке Карла.

– Котик, ты сам составил подробнейшее досье почти на двадцать страниц. Да, я про ТЗ для куртизанки. Где родилась, что любит, какие импланты стоят, где жила… Конечно, пришлось попотеть. Впрочем, за это время наш друг Берге как раз успел истечь кровью, так что я совместила приятное с полезным.

– Значит, она выжила тогда.

К его удивлению, по щеке поползла глупая, неуместная слеза. Эвелина поймала ее пальцем и слизнула.

– Мне правда жаль, ковбой. Ты спас мне жизнь, я это помню. Потому напоследок знай, что они не добрались до нее. На те деньги, что ты успел переслать, она купила новую ферму там же на Ганимеде. И стала довольно успешной заводчицей юготок.

– А картины? – прошептал Карл.

– Продолжает писать, и они прекрасны. Я даже отвлеклась на время – засмотрелась. Эх, Шериф-Шериф. Такую женщину упустил. Что ж, мне пора убираться подальше. – Она легко вскочила и сделала колесо. – Как раз и тело восстановилось.

Сквозь стук в голове Карл слышал, как Эвелина чем-то звенькнула, что-то уронила, перетащила что-то тяжелое по полу – остро пахнуло кровью, – пошуршала бумагами, присвистнула. А потом с грохотом поставила на журнальный столик кружку, а к ней прислонила цветное фото.

– Это чтобы ты не уходил один. Еще раз прости и… Аривидерчи, ковбой!

Она чмокнула его и протопала прочь.

***

Глаза стали светлее, а кожа смуглее. Морщины тонкие и веселые. В черных волосах белые пряди. Спина ровная, подбородок высокий, взгляд ясный. Улыбка открытая и счастливая.

Вот такая ты стала – Нора.

Карл не знал, сколько ему осталось, потому что системы угасали молча. Он боялся, что ему не хватит времени насмотреться на свою смеющуюся жену на фотографии.

Много ли мужчин было у нее? Есть ли дети? Как звучит ее голос? Пьет ли она теперь вино?

Он и она – чужие и далекие люди, которые прожили разные долгие жизни. Он стал железкой, а она – сильной и взрослой женщиной. И все же перед смертью ему было важно только одно: побыть с ней еще раз. И вчера, и сейчас. А она – почему осталась на Ганимеде, хотя знала, насколько это опасно? Почему вернула свое имя и его фамилию?

Их не связывает ничего, кроме общих воспоминаний, но так ли этого мало, чтобы уйти, не повидавшись напоследок? Карл понимал – не мало. Настолько не мало, что ему впервые за долгое время захотелось жить.

А значит, он должен постараться увидеть ее еще раз.

Все это огромная ошибка, но даже если и так, он имеет на нее право. Все ошибаются. Даже великолепная Эвелина Блуберри, которая забыла отключить канал связи на его правом протезе.

Он набрал скаутов. И тут же дал сигнал отбоя. Гильдия – снова нет. Черт, эта баба бросила его умирать, но разве он на ее месте поступил бы иначе? К тому же Карл помнил, как она самозабвенно отдавалась ему этой ночью, и был искренне благодарен за это воспоминание.

Нет, он не хотел подставлять эту дурочку.

Но он хотел жить. И во внезапном озарении вызвал Джейкоба Смитсона.

– Какого черта, Шериф…

– У меня мало времени. Помнишь, что ты говорил насчет Берге?

– Конечно. Плачу двойную плату за голову этого ублюдка.

– Его голова у меня. Но у меня проблемы. Я сейчас перекину координаты, прилетай срочно.

– Что? Как?..

– Джейкоб, голова Берге в любом случае здесь. И если ты прилетишь поздно, тебе не придется за нее платить, потому что я сдохну. Но мне не нужны твои деньги, а вот остаться в живых очень надо. Потому ради памяти Сэма… Прихвати с собой надежного техника.

Какое-то время доносился лишь треск, и Карл подумал: как это глупо – позвонить человеку спустя семь лет и просить его о помощи. Так же глупо, как лететь к давно оставленной жене. Но из передатчика донеслось твердое:

– Я отплачу тому, кто помог отомстить за сына. Жди. Скоро буду.

Карл прикрыл глаза и выдохнул. Из-за двух разрядов парализатора системы работают плохо, потому и самоуничтожение должно затянуться. Смитсону хватит денег, чтобы оплатить самый скоростной портал, и совести, чтобы сдержать обещание. А значит, шанс есть. Как всегда.

(Хоть бы он был)

Домашний таймер оповестил:

– Девятнадцать-часов-двадцать-девять-минут. Напоминаю: вам пора умирать.

И Карл ответил:

– Нет, пожалуйста, не пора.